У Дили нет минутки, потасовать колоду памяти, но аналогий в его голове гораздо больше чем у других. Давненько это было, но пользовался он такими или подобными метателями еще в славные, канувшие в бездну вместе с последним летом, дореволюционные времена. Значился он тогда в "желтых смертниках" и главной задачей их мужественной деятельности считался антиполицейский террор. То ли память его путала, то ли полудетская, молодцеватая удаль придавала делу бравады, но казалось ему из сегодняшнего застоявшегося холода, что ночи тогда были короче, иногда, бывало, хочется, в момент ухода от погони после рейда, чтоб продлилась та ночка славная подольше, прикрыла крылом – ан, нет. И еще думалось ему, что как-то попроще получалось сваливать залпом в кювет шестиколесные полицейские мобили, и потом резать горло уцелевшим "белым каскам". И как-то получалось, что, вынимаясь из пыльных ящичков памяти и ставясь рядышком с четырехгусеничными "поросятами" брашей, те, жиденько бронированные мобили Имперской полиции, сразу стирали позолоту с былых юношеских подвигов. А иногда, даже вредная мыслишка мельтешила, стоило ли тогда кюветы засорять горелыми кузовами, если вместо них явились двухсоттонные монстры, которым что кювет, что дорога, никакой разницы в скорости хода, разве что клиренс сменить, либо вообще средние гусеницы под брюхо спрятать. Но, действительно, вредные то были мысли, и задавливал их Дили без суда и следствия. Да и прущий на него, шарящий в окрестностях прожектором враг, толкал, загонял в лузу тутошнего, срочного героизма. И потому Дили не шевелился, а внимательно пялился в прицел. Может быть, по праву начальника маленькой группы это считалось не его делом, но он знал, что умеет пользоваться ракетным метателем лучше всех.
Давали ли такие рассуждения дополнительные шансы?
77. Пассивный метод
А браши занимались совсем другими обязанностями. Не было им дела ни до Дили, ни до состоящей при нем компании. Безусловно, если б на "Сонном ящере" ведали об их существовании, а тем более о том, чем они занимались, то тут, разговора нет, может, и гига-снаряд бы не пожалели, хотя скорее, тех же "Циклопов" хватило бы с лихвой. Раскатали б мстителей вместе с вымерзшим кустарником, или так бы пальнули из огнемета, что застывшая река пробудилась бы от летаргии. Однако они знать не знали, что Дили с ракетным метателем где-то поблизости, а потому спокойно вершили порученную командованием, и прочувствованно важную для всех работу. Какая работа могла в настоящее время заинтересовать личный состав "горы" так, что они добросовестно ее исполняли, подвергая себя риску попасть под периодически являющиеся с неба фугасы – ведь под активно-пассивной броней гига-танка много уютней? Какой ратный труд привлек их так, что сопровождать и присматривать за процессом хватило совсем небольшого количества друзей Честного Меча? Труд тот касался самого важного момента, а именно, желания жить!
Пока летящие в ущелье снаряды удавалось перехватывать, или они уверенно творили недолеты с перелетами. Но ведь понятно, что вечно так происходить не могло. Когда-нибудь явится из стратосферы особо точный, и одновременно везучий, "подарок", или совсем неточный, но с досыта нашпигованным каким-то из видов уранидов нутром. Лучшим для выживания вариантом, разумеется, являлась бы активность, то есть обстрел далекого "Крикливого аиста". Но поскольку на "Ящере" все еще процветал "махровый саботаж" и его последствия, то с активностью покуда повременили. И приходилось, по наушению, практически отстраненного от генеральства, но все еще значимого в качестве эксперта, Тутора-Рора, использовать методы пассивные.
В настоящий момент из трюмов "Ящера" выехал в свет очередной "колокольчик". Помнится вначале, по прибытии в Скупую долину, о них как-то забыли, казалось, что война с технически продвинутым противником оставлена навсегда. Сейчас выяснилось, что это совсем не так. Поэтому теперь оставшимся экипажам "колокольчиков" опять вернули, потихонечку задвинутые привилегии, даже "Саблезубую" выдали, хотя все ее запасы находились под неусыпной охраной вооруженных тяжелыми пехотными иглометами учеников Честного Меча.
Однако кое-что в жизни изменилось. Теперь экипажи "колокольчиков", возвращенные на боевые тренажеры со всяких народнохозяйственный работ, не желали умирать с улыбкой. Раньше, пока было принято, как-то само собой подразумевалось, что за большую и далекую отчизну вполне таки можно. Тем более, прилагались привилегии семьям, вписывание золотом в почетные выпускники броне-акадений и все такое прочее, а вот теперь, когда надо всего лишь за остатки родного экипажа и отдельный, отбившийся от братьев по оружию гига-танк – как-то не выходило. Не то, что с улыбкой не выходило, а вообще как-то не клеилось. Может, сказалась тщательно отслеженная судьба тех экипажей, которые уже не вернулись? Ведь до этого, в период учебы искусству вождения и на уроках расового воспитания, все выглядело несколько теоретически. А тут раз, и действительно – ушли на задание, хряпнув "Саблезубой", и более обратно не воротились. И даже не то, что просто не воротились, а ищи свищи укативший "колокольчик". Хоть болт от него найди?! Ни болта, ни винтики, ни запеченной крошечки брони, ни косточки, ни частицы затылочной крышки, не говоря о том, что под тою крышечкой трепыхалось, плюхалось водянистостью. Воронка – двести на двести, в глубину – сто; ближайшие двадцать циклов лучше не ходить, а еще пятьдесят грибочки, там растущие, не кушать.
Это и есть одна из причин, по которой двинулся "колокольчик" в путь-дорогу, из нутра "Ящера" начатую, не один, а с целой кавалькадой машин. Ибо было торжественно генералом-канониром обещано, а верным другом Честного Меча подтверждено, что как только включит подвижный имитатор свою аппаратуру, экипаж его в машины сопровождения погрузится и назад под многослойность брони воротится.
А еще одна причина, почему множество техники с "колокольчиком" по тропам нехоженым пустилось, имела тактическое свойство. Как известно, "Сонный ящер" забрел в места для "боевых гор" не предназначенные – забрел причем, лишь благодаря искусству команды – то лежала вокруг местность непривычная для гига-танка. Конструкторы-разработчики этого казуса никак предусмотреть не могли. А поскольку "колокольчик" обязан имитировать "гору" нормальную, то он тоже предназначался для передвижения по равнинам, а уж никак не по неровностям ущелий, хоть и был он на гусеницах и состоял из последовательно сцепленных кабин. Поэтому целых четыре "Циклопа-10" сопровождали "колокольчик" в качестве тягачей. Они обязались втаскивать его на склоны и, сцепившись тросами, страховать на спусках. Так что этих танков Дили и его компания боялись зря. Им было не до наблюдения за местностью, главным предметом интереса являлся имитатор и его скольжение по неровностям рельефа.
Конечно, браши не были полными идиотами, тут наличествовали и другие танки, назначением коих являлась именно охрана "колокольчика". Но это тоже оказались не совсем привычные "Циклопы". Дело состояло вот в чем. Мурашу-Дид по-прежнему не доверял "пассажирам", то есть пехоте и танкистам "Ящера". (И, между прочим, правильно делал!). Так что экипажи этих "Циклопов", более чем наполовину, а некоторые целиком, собрали из загодя обученный танковому делу РНК-шников. Какие они были вояки? Сравнительно с уже прошедшими реальную войну командами "одноглазых" – никакие. Цель их поездки, по большому счету, состояла более в присмотре за боевыми машинами, работающими тягачами и за самим подвижным имитатором, а уж потом за контролем местности.
И значит, ничего удивительного в том, как целая кавалькада танков, проследовав в ста пятидесяти метрах от держащего палец на курке Дили, так его и не заметила, не было.
Может быть у богов Эйрарбии, прячущих лица в пыли и дыме, проснулась совесть и они решили чуточку помочь своей пастве? Может быть.
78. Волчок
В обычных обстоятельствах гига-танк может начать движение сразу. Но сейчас, в условиях холода "синхронного задувания солнц", генерал-канонир Тутор подстраховался, он запустил циркуляционный обогрев опорной части "Ящера" за час до начала движения. Над планетой Гея никогда не висели спутники наблюдения, которые могли бы заметить разгорающееся в сплошном фоне холода огромное инфракрасное пятно, потому далекие имперские стратеги все равно не получили возможность определить точное местонахождения "горы". А разведка Лумиса, присматривающая за ущельем пассивными средствами, даже заметив аномалию, не разобралась в чем дело. Откуда им догадаться, что генерал Тутор решил заблаговременно разжижить ледовый панцирь опоясывающий подвижную крепость, чтобы не напрягать конструкцию корпуса при срыве с места.
Все на борту были предупреждены, поэтому в расчетную минуту первичного сдвига, когда гига-машина отрывается от грунта, экипаж находился в "боевых креслах" или на пристегнутых койках, а всяческая утварь, начиная от тарелок и заканчивая атомными "Циклопами", надежно закреплена. Ясно, что это делалось на всякий случай, никто не планировал разгонять танк до предельных скоростей или давать сбивающее с ног ускорение. Последнее, правда, было принципиально невозможно: не смотря на чудовищную мощь тритиевого реактора, даже он не смог бы растолкать миллионотонную массу быстро.
Произведя отрыв, во время которого офицеры "штаб-купола" просто качнулись на рабочих местах, гига-танк произвел взлет. Сидящие внутри люди знали, но в душе, если честно, совсем не верили, что в это время земля внизу прессуется и расходится слоями; выдуваются прочь чудовищные глыбы. Никакой живой свидетель не смог бы выжить, пронаблюдав эту прирученную катастрофу. Весь процесс походит на взрыв, воздух бьет в Гею сверхзвуковыми струями железной плотности. По этой же причине великанская машина не может висеть на одном месте, она неизбежно начинает проваливаться вниз, вслед за исчезающей, выталкиваемой прочь опорой. Потому "боевая гора" должна тут же садиться – все равно неизбежно проваливаясь, но зато только до определенной глубины, в зависимости от плотности грунта, – или немедленно отваливать в сторону. Что она и собиралась делать.
Но прежде, нарастив, выдвинувшийся их боковин защитный кожух, "Сонный ящер" на миг превратился в огромную карусель: откупорившиеся шахты поворотных двигателей ухнули в черную, клубящуюся ураганом тьму, реактивные струи, создавшие поворотный момент для всей махины. Если бы это можно было наблюдать сквозь взвившуюся пылевую бурю! Грандиозность происходящего не укладывалась в голове. Те, кто сидел в "куполе", не почувствовали практически ничего, а если ощутили, то это был обман чувств под действием известной и уже обработанной мозгом информации – "купольники" находились слишком близко к оси проворота, поэтому инерция даже не шатнула их пристегнутые к "боевым креслам" тела. Иное дело в других отсеках, расположенных в передней или задней части "Ящера": вот те действительно получили хороший боковой снос. Моторы создавшие ускорение работали очень недолго – секунды, однако даже когда они снова зашторились чудовищными броневыми плитами, "гора" все еще продолжала вращение – ведь она обладала гигантским запасом инерции. Иссякнуть он должен был в точно высчитанный момент. Представьте, какая микробная скрупулезность требовалась для "волчка – не сходи с места" (так величали этот гига-фокус отставные ветераны, преподаватели академии). Он считался крайним, теоретически допустимым, но в реальности мало необходимым трюком, да еще ко всему прочему – очень опасным. Ведь он увеличивал время зависания горы над одним и тем же местом. Наверняка гораздо удобнее было бы, чуть разогнавшись, сделать разворот по дуге. Но прикиньте, какой радиус маневра требуется для смены вектора на обратный чудовищной массе "Сонного ящера"? Он снес бы все окружающие скалы.
Однако "волчок – не сходи с места" и, тем более, тяжелое оборудование для таких выкрутас, разработали не из курьезных завихрений ученой братии, и не из их приверженности шоу-эффектам. Вторая Атомная показала, что даже в ровном поле, в бою случаются ситуации, где иного пути, кроме верчения на оси, у гига-машины может просто не оказаться. Например, когда прямо по курсу рвется вкопанный загодя эйрарбакский ядерный фугас.
В сегодняшнем случае, Тутор-Рор рисковал предопределенно. Ему, без вариантов, требовалось развернуть "Ящер" назад – для хода вниз по ущелью. Кроме того, риск снижался, возможно даже, держался в приемлемом уровне, так как генерал-канонир использовал статичность, уплотнившегося за время стоянки "Ящера", грунта. Однако рассчитать карусельную инерцию великана досконально все же нельзя, ведь это лавина мощи. Только постоянная коррекция задуманного, относительно реальности – причем в секундной дискретности – давала власть, позволяла, верша непрерывную катастрофу, скользить по её гребню и оставаться вне её. Ясно, что не всё здесь поручалось человеку, массу работы исполняла автоматика, иногда лишь докладывая пристегнутым к "боевым креслам" существам об уже свершившихся манипуляциях с перераспределением сверхзвуковых потоков.
Так что еще до окончательного гашения инерции, но по завершении полного разворота, когда текущий азимутальные маркер совпал с запланированным, гига-танк сузил выбрасываемый "подушечными" двигателями ураган в "узкий луч" и двинул свой миллион тонн вперед – совсем не резко – тихо-тихо, как дуют на севшую в ладонь тополиную пушинку. Но какая силища требовалась, дабы сдвинуть эту железную мегатонну хотя бы на волос? Где-то внутри, в нижнем ярусе "горы", налилась добавочной мощью невидимая магнитная сеть, сдавливая растущую от впрыскивания трития, желающую рассеяться в пространство, но, под индукционной плетью, послушно преобразующуюся в контролируемое тепло и токи, энергию.
И "Сонный ящер", разгоняясь по миллиметру, двинулся вперед, вспарывая задубевшие от мороза скалы и грунт под собой, чудовищным ветряным лезвием "узкого луча".
79. Малым ходом
"Ящер" шел по Верблюжьей Шее тихим ходом – всего десять километров в час. Ему и не требовалось больше, даже это было пределом, у самого края опасной черты, когда при микробной ошибке в лавировании, он мог врезаться в какую-нибудь гору торчащую километра за три в стороне. Ведь мегатонна железа на скорости почти три метра в секунду – это гигантский запас инерции. "Ящер" уходил на новое место, оставив в этой части долины еще один "колокольчик", дополнительно к тому, что отослал вперед, по курсу. Целью акции являлось одурачивание всех отслеживающих его инстанций. После новой посадки "горы", которая планировалась очень скоро, всего через пятнадцать километров, оба подвижных имитатора должны были включиться. Причем тот, что ушел вперед, в сопровождении тягачей, обязался продолжать движение, создавая в далеких сейсмографах иллюзию ухода "Ящера" прочь. Второй же, оставленный на месте покинутой стоянки, производя меньший шум, творил бы видимость хитрого, затаившегося гига-танка, отославшего прочь шумный имитатор. Сам же "Сонный ящер", ведя себя еще тише, чем любая из копий, должен был дождаться развязки – ведь какая бы их близняшек-машин не подверглась атаке, это стало бы растратой мощи противника впустую. В принципе, в отличие от давнишних боев с имперскими ядерными батареями, оставалась неясной конечная цель акции. Но лично для генерала Тутора, это недовершенное действо снова дарило оттяжку. К тому же, появлялся слабый шанс, что создаваемая вокруг видимость дела, волшебно сплотит раздираемый противоречиями экипаж. Если такое случится, то на основе того, под каким "знаменем" это произойдет, и можно будет додумать, что делать и куда "плыть"?
Вполне возможно, команда, ценя свою собственную жизнь выше внешних обстоятельств, "проголосует" за столкновение с собственными вооруженными силами. Пожалуйста! Тогда Тутор-Рор, планово и честно, распорядится "хлопнуть" по не желающему угомониться "стрелку" с достойной "Ящера" меткостью. А может, экипаж каким-то образом сумеет приструнить РНК и решит вернуться под родные республиканские стяги? Ну, и что же поделаешь? Выйдем в эфир и доложим о возвращении, а так же о желании понести наказание по всей строгости военного времени. Или, вдруг, как-нибудь разрешится противоречие с бродячими танкистами, созревшего до полковника, лейтенанта Хориса. Мало ли каким уродством может повернуться в небе Оторванная Голова Черепахи? В конце концов, пока то – сё, вдруг выявится новое внешнее обстоятельство, требующее срочности решения? Кто может такое отрицать?
С другой стороны, в последнее время, гипотеза, о все большей сплоченности команды при возрастании трудностей, начинала выглядеть более и более зыбко, эдаким притянутым за уши неопознанным объектом, маскирующим безысходность. Однако все это относилось к делам будущего, а сейчас требовалось заниматься текучкой.
"Сонный ящер" катился по ущелью малым ходом.
80. Груз
– Назад слишком далеко – валим вперед быстрее, – констатировал Дили прослушав дешифрованное сообщение Лумиса. Тут не о чем было думать, на его прикидку, альтернативы отсутствовали. Он явно ошибался, ибо тут же, по доведению сообщения до остальных, ему предложили другое. Это сделал обычно молчаливый и скромный "атомный механик" и "гроза императоров" – Забат.
– Мы не успеем добраться, – сказал он совершенно бесстрастно, тем более что маскировке чувств способствовала защитная маска, – а если успеем, то все равно не вкопаем мину по спланированной схеме.
– Что, придется бросить? – в секундной растерянности спросил неудавшийся ракетометчик Дили.
– Командор Лумис не простит нам такую потерю, – ухмыльнулся под резиной взрывник-механик Забат.
– И…? – Дили уже догадывался, но все еще тормозил прокалывающую мозг мысль-продолжение речи подчиненного.
– Даже если мы дотащимся до скал, у нас может не хватить времени привести бомбу в готовность, – спокойно добивал его Забат. – Тогда все насмарку. Совсем все, даже Руган, его подвиг. "Свинья" вырвется из ловушки.
– Вдруг она "идет" не сюда, – неуверенно возразил командир группы.
– А куда? – спросил механик Забат, неожиданно демонстрируя реальную ухмылку, потому что с жестким спокойствием стащил с лица противогаз.
– Ты чего это? – оторопел много повидавший в жизни Дили. – Сейчас же…
– Не смеши, – Забат достал из кармана подобие носового платка и обильно, не торопясь, высморкался.
– Забери тебя Мятая луна! Нарушаешь дисциплину.
– Я остаюсь здесь, Дили. Попробую подготовить "крепыша".
– Но ведь…
– Ни штольни, ни траншеи мы уже не выроем – некогда, – пояснил Забат приседая над своим ранцем, полным всяких сложных электрических штучек. Пусть подтащат сюда бомбу. На первом этапе мне потребуются двое подручных, для одновременного снятия блокировок. Потом я их отпущу.
– А ты? – уже принимая реальность, спросил бывший "желтый смертник" Дили.
– Если успею, – не поворачивая головы, пожал плечами "атомный мастер". – Я должен это сделать, Дили, должен – за Ругана.