Мы подхватили разомлевших девчонок и потащились наружу. Далеко идти не пришлось – в соседнем подвальчике владелец арены устроил неплохое развлечение. Под песни разухабистой дзоку, которая коряво наигрывала на гитарах и чём-то нихонском, в загоне бились механические собаки.
– Я один раз такую программировал, – похвалился Пец.
– Только её в пять секунд замочили, – заржал Чипаня.
Пец обиделся и присосался к банке с пивом.
Смотреть на дерущихся айбо было не так интересно, как на мощных роботов, зато неопасно. Они хоть и подпрыгивали, чтобы клацнуть челюстями, но невысоко. Искры от усиленных собачьих боков так и летели. Айбо дрались сами по себе, без операторов. Видимо, их заранее накачали боевыми программами.
Народ тут болел за механических уродцев так же бурно, как и в предыдущем заведении. У каждого развлечения есть свои ценители. Но я пока плохо понимал, как почти одинаковые псы могут одолеть друг друга. А потом один недовольный зритель вдруг плеснул на арену что-то маслянистое, и собаки стали скользить. Толпа приободрилась и зашумела ещё больше.
Развязка не заставила себя ждать. Один айбо успел выпустить на лапах дополнительные шипы, а второй замешкался и получил пластиковой лапой по морде. Через мгновение он уже валялся на боку с пережатым горлом и сучил ногами. Я вдруг понял, что верещу вместе с камайну и прочими, просто прыгаю от восторга. Мимо с ворохом пивных банок в связке проходила филиппинка, я подхватил её и подбросил к потолку, чуть не разбив девушке голову о какую-то трубу. Но ей было почему-то не так весело, как мне. Филиппинка треснула мне по уху и убежала.
– Ты полегче, Егор, – сказал Гриб. – Больше не глотай дурь, ёси?
Тут на ринг выкатились айбо на колёсиках, и я решил поставить на одну симпатичного пса десять рублей. Чем-то он мне приглянулся. Букмекер поглядел на деньги уважительно и выдал мне засаленный купон.
– Зря ты на эту собаку поставил, – заявила Тайша. – Проиграешь.
– А ты?
– А я другую выбрала, с куцым хвостом. Это знаменитый ветеран, он почти не проигрывает.
Мы стали болеть за псов. Они резво катались на скутерах и бодали друг друга круглыми черепушками. Иногда поднимались на задние лапы и пытались скинуть врага на пол. Айбо свирепо рычали и щёлкали зубами. А колёса у скутеров скользили на масле от прошлого побоища, и сражение шло как-то хаотично. Каталки у айбо частенько врезались в борта, грохот при этом стоял порядочный. Но вопли зрителей всё равно его заглушали.
Я почему-то вспомнил, как родители приезжали ко мне в садик, когда у нас бывали футбольные матчи и борцовские состязания – ундокай. Мои предки болели на трибуне, шумя вместе с другими родителями, бабками и дедами. Мяч у меня в ногах казался огромным. А потом я вырос и однажды увидел в маркете такой футбольный мячик. Он целиком уместился у меня в ладони…
Тут я врубился, что всё-таки выиграл! Мой пёс изловчился и поддел задницу врагу, скутер у того занесло на повороте и опрокинуло. Народ возликовал, и я в том числе.
– Ксо! – рассвирепела Тайша и пнула борт байкерсом. – Это всё из-за соплей на ринге! Так нечестно! Что за идиоты, чему радуетесь? Вас надули, а вы? Флэш-моб какой-то, а не люди.
Но местный смотритель не принял её протест в расчёт, он его не услышал.
Смотреть на бешеных собак мне стало скучно, и я отправился к другому загону. Тот отгородили щербатыми бетонными плитами и повесили по углам галогеновые фонари. Пец увязался со мной и стал пояснять:
– Тут андроиды бьются. Только это мало кому интересно, уж лучше на людей смотреть. – В загоне и точно валялись два как будто человека, только голых. Я пригляделся и не увидел у них данконов. И правда андроиды. Они пыхтели и катались, молотя друг дружку кулаками. Только пластиковые спины звенели. – Видишь, как морды от злости кривятся?
Роботы вдруг расцепились и вскочили. Их лицевые мышцы выдавали что-то ужасное – свирепо скалились и тому подобное. Немногочисленные зрители захлопали и одобрительно взвыли.
– А им больно? – спросил я.
– Ты бака, что ли? Блок эмоций у них, конечно, имеется… Так, на удары реагирует. Какая же у чипов боль?
Я было засмотрелся на андроидов, но тут со стороны механических собак раздались женские вопли и вообще какой-то нездоровый гвалт. По-моему, шумела Аоки. Я отпихнул Пеца и кинулся туда. И успел только, чтобы увидеть – напротив девушки стоит набычившись какой-то отоко в длиннополом суйкане и пытается ухватить её за руку. Как назло, камайну вокруг не оказалось, а я чуть не успевал. Аоки вдруг вытянула ладонь и коснулась плеча парня како-то мелкой штукой. Послышался треск, мелькнула голубая искорка. Отоко взвыл и ударил Аоки в живот.
А тут и я подоспел. Ухватил дерзкого подонка за ухо и потащил на себя, выкручивая пальцы. Он заверещал и попытался достать меня кулаками, да только напрасно выворачивался, коленками сучил.
Я рывком развернул его к себе мордой и левой рукой, сжатой в кулак, припечатал ему в лоб. Отоко хрюкнул и обрушился на заграждение, за которым разминались айбо. Пластик треснул и провалился, и отоко вместе с ним. Он упал на спину прямо перед оскаленной мордой одной из собак. Народ ахнул.
Я тоже, по правде говоря, испугался – вдруг пёс вопьётся ему в горло? Пусть он гад и бакаяро, но все же. Но парень оказался крепче, чем я думал. Он вскочил на карачки и ринулся прочь из загона. Перед самым барьером он вскочил, выдернул что-то круглое из кармана плаща и метнул за спину. И тут же пропал в толпе, запетлял как крыса между ящиками.
– Не дышать! – взвизгнул кто-то.
На головами у нас раздался резкий хлопок, повисло облачко сиреневого дымка. Я зажал нос пальцами. Толпа вокруг стала стремительно рассеиваться – все кинулись в разные стороны. Кто к выходу, а кто к андроидам. Аоки подхватила меня под руку и поволокла к двери. Глаза у неё были выпучены.
Я не выдержал и сделал вдох. В желудке моментально возник комок тошноты, голова закружилась, а мышцы отозвались резкой судорогой. Воняло одновременно нечищенным тойрэ и гнилым мусором. Но тут, на удачу, мы протолкнулись наружу, в морозный воздух.
– Уф, – выдохнула Аоки. Лицо у неё покраснело. Мы отпихнули нескольких блюющих людей и отбежали подальше от проклятого заведения. Я сделал пару глубоких вдохов, и тошнота улеглась. – Где камайну-то? Минору! – крикнула она, заметив соратника.
– Доко?
– А вон скрючился, под трубой.
Минору тоже увидел нас, отёр рот снегом и доковылял до бетонного закутка между "зданиями", где мы с Аоки отсиживались.
– Кусотарэ, – прохрипел он.
– И часто тут такое бывает? – спросил я. – Что это было, кстати?
– Скатол с жирными кислотами и серой, – мрачно пояснил Минору. – Ну и по мелочи всякой химии. Как только ухитряются такую гаракуту добывать? Может, у них тут фабрика в подвале?
Жизнь в окрестностях помоста с танцорами помаленьку наладилась. Отплевавшись и залив стены и горы битого кирпича всякой дрянью из желудков, обитатели Полосы и гости расползлись по другим забегаловкам. Интересно, андроиды с собачками пострадали от химической атаки? Вряд ли. Наверное, продолжали себе сражаться в одиночестве.
Скоро до стоянки добрели остальные камайну, пострадавшие в разной мере. Веселиться больше никому не хотелось, и мы отправились в город. Там и разъехались, причём я с добычей – пятью таблетками экстази.
22. Понедельник
Я думал, что меня попросят поработать вместо Давида, но дир, оказалось, быстро нашёл ему замену на бирже. Место-то приличное, особенно для чернопаспортных. Про обещанную мне премию, кстати, дир Итиё так и не вспомнил. Ничего странного. Ну и ладно, я вчера на Полосе кучу денег срубил. И вообще я понял, что с моими данными можно в том же Чайна-тауне неплохой навар иметь. Карликов метать, например, или в боях участвовать. Я теперь много приёмов от сэнсэя из голика знаю.
Позвонил в контору, узнать – что да как, и мне Марина ответила:
– Пришёл один парнишка с красным паспортом, да куда ему до тебя. – Она облизала губы и придвинулась к камере смарта. – И совмещать свои смены с твоими, как Давид делал, господин Итиё не разрешил. Он всё равно даже не собирался. Будешь теперь самостоятельно за робококов отвечать.
– Я и так это делал, – пожал я плечами.
– Ну как, побывал у этой гангуро?
– Откуда ты знаешь?
– Так у меня же эта камбала плоская, Урсула, адрес её узнавала. Она сказала, что это для тебя, а то бы я не дала. Хотел Давида отыскать?
– Он был моим учителем, – кивнул я.
– Я тоже могу… – Марина ещё ближе придвинулась к камере, чуть не засунула её себе за вырез кимоно. – В смысле, кое-чему научить. Ты сегодня в Храм не идёшь? А то можешь встретить меня после работы. Ой, дир идёт, – всполошилась она и отключилась.
И хорошо, а то я уже нервничать стал. Я потёр физиономию ладонями, чтобы остудить её, но напрасно. Пришлось вывернуть заслонку кондишена и постоять под струёй ледяного воздуха с улицы. Пахло морем и масляным железом, рыбой и смолой от кибертрановых шпал. Снаружи было пасмурно и как-то туманно. То ли смог висел над городом, то ли просто осенний туман. Тайфун почему-то затух и не сыпал больше снегом, не бил порывами ветра по небоскрёбам и моему маншёну.
Делать ничего не хотелось. Ни голик смотреть, ни с танкобоном валяться. Один только раз я прочитал тот хентайный комикс, что мне на Полосе купили, и всё. А раньше раз по десять пересматривал. Тревожно мне было и пусто, словно что-то грозовое, тяжёлое скапливалось вокруг и никак не могло прорваться.
Тут я вспомнил про жучка и решил проверить – работает он или нет. Развернул экран смарта прямо на футоне и запустил окошко чипперовой программы. Надел наушники… По-моему, там кто-то с кем-то дрался. Я вспомнил Торикин рассказ, как космонавт с тэдди мутузят Ер-второго. Неужели они этим и занимаются? Воистину этот Хисаси – просто демон разрушения.
Послышался голос гангуро, но разобрать, что она кричит, я не смог. "Да… – подумал я. – Похоже, этот жучок только и годится, чтобы своё положение выдавать. Ничего не разобрать, что говорят. Или нанодвигатели подсели?".
Я послушал ещё, но потом вырубил дурацкую программу. Хотя программа, может, была вполне ничего, только аппаратная часть подкачала. Или всё-таки двигатели выдохлись, симатта? Как бы там ни было, ловить мне тут нечего. Я даже не успел толком понять, что меня настиг полный провал в деле с Давидом, как тренькнул вызов смарта. Кто-то звонил. Я опустил микрофон к губам и ответил:
– Егор Като…
Экран передо мной вспыхнул, и я увидел на нём Торико!
– Я бы хотела встретиться с тобой, Егор, – в тревоге сказала она. – Я думала, ты на работе, приехала в зоопарк, а тебя нигде не видно. Ты разве не здесь?
– У меня выходной.
– Давай встретимся, разговор есть… В кафешке возле автоцентра ВАЗа, ёси? Мне недалеко, минут пять на машине. Там сябу-сябу дешёвую подают.
Я в спешке напялил чапсы и суйкан. Не помню, когда я так торопился в последний раз. На работу летом, кажется. Хорошо ещё, дождя или снега не было, а то бы занесло где-нибудь на мокром месте… Я домчался до автоцентра минут за десять – кары объезжал на поворотах как столбики. Благо дорога везде была зелёной, судя по схеме. Никаких датчиков в бордюрах и камер вокруг неё ещё не успели навтыкать.
Торико я сразу увидел, когда в ресторан вошёл, хотя тут было довольно много народа. Громко играла из автомата дзоку и стоял дым с привкусом марихуаны. Куча отоко, и все обсуждали что-то автомобильное. Гангуро сидела у огромного окна и мяла в руках свёрнутый в трубку экран смарта. При виде меня она вскочила и помахала рукой.
Как-то она постарела, что ли? Коричневая кожа будто покрылась пылью, а волосы и губы уже не были такими празднично белыми. Её что-то сильно угнетало. Я скинул суйкан и повесил его на спинку стула.
Телятину готовили за соседним столом. Там была оборудована жаровня, и пяток красных отоко с масляными губами пожирали её с громким чавканьем, запуская пальцы в глиняную чашу. Я махнул филиппинке в кимоно рукой, и она принесла нам блюдо с двумя кусками сябу-сябу и две банки холодного сётю.
– Что случилось? – спросил я. – Ребёнок шалит?
Она выложила передо мной бумель. На нём было небрежно нарисовано несколько линий, типа схема улиц, и написано: "Крысобойня, 21.00". Я всмотрелся в эту неразбериху и ничего не понял. Так о том и сказал.
– Это карта Полосы. Небольшого куска, конечно… Забегаловка называется "Крысобойня", Давид будет там сегодня в девять часов. Они там ужинают.
Я молча уставился на Торико, не веря ушам.
– Почему ты мне это говоришь?
– Он же твой учитель! Ты не можешь желать ему худого, правда? А все остальные… – Она резко вздохнула и долго глотала из банки. Я в это время успел слопать половину своего куска. Говядина и правда оказалась неплохой, уж точно лучше заморозки из автомата. – Он сказал, что его убьют. Попросил что-нибудь придумать… На крайний случай позвать полицию. Его заказчики просто звери.
– Не понимаю, – признался я. – Давай сначала. Как ты с ним говорила, по телефону?
– Разговора не было. Он прислал сэмэску, понятно, не станет же он вслух говорить, что его хотят прикончить? Я её сразу стёрла, как он сказал, только это вот на бумель перекинула. – Она кивнула на "схему".
– И что было в той сэмэске?
– Крик о помощи, что же ещё?
Она в досаде схватила палочками кусок мяса и откусила почти половину. Я испугался, что она замолчит и попросит меня забыть обо всём. Но Торико, видимо, больше некого было попросить. Да что я, в самом деле, выспрашиваю? Надо действовать! Как вот только?
– Значит, они будут в этой забегаловке в девять часов, и Давид хочет, чтобы кто-то его вытащил из передряги? – спросил я.
– Вот именно.
– А почему не сообщить в полицию? Она спасёт его и заодно младенца.
– Егор, – устало сказала гангуро, – давай немного порассуждаем. На Полосу вламывается группа захвата, так? Посылать туда одного-двух кэисацу смысла вроде нет, верно? Ну вот, они мчатся по Полосе под вой сирен. Через минуту об этом знают уже все. Что дальше? Бандиты снимаются с места и перебегают в другие развалины. Думаешь, кто-то из местных их выдаст? И что подумают эти кисама? Понятно, что Давид захотел их подставить. Верно я размышляю?
– Пожалуй, – буркнул я. Ловко у неё получилось всё разложить по ящикам.
– А потом? Никто не знает, где лежит труп твоего учителя, и вообще сохранился ли он в природе.
– А если замаскироваться? Ниндзя там всякие?
– Фильмов насмотрелся? Ниндзя-полицейские, надо же! В кино-то такого не бывает, не то что в реальной жизни. Секретное подразделение тайных убийц! Ха-ха. Может, они где-нибудь в Токё и есть, но у нас на острове?
– Ладно, убедила. Значит, этим уродам невыгодно выполнять обещание и вывозить нагваля с острова, – предположил я задумчиво. – И расплачиваться с ним. Вот он и воззвал к твоей помощи, как самого близкого человека. Понадеялся.
Торико кивнула, вроде бы с облегчением, хотя при слове "нагваль" слегка озадачилась. Мне удалось немного успокоить её.
– Ладно, я схожу туда и попытаюсь что-нибудь придумать, – сдался я. – Только не думай, что я в одиночку справлюсь с целой бандой. У меня нет такой подготовки.
– Ну хотя бы попробуешь.
Мы спокойно дожевали сябу-сябу. Если бы кто-то глядел на нас в это время, ни за что бы не сказал, что два человека замышляют спасение товарища. "Какой он мне товарищ?" – возмутился я, когда вспомнил о поведении нагваля в зоопарке, во время нашей последней встречи. Нет уж, если я влезу в это дело, то ради племянника, Генкиного сынка.
– Ёси, – сказал я и поднялся. Сётю мне не понравился, банку я оставил недопитой. Ко мне метнулась филиппинка с кассовым смартом и сдёрнула с моего счета пятьсот иен. Дороговато, конечно, зато встреча того стоила. – Как смогу, позвоню… Спасибо за доверие.
Вышли мы всё же вместе, чтобы не выглядеть странно. Мало ли как широко протянулась преступная сеть Давидовых заказчиков? Может, они перехватили сэмэску и уже взяли Торико под колпак? Я встревоженно огляделся, однако никто подозрительный за нами не выскочил.
– Ты поосторожнее, Егор, – сказала вдруг гангуро из машины. У неё была такая же, как у Урсулы, только другого цвета. – Если не будет получаться, лучше уж полицию вызвать. Может, они не такие там идиоты и нагрянут незаметно…
– Разберёмся.
– И позвони мне потом, а?
Я запахнул суйкан и выкрутил ручку газа. "Ёкай" взревел, выплюнул облачко газа и вынес меня на выездную ветку эстакады. До вечера было ещё полно времени, так что я мог толком подумать – как быть? Что я должен сделать, прежде чем соваться на Полосу?
Прежде всего мне нужен пистолет. С этим благодаря Минору нет проблемы. Во-вторых, инфракрасные очки. Мамашины вполне годятся, особенно если их к смарту для подпитки подключить. Правда, смарт порядочно фонит, заметить его очень просто, а ведь злодеи наверняка остерегаются чужаков. Ладно, поставлю новую батарейку, на полчаса хватит… Ещё нужен чувствительный микрофон, если вдруг придётся подслушивать разговоры на расстоянии. Стоят они недёшево, особенно те, которые могут через стены звук улавливать.
И я поехал к Тадаси.
Чиппер нисколько не удивился, когда я зарулил прямиком в его подземный гараж. Он поднял монокуляр с глаза, через который на какую-то схему таращился, и кивнул посетителю, извиняясь. Гость его чем-то смахивал на полицейского. Потом подошёл ко мне и нетерпеливо спросил:
– Ну, в чём проблема, Егор? Опять жучками обвешался?
– Мне ненадолго нужно оборудование для слежки, – сказал я тихо. – Микрофон такой с наушниками, чтобы через стены слушать, издалека тоже.
– С чего ты взял, что у меня это есть? – Он покосился на отоко возле своего слесарного стола.
– Просто предположил.
Чиппер молча ушёл к шкафу и стал рыться на его нижней полке. Всё нужное он покидал в плоскую картонную коробку из-под какой-то периферии и заклеил её скотчем. И протянул мне.
– Залог оставишь, двадцать тысяч. Потом верну за вычетом аренды… – Я спрятал коробку в седельную сумку. – Если думаешь зарабатывать на этом, лучше купи на Полосе, там есть магазинчики. Да дерьмо европейское не бери, лучше один раз на дорогую вещь раскошелиться.
– А где мне рублей взять? Туда же без них лучше не ехать.
Он вынул из кармана лопатник и вопросительно глянул на меня. Я прикинул курс и решил, что рублей сорок потяну. Чиппер отсчитал мне несколько бумажек и монет. По-моему, он серьёзно завысил курс.
– Тадаси, у тебя есть ещё карта Полосы? Продай, пожалуйста.
– Ох, разоришься ты на мне, брат, – хмыкнул он. – Она же у камайну есть, я в прошлом только месяце Грибу самую последнюю карту продал. Ладно, за один товар два раза денег не беру. – Он воткнул мне в смарт дата-кабель от квантового компа и перекачал схему территории. – Изучай, пригодится.
И я стал изучать её, сразу когда домой приехал. Пистолет и очки я спрятал в ту же коробку с микрофоном, только обернул его тряпкой, и всё это в карман суйкана сунул, самый глубокий. Я чувствовал себя разведчиком в тылу врага.