25. Пропаганда и география
Командир отряда Лумис Диностарио слушал правительственное сообщение. Сквозь шелест природных и неприродных помех (как их теперь различить?) голос диктора прорывался довольно уверенно, лишь иногда неожиданно меняя тональность, нырял в шепот – где-то там, в скрытых мглой небесных далях, радиоволны сталкивались со свихнувшимися магнитными поясами. В принципе, не требовалось сильно напрягать слух – в течение суток важные новости неминуемо повторялись. Однако у Лумиса хватало других дел; сидение у приемника могло относиться к культурному досугу, и не более того, так что если уж слушать, то нужно делать это с максимальным толком. Параллельно с сортировкой звуковых колебаний в ушных раковинах, мозги Лумиса проделывали дополнительную работу по анализу полученной информации.
"…На всех трех плацдармах нашего материка, враг умело блокирован, его прорывающиеся части рассеиваются, уничтожаются, а иногда даже берутся в плен. Флот, со стороны моря, делает все возможное для отсечения коммуникаций снабжения, вынуждая человекоподобных ценить каждый имеющийся у них снаряд и каждый килограмм галетного печенья…".
Что разумного можно извлечь из такого сообщения? Плацдармов, так же как и неделю назад, три. Расширились они или нет? Увеличились ли силы сконцентрированные на них? Каковы размеры самих плацдармов? Ничего из этого понять не получалось. Интересны моменты о прорывающихся частях противника. Насколько далеко они прорвались? Лумис мысленно сверился с картой. Нет, не может быть! Ведь не на две же с половиной тысячи километров. Хотя второй плацдарм относительно близко – всего-то тысяча. Но ведь с той стороны, как впрочем и со всех остальных, размещены малопроходимые Горы Овальной Цепи. Разумеется, там есть туннели, по некоторым слухам два, по другим три штуки – в Эйрарбии все так секретно. Но неужели наш доблестный ИШКО – Имперский Штаб Континентальной Обороны – будет столь туп, что не перекроет или уж, на крайний случай, не подорвет их совсем, до захвата брашами? Но, пусть даже так, пусть туннели захвачены, как это объяснит наличие гигантского сооружения по другую сторону гор?
Лумис выключил приемник – задача требовала гораздо более серьезного подхода.
26. Далекий верный друг
Было бы удобно, интересно и даже весело, вести беседу с Дуком Сутомо по обычной, прямой и нешифрованной линии связи. Однако объявленный вне закона террорист Лумис Диностарио и заместитель начальника радиотехнической разведки флота вынуждены были считаться с внешними, и специфическими для каждого обстоятельствами. Кроме всего, Лумис не собирался подводить адмирала-инженера под виселицу или того хуже – "ванну-растворительницу", тот был ему симпатичен и, к тому же, крайне нужен для дела. Часто, и пожалуй в самых важных случаях, именно информация полученная от Сутомо наводила отряд мстителей на след схоронившегося в сутолоке атомного хаоса хищника, а однажды вовремя посланное адмиралом предупреждение увело Лумиса из почти захлопнувшейся ловушки. А потому они не могли, не имели права и возможности разговаривать открытым текстом. Их сообщения были умело шифрованы, предельно кратки и совсем не обязывали "собеседников" к какой-то периодичности в общении. Последний раз до того Лумис "общался" с адмиралом-инженером ровно неделю назад. Тем не менее сейчас, таинственные события происходящие среди Гор Овальной Цепи торопили и требовали хоть какой-то внешней подсказки.
В пересказе на нормальный язык, сообщение-запрос Лумиса выглядело так: "В Скупой долине и предгорьях действуют какие-то неизвестные вооруженные силы. Экипированы великолепно. На вооружении танки, летательные аппараты. Цели их не ясны. Местное население безжалостно истребляется, однако тяжелое оружие не используется. Ими же похищен, возможно, убит, объект номер "два". Прошу сообщить хоть что-нибудь по поводу происходящего здесь. Кроме того, в устье ущелья Верблюжьей Шеи находится гигантское (!) сооружение. Примерная высота сто-двести метров, ширина у основания – пол километра или более. Что это?".
Ответ Дука Сутомо пришел на следующий день, необычайно быстро, учитывая меры, которые он применял для сохранения в тайне своего общения с террористами. Вот что там значилось: "Армия ничего не знает о происходящих в Скупой долине событиях. С небольшими подразделениями, которые находятся (находились) там связи теперь нет. Тем не менее, несколько дней назад одним из филиалов военно-морской разведки перехвачены доселе не дешифрованные сигналы исходящие из данного района. В связи с вашей информацией пытаюсь "раскусить" таинственную передачу в срочном порядке".
27. Беглецы
В результате проведенных переговоров генерал-канонир, шатко валко, но достиг соглашения о прекращении огня. Попутно, прояснились некоторые скользкие моменты. К примеру о том, что мятежные "пассажиры" не имеют четкой программной линии дальнейших действий даже в случае победы. Кроме того, оказалось что не все они выступают объединенным фронтом: параллельно основным переговорам одна офицерская группа, из состава десанта, предложила свои услуги на случай, если "экипаж" решит подавить восстание; а больше половины танкистов и пехотинцев вообще отсиживались в сторонке, со странным спокойствием ожидая чья возьмет. Одновременно подтвердилось, что во внешнем мире бунтовщикам сопутствовала удача – они захватили все танки находящиеся в Скупой долине. Тем не менее, мятежники благоразумно не решились атаковать подвижную крепость извне. Скорее всего, такая атака положила бы конец революции вообще, поскольку именно в долине – как прояснилось – находился теперь предводитель-мессия – воскресший волшебным образом броне-лейтенант Хорис-Тат.
Наверное, новости о происходящем в нижних палубах, укрепили старшего на борту РНК-шника в его замыслах. И как только напряжение несколько спало, он нанес свои удары. Несколько отрядов мятежников, быстро изолированных превосходящими силами, уничтожили подчистую. С лидерами, до которых успели добраться, сделали тоже самое. (Еще кое-кого из зачинателей бунта позже выдали офицеры-танкисты, загодя подговоренные Расовым Комитетом). Неожиданной атакой друзья Честного Меча прорвали "фронт" сразу в нескольких местах. Большая кровавая для обеих сторон свара возникла только на нижних этажах. Здесь восставшие держались еще сутки.
Возможно, последний акт длился бы много дольше, но пока часть десантников-смертников держала оборону, другие сумели раскупорить две выходные шлюзовые камеры для выпуска танков – не смотря на установленную из "купольных" далей блокировку. А потому, "боевая гора" потеряла еще три "квадратные пятерни", или около того. Один "квадрат" состоит из двадцати пяти машин, сейчас подвижную крепость беспрепятственно покинули семьдесят "Циклопов-10" и еще некоторое количество гусеничных транспортеров со снаряжением и припасами.
Кстати, то что они "спокойно" удалились в узкий горный проход ведущий из ущелье, стало предметом разбирательств Расового Наблюдательного Комитета. Здесь явно пахло если не заговором, то саботажем, ведь любой из "ЭМСУ-нов, с такого малого расстояния, мог перемолотить все бронированные цели запросто. Однако Мурашу-Дид не решился тут же снимать новые головы среди "купольников" и остальных представителей военно-инженерного корпуса, он еще не слишком закрепил результаты достигнутой только что победы.
Да и чем грозили покинувшие гига-танк революционеры непосредственно "горе"? Разве что, вынуждено задвинутым под сукно, планам ОБПП? Наверное, с "обеспечением будущего плацдарма процветания" следовало покуда потерпеть.
28. Сложная штука
Самое интересное, что как только Дук Сутомо самостоятельно вник в проблему дешифровки таинственных радиообменов, множество мозаичных лакун тут же заполнились, и относительно выпукло высветили скрытую суть происходящего в чреве Гор Овальной Цепи. Не успели первый из перехваченных радио-пакетов извлечь из спрессованных временных координат, адмирал-инженер очередной раз в жизни познал, что такое озарение. Он вспомнил, как имел дело с братом-близнецом полученного теперь шифра. Ему даже не пришлось привлекать всю мощь больших электронных шкафов вычислительного центра морской технической разведки. Последнее было к лучшему, ибо повышало безопасность проводимой адмиралом Дуком работы, ведь секретность имела в данном случае не какой-то коллегиальный, а личностный характер.
В принципе, информации о том, что в Скупой долине находится Мар Дечеви, один из самых главных заговорщиков, член быстро развалившегося Правительственного (в действительности антиправительственного) Комитета, уже подсказывала какой шифр будет использоваться. Просто казалось невероятным, что после проведения стратегической фазы войны кто-то еще может поддерживать отношения с брашами. Хотя с другой стороны, почему нужно исключать такую продуманность? Вдруг "номер два" уверен, что республиканские плацдармы неминуемо, и очень скоро, расширятся до размеров материка? Просчитывает, что сократив население аборигенов-эйрарбаков до "приемлемого", не угрожающего колонизаторам уровня, они захотят использовать местных в восстановительных работах – безбрежное море их накопилось уже к сегодняшнему дню! Вот тут и понадобятся доверено-проверенные заместители брашских наместников, разбирающиеся в делах удаленной от южно-полярной метрополии северной провинции. И кто пойдет первым кандидатом на такой пост? Доказавший свою преданность в тяжелую годину Мар Дечеви, кто же еще? И возможно достоин он будет не простого скипетра администратора губернского уровня, а… (Бери выше!) Дадут ему в вотчину – пусть и совместную с пришлыми захватчиками – всю безбрежность Эйрарбии! Кто может такое исключить, тем более не в реальности, а в мечтах-прикидках?
И "раскусывание" шифра действительно не потребовало большого ума. Однако, как не странно, именно после дешифровки вырисовалась новая ступенька загадки. Нет, она совершенно не относилась к смыслу, в этом плане ничего новенького не имелось. Какие-то координаты, при сравнении, совпавшие с дислокацией гарнизонов именно в Горах Овальной Цепи; некие встречные требования, об уточнении нанесенного первой фазой войны ущерба, с конкретным расписыванием человеческих и материальных, а так же, гражданских и армейских потерь; расплывчатые оправдания за невозможность точного подсчета, что уже само за себя говорит, и частично является ответом на запрос; новые запросы-уточнения о до-кризисной производительности бомбовых заводов Умброфена, о ежецикловой добыче кобальта, урана, тяжелой воды и прочего в этом же роде. Для адмирала-разведчика интересно стало даже не это. Как в детской загадке про машиниста, которым по первичному договору являетесь вы сами, долго-долго перечисляются вагоны, их содержимое и количество пассажиров, а потом на уставшего загибать пальцы слушателя, обрушивается вопрос о возрасте этого самого, давно – десять вагонов дров, пять капусты, семь цистерн бензина и восемь нефти назад – упомянутого машиниста. Здесь нужно в самом начале интуитивно уловить главное и отсечь мусор, вот так и тут, необходимо было распознать, что в данных переговорах является мусором, а что тайной возраста машиниста.
Ответ начал выкристаллизовываться после того, как Дук Сутомо расставил все перехваченные радиограммы по порядку. В начальный период они ничем особо не отличались от перехваченных когда-то и исходящих из других мест Империи Эйрарбаков. Можно предположить, что Большой Кошелек достаточно много путешествовал, заблаговременно ускользая из мест предназначенных для новых уточненных ударов. Данный вывод нуждался в проверке, но адмирал-инженер отложил капание с синхронизацией в сторону. Любопытен именно переход запросов, исходящих из таинственных брашских штабов, с интересов глобального уровня на узко-региональный масштаб. Само нахождение момента вызвало в голове Дука Сутомо сверкание молнии. Он кое-что вспомнил.
Учитывая, что добыча информации производилась для повстанцев-террористов, действовал он в одиночку, без привлечения нижестоящих звеньев военно-морской разведки. Потому на проверку нового озарения ушло достаточное время. Он понимал, что в некотором роде, местное промедление с копанием в бумагах может стоить далекому, мерзнущему в горах Лумису очень дорого, однако сделать что-либо сверх возможного не получалось. Тем не менее, догадка оказалась в какой-то мере верной, но и спорной одновременно.
Оказалось, что за несколько дней до внезапной интенсификации переговоров Мара Дечеви с брашами в Горах Овальной Цепи резко ухудшилась связь в используемых армией диапазонах. Тогда всё списали на очередные радиационные пояса, теперь же, учитывая последовавшее далее переключение интересов брашей на локальные области, можно предположить нечто другое. Что если южане готовят – уж не поймешь для каких целей – спешную оккупацию Скупой долины? Не есть ли резкое ухудшение радиоприема следствием разбрасывания с дирижаблей автономных помехо-постановщиков? Следующей фазой можно вполне предположить высадку десанта. Почему, собственно, нет? У республиканцев нет стольких летательных средств? Но ведь родимая, хваленая-перехваленная техно-морская разведка, почивая в оставленной позади довоенной благодати, так и не смогла (как оказалось!) выявить точное число брашских надводных… Нет, не кораблей! Флотов!!! И подводных, кстати, тоже. Так кто может знать, сколько и чего сосредоточено в не проглядываемых радарами центральных областях Брашпутиды? Судя по площади страны, геликоптеров там способно поместиться видимо-невидимо.
И не есть ли, наблюдаемое Лумисом нападение на резиденцию Большого Кошелька доказательством уже нынешнего присутствия брашей в окрестностях долины? Однако для чего захватчикам уничтожать собственного осведомителя и союзника? Когда-нибудь – понятно: зачем делить с кем-то достижения и победы, но сейчас? Хотя, кто знает их мысли? Вдруг они, по каким-то соображениям, перестали Мару Дечеви доверять? Тогда захват и очная беседа докажут правдивость или обман его прошлых сообщений. Но нельзя исключить и то, что браши здесь совершенно ни причем. Сколько в Империи разведывательных и контрразведывательных органов? И раньше каждый из них мог вести свою игру, ни о чем не предупреждая конкурентов, а уж теперь, когда Эйрарбия лежит в развалинах… Ведь как не лестно адмиралу Дуку считать себя самым умным, однако его подчиненные занимаются в основном морской разведкой. Кто мешает какой-нибудь специализированной сухопутной давно прийти к аналогичным выводам и теперь захлопнуть мышеловку?
А поэтому, не будет ли досрочное предупреждение друга Лумиса о вторжении Республики в Горы Овальной Цепи необоснованным паникерством? Разведка – это прежде всего проверка и перепроверка. Семь раз отмерь, потом…
Дук Сутомо решил еще кое-что уточнить. Откуда он мог знать, что через час его вызовут на адмиральское совещание, какой-то очередной суд чести над вляпавшимся в тактическую ловушку брашей начальником – недоработка мозгов, обошедшаяся во множество кораблей и не добравшуюся до суши десантную дивизию? Откуда он ведал, что на обратном пути – после коллективного голосования о снижении звания провинившегося на три ступени – застрянет в дороге, поскольку городок, находящийся впереди по маршруту, выдуется грибовидным облаком в нижнюю часть стратосферы?
Атомная война сложная штука и тут нежелательно оставлять что-то на потом.
29. Опознание
Трудно сказать, поверил ли Фейн выкладкам ученого о необитаемости луны Мятой или все-таки в душе опасался, что по округе рыщут пришельцы из размещенного в космосе ада, разыскивая остатки грешников и праведников, на свою беду уберегшихся от атомного жара; теперь они должны быть складированы, помечены бирками и отправлены багажом на природный спутник Геи для загробного судилища. Принимая во внимание чудовищные габариты летающего сооружения, подсвеченного таинственным зеленым солнцем, и до сих пор стоящего перед глазами главного разведчика, вместить туда можно всех живых, причем не только до сей поры прозябающих в долине, но и во всех Горах Овальной Цепи.
Тем не менее, именно Фейну, то ли благодаря отрядной должности, то ли по судьбе, удалось добыть данные для разрешения загадки таинственных массовых убийств.
Он с пятью рядовыми разведчиками направился исследовать еще одно помеченное на карте энерго-поселение. На свое счастье они не успели попасть на улицы "ЭП-1008", иначе неминуемо разделили бы таинство исчезновения группы Порэла. Однако не снимаемый одним их группы звукоулавливающий шлем предупредил их об опасности очень-очень загодя. И хотя, как всегда, было очень холодно, они тут же залегли; им повезло, вокруг имелось достаточно камней для маскировки.
Когда появились танки, Фейн возблагодарил потухшие светила за то, что не успел воспользоваться поисковым локатором. Сейчас он наблюдал за обстановкой с помощью свето-умножительного бинокля. Он переключился на максимальный угол обзора, дабы шевелить оптикой как можно меньше: вполне резонно, что в холодной мрачности убитого морозом мира, фиксировалось всякое резкое движение. На Фейне не были одеты звукоуловители, а суетиться со съемом их с напарника он, понятное дело, не хотел: однако и без того, темнота способствовала обострению слуха. Кстати танки, несмотря на их явную увесистость, доказанную взлетевшими вверх облаками пыли, шумели очень даже не сильно – странное дело, но мало ли до чего могли додуматься головастые умники военных институтов. Фейн в Имперской армии не служил, успешно воевал с ее солдатами некоторое время, но сейчас, невольно, и параллельно страху, испытал гордость за свою вооруженную до зубов родину.
Фейн не ворочал биноклем, потому не мог сходу пересчитать машины, только через некоторое время определил, что их пять. Из-за пыли он не сразу понял, что они остановились. Момент прозрения наступил, когда ударило по глазам. На мгновение он подумал, что уже все: отшумела юность, а зрелость пыхнула пеплом. Тем не менее, он не закричал и не откатился в сторону, не стоило суетностью выдавать остальных. Некоторое время он ничего не видел, только лопались перед глазами разноцветные шары. Но боли совсем не было, значит он ошибся – никто в него не стрелял.
Все объяснилось проще: там впереди, в поле зрения его сфокусированных линз, вырезал и съел кусок темени тяжелый танковый огнемет. Еще до восстановления зрительной функции, командир развед-группы догадался о происходящем по запаху. Молекулярные цепочки, способные воздействовать на рецепторы носа, медленные переносчики информации, но в некоторых обстоятельствах более надежны чем световые кванты.
Огнемет пальнул трижды – глупая трата жалких запасов давно выкаченной из планеты нефти. Кляксами жара высветились из мрака какие-то строения. Пока они догорали, Фейн, уже без всякой оптики, наблюдал и впитывал происходящее. Осталось неизвестно, кого убил огнемет. Может, вообще никого? Просто кто-то практиковался в стрельбе? Проверял исправность системы пуска? Вдруг, просто развлекался? Или решил погреться у живого огня? Последнее предположение подтверждалось тем, что в подвижных крепостях откупорились люки и оттуда выбрались живые, жизнерадостные танкисты. Нет, с расстояния, и в свете быстро затухающих огненных языков, Фейн не мог разглядеть лиц: просто они разминались, прыгали, стукали друг друга по плечам.