Я оглянулся на двух секретарш герцога, Улечку и Алечку, которые то ли не догадались улизнуть, то ли шеф лично распорядился проследить, чтобы они точно попали на самолет. И они-таки попали, накрашенные из рук вон, зато в таких нарядах… По-моему, они догадались подобрать себе одежду в секс-шопе. Разумно.
- А ваш водитель, этот, как его… Михалыч?
Герцог покачал головой:
- Сотрясение мозга и вывих обеих рук. Сами знаете, как иногда бывает трудно припарковаться.
Я вздохнул. Это был выход, но я до него как-то не додумался. Герцог указал мне на место второго пилота:
- Садитесь, старина.
- Я ведь не умею! - запротестовал я, но герцог был непреклонен.
- Ну что вы! Вы в своем костюме идеально подходите на место второго пилота! - заявил он и, когда я устроился в кресле, похлопал меня по плечу: - Ничего, старина, все когда-нибудь бывает в первый раз.
- А кое-что - и вообще в единственный, - пробормотал я обреченно и высморкался.
- Ну-ну, что-то вы совсем расклеились, дружище…
Тут лейтенант вытащил из-за пазухи большую бутылку виски, отвинтил пробку, хлебнул разок, завинтил пробку обратно и сунул бутылку мне:
- На, подержи. Смотри, чтобы не разбилась, - и, помолчав, добавил: - И ничего не трогай.
Когда мы взлетели - под усиливающимся дождем - и прошли сквозь низко висящие тучи, пилот отобрал у меня бутылку, снова хлебнул разок и устроил ее у себя между колен. По-моему, он мне не очень-то доверял. Я, впрочем, тоже не доверял себе, хотя обычно не пил ничего крепче чая из заваривавшегося пятнадцать минут чайного пакетика, и то редко.
Самолет слегка потряхивало, да и шумел он будь здоров, но все было бы не так плохо, если бы герцог не решил развлекать нас анекдотами, перекрикивая пятимоторный шум. У всех анекдотов, которые мне, к несчастью, удалось расслышать, борода была от нас до земли. И больше всего это нервировало нашего лейтенанта (что странно, потому что герцог сидел за моей спиной и я его поэтому слышал лучше, чем кто-либо из находившихся в самолете), но он, надо отдать ему должное, сидел спокойно - до тех пор, пока в его бутылке еще оставалось виски. Потом бутылка опустела, он перешел на какой-то напиток из малюсенькой фляжки, и, только когда и она закончилась, стал проявлять те же самые признаки раздражения, каковые можно было обнаружить у всех, общающихся с герцогом дольше десяти минут. Наконец, ровно через полтора часа после взлета, это случилось.
Пилот встал, буркнул "Я сейчас", подошел к люку, некоторое время стоял там, покачиваясь, словно бы размышляя о чем-то, потом открыл его и с криком "Джеронимо!" выпрыгнул наружу.
Герцог задумчиво посмотрел на меня и спросил:
- Вам тоже показалось, что он был без парашюта?
Я только кивнул, встал, добрел до люка, закрыл его второй раз за утро и вернулся на место, не чувствуя по отношению к лейтенанту ничего, кроме, может быть, некоторой зависти.
- Между прочим, - заметил герцог, посмотрев на часы, - до пункта назначения нам осталось минут десять, не больше. Надо, наверное, как-то снижаться.
- Как? - спросил я.
- Вам виднее, это вы сидите на месте пилота, - ответил герцог. - Ну же, соберитесь, старина.
- Я не умею управлять самолетом, - напомнил я ему.
- Да? А почему же мы не взяли того, кто умеет?
Я повернулся к герцогу и молча указал пальцем в сторону люка, пожалев, что не прихватил с собой какой-нибудь люгер или наган.
- А… Ну да, - спохватился герцог и произнес тем же самым голосом, что давеча по телефону: - Ладно, старина, бросьте, все будет нормально.
В наступившей внезапно тишине голос герцога прозвучал несколько, пожалуй, громковато.
- Что случилось? - нервно спросил он, почему-то обернувшись к секретаршам, как будто они ориентировались в ситуации лучше него.
- Пристегнитесь, - обреченно сказал я, берясь за штурвал.
Конечно, лейтенант Петров сказал, чтобы я ничего не трогал, но вряд ли он узнает…
Люк заклинило. Видимо, в ступоре, в котором я оказался под влиянием поступка пилота, я перетянул вентиль, и открыть его герцог так и не смог. Мне было не до того - я сидел, вцепившись в штурвал мертвой хваткой и таращась остекленевшими глазами перед собой, а Юлечка дрожащими руками пыталась делать мне массаж плеч, но что-то у нее не ладилось. Валечка же только-только стала приходить в себя.
- Видимо, выходить придется через окно, - сказал я.
- Ага, - отозвался герцог.
Он прошел в кабину пилотов и открыл окно, то самое, в котором он торчал два часа тому назад, приветствуя меня на летном поле; затем он высунулся наружу, посмотрел вниз, засунулся обратно и посмотрел на меня, с неодобрением покачивая головой. Потом, так ничего и не сказав, вылез в окно, некоторое время сидел там, свесив ноги, и, наконец, спрыгнул вниз. Раздался громкий плеск. Я отстегнулся и бросился к окну.
Герцог стоял почти по грудь в воде, глядя вверх, прямо мне в глаза, и оттуда его взгляд выражал несколько больше, чем просто неодобрение. И голос тоже.
- Послушайте, Максим… эээ… Владимирович. Я все понимаю, конечно, но не могли бы вы в следующий раз парковаться чуть ближе к берегу?
Я тоже спрыгнул вниз - вода, между прочим, могла бы быть и потеплее, - и заявил:
- В следующий раз я себе тоже что-нибудь сломаю, сэ-э-эр.
Герцог вскипел.
- Я бы попросил вас не называть меня сэром! - произнес герцог несколько напряженно.
- Почему? - спросил я.
- Потому что так зовут Элтона Джона! - рявкнул он, развернулся ко мне спиной и попер вперед, подгребая руками и постепенно погружаясь все глубже в воду.
- Герцог, - крикнул я, - берег в той стороне.
Герцог яростно зыркнул на меня и развернулся в указанную сторону. По идее, вода вокруг него уже должна была начать закипеть. Ну, во всяком случае, право помогать его секретаршам добраться до берега предоставлялось мне.
Пока дамы решали, в какую сторону идти искать кабинку для переодевания ("Должны же они на пляже быть, правильно?"), герцогу вздумалось устроить экспедицию вглубь острова. Когда я поинтересовался, что это за остров (и остров ли вообще), герцог посмотрел на меня как на идиота и спросил:
- А вам зачем?
- Ну, мало ли…
- Понятия не имею. Я просто ткнул пальцем в карту мира в присутствии пилота - мир его жмуру, - и все. Дальше он уже сам.
Я ничего не ответил, и мы побрели к чему-то, отдаленно напоминающему джунгли. Становилось жарко. Я снял куртку и покосился на герцога. Тот тоже, подумав, размотал шарф и скинул свою кожанку, а когда мы уже почти дошли до так называемых джунглей, он вдруг заявил:
- Знаете, старина, сбегайте-ка к девочкам, скажите, что мы ненадолго.
- Давайте я им и куртки отнесу, - буркнул я.
Герцог нахмурился - похоже, он собирался сгонять меня туда-обратно еще разок, желательно, уже из леса, - но куртку и шарф все-таки отдал. Я добрел до секретарш, объявил, что мы ненадолго, и оставил им наши куртки, шарф герцога и свой шлем. Девочки, похоже, нашему отсутствию обрадовались, поскольку в наше отсутствие у них появилась возможность позагорать нагишом. Надо будет проследить за ними - мало ли что…
Потом я вернулся к герцогу, и мы побрели дальше в джунгли.
- Кстати, старина, а вы взяли с собой какое-нибудь оружие? - поинтересовался он.
- Нет, - ответил я, - у меня и не было ничего никогда…
- Напрасно, напрасно, - пробормотал герцог. - Даже мачете не захватили?
- Нет. Я, знаете ли, недавно смотрел "Пятницу, тринадцатое"…
- Зачем? Вам на работе стресса мало?
- Отдохнуть хотел, - ответил я.
- Ну, разве что так…
У него с собой был небольшой пистолет, который, вроде бы, вместе с этим костюмом смотрелся вполне аутентично… Но было у меня подозрение, что это всего лишь зажигалка, игрушка или тому подобный муляж. Герцог любит подобные шуточки.
Я вдруг почувствовал, что хочу есть.
- Герцог, - обратился я к нему, - вы случайно не захватили с собой чего-нибудь пожевать?
Герцог открыл небольшой планшет (сумка такая), висевший у него на боку, и пошарил в его недрах.
- Есть пара бутербродов с котлетами, - сказал он. - Вы как насчет котлет?
- Всегда! - радостно отозвался я.
Герцог вытащил из сумки пакет с бутербродами и удрученно констатировал:
- Вода попала…
- Ничего страшного, - ответил я.
- Ну конечно, - вздохнул он и протянул мне пакет. - Угощайтесь.
Я выудил оттуда котлету и немного размякшего хлеба, поблагодарил кивком и принялся поедать под его недоверчивым взглядом.
- Ну, как? - спросил он.
- Вполне, - ответил я. - Думаю, это лучше съесть сейчас, потом оно будет еще хуже. Хотя, если у нас есть чем разжечь костер…
Герцог вытащил пистолет из кобуры и нажал на спуск. Я чуть не подавился, потому что ствол пистолета был направлен прямо мне в живот, а я где-то слышал, что если пуля цепляет желудок, будет лучше, если желудок пустой. Айне кляйне мать твою, зажигалка. Герцог спрятал ее обратно и кивнул:
- Да, разожжем.
- Ладно… Тогда, может, вернемся? - несколько неуверенно спросил я.
- Нет, - ответил герцог после минутного раздумья и протянул мне зажигалку и пакет, - вы идите, разожгите костер и подсушите это дело… Кстати, и в самолете может быть что-нибудь полезное… Да. А я пока тут поброжу.
Нет, секретарши у герцога все-таки очень даже ничего, особенно Улечка. Разве что мелковаты, да и бледноваты, но второе, скорее всего, после пары дней на острове пройдет.
Герцог не возвращался довольно долго. Девочки успели назагораться, я вылез из-за деревьев, набрал всяких веток для костра, разжег его - с некоторым трудом, так как давно не практиковался, - сгонял к самолету, кое-как влез внутрь, нашел там ковшик на длинной ручке, немного консервов и большую бутылку воды, вернулся, накормил секретарш и уже начал беспокоиться. Алечка, кажется, тоже волновалась, а вот Улечка - нет, та отнеслась к отсутствию герцога вполне хладнокровно, над чем я и раздумывал некоторое время.
Герцог Лабрадорский появился, когда настала пора ужинать. Он, не отвечая на расспросы, накинулся на еду, слопал две банки тушенки, запил чаем и сказал в пространство:
- Что-то тут не так.
И снова замолчал, а через несколько минут заявил:
- Нам с вами, старина, предстоит кое-что выяснить. Скорее всего - прямо сейчас.
- Ну что вы, герцог, чего тут выяснять, - пожал я плечами, - вы главный, я подчиненный, выбор за вами…
- Я не об этом, - герцог посмотрел мне в глаза. - Я же говорю - что-то тут не так. Я вам кое-что покажу, а вы мне скажете, что вы по этому поводу думаете… Кстати, ваши телефоны тоже не работают? - внезапно сменил он тему разговора.
Я кивнул, секретарши тоже чирикнули в том смысле, что - да, не работают. То есть, работают, но сеть не ловят и вообще ужас. Герцог покивал головой.
- То-то и оно. Ладно, старина, доедайте, и пойдем. А то стемнеет еще… Фонарик у нас есть?
- Найдется, - ответил я.
- А мы? - спросила Улечка.
- Вы, Улечка, будете сидеть тихо-тихо, как мышки. Вон там, - герцог указал на заросли какого-то кустарника.
- Они колючие, - закапризничала было Алечка, но герцог отрезал:
- Жизнь такая.
Мы забрались в джунгли довольно далеко и, кажется, вполне успешно заблудились. Герцог то ругался шепотом, то хватал меня за рукав и тянул куда-то, так что я совсем перестал ориентироваться, откуда мы пришли и вообще. При этом герцог то и дело бормотал всякие фразы типа "Это странно, очень странно" или "Жаль, что мы до такого не додумывались", но о чем он говорил, я тогда не понял.
Наконец, стемнело и похолодало, я пожалел, что мы не взяли с собой куртки. Тут герцог шепотом воскликнул:
- Смотрите, там что-то горит!
- Может, мы обратно вышли? К костру? - спросил я, хотя костер мы потушили, а девочки не должны были разводить новый без нас… да и не смогли бы, наверное.
- Совсем меня за дурака держите, старина, а?
"Не без этого", чуть было не ляпнул я, но вовремя одумался, потому что я все-таки надеялся с этого острова - если это остров, в чем я все еще не был уверен - выбраться. Хотя, возможно, смена места работы и изменила бы мою жизнь к лучшему, но, с другой стороны, это же был герцог Лабрадорский, человек, который мог испортить мою жизнь так, что…
Додумать я не успел. Впереди явно горел костер, но моря там, скорее всего, не было. Кроме того, оттуда раздавались странные звуки, что-то вроде боя тамтамов и звона монет. Герцог присел и, стараясь двигаться как можно тише, двинулся вперед. Я последовал его примеру, и через несколько минут мы подобрались к тому месту, откуда можно было увидеть происходящее.
Впереди была небольшая поляна. Кто-то приволок на нее большой, явно недешевый письменный стол с ноутбуком и парой довольно больших колонок, за ним стояло кресло, рядом торчал кулер с бутылкой и даже шкаф с тремя полками, забитыми папками-скоросшивателями. Вокруг стола отплясывало человек тридцать - в основном мужчин, женщин было меньше десятка - в строгих деловых костюмах, с небольшими портфелями (у всех - в правой руке) и босиком. Больше всего это напоминало ритуальные пляски какого-нибудь племени Тумба-Юмба, или, скажем, индейцев с томагавками.
- Вы это хотели мне показать? - шепотом спросил я у герцога.
- Не совсем, - озадаченно ответил он, - Тут только стол стоял, и все… Послушайте, дружище, вы что-нибудь в этом понимаете?
Теперь настал мой черед смотреть на него как на идиота.
- Знаете, герцог, если честно, я бы не удивился, если бы вы были среди этих, - я кивнул в сторону танцующих, - Мне кажется, это скорее в вашем стиле, чем в моем.
Похоже, мне удалось смутить герцога. Он промолчал и вгляделся в танцующих. Потом посмотрел на меня, раскрыв рот.
- Эй, а я ведь там кое-кого знаю! - воскликнул герцог. - Весь высший свет, черт его дери! Пойду поздороваюсь, а то как-то невежливо получается.
- Тише, герцог, тише, - прошипел я, но он уже вскочил и рванулся на поляну. Я чуть было не последовал за ним.
- Добрый вечер, господа! - произнес он громко.
Танцующие ничего не ответили, если не считать ответом то, что они перетанцевали от стола к нему, так что герцог оказался окружен двойным кольцом танцующих. И в танце кое-что поменялось. То они отплясывали молча и на полусогнутых ногах, слегка пригнувшись, а тут слегка выпрямились и на каждый четвертый такт вскидывали руки вверх с криком "Ха!". Герцог сначала пытался с ними заговорить - кого, интересно, он узнал? - но ему никто не отвечал, а потом и сам он прекратил попытки, словно загипнотизированный танцем. Потом его усадили за стол, подсунули какие-то бумаги - да, балет был четко срежиссирован, - он их подмахнул, и его утанцевали.
Я и сам, похоже, тоже попал под воздействие этого гипнотического представления, поскольку довольно долго просидел в ступоре, пока не сообразил, что совершенно закоченел. Вернувшись к девочкам - они обе стучали зубами от холода, - я попытался рассказать им, что видел, но получалось плохо. Потом, видимо, меня вырубило.
Проснулся я рано, когда девочки еще спали. Долго смотрел в сторону моря и думал, чего же мне в этом пейзаже не хватает. Потом понял. Не хватало самолета. Пока мы спали, он куда-то пропал. Еды, которую я вытащил из самолета - и это если учесть, что ни я, ни Улечка с Алечкой не отличались особой прожорливостью, но не учитывать то, что, наверное, можно было найти и съесть, - должно хватить дня на два-три.
Девочки, проснувшись, достаточно спокойно отнеслись к исчезновению самолета. Вместо закатывания истерик они принялись меня расспрашивать. Я повторил вчерашнюю попытку рассказать, что произошло с герцогом, но они мне, кажется, не очень-то поверили. Во всяком случае, когда я ненадолго остался наедине с Улечкой, она шепотом сказала мне, что я молодец и что она никому ничего не скажет и будет придерживаться моего рассказа. Она даже отдала мне ручку и ежедневник, чтобы я его записал. На всякий случай.
Эпилог.
Нас спасли на шестой день. По-моему, девочки просто решили воспользоваться случаем и тоже устроить себе небольшой отпуск с диетой напополам (черт возьми, куда им диеты, когда и так все ребра пересчитать можно!..), иначе то, что телефоны опять находятся в зоне доступа сети, выяснилось бы на пару дней раньше.
Серая метель
Рассказ
Паршивый день для кенгуру, Норман. Уже в третий раз в этом году. А ведь еще недавно… и т. д., и т. п., ну, вы знаете, что обычно нудят старожилы. Двигаюсь в сторону дома, подняв воротник пальто - становится прохладно, но это не тот холод, от которого можно защититься воротником. Дойдя до трамвайных путей, останавливаюсь, пережидая трамвай с пятью-шестью пассажирами. Тот подъезжает к повороту, тормозит и кренится, угрожая завалиться набок. Десяток пешеходов - я в их числе, хотя и не первый - бросается к трамваю и ставят легкий вагончик обратно на рельсы.
- Спасибо, народ! - кричит вагоновожатый и обращается к пассажирам, - Все, трамвай дальше не пойдет.
Никто не спорит. Люди шустро выходят из трамвая и идут к ближайшему дому с убежищем.
- Звезды живут по своим законам, братья! - радостно вещает своеобычный пьянчуга, разжившийся где-то бутылкой портвейна.
Я ускоряю шаг. Осталось недалеко.
Дойдя до своего дома, обнаруживаю, что многоэтажка напротив оживает. Несколько окон на пятом этаже подсвечены темно-красным. Вбегаю к себе в подъезд - электричество уже отключено, - поднимаюсь на четвертый этаж. Дверь в квартиру не заперта. Мама с сестрой в весьма уместной спешке собирают какую-то мелочевку.
- Ты что-то задержался, дорогой, - говорит мама.
- Соседний дом оживает, - сообщаю я.
Вместо ответа мне молча указывают в сторону окна. Действительно, мое сообщение несколько запоздало: окно на восьмом этаже дома напротив оплетено сетью молний, а среди тех шести подсвеченных окон одно стало совсем ярким. Времени почти не осталось.
- Зрачок появился, - бормочу я и начинаю искать свое зеркало.
- Ты остаешься? - спрашивает сестра и, получив утвердительный кивок, похлопывает меня по плечу, - Только от сковородок держись подальше.
- Дверь не запирайте, - игнорируя ее бестактность, говорю я и выуживаю зеркало из-за холодильника, - Блин, нашли куда спрятать…
Перехожу в большую комнату - там хоть есть где размахнуться, - опираюсь предплечьем об оконную раму и всматриваюсь в зрачок сквозь открытое окно, потом оглядываюсь на дверь. Не заперли. Перевожу взгляд на дом. Мурашки по спине. Ага, кажется, заметил. Делаю пару шагов назад и, покрутив кистью руки, перехватываю зеркало поудобнее. Вообще, старожилы в чем-то правы. Если дело так пойдет и дальше, то нам понадобится куча теннисных кортов.