Карта Полосы поначалу повергла меня в ступор. Она была очень подробной. Каждый сохранившийся осколок небоскрёба был помечен на ней, причём даже было написано, сколько в нём подземных и обычных этажей. Подземных, как правило, было всегда больше. "Улицы", понятно, извивались самым непонятным образом. Но проехать можно было почти всюду, откровенных тупиков не было. Такие ненужные завалы, как я понял, жители давно разобрали на строительные блоки для своих халуп.
Районы влияния разных анклавов тоже были помечены. Большую часть занимала китайская община. Были там и корейская, и филиппинская, и русская, и перуанская. Оказывается, была на Полосе и некая местная власть типа куяксё. Были указаны точки, куда следовало обращаться за помощью, если тебя обижали недруги или хулиганы. Даже телефоны скорой медицинской помощи имелись.
Сколько лет туда шляюсь, а даже не думал, что всё это есть на Полосе. Настоящий город, короче. Если у них при этом нет полиции, то уж приговоры-то наверняка найдётся кому исполнить.
Только что обозначают чёрные и коричневые точки в некоторых бывших небоскрёбах, я разобрать не сумел, для них легенды не имелось. Но особенно много оказалось там красных точек, и я догадался, что это бани, эсу-хотеру и прочие весёлые дома. А потом я вдруг заметил надпись "Вентиль инсайд", и рядом с ней "Рокабири-клуб"! Это же то самое место, где я побывал с камайну в нашу первую покатушку! Рядом были эсу-хотеру и коричневая точка. А ведь это там Тони покупал экстази… И тогда я сообразил. Чёрные, видимо, обозначали оружейные лавки. Кому надо, поймёт. Рисовать открыто "торговля наркотиками и оружием" составители схемы, похоже, остереглись – ни к чему так явно дразнить полицию.
"А может, Шрама позвать? – озаботился я. Но мысль затухла, не развившись: – И как, интересно, мне его найти?" Заказчик пребывал в неизвестности. "Удушив" его жучка, я лишил себя связи с ним. Теперь ещё вломится в гости к Торико, чего доброго, если распознает координаты сигнала. Вопреки заверениям Тадаси. И тут я вспомнил о том, что он вроде давал мне бумажку с адресом на общественном почтовом сервере. По-моему, я спрятал её в седельной сумке. Не всё так плохо! Напишу ему, так и быть, когда придёт время. Да и он сам может прислать мне сэмэску с вопросом, если остережётся звонить.
До самого вечера я старался отвлечь себя голиком и даже полистал танкобон, но в голову ничего не лезло. Постоянно всплывали виды ночной Полосы и всякие ужасы – ифы, бродячие хобо, боевые роботы с андроидами и так далее. Только урок седовласого сэнсэя отвлёк меня ненадолго. А в семь часов я оделся и спустился в гараж, чтобы отправиться в "Рокабири-клуб". Другого плана родить я так и не смог. Где искать "Крысобойню", не представлял – каракули Давида никак не походили ни на какой участок Полосы.
Обращаться за помощью к Тони или другому камайну я не решился. Увяжутся ещё вместе со мной, чтобы "развлечься" – они это любят. Что там может завариться, если камайну столкнутся с похитителями, даже не представишь. А если Шрама позвать? Конец света, не меньше.
Дорога в памяти моего байка хранилась. Несмотря на темноту, я без проблем до нужного переулка домчался. На всяких подозрительных типов внимания не обращал. Правда, в одном месте меня пытались осадить какие-то отморозки, но я держал пистолет наготове и шмальнул из него по ноге злодея. На минимум поставил, чтобы насквозь не прошибить. В общем, пока они думали, воткнуть мне арматурину в колесо или в спину, я смылся за поворотом. Психи, точно, законы Полосы не чтут. Не видно, что ли – гость из города приехал?
"Рокабири-клуб", как обычно, бурлил вечерней жизнью. Возле него тусовались огяру и прочие обдолбанные подростки. Я был один, и стаф позволил мне загнать "демона" в бетонный закуток, к паре таких же старых байков.
Внутри было так же шумно и громко, как и в прошлый мой визит с камайну. Так же наяривала на эреки лохматая команда музыкантов, а посетители дёргались под клубами дыма и световыми всполохами. И точно, рокабири. Какая-то потная огяру попыталась затащить меня в компанию, но я уверенно пробился раздаче. Девчонка за стойкой плеснула мне пива на пятьдесят копеек.
– Ты Такиче знаешь? – спросил я.
– Рановато для него, – сказала она. – К тому же его уже два дня не было. Он в Россию за какой-то дурью собирался, может, свалил уже.
– Сейчас ещё нельзя, тайфун толком не подошёл, – возразил ей напарник, тощий парнишка в мокром переднике.
– А как это от погоды зависит? – удивился я.
Они прыснули на пару.
– Нелегальные маршруты на север только во время непогоды работают, – фыркнула девчонка. – Чтобы тексаты не накрыли. И вообще так надёжнее.
Они отвлеклись на других клиентов, а я развалился на пластиковом ящике и стал потягивать тепловатое пиво и глядеть на беснующуюся толпу. Скоро мне пришлось отбиваться от настойчивых девушек, вздумавших утянуть меня за собой. Чуть бакусю не расплескал. И тут мне повезло – я увидел Такиче. Он встретился с какой-то своей компанией и застрял на полпути к бару.
– Ладно, онако, – согласился я с девицами.
И пошёл в сторону Такиче. Беспечным огяру было всё равно, лишь бы трясти конечностями под музон. Кое-как я к Такиче пробился. Его приятели уставились на меня с порядочным недоумением. И сам он в первую секунду меня точно не узнал, зато потом расплылся в улыбке.
– Сугой Леф-1! – крикнул он. – А где Тони? Эй, парни, это мой кореш из городских, у него чёрный паспорт.
– Мощно, – кивнули ребята. – Чёрный – это по-нашему. Давай к нам на Полосу, брат.
– Ну ты чего? – взвыли возникшие сзади девушки и стали тянуть меня на полы суйкана. – Пошли танцевать!
– Парни, займите этих сасеко, – попросил я. – А мы с Такиче потолкуем.
Снаружи после душной атмосферы показалось холодно. Я распахнул суйкан пошире и вздохнул, набирая в грудь относительно чистый воздух. Правда, откуда-то несло пепелищем.
– Хочешь экстази? – Я вынул из кармана коробку.
– Давай. Прикинь, – сказал он, проглотив таблетку, – ещё позавчера собирался двинуть на север, в русских лесах попастись, товар обновить. Всё-таки решил я от нашей плесени оторваться. А тайфун вдруг свернул. Говорят, не раньше чем к субботе обратно подгонит. Ну, выкладывай.
Я развернул экран смарта и ткнул в схему.
– Мне надо попасть в этот бар. Ты всё на Полосе знаешь, покажи.
Он задумался, наморщив лоб. Может, я зря подсунул ему экстази? Вдруг сейчас совсем ничего не вспомнит?
– Есть, – обрадовался он. – Поедешь вдоль целого участка эстакады на север…
– Давай лучше на карте.
Такиче долго водил световым пером по карте Полосы. Оказалось, что он не мог отыскать "Рокабири-клуб", пока я не ткнул в него пальцем. Потом дело пошло веселей. Радостно пыхтя, грибник прочертил самый удобный путь к северной зоне Полосы. Проходил он мимо уже знакомого мне разрушенного стадиона, действующей электрической подстанции и пересекал два анклава – перуанский и китайский. "Крысобойня" приткнулась на третьем подвальном уровне, под бывшей фабрикой искусственных протеинов. Производство, понятно, не восстановили, потому что уцелевшее оборудование было моментально разграблено. А вот крысы ещё долго там обитали. Да и сейчас наверняка шныряют.
– Место странное, – заметил Такиче. – Но крысы там вкусные. Я в прошлом году там был, один раз.
Вряд ли я стану пробовать такую пищу. Что я, китаец? Или это не они грызунов поедают? В общем, вырулил я на байке из загона и покатил в полуавтоматическом режиме. Это когда стрелка на стекле показывает, куда надо свернуть, а рулить уже самому приходится. На Полосе доверять автоматике нельзя, а то заедешь в кучу бетона и сядешь колесом на арматурину.
Приехал я за полчаса, а потом ещё минут десять кружил по территории бывшего завода, эту забегаловку отыскивал. Она оказалась под одним из "цехов". Сверху валялась гора поваленных перекрытий, какие-то ржавые механизмы типа кранов и прочий хлам. Но вывеска горела симпатичная – надетая на кинжал крыса, а под ней костерок. Китайский квартал на Полосе, наверное, самый культурный. Почти не отличишь от Чайна-тауна, разве что "дома" самодельные.
Я съехал по винтовому пандусу в гараж и сдал "ёкай" вежливому стафу. Смарт я предварительно отцепил от пояса и спрятал его в седельную сумку.
В самом кафе было пока не слишком людно. Из колонок гремела какая-то ненавязчивая кислота. Зал украшали худые бумажные дракончики, совершенно не потрёпанные. Они висели на проволочных петлях. И густо пахло мясом.
Его жарили и тушили, и ещё что-то там делали тут же, возле входа. Один парнишка с помощью заточенной арматурины ловко вынимал писклявых зверьков из клетки. Второй, весь в крови и с огромным ножом, срубал им черепушки и хвосты. Третий разделывал добычу, а последний шинковал их или просто насаживал на вертел, чтобы подвесить над хибати. Подавала лакомство симпатичная китаянка в цветастом платье.
Некоторые, как я понял, пили из персональных бутылок с бирками – они громоздились в репозитарии типа шкафа. Культура! Китаянка хитро поглядела на меня подведёнными глазами, насмешливо поджав губы. Понятно, на местного я не походил – ни одеждой, ни фактурой.
– Вам кусочками или целую? – осведомилась она.
– А хвостики есть?
– Настругать? – с надеждой спросил отоко, что разделывал тушки.
– Неохота ждать…
В итоге я взял банку китайского пива "циндао" и рыбные пампушки с блинчиками. После метаний во мраке, в седле байка, я чувствовал себя голодным и готов был отдать за гохан пять рублей.
Пригибаясь под бумажными драконами, я отошёл в середину зала и уселся спиной к стене, подальше от лампы-трубки. Дверь и жаровня видны были хорошо. До девяти оставалось ещё двадцать минут. Пища была наполовину синтетической, конечно, но всё равно вкусной. Блинчик так увлёк меня, что я забыл даже посматривать на дверь, а зря.
Отвлёкшись между глотком и укусом, я вдруг увидел идущую в зал от хибати троицу. И одним из отоко был Давид! Он вёл себя вполне естественно, не дёргался и поддерживал беседу со спутникам. Вот только глаза у него, по-моему, незаметно ощупывали столики. Я натянул козырёк кожаной кепки на глаза и постарался стать поменьше. Видимо, нагваль рассчитывал увидеть свою гангуро в компании "спасителя", но уж никак не меня, поэтому по моей фигуре он скользнул взглядом, не задержавшись.
Тогда я всмотрелся в его коллег. Один из них показался мне знакомым. Я напряг память, заодно пожалев, что не фотографирую новых знакомых и не имею при себе смарта, чтобы свериться с базой. И тут же вспомнил! Это был чиновник их этической комиссии, который к Урсуле приставал! Симатта, что за дела? Я даже растерялся на минуту. Неужели всем этим делом заправляет не мафия, а государство? Нет, быть такого не может. Хотя если государство чужое, например Россия…
Не дожидаясь, пока новые посетители слопают крыс или что там они взяли, я дожевал блинчик и сбросил бумажную посуду в корзину. "Циндао" я забрал с собой.
Снаружи я отошёл от входа в "Крысобойню" и спрятался в тени бетонного блока, кем-то воздвигнутого на ребро. Рука с банкой быстро замёрзла. Я быстро допил пиво, бросил банку и напялил перчатки.
Я уже стал думать, что ребята будут торчать в кафешке до упора, а потом они всё-таки вышли. И двинулись в мою сторону! Я чуть не поседел от страха и отступил ещё глубже в тень. Под ногу подвернулся обломок кирпича, и я чуть не загремел по куче мусора. Еле устоял на ногах и сдержался, чтобы не чертыхнуться.
– Дерьмовая нынче крысятина, – услышал я. – Что они их, анаболиками откармливают?
– Просто соус неудачный, – отозвался Давид со смешком.
– Ничего, Толяну понравится, – неуверенно буркнул третий.
Они ведь нарочно выбрали китайский квартал, да к тому же забегаловку с идиотским меню! Нормальному горожанину и тем более нихонцу никогда не придёт в голову тащиться сюда, чтобы случайно опознать преступника Давида. А местным плевать, что он пару раз засветился в полицейской хронике, из них каждый второй не в ладах с законом.
Троица миновала моё укрытие и двинула по "переулку" в сторону длинного и приземистого строения, похожего на бывшую кутузку. Я такие по голику видел. У них специально окошки делались узкими. "Приятели" нагваля шли по сторонам от него, чуть ли не вплотную, и оба держали руки в карманах плащей – и наверняка там были пистолеты. Один нёс под мышкой бэнто – плоскую коробку вроде тех, в каких нихонцы таскают на пикники гохан. Все их внимание было направлено на Давида, вот они и не смотрели по сторонам. Как, интересно, он ухитрился передать сэмэску своей Торико?
Я надел инфракрасные очки и наушники, высвободил из нагрудного кармашка головку микрофона. В ухе раздался треск щебня и прочего мусора.
– И не надоело тебе в эту забегаловку шастать? – спросил кто-то. – Давай мы тебе в камеру будем гохан таскать.
– Совсем же заплесневею. Надоедает голик-то целыми днями смотреть.
– Ничего, вот в субботу обещают хорошую погоду, отправим тебя в Россию…
– Что, кстати, с документами?
– Работают специалисты. Не волнуйся, Давид, к сроку всё будет готово.
Я осторожно выбрался из-за плиты и пошёл следом за ними, метрах в двадцати. Кое-где виднелись фигуры прохожих, кучки подростков и даже типы на байках и велосипедах. Вокруг пары костров маячили чёрные тени. Если эти уроды обернутся, то сперва подумают три раза, прежде чем стрелять. Ничем от нормального прохожего я не отличался. А там и я смекну, как быть – у меня ведь тоже пушка в кармане.
"Пристрелить их, что ли? – подумал я. – И дальше что? Бежать с нагвалем, бросив младенца? Тупо. А сколько ребят охраняет сейчас малыша? Всех не перестреляешь". И я сомневался в своей меткости. А главное, у меня бы просто не поднялась рука, чтобы убить человека в спину. И к тому же я сомневался, что мой электрический пистолет прошибёт их одежду, даже если я буду палить без остановки.
Я думал, что они завернут в тюрьму, но эти парни прошли мимо её торца и обогнули его. Я резко ускорил шаг и через десять секунд выглянул за угол. Вот те раз! Оказывается, с этой стороны часть дома обрушилась, и кто-то пристроил тут коробку из рифлёной жести и бетонных блоков. Захватил и часть тюремных внутренностей, я так понимаю.
Один из отоко пару раз ударил кулаком по калитке в широких воротах. Не слишком громко, чтобы не переполошить округу. Лязгнул засов, и все трое скользнули внутрь, причём Давид первым. Я скачками добежал до стены ангара, чуть не подвернув ногу на обломке. На ходу я навернул на микрофон крошечный раструб. Добежав до стены, я приставил к ней микрофон и напряг слух. В ушах что-то гулко забухало, как будто слова. Но разобрать хотя бы один слог я не сумел!
– Симатта! – прошипел я.
Ничего странного, пожалуй. Помещение внутри большое, а значит, наверняка разделено на секции. Тогда прослушать разговор через несколько стен не выйдет. У меня и не вышло.
Я постоял ещё немного, глядя на далёкий костёр, потом снял очки и двинулся обратно. Лезть в логово зверя мне не хотелось. Что я там скажу? Мол, отдавайте малыша, коно-яро? Тут одного ствола мало. Без Шрама я это дело точно не проверну, да он и не уговаривал меня "брать" Давида.
Я решил всё-таки заглянуть в тюрьму, вдруг оттуда есть ход в ангар? Оказалось, что это нормальный жилой дом. Неудивительно, что крепкостенная кутузка хорошо сохранилась, когда Полосу выжигал энергетический луч с Луны. Внутри было довольно шумно, всё равно что в моём маншёне, даже ещё шумнее. По длиннющему коридору носились на великах дети, повсюду висело мокрое бельё, стояли какие-то тумбочки с хламом… Гостям тут, как видно, не удивлялись. Отодвигая от лица влажные тряпки, я прошёл вперёд. На некоторых дверях красовались числа и незнакомые мне иероглифы. Наверняка китайские проклятия или эсу-реклама. Меня стали заманивать к себе в камеры нечёсаные сасеко, но я хмуро глядел мимо и просто шагал по коридору. И зачем только я сюда впёрся? Теперь вся округа будет судачить, что какой-то волосатый громила что-то здесь вынюхивал. Тут мне попалась лестница, и я свернул на неё.
На втором этаже было поспокойнее. Хотя ненамного. Здесь порядочно дуло, и скоро я понял, почему. Примерно посередине коридора имелась внушительная дыра, плохо заделанная фанерой. Через неё можно было попасть прямиком на крышу давешнего ангара. Он плотно въелся в "тело" кутузки – пролезть между стыками сумел бы разве что паук. Изнутри пробивалась тонкая, ломаная полоска света.
– Кого-то ищете, мастер? – услышал я настороженный женский голос. Рядом стояла пухлая китаянка лет сорока, с корзиной белья. – Хотите снять комнату? Тут есть одна свободная.
– Неужели?
– Да, вчера только постояльца в драке прибили. Занимайте скорее, пока кто ещё не явился.
– Жалко, что тут несколько камер обвалилось. Холодно…
– И не говорите. Небоскрёб зацепил, когда упал. Хорошо ещё, весь дом не повалился. Так вы поселяетесь, нет?
– И где камера? То есть комната.
– Так вот же, вы рядом с ней стоите.
Китаянка достала из кармана тёплого косодэ связку ключей с бирками и ткнула одним из них в массивный замок. На двери было краской выведено "217". Механизм натужно заскрипел. Она толкнула дверь плечом и с усилием отворила. Потом она повернула выключатель, и под потолком загорелась старинная неоновая лампа. Внутри камеры оказалось не так плохо, как я ожидал. Стены были сплошь, не в один слой заклеены стикерами, постерами и просто картинками, вырезанными из старых книг. Вместо нар стояла панцирная кровать, застеленная чем-то дырявым. На полу валялась протёртая до дыр циновка. Имелись также самодельный шкаф из пластика и роскошное зеркало в чугунной рамке. И где этот мёртвый постоялец его стащил?
Мне тут понравилось. Особенно то, что от параши почти не воняло. Видимо, из-за холодного ветра, который влетал в зарешёченное окошко.
– Место хорошее, и стоит всего сто двадцать рублей в месяц, – сообщила хозяйка.
– У меня только иены, безналичные…
Она внимательно оглядела меня, что-то ворочая в голове. Наконец решила:
– Ладно, занимай. Мне деньги хозяину только в конце месяца передавать.
– Так ты камадо? Смотришь за этим домом?
– Второй этаж только… Найдёшь меня в двести первом. Береги ключ, последний уж остался! Да про деньги не забывай, а то парни у нас крутые. – Китаянка жутко сморщила физиономию, швырнула ключ на кровать и вышла, хлопнув дверью.
Я подошёл к окну и выглянул из него, упёршись в подоконник коленом. Иначе не получалось, стена была достаточно толстой. Макушка уткнулась в ледяные прутья арматуры. Снаружи виднелась всё та же крыша ангара. "Ну и зачем мне эта дурацкая камера? – подумал я. – Здесь даже голика нет". Ясно, что жить тут невозможно, только ночевать – приходить и падать на топчан.
В шкафу оказалось пусто. Наверное, эта пожилая онна всё моментально вытащила, когда прознала про смерть постояльца. Я закрыл окно пластиковой плитой с ручкой, которая стояла на полу. Может, лечь спать? Тем более и тойрэ под боком. Пользоваться им оказалось просто. Вообще-то завтра с утра на работу…
Поэтому я выключил свет и вышел в коридор. Как бы "ёкай" не стащили.