Защитники крепости тоже не дремали: по всему периметру включились прожектора. В их ослепительном свете стали видны микробы, приближающиеся к пирамиде с трех сторон имеющих лестницы. Стрелки, сидящие вблизи бойниц, бросили настольные игры и заняли свои места согласно боевого расписания. Но команда, захватившая верховную террасу, начала методически отстреливать осветительную технику. Прожектора гасли один за другим. Кроме того, нападающие заблокировали устройства, выливающие на лестницы похожий на мыльную пену раствор. Но подвижные патрули второй ступени уже обнаружили оставленных там диверсантов и на тридцать пять метров ниже основной группы "Вируса" уже кипел бой. Однако и ребятам верхней террасы перестала улыбаться фортуна. Люди Хромосома успели прорваться в середину дворца и здесь, перед входом во внутренние туннели, вели контактный бой с ошарашенными полицейскими. Как только боевая разведка устраняла очередное препятствие, за ними, сразу, продвигались люди с баллонами. Перед огромным вертикальным люком вся группа остановилась: он был закрыт. Один из нападающих отбросил мертвого охранника, все еще заслоняющего собой пульт и набрал код, известный им заранее. Код поступил из того же секретного источника, что и чертежи пирамиды. Семеро последних живых людей из спецгруппы приготовили к стрельбе иглометы, подняв их максимально вверх (по принятой повсеместно традиции, люки всегда открывались сверху вниз). В этот раз они ошиблись: стальная преграда начала скользить вверх, а оттуда, снизу, уже впивались в их ноги, ниже колена, заряды иглометов. Пятеро передних упали, подставив под огонь тела и лица, но последний, в окончательном усилии, швырнул вперед небольшую гранату. А в открывшийся люк уже бежали, перепрыгивая через еще живых соратников, люди в противогазах, на ходу срывая блокировки баллонов с бинарным газом.
* * *
В свете прожекторов, Кор Баллади внимательно наблюдал, как гибли его люди. Он бессильно сжимал кулаки и покрывался потом, но ничем не мог им помочь. Иногда он переводил бинокль на видимую отсюда северную лестницу, надеясь, что штурмовые отряды успеют добраться наверх и помочь авангарду, но единственное, что он видел – это усыпанную неподвижными телами верхнюю часть ступеней окончания первого перехода и то, как живые бесшумно, с такого расстояния, превращаются в мертвых. Было вовсе не исключено, что на двух других, не наблюдаемых им лестницах, дела обстояли лучше, но лицезря происходящее, Баллади в это не верил. Но свет все слабел, прожектора продолжали гаснуть – его люди умирали не зря. Он очень надеялся, что главная команда доставила смертельный груз по назначению. Он никогда не любил химию, еще со времен школы и страшно спорил, когда Габар на Совете предложил применить газ, но теперь, видя как заливается кровью Северная лестница, он понял, что этот циник был прав.
6. Веселые закулисные игры
– Мистер Инно, извиняюсь, если разбудил вас. У нас ЧП, – негромко, хотя его никто не мог подслушать (он говорил по сверхсекретной спецлинии) сказал вице-генерал Грави.
– Я весь внимание, мой любезный друг, – своим тягучим голоском пролепетал Инно.
За этой елейной маской скрывались десятирядные челюсти ящерицы с острова Кибирири, горе тому, кто переходил тропу ее интересов.
– В городе, в разных районах идут перестрелки, мы едва успеваем посылать подкрепления. Более того, Дворец атакован.
– Очень интересно. А где находиться Ваш шеф?
– Он был у императора. Пока я за него, потому что не имею с ним связи.
– И вы просите у меня совета?
– Ну... – второй уполномоченный внутреннего порядка Пепермиды замялся, хотя разговаривал с совершенно штатской личностью. – Мы же с Вами заключили договор.
– Уточните обстановку во Дворце. Я бы на вашем месте не торопился высылать им подмогу, это ведь ваш шанс? Не правда ли? Кое-кому надоел старый властелин, а кому-то слишком молодой начальник, или я ошибаюсь?
Они разъединились.
"Эта акула читает мысли, – зло подумал вице-генерал Грави. – Но если он не против, почему нет?".
Он подошел к карте города вмонтированной в большой квадратный стол и задумался, глядя на центральные районы. Через некоторое время он нажал кнопку внутренней связи.
– Полковник Сиц, что там во Дворце?
– Похоже бои идут внутри строения, но масштаб неизвестен.
– Понятно, я очень опасаюсь за заводские районы. Уберите всех людей из Центрального и перебросьте их туда.
– Вы так думаете, генерал? – несколько растерянно спросил начальник боевого отдела.
– Да. И сами, лично, организуйте там оборону, на случай террористических вылазок.
"Вот и ладненько, – потер ладоши вице-генерал полиции. – Надо бы еще резервы куда-нибудь услать и все летающие платформы. Посмотрим, мой дорогой шефуля, как вы выкрутитесь из этой истории".
7. Внутренности городов
Руган быстро перемещался по запутанным лабиринтам подземного города-дворца. Он знал все эти переходы и освещенные искусственным светом ярусы досконально. Вначале он изучил их по служебной необходимости, а потом, еще более подробно, по заданию переданному связным. Он знал где и как надо сделать поворот, чтобы обойти патрули и коридорные посты, которых здесь было в избытке, он их абсолютно не опасался: он имел прямой доступ практически во все помещения, но сейчас он избегал лишних свидетелей своего маршрута. Десять минут назад, он бесшумно убил человека голыми руками, очень-очень давно, он не делал таких неприятных вещей, но, в данном случае, у него не оставалось выбора, другим путем он не мог обезопасить это чертово "слепое окно" для группы вторжения. Теперь, он торопился на свое официальное рабочее место. Руган, тайный член подпольной антиправительственной организации "Серые голуби", был личным охранником Его Императорского Величества. Это был казус. Когда он связался с подпольем, там долго спорили не стоит ли сразу, имея такую возможность, устранить Императора и хотя у многих чесались руки, голый рационализм перевесил. Зато теперь, они знали напрямую вещи, о которых ранее не могли даже догадываться. Данные, он передавал через самых разных людей, благодаря постоянной утренней и вечерней миграции служащих, а также бригад рабочих, ведущих ремонт.
Руган производил впечатление фанатичного, здорового дебила, мало кто мог подумать, что за этой тупой физиономией кроется цепкая, почти феноменальная память и мгновенно анализирующий мозг. Не смотря на страшную похвальбу об успехах и превосходстве системы воспитания, и образования в государственных пансионах, заменивших детям архаичных пап и мам, они, в бешеном темпе, плодили посредственности, шлифуя таланты до общего уровня. Однако Руган, видимо, от природы обладал столь незаурядными данными, что даже эта, продуманная система стирания личности, не смогла полностью угробить его, первично выданную природой, фору. На подполье он вышел сам, после долгих одиночных поисков. До этого, он вдоволь насмотрелся на властелина и на других вершителей закона и порядка в Империи Эйрарбаков. Он их ненавидел, в отличие от просто оказавшегося в ненужном для него месте, в неудачное время, охраннике, этих людей, Руган удушил бы с удовольствием, примерно такого же уровня, каковое возникает при убийстве мерзкого, большого насекомого. Изо дня в день он наблюдал этих вредных животных, искренне считающих себя наиболее благородными представителями разумного вида Трехсолцевой Вселенной. Поскольку он выполнял роль живого манекена вблизи отпрыска крови и считался в их голове подобием платяного шкафа или же ножки от стула, они вели себя в его присутствии своим естественным образом, за исключением лобызания Его Величества и фарисейства перед ним. Руган видел их пошлость, их внутреннюю, давящую от отсутствия широты кругозора скуку, их мизерные желания, слышал их глупые просьбы, их мерзостные интрижки, ради которых они могли принести в жертву, прямым или косвенным образом, тысячи людей, понятия об этом не имеющих. Но они вовсе не думали об этом, кроме себя, они не видели в мире более ничего достойного, их темперамент и мыслишки не могли пережевывать более того, что вытекало из непосредственной выгоды. Однако разум, внутри этих гнусных плотоядных, имелся – это был изворотливый, жадный, пакостный орган, с экспансией направленной во внешнее пространство, за обладание им, и всем в нем находящимся, кроме вещей не укладывающихся в эти скудные извилины. Одним из главных их занятий, кроме еды, выпивки, пресыщения детородных органов, накопления всяческих ненужных вещей, хвастовства друг перед другом, экзотического унижения нижестоящих, всяческих игр, с элементами хитрости, была подсидка друг другу. Руган не всегда знал об этом, хотя иногда догадывался, что подполье ловко использует это прямое знание их намерений. Несколько раз кто-то из этих властолюбивых животных погибал загадочной и, ясное дело, не своей смертью, и оставалось до конца непонятно, было ли это сделано с подачи кого-то из этих пауков, либо совершенно посторонним способом, с его собственным, косвенным участием. К примеру, именно так, переселился в преисподнюю Гуррара, начальник тайной полиции. Плавая в собственной ванной в охраняемом загородном доме, походящем на небольшую цитадель, он попал под действие тысячевольтного электрического разряда неизвестной природы. Когда его обнаружили, он был совсем сваренный, а волосы его стояли дыбом. Иногда, если Ругану становилось невыносимо дурно в их обществе, он вспоминал подобные "несчастные" случаи и ему становилось легче – он начинал видеть цель. Сегодня эта цель была донельзя близка.
Руган, наконец, добрался до нужного подземного уровня. Здесь он изменил походку, сделав ее более вялой и имеющей значение. На этаже занимаемом Императором было практически безлюдно. Сейчас над миром властвовала ночь, но дело заключалось не только в этом. Отсутствие людей являлось одним из факторов безопасности царственной особы. Этих факторов имелось великое множество. Сам властелин материка полагал самым главным – свое постоянное пребывание внутри пирамиды. Он считал, что достаточно хорошо обезопасил себя со стороны сподвижников и всей остальной многомиллионной массы подданных, своим несокрушимым гением, но кого он воистину боялся – это брашей. Он планировал разделаться и с ними, но еще не пришел тот час. Браши хитры и коварны, их большие твердотопливные ракеты, подлинно странное изобретение, по данным разведки, могли достигнуть Пепермиды через тридцать восемь минут и пальцы их генералов всегда покоились на кнопках. Только одно могло их остановить, то, что выдающийся стратег всех времен останется жив после взрыва боеголовок: вот уже девять биологических циклов он почти не покидал своего дворца. Отсюда шли все нервы-нити управления страной. Лишь крайне редко, и совершенно тайно, император позволял себе лично посещать какие-то военные институты, полигоны или другие города. И разве что из дворца-вершины он обозревал собственную столицу Пепермиду, в которой находился; все, совершенно все, он переложил на плечи ответственных порученцев. Он еще контролировал ситуацию, заставляя их перекрестно проверять друг друга, но в стратегии он уже проиграл. Он находился в вымышленном бумажно-телевизионном мире, имеющем, разумеется, некоторое отношение к реальности, но более – это был мир, каковой он хотел видеть. Те, кто по наивности пытались открыть перед ним завесу, быстро начинали жалеть об этом, колесо немилости перерабатывало их во вторичное сырье. Даже повстанческий Совет не до конца понимал сложившуюся ситуацию. Власть первого лица государства становилась все более виртуальной, это было жалкое подобие былого могущества. Центр управления государственными процессами смещался в не до конца понятое подпространство, но очень скоро эта несуразность должна была проявить себя. И дело было не в боевых альпинистах штурмующих сейчас пирамиду.
В это время была не его – Ругана смена дежурить у самой важной особы Эйрарбии, но он собирался вести сегодня свою игру. Она шла в разрез не только с планами императорской канцелярии, но и с планами Большого и Малого Совета. Руган пытался ввести в ход своих рассуждений повстанцев, но то ли от того, что он общался не лично, а через посредников, то ли по свойственной любым штабам уверенности в превосходстве коллективного разума над индивидуальным, его план не приняли. Тогда он решился действовать в одиночку. Штурм должен был явиться спусковым крючком к его операции и послужить спасению всей революции. Он хотел, чтобы у будущего центра противодействия восстанию появился неожиданный конкурент, и это бы отвлекло часть сил на внутренние распни.
Редкие люди попадающиеся на пути Ругана, еще не догадывались, что очень скоро их дыхательная система преподнесет им неприятный сюрприз: она всосет внутрь организма чрезмерную дозу, то есть, более стотысячной миллиграмма нервно-паралитической гадости и их нервные коммуникации превратятся в обоюдозамкнутую систему, а мышцы сведет непрерывная судорога, которая не отпустит их до самого конца. Этот локальный страшный суд должен был состояться с минуты на минуту, потому как вызывающее его вещество уже распространялось одновременно с двух направлений: через главный вход и через впитывающую вентиляционную шахту, подающую воздух в самые нижние этажи подземного бункера.
На встречу Ругану по коридору шла целая процессия. Он посторонился. Двое, таких же рослых как он, телохранителей загородили ему обзор, но он сумел разглядеть, прикрытого другими охранниками, главу столичных полицейских сил и одновременно всей секретной службы Империи. "Вот и еще одна птичка угодила в ловушку", – злорадно подумал Руган. Вся кавалькада проследовала к лифту. Руган двинулся дальше. Когда он открывал очередную дверь, то глянул на часы. Никто не знал точного момента начала операции, она зависела от слишком многого количества факторов и могла вообще не получиться, но контрольное время уже настало. Он дошел до нужной комнаты, открыл шкаф с противогазами и защитными резиновыми костюмами, взял два комплекта нужного размера и стал ждать вспышки паники.
Очень скоро что-то подсказало ему, что уже пора, наверное, где-то на границе слышимости он уловил начавшиеся изменение окружающего мира, или он получил послание из неведомого будущего, потусторонних, еще не свершившихся секунд. Руган привык доверять своим чувствам, без этого свойства, он не смог бы стать специалистом охраны такого класса. Он вынул нож и быстро проткнул все клапаны у оставшихся противогазов. Это походило на удар ниже пояса, но это была война. Теперь следовало подумать об оружии, на эти этажи никого с ним не допускали – Император слишком ценил свою особу. Руган знал, где его взять и на выполнение плана ушло менее минуты. Он нейтрализовал двоих охранников, вскрыл шкаф и стал обладателем целого арсенала. За вскрытием шкафа, сразу же, последовал телефонный звонок, кто-то там, на другом этаже, исправно нес службу, но это уже не имело значения: далекий вой сирены перепутал причинно-следственные связи. Еще через десять секунд Руган находился возле приемной Его Величества. Кто-то шагнул в его сторону из темного угла приемной и тут же откатился, получив в живот смертельную порцию иголок. Все наличные телохранители не имели ничего кроме кулаков и многих циклов тренировок. Почти всех их он знал, возможно, он был сильнее каждого из них по отдельности, но, наверняка, не выстоял бы против пятерых. Да и времени не хватало на рыцарские турниры. Это уже не был спорт или контактный поединок, это было предательство и он это понимал. Но, в данном случае, цель, возможно, оправдывала средства, хотя он очень не любил эту постоянно побеждающую формулу. Игломет не может стрелять на значительные дистанции, он создавался для ближних боев и смертельные стержни, распространяясь пространственно сгруппированными пучками, позволяют новичку быстро сравняться с профессионалом. Руган не был новичком. Все пятеро так и умерли, не успев применить свои коронные приемы.
Его Императорское Величество еще ничего не соображал, а он уже волок его по коридору в напяленном комбинезоне в одно секретное местечко. Кто-то снова и снова пытался преградить им дорогу, но десятиствольный игломет делал свое черное дело. А вскоре им стали попадаться только бьющиеся на полу в судорогах, получившие намного превышающее смертельную дозу отравления, люди. Газ действовал не только через дыхание, но и просто через любой открытый участок кожи, не так конечно быстро, но что для человека лишняя секунда – одно-два сокращения сердечной мышцы.
Наконец, Руган добрался до нужного места и набрал секретнейший код на входном люке. Когда он втащил в узкий, идущий вверх, тоннель Императора, он был весь в поту. Но прежде чем перевести дыхание, он задраил за собой входное отверстие и включил все блокировки. Теперь, никто и никогда не смог бы открыть эту дверь, ни с какой стороны. Путь назад был отрезан.
– Вас предали, Ваше Величество, – произнес он, настроив свой и его микрофон. – Я едва успел. Они натравили на Вас повстанцев, а сами решили захватить власть.
– Кто они? – едва слышно пролепетал первый человек Империи.
– Вам лучше знать, Ваше Величество. Мой долг Вас спасать, а думать – не мое дело.
– Вы истинный патриот... ээ, – замялся Его Величество.
– Руган, – подсказал Руган.
– Вот, вот, Руган. Но с нами нет моего пилота. Вы умеете водить малую летательную платформу?
"Летающую", – поправил про себя Руган и утвердительно кивнул.
– Очень хорошо. А эти мерзавцы меня попомнят, – процедил Солнцеподобный.
"Вот и хорошо", – подумал телохранитель и они начали долгий подъем по крутым ступеням.
8. Кипящие города
Ему повезло со второго раза, в первой пневмо-трассе, после пятнадцати минут ходьбы в идеальной тьме, он наткнулся на застрявший при отказе энергосети пневмовагон, наверное полный пассажиров, которые вот уже много часов, строили невероятные гипотезы о причине такой длительной остановки. "Их положение конечно не завидное, но, похоже, они нашли самое безопасное место в прошедшую ночь", – подумал Лумис, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и повторяя маневр. По соседнему туннелю Лумис, в конце концов, дошагал до следующей остановки. Наверху, наверняка, была территория повстанцев, но для пущей уверенности он решился проделать еще один переход.
Когда он вскрыл замок очередной станции и, выключив для маскировки фонарь, стал на ощупь подниматься по ступенькам на поверхность, какие-то серые личности шарахнулись в сторону. Ему стало малость не по себе и на мгновение представились кошмары, которые ждали наверху. Но все произошло очень буднично: выходной люк оказался закрытым и пришлось расстрелять треть обоймы, превращая механизм замка в податливую кашу, а город, был просто городом без всяких эксцессов и принял его, вооруженного до зубов разведчика, как что-то само собой разумеющееся.
Первые, кто им заинтересовался, оказались два молодых парня и девушка. Их головы, были обвязаны черными платками-повязками, наподобие веревок. На троих у них имелся двуручный игломет, граната и два вибрационных ножа. Лумис мигом смекнул, что надо переходить в "атаку" первым и с наглой ухмылкой двинулся им на встречу. Покрытый рыжим пушком мальчишка не успел и рта раскрыть, как Лумис понес околесицу: