Как я могу измениться?
Он долго стоял под струями воды, понижая температуру до тех пор, пока она не стала ледяной, и прикасался к пупку, словно чтобы убедиться, что пуповина отрезана. Затем вытерся, взглянул на полотно, изображающее Наполеона во время перехода через Альпы, и на карликовую крольчиху, глодавшую его миниатюрные растения словно в наказание за то, что он ее отшвырнул.
Он поднял куртку отца с надписью: "Замороженное мясо" – и взял пачку распечатанных страниц из энциклопедии прадеда. Перечитал главы, посвященные муравьям, пигмеям, четырем всадникам Апокалипсиса и великанам.
Затем оделся и спустился в кухню. Мать сидела за столом и вязала большую розовую шерстяную кофту.
– Что это?
– Свитер для тебя, сынок. Теперь, когда мне больше не нужно ждать отца, я могу полностью посвятить себя тебе. Проси что хочешь, я всегда буду рядом и сделаю все, чтобы тебе помочь.
Он посмотрел на нее. В голове у него с молниеносной скоростью стали проноситься разные мысли и образы недавнего сна – ужасные видения людей с искаженными лицами. Молодой человек обхватил голову, закрыл глаза и вновь увидел душившую его пуповину.
– Давид, с тобой все в порядке?
Он потер виски. Он задыхался, его ноги подкосились.
– Давид, сынок! Что происходит? С тобой все в порядке?
Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед его внутренним взором снова вставали видения из сна. Он видел смеявшегося отца. Аврора смеялась. Ухмылялся Пьеро. Жители пигмейской деревни хохотали, показывая на него пальцем. Муравьи шевелили антенками. Даже труп Н’гомы и тот обрел плоть, чтобы над ним позубоскалить. Шум в голове стал оглушительным, Давид сжался в клубок и заткнул уши. Мать что-то ему говорила, но он ее не слышал. Тогда она положила ему на плечо руку.
– Как все вчера прошло? – спросила она.
– Мой проект отклонили. Я хотел спасти пигмеев, но потерпел неудачу. Я хотел спасти муравьев, но и это мне не удалось. Даже карликовые растения в моей комнате и те умирают.
– Это все из-за смерти отца. Она тебя потрясла.
Мать хотела прижать его к себе, но он отшатнулся.
– Что с тобой?
Он медленно отступал. Она подошла к нему и обняла:
– Да что с тобой, в конце концов, происходит, сынок? Я не допущу, чтобы ты страдал в одиночестве. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и защиту.
Лицо Давида исказилось.
– Я очень сожалею, мама, но думаю, что сейчас мне лучше остаться одному. Совсем одному.
Он поднялся в свою комнату, взял ноутбук, кейс и рюкзак, предварительно побросав в него несколько предметов одежды и туалетные принадлежности.
– Оденься потеплее, – сказала мать, когда он переступал порог комнаты.
Не обратив внимания на ее слова, он побежал в гараж и сдернул чехол со старого, забрызганного грязью внедорожника "хендей", принадлежавшего отцу. Старая модель 2010 года. Включил зажигание. Дизельный двигатель тут же зарычал. Он покинул дом со вздохом облегчения. Чем дальше он уезжал, тем легче ему дышалось. Он долго катил, куда глаза глядят, затем на него вдруг снизошло озарение, и он направился на виллу прадеда в Фонтенбло.
И не заметил следовавшей за ним черной машины.
85
– Что это за шлюха?
Камера полетела на кровать.
– Только не говори, что ты копалась в моем фотоаппарате!
Аврора кипела от злости. Кристина была вне себя от ярости. Женщины в воинственных позах стояли друг напротив друга.
– Да, я копалась в твоем фотоаппарате, и правильно сделала. Подумать только! Ты отправилась в Турцию на выбитые мной средства, чтобы прыгнуть в постель с первой же встречной! Да еще и рыжей!
– Кристина, ты надоела мне своей ревностью.
– А ты, Аврора, надоела мне своей ложью.
– Бедняжка, ты просто соткана из ревности! Ревности к моим исследованиям, ревности к моим возлюбленным, ревности к моей жизни, которой у тебя нет и никогда не будет.
– Ты злишься на меня, потому что я не смогла обеспечить тебе победу? Да? Так ведь?
– Нет, я злюсь, потому что в душе ты старуха. Ты упрекаешь других в желании создать цивилизацию стариков, но сама являешься чистейшим воплощением всего, что так отвергаешь. – Аврора смерила Кристину взглядом. – "Сорбонна"… "Великие предшественники"… "Традиции университета"… Тоже мне! Термином "традиции" называют вредные привычки, которые никто не осмеливается поставить под сомнение, ты же – не что иное, как хранительница этих тради…
Ее на полуслове оборвала звонкая пощечина. В ответ раздалась другая. У каждой из женщин на щеках запечатлелись отпечатки ладоней. Старшая, плача и хрипя от ярости, набросилась на младшую, но та вырвалась и увернулась. Не зная, как утолить свою злобу, профессор университета схватила вазу и швырнула ее в Аврору. Ваза ударилась о стену над головой девушки и разбилась.
– Неблагодарная!
По той же траектории полетели и другие предметы: пепельница в форме красного сердца, прозрачные настольные часы, хрустальный подсвечник, подушка, французскоанглийский словарь, стационарный телефон, фарфоровый ангелочек, видеокассеты, диски, флакон косметического средства для снятия макияжа, журналы мод, стул, кофейная чашка, зеркало.
Спрятавшись за диваном, Аврора, как могла, уворачивалась от осколков.
Когда "боеприпасы" закончились, растрепанная Кристина со всхлипом села на пол:
– Как ты могла со мной так поступить?
Аврора встала и тряхнула головой:
– Ты стала невыносима. Твои приступы ревности переходят все границы.
– Это потому что я люблю тебя, Аврора. Неужели ты не поняла, что я от тебя без ума, и когда представляю тебя в объятиях другой, то теряю голову. Как ты могла меня предать!
– Я не твоя собственность, Кристина. Никто не может заявлять на меня свои права. Я свободная женщина и ничего тебе не должна. Не для того я послала куда подальше мужчин, чтобы терпеть тиранию со стороны женщины.
Кристина хотела подойти и прижаться к Авроре, но та ее оттолкнула.
– Прости меня! Не знаю, что на меня нашло. Я так боюсь тебя потерять!
Аврора отвернулась и одернула куртку:
– Это ты из страха награждаешь меня оплеухами и швыряешься вазами?
– Без тебя моя жизнь лишена всякого смысла.
– А моя лишена смысла с тобой.
Кристина подбежала к окну, распахнула его и вскочила на подоконник:
– Я спрыгну вниз, слышишь! Я могу, Аврора, и ты это знаешь! Подумай, перед тем как что-то сделать!
Взгляды женщин встретились.
Аврора подошла к Кристине, которая, решив, что девушка хочет помириться, распахнула объятия. Аврора схватила ее, подняла, понесла к порогу, открыла одной рукой дверь и аккуратно поставила на пол рядом с лифтом. Затем вернулась в квартиру, подняла сумочку и пальто, швырнула их на площадку и захлопнула дверь:
– Если хочешь наложить на себя руки, пожалуйста, но не у меня дома.
Кристина забарабанила в дверь и стала давить на кнопку звонка.
Затем вдруг все стихло.
Аврора услышала на лестнице шаги. Почувствовав некоторое облегчение, она попыталась навести в квартире порядок и рухнула в кресло.
Надеюсь, теперь она поняла.
Через несколько минут вновь раздался звонок. Аврора посмотрела в глазок. Никого.
– Опять ты? – в отчаянии спросила она.
Она решила приоткрыть дверь, не снимая цепочки, и узнала карлицу, заседавшую в конкурсном жюри.
– Если вы пришли к мадемуазель Мерсье, то она здесь больше не живет.
– Нет. Я пришла сделать предложение, которое касается вас, и только вас, доктор Каммерер.
– Дайте, угадаю. Пылесосы? Страховка? Приглашение в секту? Свидетели Иеговы? Мормоны?
– Всего понемногу. И много чего еще.
– Мне ничего не нужно. И если быть откровенной до конца, то вы пришли очень некстати: мне хочется побыть одной и успокоиться.
– Возможно, вам действительно ничего не нужно, но вот мы в вас очень нуждаемся.
– Мы?
– Я хочу предложить вам проект, связанный с вашими научными исследованиями.
Аврора пожала плечами и пригласила женщину войти.
– В Сорбонне вы слушали презентацию моего проекта пять минут, поэтому и я даю вам столько же времени.
Лилипутка вошла в комнату, где все еще были заметны следы ссоры.
Подняв опрокинутое кресло, она села в него, вынула из кожаного портсигара сигарету, вставила ее в нефритовый мундштук и, не торопясь, закурила.
– Меня зовут Наталья Овиц. Полковник Наталья Овиц. Я работаю в ГУВБ, Главном управлении внешней безопасности, которое подчиняется Министерству обороны.
– А при чем здесь я?
– Вы единственная, кто нашел конец ниточки, которая приведет к созданию иммунитета против радиации. Проведенная вами в Турции работа представляется новаторской, решение, пусть даже пока еще в зачаточной стадии, вы уже нащупали: митридатизация и женские гормоны. Ваши исследования финансировались университетом, находящимся в подчинении Министерства науки, следовательно, теперь они принадлежат государству. Однако мне нужно ваше прямое содействие.
Аврора взяла пепельницу и подтолкнула ее к женщине. Затем налила себе вина в большой бокал, и пока одна из них вдыхала газообразные молекулы растения, известного как табак, вторая стала вливать в себя жидкие молекулы растения, называемого виноградом. Каждой из них любимый представитель флоры принес облегчение.
– С незапамятных времен, – заговорила полковник Овиц, – военные участвуют в соревнованиях меча и щита. Каждый раз, когда появляется новое оружие, кто-то придумывает, как от него защититься. Затем изобретают новое средство уничтожения, и процесс движется дальше. Военные просто обязаны думать о завтрашнем дне. Мы должны отразить удар, который грозит нам.
На лице Авроры отразилось сомнение.
– Впервые за всю историю войн у нас нет никакой защиты от ядерного оружия. Более того, впервые за все время над нами нависла угроза полного уничтожения вида. – Она выдохнула струю голубоватого дыма. – И только вы предлагаете путь к выживанию: видоизменение организма с целью обеспечения его сопротивляемости к радиации. Мы же предлагаем вам финансировать ваши исследования.
Аврора погрузилась взором в переливающийся рубиновый цвет вина, стала разглядывать его структуру, образовавшийся в бокале осадок и игру отражавшихся от него лучей света.
– Мне глубочайшим образом плевать и на мечи, и на щиты. Все, что связано с оружием, мне отвратительно, поэтому помогать военным выше моих сил. Итак, пять минут истекло, я вас больше не задерживаю.
Наталья Овиц раздавила сигарету в пепельнице в форме сердца, тоже встала и протянула девушке визитную карточку.
Аврора ее рассмотрела: "Полковник Наталья Овиц". Сбоку – аббревиатура ГУВБ и орел, сжимающий в когтях голубую планету, на которой среди континентов явственно виднелась выделенная красным цветом территория Франции. Ниже тянулся девиз: "Ad augusta per angusta".
– Если я еще не забыла лекции по латыни, то это означает "К грандиозным результатам узкими дорогами"?
– Мы – маленькая каюта большого корабля, который называется "Государство Франция".
– Вы связаны с обороной, а значит, и с армией. И даже если бы вы нарядились клоуном, мне все равно было бы не смешно.
– Подумайте, доктор. Я предлагаю вам возможность позаботиться о выживании нашего вида, такое случается не каждый день.
– Я никогда не помогала людям, чье ремесло – убивать себе подобных.
– Как гласит пословица, не плюй в колодец….
Аврора еще раз перечитала визитную карточку, разорвала ее на мелкие кусочки и высыпала в пепельницу:
– И думать нечего. Сегодня у меня день отказов и расставаний. Поэтому я говорю: прощай, колодец.
Аврора проводила полковника Овиц и захлопнула дверь. Прогнав бывшую спутницу жизни и избавившись от этой странной карлицы, она налила себе полный бокал вина и стала его смаковать. Подошла к окну и взглянула с высоты балкона на город, в котором копошились прохожие. Сказала себе, что больше не желает бороться и что хочется ей лишь одного – независимости и покоя. И решила побыстрее найти работу, чтобы платить за квартиру, которую теперь не с кем делить.
86
Давид резко ударил по тормозам.
Вот она.
Вилла была скромной, ее окружала решетчатая ограда.
Все выглядело заброшенным, и лишь табличка с надписью "ПРОДАЕТСЯ", казалось, придавала существованию этого места хоть какой-то смысл.
Обойдя здание по периметру, Давид обнаружил сзади стеклянную дверь, разбил ее камнем и проник в просторное, обшитое деревянными панелями помещение. Затем воспользовался экраном смартфона и осветил последнее жизненное пристанище прадеда, Эдмонда Уэллса.
По всей видимости, сюда давно никто не входил.
Повсюду висели увеличенные фотографии муравьиных головок.
Он увидел лицо прадеда, который был похож на Кафку. А внизу легендарный девиз "1 + 1 = 3".
В честь синергии между всеми живыми существами?
В кухне на двери было написано: "Ни в коем случае не спускайся в подвал". Давид вышиб замок и обнаружил за створкой, скрипнувшей петлями, теряющуюся в глубине темную лестницу. Не решившись обследовать подвал, он, комната за комнатой, продолжил осматривать виллу и набрел на спальню. Внутри была вставленная в рамку фотография женщины с евразийской внешностью. Молодой человек ее узнал.
Дочь Эдмонда Уэллса, Летиция Уэллс. Мать моего отца. Моя бабушка.
Обыскав другие помещения, в спрятанном в глубине шкафа чемодане он наконец нашел толстенный блокнот с надписью: "Энциклопедия относительного и абсолютного знания. Том VII". Внизу шла приписка более мелкими буквами: "Краткое изложение шести предыдущих томов, дополненное новыми главами".
Давид стал рассматривать объемистый труд.
Вот наследие, которое эффективнее генов: цепочка слов, возрождающая дух прадеда, который, как и я, полагал, что эволюция будет двигаться в сторону уменьшения размеров живых существ – в пику остальным, верившим, что виды будут становиться все больше и крупнее. Вот что отцу пришлось перенести на компьютер в виде файла, которым я впоследствии воспользовался. Вот что поведет меня вперед.
Он зажег свечу и стал читать первый попавшийся отрывок.
87. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: АПОКАЛИПСИС
Одним из первых пророков Ветхого Завета является Захария, который в названном его именем писании (Книга пророка Захарии) упоминает "Aharit Ha Yamim", что можно перевести с древнееврейского как "конец света".
Событие это разделено на два этапа. Первым из них является Армагеддон – последняя битва воинов Света против сил Тьмы. Лагерь воителей Тьмы представляет собой союз между Гогом и Магогом (речь в данном случае может идти о двух царствах, скифов и персов, объединившихся, чтобы пойти войной на Иудею). Армагеддон также содержит в себе ссылку на Ар Мегиддо (Ар означает холм), где в 609 году до Рождества Христова произошло сражение между царем Иосией и египетским фараоном Нехо II (если верить Библии, это было столкновение между силами Добра и Зла).
Второй этап – возвращение пророка Илии, который возвещает о пришествии Мессии и начале эпохи мессианства. Эта фаза, последняя, включает в себя три стадии:
"T’hiyat hametim": воскрешение мертвых;
"Yom Ha Din": день Страшного суда. Представляет собой момент, когда все люди должны держать перед Богом отчет за свои хорошие и плохие поступки на земле;
"Olam Haba": воцарение навеки лучшего мира. Подразумевает вознаграждение душ, в зависимости от их действий и поступков в отношении других людей, и пришествие Мессии, который положит конец течению времени.
Эдмонд Уэллс,
"Энциклопедия относительного и абсолютного знания", том VII
88
Давид возобновил поиски в доме прародителя. Он по очереди разглядывал скульптуры муравьев и полотна с их изображением, семейные фотографии, но спуститься во тьму подвала так и не решился.
Затем молодой человек вышел в сад. Сидевший на стволе столетнего дерева муравей, столь привычный в лесах Европы, в страхе убежал.
Они трусливее своих кочевых африканских собратьев.
Давид заставил насекомое переползти на его палец, затем преградил ему путь. Муравей выглядел таким же обезумевшим, как и он сам, когда висел на ветке дерева в Конго. Ученый поднес его к глазам, но в своем ужасе мурашка дошла до того, что предпочла низвергнуться в пустоту, что напомнило молодому человеку падение его проводника Н’гомы. С той разницей, что букашка не разбилась и рысью побежала в траве.
Давид пошел за ней.
Насекомое привело его к типичному куполу рыжих муравьев почти 1,5 метра высотой. Сотни солдат-муравьев приблизились к нему и тут же в страхе бежали. Он приложил руку к сложенной из веточек пирамиде, чтобы войти в контакт с энергией города этих крошечных созданий.
В небе вдруг загрохотало, засверкали молнии. И тогда Давид стал свидетелем феномена, о котором слышал, но своими глазами не видел: брачного взлета города. Воспользовавшись напугавшей птиц грозой, наделенные полом крылатые особи сгрудились на вершине купола муравейника. Первыми в воздух поднялись тысячи самок, узнаваемых по крупным размерам и длинным крыльям, за ними последовала эскадра более мелких самцов. Мужские особи пикировали на женские и запрыгивали им на спину, чтобы осеменить. И пока небо озарялось сполохами, муравьи предавались этой оргии.
Несколько птиц, превозмогая страх перед громом и молнией, ринулись, чтобы полакомиться вкусными самцами и самками, неспособными бежать и защищаться. Истощенные мужские особи падали, их тут же заменяли собой другие, полные решимости наполнить семенем чрево принцесс. Обессилевшие пойдут на корм ящерицам, паукам и змеям. Им было не спастись.
Давид вспомнил почерпнутые из компьютерной версии
"Энциклопедии" сведения о том, что из двух тысяч взлетевших только что маток выживут одна-две. Они сядут на землю, снесут сначала одно яйцо, потом два, а затем целые тысячи, которые образуют город.
Какое странное решение – покидать родные пенаты, всем рисковать и начинать с нуля на новом месте.
Тем не менее он мог только восхищаться мужеством этих крылатых муравьев, бросивших вызов погоде, хищникам и голоду.
На нос молодому человеку упала капля воды, за ней вторая, затем хлынул проливной дождь, от которого запели листья. Давид взял бумажный вариант "Энциклопедии", запер дверь виллы, закрылся в машине и, полагая, что в доме прародителя больше не найдет ничего интересного, решил вернуться в Париж.
Дождь лил все сильнее, дворники с трудом справлялись с потоками воды на ветровом стекле. Он представил себе муравьиных маток, которым нужно пережить ливень, чтобы построить новый город.