И тут я увидел петлю. Она заслонила собой всё, трое первых гонщиков просто исчезли на её жутком фоне. "Неужели в ней всего пятнадцать метров?" – не поверил я. И тут же петля наехала на меня. Я уставился на трек перед колесом и заодно старался следить, чтобы не врезаться в переднего гонщика. Что надо делать, если он вдруг окажется передо мной, я не знал. Да и не до того мне было. Я выжал всё, что мог. Где-то по краям глаз промелькнули тучи и горизонт, на мгновение стало очень легко и как-то невесомо, будто я падал в лифте с оборванным тросом. Причём вниз головой…
А потом я понял, что опять еду по прямой, только немного вверх. И сразу начался ребристый участок трека. Он вытряс из меня остатки страха, и я увидел, что передо мной только Ковш. Остальные пропали неведомо где – то ли просто отстали, то ли сковырнулись с трассы.
Скорость упала раза в три, так что я смог оглянуться. В чреве петли виднелась груда металла, и виден был густой дым. "Как мы объедем эту груду металла?" – запаниковал я. Но вертолёт уже крутился над местом аварии, выплёвывая магнитные кошки.
На ходу нас осталось всего четверо. Иф висел у меня на заднем колесе и обгонять не спешил. Мелкие резиновые волны кончились, и в уши мне ударили звуки праздника. Закончился первый круг из двух. Рванув заслонку, я вошёл в поворот по самому краю и пристроился в хвост Ковшу. Кажется, я услышал своё имя, прогремевшее на весь слёт. Померещилось… Тысячи байков, десятки тысяч людей промелькнули цветным пятном и остались позади.
Тлеющая колёсная покрышка Ковша бисером летела в меня. Горячие чёрные мушки стучали в пластик шлема, по суйкану и перчаткам, но я их не чувствовал. Всё-таки мы ехали слишком быстро.
Я вошёл в подъём, помня – за ним почти обрыв и остатки лужи. Всего-то сотню и гнал. И видел в экране на передней панели, как байк ифа за мной держит дистанцию. Но вдруг перед самым пиком высоты зелёный аппарат фашиста резко ускорился, чуть не надвинувшись на меня.
Я взлетел. Перед мной был только Ковш, и он уже почти упал на мокрый участок трека. От лужи мало что осталось, но все же она была. Не знаю, зачем я посмотрел не на экран, а своими глазами, вверх и назад. Наверное, потому, что байк ифа пропал с монитора, и я хотел взглянуть, куда он подевался… Иф приближался ко мне сверху, словно хищная птица, я увидел сквозь забрало его сощуренные глаза. Он был уже готов снести мне голову задним колесом своего эндуро! Может быть, в моих замедленных мозгах случился временный перекос, и они перестали тормозить? Я стукнул по кнопке блокировки руля и выпустил его. И распахнул суйкан насколько это было можно, зажав полы в кулаках. Во всю ширину рук! А ногами обхватил байк и почти лёг на него. Встречный ветер чуть не сдул меня.
Зелёный эндуро ударился об трек через миг после меня, всего в полуметре перед "демоном". Иф при этом глядел назад. Похоже, он был слишком потрясён, чтобы соображать. Даже небольшого перекоса его руля хватило, чтобы байк на влажной резине потерял равновесие и завалился на бок. Крутясь и разбрызгивая воду, он подмял под собой фашиста. Одной пластиково-титаново-человеческой кучей гонщик прокатился по треку, повторив путь первого лихача.
Но смотреть на останки фашистского эндуро и его самого мне было некогда. Я отключил блокировку, и вовремя – край моего правого байкерса скользнул по бетонной ограде. На ней наверняка осталась чёрная полоса. Далеко внизу плескалось мутное море водорослей и органического мусора.
Ковш опережал меня уже метров на тридцать. Я выкрутил газ и помчался по его влажному следу – тот, впрочем, тут же и кончился. Красный турер даже не думал приближаться, но и не удалялся. То ли Ковш вообразил, будто теперь ему незачем рисковать, то ли ещё почему, но незадолго до петли я почти догнал его. Может быть, он побоялся газовать по нисходящей спирали?
Перед самой петлей я догнал его, и мы разошлись по разным сторонам трека. Между мной и Ковшом было всего три метра. Я молил всех богов, особенно Дзидзо, чтобы на моём пути не завалялось обломков катастрофы, и мне повезло. И ещё я смотрел вверх, а не под колесо, и заранее увидел в нижней точке петли что-то тёмное. То ли остатки топлива и масла, то ли повреждение трека. И я всего на миллиметр повернул рога в сторону светлого участка трека. Этого хватило, чтобы "ёкай" миновал опасный участок без задержки.
А Ковш дрогнул и притормозил. Руль у него дёрнулся в мою сторону, потом обратно, скорость упала раза в два. Пока он сообразил, что обломков уже никаких нет, я оторвался на десять метров и не снижая скорости гнал к финишу… И очень удачно попал в ямки неровной полосы – подлетал на холме и опускался во впадину, только через две от первой. Надеюсь, понятно выразился? Так и прыгал, словно кенгуру. Повезло, одним словом.
Справа мелькнул клетчатый флаг судьи, но я бы всё равно больше никуда не поехал. Никаких сил уже не было! Как с байка не свалился, не представляю. Техническая зона и паддок остались позади, а передо мной…
Кого тут только не оказалось. Рекламщики совали мне льготные контракты, репортёры крутились с камерами, хмурились полицейские, вопили девчонки и даже ребята, грохотал дифирамбы комментатор, на минуту заглушив дзоку.
– Это было трудно? – тыкал мне в зубы микрофоном вертлявый отоко. – Расскажите, как долго вы изучали будущую трассу, господин Като!
– Егор! – верещала какая-то малолетка, похожая на огяру. – Прокати!
– Вы сами собирали свой байк? – спрашивал ещё один серьёзный журналист. – Позвольте ознакомиться с конструкцией.
– Как называется ваша банда? – напирал другой.
– Вот вам золотая дисконтная карта! – расплылся в счастливой улыбке толстячок. Как только пролез, такой пухлый? Кажется, ему помогли стафы, они по бокам отоко стояли и хмуро таращились на меня. – Теперь вы целый год сможете приобретать оборудование и прибамбасы для вашего байка в моём маркете! С колоссальными скидками! Запомните, господин Като, "Томодати" – самый лучший маркет города! У нас есть всё!
Ещё один тип пытался утащить у меня шлем, но я не отдал. Наверное, задумал уволочь как сувенир. Мне жутко хотелось пить. Тут какой-то добрый продавец протянул мне бутылку с бакусю, и я схватил её. Продавец что-то крикнул про деньги, но его пнули, отняли ещё кучу напитков, и он исчез. Несколько рук подсовывали листы бумеля и программки фестиваля, чтобы я оставил на них отпечаток пальца… Другие лезли к байку, задумав свинтить с него всё, что можно. Но стафы и пара полицейских зорко бдели и уже успели огреть некоторых ушлых фанов дубинками.
В общем, творилось что-то непонятное.
А мне вдруг вспомнился кусок из Уголовного кодекса. Там говорилось, что если толпа не слушается и готова применить насилие, то её главарей упекут на каторгу или в кутузку аж на три года. А всех остальных оштрафуют. Только вряд ли на празднике дойдёт до такого безобразия. Они же меня не пинают.
В голове у меня глухо шумело, а мозги совершенно отказались соображать. Вся моя смекалка осталась там, на сером треке. Я увидел в паре метров ошеломленного Зида и стал проталкиваться к нему, сидя на байке и помогая себе только ногами. Все эти незнакомые люди вокруг не доставали мне до макушки, хотя я сидел, а они прыгали вокруг.
На мою удачу, объявили заезд следующей группы байкеров, на более мощных мотоциклах. Толпа моментально рассосалась.
– Ну ты монстр, Егор, – проговорил Зид. – Поехали к нашим.
Мы оборвали кучу рекламных стикеров с байка и меня самого, скатали их в липкий ком и закинули в урну. Зид сел позади, и мы на малой скорости проехали к месту сбора камайну. Собако-львы поздравили меня сдержанно. Девчонки, конечно, повисели на шее и расцеловали, даже Тайша. А вот Гриба не было – он отправился к треку, где я только что рубился.
Картинка с него транслировалась прямо на огромный экран, натянутый над дирекцией полигона. Народ стал реветь, подбадривая знакомых участников и всех остальных. Я увидел жёлтый шлем Гриба. Камайну бодро отжигал на "судзуки", разогревая резину. Похоже, ему инструктаж Зида не требовался.
– У него, конечно, тормоза как пластиковые, – сказал мне Зид. – Скобы восьмипоршневые, шутка ли. В городе с ними трудновато, если не приноровился. Зато на треке в самый раз!
– У него самый подходящий байк для заезда?
– Точно. И шасси в порядке, и наклоняться можно резче, когда в поворот входишь. Идеальный для кривой трассы аппарат. Правда, сила нужна порядочная, но Грибу не привыкать, закинулся чем-то и поехал. Короче, два у него недостатка – задняя шина узковатая, и начальное прихватывание у тормозов не очень. Зато они мощные, а на треке это главное, когда скорость надо резко сбросить.
По-моему, наш первый заезд многому научил тех ребят, которые гнали сейчас. Никто не вляпался в борт и не вылетел в бухту. Только в самом конце один из гонщиков зацепил соседа колесом, и оба позабавили зрителей, когда кувыркались по резине.
Дзоку тем временем продолжала своё выступление. И у неё нашлись свои поклонники.
– У тебя какие шины, кстати? – озаботился Зид. – "Корса"?
– Наверное, Аоки не сказала. Точно, на них же написано!
– Замени при случае, ты их сильно потрепал. Пока ещё можно ездить, но я бы не советовал.
"Хорошо ему не советовать", – подумал я. Комплекты шин у "хорнета" я менял редко, только уже когда полиция начинала меня тормозить и угрожать штрафом.
– А наши будут ещё участвовать в гонках?
– Одзи, конечно! Он никогда не пропускает финальный заезд. Только на другой трассе, она на другом конце полигона. Она специально сделана для мощных байков. Сейчас там томагавки соревнуются.
Я видел эти четырёхколёсные байки по голику, они такие могучие и крутые, что их счастливые владельцы не желают объединяться в банду. Они все резкие индивидуалы и рассекают по городу в одиночестве, сверкая хромом. Вес у томагавка больше полутонны, длина почти три метра, а ширина метр. И стоит таких денег, что на них можно дом купить. Двигатель 12-цилиндровый, кажется, а скорость чуть ли не семьсот камэ. В общем, зверь. На них только в глуши можно спокойно гонять, а в городе затруднительно – так и подмывает, наверное, полный газ врубить, а нельзя.
– Ничего, если я скатаюсь поглядеть на них? – спросил я, когда Гриб приехал к финишу. Он был третьим, но приехали не двое, а все восемь гонщиков – те, что грохнулись, всё-таки смогли продолжить заезд. Хотя и не так бодро, как вначале.
– Давай, – кивнул Тони. – В полдень начинается пивная эстафета, не опоздай. И не вздумай проголосовать, у камайну уже есть своя партия.
"Камайну! – ошпарило меня. – Он сказал, что я собако-лев! Или ещё нет?"
Я решил поставить байк на прикол и отогнал его в подземный бокс. Запал, обуявший меня во время гонки, помаленьку прошёл, я смог очухаться и заново вспомнил, что где-то на слёте мне должен попасться Шрам. Ожидание встречи с ним меня с самого утра донимало. "Как он, интересно, отыщет меня в такой толпе? – подумал я. – Может, мне самому его поискать?" Смотреть на томагавки я не собирался.
Я прошёл мимо огороженной площадки для мото-пейнтбола. Там под жидкие выкрики десятка зрителей метались байкеры с пистолетами. Над ухом у меня просвистел шарик с краской, и я поспешил спрятаться за рекламным щитом.
Рядом с пейтболистами рубились на пластиковых мечах члены другого клуба. У кого-то был даже боккэн – настоящий деревянный меч, но эти личности берегли своё бесценное оружие и старались не махать им. Кое-кто бился на бамбуковых мечах, опоясанных кожаными ремнями. Глядеть на них было интересно, но палицы мне понравились бы больше.
– Татуировки! – крикнул волосатый отоко у меня на пути. – Недорого, безболезненно!
Он торчал под навесом, и рядом с ним толпился пяток подростков. Один оказался смелым и подверг себя операции роботом. Я пригляделся и увидел, что мастер рисует на сенсорном экране картинку, а дешёвый "фредди" старательно выводит её на спине мальчишки. Парень дрожал от холода, но терпел уколы. Наверное, пожевал какой-нибудь бодрящей химии.
Бродить так в поисках Шрама можно было бесконечно. Пока все развлекались, я таращился на встречных и даже не пил при этом бакусю. Это следовало исправить. Я купил банку пива в автомате и почувствовал себя много лучше. Может, последнюю таблетку экстази проглотить? Задумавшись, я очутился в самом центре политической битвы. Не повезло так не повезло.
В мгновение ока меня облепили агитаторы, падкие на новые лица. Друг друга они уже не надеялись склонить на свою сторону. Одна девчонка в пластиковом коробе упёрлась прямо мне в живот и потому смогла овладеть моим вниманием.
– Голосуйте за партию лифтёров! – крикнула она. Остальные агитаторы, кто в чём, в нетерпении прыгали рядом и ловили момент, чтобы оттеснить ушлую онако. – Мы добьёмся финансирования и наконец построим космический лифт на углеродных нанотрубках! Если вы проголосуете за нас, партия лифтёров оплатит вам половину стоимости билета на Луну! Уникальное предложение!
– Ты это всерьёз? – удивился я.
– Шутит она, шутит! – В меня вцепилась другая девушка, "коробку" оттёрли в сторону. Она все же успела прилепить мне на суйкан стикер с лифтом и названием своей партии. Новая онако была одета во что-то пушистое. – Наше объединение "Андроид – гомо супериор" призывает вас проголосовать досрочно! Мы боремся за право домашнего робота заменять своего хозяина на выборах! Поддержите передовой отряд человечества в его неумолимой поступи к будущему!
– Мяу, – сказал у неё из-за пазухи кто-то механический. – Гав!
– Ханасэ! – не выдержал я. – Я случайно сюда попал!
Несмотря на обиженный гомон девчат и ребят, я легко растолкал их и выскочил за пределы агитаторской зоны. И как я не заметил предупредительные знаки, что приближаюсь к ней? Сам нарвался, короче. Понятна мне их досада – пришёл объект для обработки и тут же сбежал.
Раньше я никогда не голосовал, потому что не умел правильно выбрать свою партию. Плохого ведь никто не предложит, верно? А потом оядзи мне сказал – это всё равно что выбрать секту, только гораздо сложнее. Вдруг выиграешь вместе со своей партией? Какие тогда катаклизмы начнутся – ужас. В хорошей секте гораздо спокойнее, знай себе молись и в шествиях участвуй, никакой ответственности.
Я сунул руки в карманы и нащупал целый ворох выборных флэшек. Симатта, как всё-таки найти этого Шрама? Когда ещё будет такой момент?
Во время блужданий по празднику меня занесло даже на танцплощадку. Здесь приткнулись не поклонники современной музыки, а любители старины. По краям притопывали девчонки с национальными нихонскими инструментами, кто с каменными свистульками, а кто просто с колокольчиком судзу. Я мало разбираюсь в теме, гагаку от хогаку нипочём не отличу. Но команда с цитрами и бамбуковыми флейтами наяривала что-то в этом роде. К ним присоединились доморощенные поэты, они наперебой зачитывали стихи. Самые короткие нравились слушателям больше всех. Один продекламировал с завыванием:
– Рассую твои нейрончики по полочкам,
На твоих нервишках этикетки налеплю!
Разолью твой костный мозг по пухлым колбочкам -
Я тебя классифицировать люблю!
Часть зрителей в испуге прянула назад. Я вгляделся в толпу ценителей поэзии, но Шрама среди них опять не оказалось. Может, он уважает средневековую пантомиму и напялил маску? Танцоры в ярких костюмах, с закрытыми лицами кружились с топотом вокруг каких-то неумелых акробатов-мальчишек. На моих глазах живая пирамида рассыпалась и погребла одного из танцоров.
Я разочарованно двинулся дальше и упёрся в коллектив из трёх отоко. Они что-то пели по-нихонски, при этом гремели барабанами и верещали на флейте. Рядом с ними фанатки танцевали буддийский мистический танец. Все это впечатляло, но Шрам, похоже, ждал меня в совсем другом месте. Может, он предпочитает авангард?
– Купите лапы геккона! – сказал мне торговец. – Такому славному победителю они обязательно понравятся.
Мне стало приятно, что кто-то здесь не забыл мой заезд уже через пять минут. Я поглядел на его лоток и увидел перчатки – для рук и для ног. Они были завёрнуты в прозрачные пакетики. – Надевать надо очень осторожно, чтобы не приклеиться к чему попало. Кератиновые волоски! По потолкам и стенам будешь как геккон ползать.
– А как отклеиться-то?
– Постепенно отдирать, с краю.
Я представил, как полчаса ползу по стене, кое-как отцепляя каждую конечность. У геккона-то это дело всяко лучше выходит. Стало смешно, к тому же Шрам обещал обеспечить меня нужным оборудованием для кражи. Если мне нужны будут такие лапы, он мне их даст.
Тут у меня запиликал смарт.
– Куда пропал? – спросил Чипаня. – Давай к центральной трибуне, подруливай к западному кафе и поднимайся на второй этаж. Тут пивная эстафета намечается, лайф-концерт и так далее.
Я проглотил таблетку апоморфина и закачал сакэ в воротник суйкана, сколько влезло. В самом деле, пить так было куда удобнее, здорово Аоки придумала. Потом я вызвал на смарт, прямо со спутника, карту полигона. До центральной трибуны было около километра, а до подземного гаража с моим байком – метров семьсот. Не было смысла тащиться за ним. Пешком тут можно ходить быстрее. Я свернул на прямую аллею с криптомериями и пошёл к месту встречи. "Неужели Шрам передумал?" – крутилась у меня тревожная мысль.
На аллее соревновались велосипедисты, и мне пришлось туго. Да ещё ожившие куклы, все тринадцать, оккупировали часть площади. Их было гораздо больше, конечно, просто многие повторялись по два-три раза. А старик Урасина Тара со своей запретной шкатулкой и морская царевна размножились в десятках копий. Кукловоды громко скрипели пружинами и голосами. Повсюду продавались магические фонарики, напоминающие о прожитом за год.
Пасмурный день минут через пять стал выглядеть куда веселее. Не зря я химии пожевал. Бодро протолкавшись через велосипедистов и кукольников, я достиг стеклянного здания в недрах центральной трибуны.
Камайну торчали в баре, напротив плазменного экрана, и глядели на заезд. Среди гонщиков мелькал на "хонде" Тони, его нередко показывали, потому что он шёл вторым. Я упал на табурет и подтянул себе блюдо с креветками и ножками крабов. Собако-львы оттягивались неплохо. Не говоря уж о напитках, тут много можно было пожевать. Флора, как обычно, поедала что-то растительное – то ли морские водоросли, то ли лопух гобо. Камайну не обратили внимания на меня, поскольку переживали за босса. Я закупорил трубку, из которой сосал пиво, и взял банку.
– Сегодня сильные соперники подобрались, – сказал Зид. Он был озабочен заездом меньше всех. – "Хонда", конечно, хороший байк, но недостатки у него тоже есть. В середине поворота идёт здорово, зато войти в него без потерь трудно. С тормозами надо очень грамотно работать.
– Лучше бы он мою "ямаху" взял, – заметила Аоки. Она жевала ножку краба.
– Как ни готовь "ямаху", двигатель у неё всё равно слабее!
– А реакция заслонки, а тормоза? Управление куда проще.
Так они перебрасывались умными фразами, а я просто глядел на экран. Флора принесла ещё что-то в пакетиках из ближайшего автомата. Тут пришла Тайша, она тоже где-то гуляла, и подсела ко мне. Я же с краю сидел.
– Дай-ка. – Она отняла у меня бакусю и припала к банке.
– Эй, а это не опасно? – Я толкнул её в плотный бок локтем.