* * *
Неслышимая для экипажа "кишки" торпеда-убийца выплыла из небытия. Люди не могли о ней знать, все средства наблюдения за окружающей обстановкой остались там, внутри лодки. Акустики сейчас находились в тесном кубрике и ничем не занимались, как и весь остальной экипаж. Они только открывали рты и орали в голос, когда подводный крейсер выпускал в полет очередного монстра, пытаясь противостоять выдавливающему грохоту, повышением встречного внутреннего давления. Тщетные попытки.
Торпеда брашей, внюхиваясь в звучание насосов назначенной для уничтожение "кишки", вовсе не путая ее с сестрами-близнецами – она руководствовалась звуко-частотным портретом, стремительно сблизилась. За ней вплотную шла маленькая торпеда-преследователь, выпущенная в качестве контрмеры эйрарбаками. Последняя не успела выполнить свою функцию.
"Кишка" уже выпуляла в стратосферу десятую водородную бомбу и солидно облегчилась, не на четыреста пятьдесят тонн, а гораздо больше, ведь она еще расходовала порох, причем в гигантском количестве. Это была почти треть имеющегося на борту запаса зарядов, первая двузначная цифра по десятибалльной шкале. Одиннадцатый заряд подали на место, однако ствол уже начал перегреваться, пушка теряла больше времени на охлаждение и продувку. А торпеда была уже рядом. Она воткнулась в борт и лишь микросекунды отделяли срабатывание ее контактного взрывателя от подрыва, когда из капсулы-рубки пришел запоздалый импульсный код на залп. Фазы почти совпали, но все же торпеда бухнула раньше. Подводный гигант получил пробоину во внешнем стальном корпусе в десять на десять метров – это сработал специальный металло-прожигающий взрывчатый состав. Даже для гигантского корпуса это было солидно, но не так опасно в течении первых секунд, хуже было – повреждение внутреннего титанового корпуса, всунутого в основной в качестве матрешки. Бурный поток, гонимый сверху в сторону кормы, выдавился вовнутрь стальной оболочки, создавая непредусмотренный заранее реактивный момент. Вся "кишка" рывком изменила положение, становясь на дыбы и при этом оседая назад. Огромная лодка встала вертикально как карандаш. А тяжелый снаряд уже шел по стволу вверх. Согласованность механизмов нарушилась, ведь взрыв удачно перерубил еще и несколько высоковольтных командных кабелей. Сидящий на выходе соленоид обесточился, не выдав на болванку дополнительный ускоряющий момент. В этот миг сработала торпеда преследователь собственного производства – она умудрилась нырнуть в вырытую предыдущим зарядом дыру и уже тут жахнуть по-настоящему. Лодку снова тряхнуло и она успела изменить положение еще чуть-чуть. Однако на покидающем ее снаряде это последнее совсем не сказалось, он уже находился в свободном полете, но летел сам не зная куда, к тому же с недостаточным ускорением.
До морского дна "кишке" было совсем не далеко. Отдача толкнула ее вниз и корма воткнулась в многовековые наносы ила. Затем лодка снова пошла вверх и через несколько секунд уже висела в воде, раскачиваясь подобно маятнику. Пуповина управляющая ее трюками оборвалась: команда осталась в полном неведении относительно произошедших на подводном монстре происшествий, даже офицер пуска сомневался, что последний снаряд успел стартовать. Люди пытались делать предположения перекрикивая друг друга, однако никто никого не слышал – они все стали немного глуховаты.
А заброшенный в небесные сферы посланец уже резал тонкие слои разряженного эфира. Он забрался повыше своих, недавно разлучившихся с "мамой-кишкой", собратьев, хотя имел меньший толкающий момент, ведь он несся почти вертикально ввысь. Достигнув восьмидесяти километров, он опрокинулся, желая нырнуть в морскую гладь Южного Сияния носом, с самой большой на свете вышки. Пока он парил выше облаков, над горами скакнули еще несколько его братьев с лодок-соседок.
Эйрарбакам, запустившим его, страшно повезло: их спасла сила Кориолиса, вращение планеты вокруг оси утащило их малость в сторону от места запуска снаряда. На него эти силы действовали тоже, однако за счет большей высоты – по-другому. Кроме того, снаряд стартовал не строго вертикально. Все эти несогласованности привели к смещению точки падения относительно точки старта на тридцать километров, но ведь Р-4 развернулся в море довольно широко...
Высотомер работал исправно, до лампочки ему было: море под ним или суша – он был абсолютно бестолков. Полная темнота! Взрыватель сделал свое дело, и над морем полыхнула сила пяти десятков миллионов тонн взрывчатки. Многих накрыло. Три большущих поплавка "кишок" были в зоне поражения – половина имеющихся. Торпеда-камикадзе у брашей была донельзя хитрой, ведь не бывает такого везения. Или Вселенная велика и случиться может всякое?
43. Отрешенный взгляд в глубину
Вы знаете, как это происходит? Те кто прочувствовал на себе, не успел понять, а многие из тех, кто испытал, даже не успел почувствовать. Те кто наблюдал издалека, могут рассказать, как глобально явление по масштабам, но сколь мизерно в задействованном реальном времени, и снова то что происходит там на самом деле, можно только представить. Могут быть те, кто был близко и остался цел, но он должен был заседать в изолированном бункере, не смотреть в нужный нам момент в визуальные, вынесенные на поверхность приборы, и лежать калачиком, заткнувши уши – что он может рассказать? Как его шарахнуло обо что-то головой, даже не ясно об потолок или стену, то что он мгновенно вспотел, и то что его потом долго тошнило, но это его внутренние ощущения, а где видимость внешних процессов? Тот кто рядом с ним находился, но смотрел в объектив в нужном направлении, что почти невероятно, не зная момента и азимута, ни мог бы все равно ничего увидеть – уже в первичные две тысячные доли секунды, то есть в пятисотую ее часть – неподвластное нашей медлительности время, он должен был ослепнуть навсегда. Когда в средневековье выкалывали глаза, несчастный мог видеть перед собой движущиеся в его сторону лезвия в десять в некоторой степени раз дольше, и то, что он мог потом припомнить особенного? В начале ядерного века, при малых мощностях примененных в Первую Атомную, многие "везунчики" могли вообще отделаться смертью под лучом. Это когда свидетель-жертва непосредственно в момент происшествия получает достаточную дозу радиации, и покидает этот мир вследствие прозрачности нашего организма для микроскопических сверхбыстрых предметов, попадающих в него в больших количествах. Кроме того до него не должны добраться всякие прочие вредные факторы: рушащиеся здания и летящие деревья составляют лишь малую толику того, что свершается вокруг. Что он может рассказать, этот переживший остальных герой? Он ведь ничего не чувствовал: в том плане, что он боялся всяких, внезапно начавших летать, предметов и огромных черных облаков, но ведь то, что его поразило, он не ощущал вовсе, и более того в момент, когда он любовался грозным явлением, его уже накрыло. Другим дало по голове не слишком сильно, в том плане, что они потом еще могли рассказывать о, вроде бы, случившемся с ними. Но что с ними самими случилось конкретно? Уже в первую долю секунды они потеряли сознание и ничто внутри них не фиксировало более происходящее. Да есть синяки и переломы, открытые раны и вывихи, и? Чем они нанесены? Накрыло ли "свидетеля" непосредственно падающей ударной воздушной волной пришедшей от эпицентра, или его настигла отскочившее от грунта отражение волны, то есть вторичная волна? А может, его ударила не ударная волна вообще, а очень похожее на нее явление, но не являющееся ею – скоростной напор, нечто сходное с ветром сверх-ураганной силы? Сколько метров он пролетел по воздуху, сколько секунд находился в полете и летел ли вообще, может его просто придавило к стойкому препятствию? Не вызваны ли эти самые синяки ударом по нему неких кирпиче-образных предметов, или же приземлением на груду лома после полета? Местность вокруг него, за эти секунды, неузнаваемо изменилась, так что даже если он очнулся мгновенно, что подразумевает присутствие в рассуждении некоего киборга, а не человека, то все равно он не сможет определить сколько пролетел: ориентиры исчезли, к тому же – пыль. Так что неясно даже, поражен он непосредственно ударной мощью взрыва или косвенной, вызванной ею причиной. Вот и верь после этого людям.
Так что, как ни крути, а всякие литературно-психологические эффекты состояний при происходящем явлении мы оставим поэтам, с их тонкой психологией могущей соединять несоединимое. А раз явление порождено наукой, то пусть она и объяснит, что и как происходит.
Вы еще не устали? Я нет. Продолжим разговор. Суть, сама первопричина процесса, совершается в момент подрыва взрывного устройство, и не имеет значение сверхмощная это бомба величиной с танк или маленькая, разместившаяся в "дипломате", явление однозначно начинается и успевает произойти в одну миллионную долю секунды. Быстро? Я думаю, да? Вы скажете, как странно устроен этот мир, в котором последствия столь краткой штучки-дрючки действуют столь разрушительно. Я удивлю вас еще более, сказав прописную истину. Мы с вами и со всем находящимся вокруг, есть отдаленное следствие далекого быстрого процесса, когда двадцать миллиардов лет назад, праатом-папа, или прачастица-мама, до сих пор не ясно, взорвался (лась) и породил (ла) Мир, и потому мы все, вместе с бесконечными космическими далями, живем во взрыве, который давно начался и никак не желает заканчиваться. И слава богу Эрр и всем остальным солнцеликим!
Так вот. "Да будет свет!" – первично восклицает бомба и порождает его посредством нагрева. Температура приличная – несколько десятков миллионов градусов по Цельсию (хотя какая разница по какой шкале, когда дело доходит до миллионов ошибка, на сотню другую, совсем неощутима). Вся эта жуткая топка бухает вокруг жесткими рентгеновскими лучами. И представьте себе, они не могут далеко пройти, мешает им, чтобы вы думали? Воздух, этот невидимый вдыхаемый всей млекопитающей Геей газ. Останавливает он эти самые жесткие лучи, защищая окружающую природу, но сам бедный нагревается. Ну, до каких значений, мы уже обсудили. Вот это самое явление и порождает Эмбриональный Огненный Шар (ЭОШ). Вы думаете это тот самый, который в замедленной съемке в кинохронике наблюдается? Тот самый Огненный Шар? Ничуть не бывало. Этот никто увидеть не успевает, он горит невидимо малое время и тухнет (на самом деле не тухнет, а затеняется!), когда чрезвычайно сильно остывает, аж до трехсот тысяч градусов. Но горит он хоть и коротко но ярко, увидеть не успеешь, а моргнуть тем более, длительны наши физиологические явления, чрезвычайно длительны, но вот ослепнуть – всегда пожалуйста. Но об этом мы уже беседовали. И вот, когда это остывание случается, рождается известная нам Ударная Волна (УВ), воздух в которой нагревается до свечения. Вот он и затеняет, экранирует собой ЭОШ. Дальше волна катится и катится, и заодно еще немного остывает – раз в триста. Вот тогда и начинает наблюдаться нашей, природой вставленной, оптикой этот самый Огненный Шар. Видно его вполне нормально, слепить он не слепит, бережет наше зрение, врут, кто говорит, будто он ярче Фиоль в середине дня – ни чуть не ярче. Пухнет он прямо на глазах и некоторое время сияние его нарастает, в апогее действительно несколько превосходя родное солнце, но затем так же быстро спадает на нет. Можно успеть заметить, как начинает он подъем в небесные выси. Только на эту попытку его и хватает. А вообще снова все так недолго. Ну уже хоть моргнуть можно, и даже не один раз – секунды, это брат – сила, прямо великанские мили, после начальных микрометров.
ОШ поджигает все что не попади. Когда в Пепермиде рвануло, каждый ОШ был готов поджечь все деревья и окрашенные стены в трехстах квадратных километрах. Помешали они, конечно, друг другу проявить индивидуальность – устроили коллективный спектакль поджигания. Так ведь еще и взрывы были наземные, то-то бы они развернулись если бы их маленько над городом приподнять, дабы площадь поражения увеличить. Прямо жалко, в смысле физических эффектов, что браш не долетел.
Словом все, что любит гореть, но скромно скрывало ранее свои поползновения, уже горит, пылает вокруг, пытаясь своему богу ОШ уподобиться, а Ударная Волна только в начале дистанции. Не волнуйтесь за УВ, она априорно сильнее ОШ-а, несет она до половины всей мощи вот того мизерного во времени процесса, о котором мы говорили ранее. Удивитесь вы, чего это я с большой буквы все эти страхи именую. И отвечу я так: "а почему тогда ураганы и муссоны с большой буквы называются, да еще и именами женскими?". Вот так, каков вопрос, таков и ответ.
Ну, с УВ все более менее уже ясно. Несется она вперед не разбирая дороги пока силы не иссякнут, а их у нее… Из ревности к опередившему ее в великом деле разрушения ОШ, она часто гасит, созданные им пожары, сдувает их начисто, засыпает всяким мусором, но иногда раскаивается в своем поступке и начинает разносить огонь по округе, куда ОШ не добрался из-за затенения холмами и зданиями.
Ну, кто у нас после ОШ и УВ остался? Всякие там радиоактивности и импульсы электромагнитные, да волны сейсмические? Мелочи все это по сравнению с описанными героями-разрушителями.
Скоро Огненный Шар начинает стремиться вверх неудержимо, и увлекает за собой что попадется. Сам ОШ представляет из себя очень нестабильную конструкцию и размазывается в тороид. Вот этот самый расширяющийся тороид и есть исконная шляпка ядерного взрыва. А поскольку сам тороид уносится вверх, ища равновесия с окружающим миром, выраженного у него в давлении, а природа, как известно не терпит пустоты, то в нишу освободившуюся устремляется воздух со всей округи. Он несет пожарам свежий кислород на подпитку. А желая догнать снизошедшего и снова уносящегося вверх бога-дьявола, восходящий поток создает любимую всеми людьми ножку грибовидного облака.
Вообще понятно, через очень короткое время в городе, например Пепермиде все лежит в развалинах и пылает, разгораясь все больше. Столице Империи еще повезло, ее предварительно порядком разрушили обе конфликтующие стороны, а каково другим – светлым, красивым городам, не тронутым тленом? Словом, через пару часов горит так, что создается сплошной очаг в сотню километров квадратных. Это порождает известное, еще со времен Первой Атомной, но по-прежнему плохо изученное явление – Огненный Шторм (если сокращать, опять получится ОШ, и тогда совсем запутаемся, потому избегнем краткости напрочь). Огненный Шторм это такая штука, когда ветер со всей округе увлекается глобальной программой разрушений и тянется к гигантскому пожару с невероятной силой, а потом вся эта огненно-дымовая смесь летит вверх неимоверно высоко, километров на пятнадцать, во как! Да еще и по кругу, каруселью, вокруг развалин несется – эдакий супер-смерч, многокилометровой толщины. И все это много-много часов, а то и дней, пока есть чему гореть. Выдам по секрету величайшую тайну военной науки Империи: покуда на Гее не существовало городов, Огненным Штормам негде было реализоваться в реальном мире – ни какой лес, даже тропический в Мерактропии, так гореть неспособен.
Ну, а теперь уж совсем просто представить, что увидели Лумис и компания, когда спустились с гор. Даже Огненные Штормы уже отшумели в древней столице, теперь они разгорались в других городах, но до тех было далеко, и даже зарева не проглядывались сквозь помутневшую атмосферу.