- Надо с ним поговорить.
- Я рискну, - сказал Гуревич.
Новиков поднял брови. Кручинин Гуревича как-то не то чтобы недолюбливал, но относился весьма прохладно. В отличие от Светлова, например. И Гуревич это прекрасно знал.
- Сема, ты думаешь, он тебя услышит? - поинтересовался Новиков.
- Да.
- А он настроен, мать твою, - добродушно хохотнул Светлов, - Давай, Сема, мы с тобой.
- Можно и со мной… Но только мысленно. Где карта?
Новиков встал, подошел к своей сумке, висевшей на вбитом в стену гвозде, вытащил карту и отдал ее Гуревичу.
- Пойду, - сказал Гуревич и вышел.
Кручинин сидел над доской, протянув руку к черному коню. Он вздохнул, сделал ход и поднял глаза на Гуревича.
- Кто ведет? - поинтересовался Семен.
- Ничья, - грустно ответил Николай.
Гуревич протянул ему карту.
- Взгляни, пожалуйста.
- Зачем? - апатично спросил Николаша, на которого, похоже, накатила волна хандры.
- Посмотри.
- Я же не картограф…
- Николаша… Я понимаю. Но тут картограф ни к чему.
- А я к чему?
- А вот увидишь, - загадочно произнес Гуревич, - Дерзни разобраться.
- Ну… Ну давай сюда.
Гуревич протянул ему карту. Кручинин отодвинул доску, нехотя развернул карту и посмотрел на нее. Потом посмотрел на Гуревича, все тем же грустным взглядом.
- Давай-давай, - хмыкнул Гуревич, - Сделай мне приятное.
Николаша сморщил нос, склонился над картой и уперся в нее взглядом. Гуревич внимательно следил за ним. Он не понимал, почему он был уверен…
Кручинин медленно выпрямился и уставился на Гуревича. Семену сделалось неуютно. Кручинин медленно перевел взгляд на свою мешанину из проволоки, потом - на карту и опять на Гуревича.
- Это что? - спросил он.
- Карта.
- Я не идиот.
- Я верю. Это карта.
- Откуда эти отметки?
- С картой работал один человек, его фамилия Сибиряк…
- Где он?
- В бизнес-центре. Он там живет.
- Почему вы его не привели? - вскричал Николаша.
- У него там еще больше есть…
Кручинин вскочил.
- Что же так!.. Когда вы это, - он ткнул пальцем в карту, - получили?!
- Позавчера.
Кручинин забегал по комнате.
- Как же так… Я… - он с ненавистью посмотрел на смастеренное вчера..
- Мы сегодня идем туда, - просто сказал Гуревич, - Все.
- Да! Сейчас же!
Мыши собрались почти мгновенно, причем Николаша все время подгонял остальных. Оружия ему, на всякий случай, не дали.
Они аккуратно доползли до башни и поднялись на пятнадцатый этаж. В комнате Сибиряка хозяина не оказалось. Николаша сразу бросился к картам, остальные разбрелись кто куда.
- Где же он? - пробормотал Маркин.
- Это вопрос риторический? - уточнил Полевой.
- Слы, командир, мы тут пока может походим? - спросил Светлов Новикова, - Глядишь, и хозяина отыщем.
- Ладно, - кивнул Новиков, - Иванов, Гуревич, Кораблев - пойдете?
Все трое отозвались в том смысле, что "Да, пойдем, все равно скучно", и четверка мышей ушла.
- Елки зеленые! - ошарашенно произнес Кручинин.
Новиков повернулся к нему:
- Ну что?
- Ну где этот ваш… как его?
- Сибиряк, - настороженно ответил Новиков.
Кручинин вскочил.
- Сибиряк - голова! - восторженно сообщил он слегка напрягшимся мышам, - Я б ему палец в рот не положил бы, - и он принялся бегать туда-сюда, радостно потирая руки.
- Ну так что?! Ты понял что-нибудь? - не выдержал Новиков.
- Да ни хрена я не понял! И ты, Славик, не поймешь! Ты уж не обижайся только… Это вот, - Кручинин указал на карту, - схема!..
- Схема чего?
- Телевизора "Рубин"! - раздраженно ответил Николаша, - Ты чем слушал, начальник? Я ж тебе сказал - ни хрена я не понял! - и он хлопнул ладонями по бедрам, - Но это - электрическая схема! Я не знаю, что это и как оно должно работать…
- Прямо как твои поделки, - проворчал Гуревич.
- Да! - Кручинин радостно указал на Гуревича пальцем, - Как мои поделки, корова меня забодай! Но если эта пакость работает… Не знаю. Ничего не знаю. Пока. Может, они как муравьи…
- Кто? - не понял Новиков.
- Да призраки… Муравейник себе делают.
- Фигасе муравейник… А нас-то чего они тогда лупят почем зря? - встрял Гуревич.
- А ты, Сема, под ноги чаще смотри. Там же тоже может кто-нибудь ползать, - пробормотал молчавший до этого Полевой.
Со стороны лестницы раздался топот. В комнату влетел Иванов.
- Командир! Пойдемте!
- Что?..
- Пойдемте, пожалуйста! Быстрее!
- Да иду же, иду, - он повернулся к оставшимся, - Мы скоро. Не уходите никуда, - и, сбегая вниз, громко крикнул: - Гуревич, Кораблев - к остальным!
Иванов рванул вниз по лестнице так, что Новиков едва поспевал за ним. Они добежали до восьмого этажа и понеслись по коридору. Новиков сначала хотел спросить, к чему такая спешка, но теперь было поздно, приходилось беречь дыхание. Легкий хлопок - похоже, еще одного призрака поглотили. Новиков, пыхтя, догнал остальных.
- Что там? - выдохнул он и тут же пожалел об этом.
- Сейчас! - крикнул Иванов, который, кажется, даже не запыхался.
Новиков втянул носом воздух и поперхнулся. Пахло жареным - в самом прямом смысле. "Жареное мясо?", подумал Новиков, "Неужели Сибиряк тут жарит…" Но пахло не только мясом, еще сюда примешивалась сильная вонь горелой изоляции.
- Осторожно! - взревел Светлов.
Полыхнуло. Раздался сильный треск электрического разряда. Маркина шарахнуло об стену. Новиков остановился, вскидывая поглот, но Светлов успел чуть раньше.
- Проклятье! - Новиков уставился на еще подергивающееся тело Маркина.
- Кранты, - тихо сказал Светлов, - Со шашкой…
- Иванов, что ты хотел?..
- Сейчас… чуть дальше… - Иванов ткнул пальцем вперед, туда, где коридор заворачивал налево. Судя по всему, пахло горелым и потрескивало именно оттуда.
Теперь мыши шли осторожно. Дойдя до угла, они остановились. Новиков придержал Иванова за плечо и заглянул за угол первым. Иванов вскрикнул - пальцы командира тисками сдавили его плечо.
- Что там? - спросил Светлов.
- Сам смотри, - севшим голосом ответил Новиков.
Светлов аккуратно шагнул вперед.
Посередине коридора, широко расставив ноги и слегка покачиваясь из стороны в сторону, стоял распятый черный манекен. Так, по крайней мере, показалось Светлову сначала. От рук манекена к обеим стенам тянулись толстые кабели. Потом Светлов понял.
- Это мы к нему шли? - осведомился он, не поворачивая головы.
- Да, - тихо ответил Новиков, - По крайней мере, рубашка та же… вроде…
Светлов прищурился. От манекена, который раньше был человеком, исходили звуки, напоминающие дыхание астматика. Он шевельнулся и вдруг, подняв голову, уставился на Светлова черными дырами глазниц.
- Не понял, - озадаченно пробормотал тот.
- Что там? - спросил Новиков?
- Шевелится, - прошептал выглядывавший из-за плеча Светлова Иванов.
- Кто?
- Покойничек, - сказал Светлов и шагнул к распятому трупу.
Голова снова шевельнулась. Манекен следил за ним.
- Ну и че делать-то? - поинтересовался Светлов. - Слышь, командир?
Новиков скривился:
- А я не знаю! Не придумал еще.
- Зачем он это сделал? - спросил Иванов.
- А может, это не он вовсе? - Новиков покусывал губы, - Ты же видел, как они могут…
- Думаете, в нем был призрак?
- Да.
- Тогда его следует отсюда убрать, - констатировал Светлов.
- Я тоже так думаю, - кивнул Новиков, - Надо какую-нибудь швабру найти. Только не металлическую.
Трое мышей вернулись к остальным, ухлопав по пути еще одного призрака.
Николаша изучал разложенные на столе карты, в том числе там был и план здания. Он поднял голову.
- Погиб, - коротко сказал Новиков.
- Жалко, - печально заметил Гуревич, - И что мы теперь будем делать?
- Пока не знаю, - сказал Новиков и обернулся к Кручинину, - Есть что-нибудь интересное?
Кручинин кивнул головой:
- Да. Много.
- А понятное?
Кручинин смущенно улыбнулся:
- Ну, это схема…
- Телевизора "Рубин"? - уточнил Новиков.
- Радиоприемника "Смена"! Я уже говорил, что не знаю. Знаю только, что вот это, - он ткнул пальцем в сторону висевшей на стене большой карты, - не работает. Пока не работает. А вот из этого, - он постучал пальцем по заваленном бумагами столу, - кое-что - да, работает. Или работало.
- Например?
- Например, эта вот башня.
Новиков тупо уставился на Кручинина.
- Ты это серьезно? - осторожно поинтересовался он.
- Да. Во всяком случае, я так думаю, - смущенно отозвался Кручинин.
Новиков подошел к столу и взглянул на план, который протянул ему Николаша. Это был изрисованный Сибиряком план эвакуации восьмого этажа.
- Наизготовку! - заорал Светлов; похоже, он был единственным, кто не только следил за разговором командира и Николаши, но и смотрел по сторонам.
В комнату вполз огромный призрак. Такого никто из мышей еще не видел - что-то вроде медузы, болтавшееся под самым потолком и шевелящее щупальцами.
- А, дьявол! - заорал Новиков, направляя поглот на призрака. - Все назад!
Он увидел, как щупальца метнулись к мышам, и нажал на спуск.
Гуревич очухался первым из бойцов. Он приподнялся на локтях и оглядел комнату. Лежали все, кроме Кручинина, который стоял на коленях около Новикова. Кручинин посмотрел на Гуревича и сказал просто:
- Убит.
Гуревич с трудом встал. Остальные тоже начали шевелиться. Полевой поднялся вторым и вопросительно взглянул сначала на Новикова, потом на Кручинина. Тот покачал головой.
- Эх, командир… Жаль.
Все мыши собрались вокруг тела Новикова.
- Что делать будем? - спросил Гуревич.
- Что-что, - Полевой морщился, ощупывая грудную клетку, - Мы зачем сюда пришли? - и он повернулся к Кручинину, - Давай, Николаша, режь правду-матку.
- Пятнадцатый этаж… и такая тварь, - Кручинин задумался, - Такого тут определенно раньше не было.
- Подожди, - сказал Гуревич, - Что ты говорил про то, что башня работает.
- Работала…
- Неважно… Нет, важно! Дай-ка эту бумажку!
Кручинин огляделся, поднял с пола оброненный план и протянул его Гуревичу.
- Витя, Антон, вы с командиром где были? - спросил Гуревич.
Светлов с Ивановым взглянули на план.
- Ты давай, - буркнул, Светлов, - я в топографии не але.
- Тут, - Иванов уверенно указал на один из нарисованных красной пастой кружков.
Кручинин схватил план.
- Он… он стоял тут? - дрожащий палец Николаши коснулся этого кружка.
- Да, - кивнул Иванов, - точно.
Курчинин молча сорвался с места и понесся вниз.
Восьмой этаж наступил очень быстро, только Кораблев немного поотстал, чтобы угомонить мелкого призрака, вылезшего нежданно-негаданно из оплавленной розетки на девятом.
Кручинин добежал места, где лежало тело Сибиряка, и остановился, оглядываясь. К нему полз еще один призрак, но Гуревич отпихнул его в сторону и сделал выпад. Сверкнуло. Гуревич выронил шпагу.
- Больше не убегай, - он нервно зыркнул на Кручинина и покрутил кистью правой руки, - хватит с нас на сегодня…
- Он догадался!
- Чего?
- Он! - Кручинин ткнул пальцем в труп, - Он догадался! Эта паскудная схема! Она не работает, если ее тут как следует замкнуть! Найдите, чем это сделать! Быстрее, Господи!!!
Мыши кинулись искать. Все, кроме Полевого. Полевой шагнул к телу Сибиряка и поднял один обрывок кабеля. Кабель был тяжелый. Длины рук должно было хватить… "Он смог - и я смогу", решил про себя Полевой.
- Нет!!! - крикнул кто-то за его спиной.
"Плечо болит", подумал Полевой, наклоняясь за вторым кабелем.
Отпуск
Рассказ
Отпуск начался отвратительно. Твою дивизию, я не был в отпуске четыре года, с тех самых пор, как стал помощником герцога Лабрадорского. Наконец, свершилось! Уря, товарищи! Уря… На второй день я, естественно, заболел. Мой и без того дурацкий нос превратился в неисправный водопроводный кран, сливные трубы в моей квартире очень быстро были забиты моими же назальными отправлениями, а все, что я мог делать чисто технически - это сидеть перед телевизором, причем так, чтобы этот мой нос находился выше уровня глаз, с простыней вместо носового платка под рукой. Хватило меня ненадолго - уж кто-кто, а я-то прекрасно знал, какую херню телевизор впихивает зрителю в голову и будет впихивать. Хуже того, я это все на месяц вперед знал.
А когда третий день отпуска подходил к концу, зазвонил телефон.
- Привет, старина, - сказал герцог самым беззаботным голосом, что обычно означало "у нас все хуже некуда, но мы же выберемся, так ведь, старина?" - вы не читали сегодня новости?
- Нет, - ответил я, напрягаясь.
- Тогда почитайте, если вас не затруднит. Только сначала запишите, - тут он назвал название населенного пункта, - там рядом есть маленький такой аэродромчик, его там все знают. Мы вас ждем там завтра в семь сорок.
- Семь сорок утра? - уточнил я.
- Именно, старина. Ну, пока-пока, до новых встреч в эфире.
И он повесил трубку, не дожидаясь ответа, а я полез читать новости. Нашел не сразу, зато вспотел моментально. "Герцог Лабрадорский отправляется в вояж". Оригинально. И я, видимо, вместе с ним, хотя про меня в новостях ни слова. Разумеется, серьезные издания не опускаются до откровенного вранья или недомолвок в духе "но мы-то знаем…", тем паче, что в нашем случае все эти недомолвки и домыслы согласуются с нами. Полуправда всегда действует лучше, чем откровенная ложь, а кому охота ссориться с герцогом?
Но на самом деле, все было гораздо хуже. Герцог считает, что уж если он (точнее, его интересы) и господин Закон встретились на одной узкой тропинке, то кому-то придется уступить ему дорогу. Понятно, что представителям господина Закона это не очень нравится, особенно, когда герцог влезает обеими ногами в чьи-то угодья. Сейчас все тихо, потому что вышеупомянутые представители надеются стрясти с нашего отца родного сколько-нибудь немножко денег, дабы замолвить за него словечко перед своим отцом родным. А герцогу чего-то и впрямь вздумалось прогуляться… вероятно, подальше отсюда, пока наши юрики ищут, куда бы улизнуть юридически. Ну как ребенок, чесслово. И ради всего этого он сдернул меня и наверняка еще с десяток людей с теплых насиженных мест…
Неужели все так плохо?
Так. Стоп. А кто-нибудь знает, куда мы летим?
Разумеется, я вспомнил про термос с превосходным горячим кофе, - этот кофе не мог не быть превосходным; если б он был мерзким или хотя бы холодным, я бы его не забыл, - уже в такси. Он так и остался на кухонном столе. Проклятье какое-то. Да еще мой насморк… Кроме того, почему самолет? Герцог всегда предпочитал железную дорогу, у него даже был персональный локомотив и свой собственный вагон, почти как у патриарха. А тут - этот задрипанный еродром, полвосьмого утра, минимум багажа (тоже мне, блин, экономия), да еще этот маскарад… Я не говорил о маскараде? Сейчас самое время, потом его уже не будет. Не успел я в третий раз высморкаться после чтения новостей, как на мою почту (надеюсь, вы же не ждете, что я укажу здесь имэйл, ведь правда же?) пришло письмецо от герцога, с текстом "Оденьтесь, пожалуйста, в таком духе", и прикрепленной картинкой. На картинке имел место быть лично наш Он собственной персоной, выряженный как какой-нибудь авиатор тридцатых годов, понятное дело, прошлого века. Ну, вы себе представляете, да? Коричневая кожаная куртка с меховым воротником, шарф, галифе, тоже коричневые, и высокие ботинки со шнуровкой. Шлема на нем, правда, не было, поэтому очки - непременный атрибут авиаторов того времени - в нелепо-романтической манере торчали прямо посреди художественного беспорядка его соломенной шевелюры. Такой вот корпоративный имидж, но против батьки не попрешь - хотя и повозиться пришлось, ибо после восьми вечера не так-то просто бывает отыскать подобную ерунду.
В общем, по летному полю я тащился в своих ботинках, своих же джинсах, новенькой куртке, более светлой, чем у герцога, и с теплым авиационным шлемом на голове. Шел мерзкий мелкий дождик, поэтому шлем был не так неуместен, но…
В какой-то момент (как раз начался второй платок) оказалось, что я нагоняю человека, одетого в такую же униформу, только вместо стандартных джинсов на нем были штаны-галифе, а на шее имелся длинный шарф в черно-белую клетку. Он брел нога за ногу и явно никуда не торопился, периодически запрокидывая голову и отправлял что-то в рот. Человек этот совсем не показался мне знакомым, поэтому я решил не окликать его сразу, а сначала догнать и проверить, из наших он или я еще не разучился их опознавать. Действительно, это был какой-то совершено мне незнакомый усатый гражданин. В его руке имелась баночка маринованного имбиря. Вероятно, это был его завтрак.
Обогнав его, я двинулся дальше, когда слева раздался голос:
- Эй, старина, давайте сюда!
Разумеется, голос принадлежал дорогому нашему герцогу Простофильскому - иначе чего бы я на него пошел? - каковой торчал почти по пояс из окна уродского цвета пятимоторной уродины совершенно уродской формы, где-то чем-то отдаленно напоминающей самолет.
- Ну, как вам наша красавица? - задал герцог риторический вопрос, похлопав ладонью в перчатке самолет по оранжевому в коричневых пятнах фюзеляжу, - Ладно, поздоровайтесь с нашим пилотом и залезайте внутрь, нам только вас двоих и не хватает.
Человек, которого я обогнал, подошел ко мне, завинтил крышку баночки и, щурясь на самолет, протянул мне влажную от маринада ладонь.
- Лейтенант Петров, - представился он, - пилот.
- Максим Сапегин, помощник этого… человека, - ответил я, пожав протянутое. - Слушайте, лейтенант, эта штуковина что, и правда летает?
- Не попробуешь - не узнаешь, - после некоторой заминки ответил тот и полез в люк по приставной лестнице.
Умри, лучше не скажешь…
- Дверь закройте, - крикнул мне лейтенант, - да покрепче.
Я закрыл люк, завернул его таким здоровым вентилем и потащился в салон.
- Держите яблочко, старина, - сказал мне герцог.
Я машинально взял протянутое мне красное яблоко и откусил. Герцог мог с тем же успехом сунуть мне лимон или свой старый ботинок - все равно я не чувствовал ни запаха, ни вкуса. Но беспокоило меня не это, а большое количество пустующих кресел в салоне самолета.
- Герцог, а вы уверены, что мы больше никого не ждем?
- Да, увы, - ответил мне тот, протягивая стопку распечаток, - Вот, смотрите, старина: восемь аварий, из них три со смертельным исходом, четыре попытки самоубийства, из них одна удачная, и семь задержаний.