Молнии плясали вокруг, ливень пошел пуще прежнего. Одна из молний разорвала окрестность совсем неподалеку от них, оглушив и ошеломив их.
И Дороти, глядя через плечо Старика, подумала, что вот-вот умрет от страха, потому что прямо над ними возник призрак. Он был высоким и белым, его одеяния развевались во ветру, а руки были воздеты к небу. Призрак возносил проклятия богу.
Однако в руке призрака был вполне реальный нож.
Затем огненный крест, возникший позади фигуры призрака, исчез, и на них снова обрушилась тьма.
Дороти закричала. Старик издал хриплый звук, будто из него выпустили воздух.
Он поднялся на колени, задыхаясь, произнес что-то нечленораздельное, затем медленно встал на ноги и повернулся спиной к Дороти, чтобы увидеть фигуру в белом. Снова вспыхнула молния. Дороти еще раз взглянула и от ужаса вскрикнула: из спины Старика торчала рукоятка ножа.
Затем белая фигура рванулась к Пэли. Но вместо того чтобы напасть на него, она пала на колени и пыталась поцеловать его руку, вымаливая прощение.
Нет, это было не привидение. И не мужчина. Это была Дина в своем белом махровом халате.
- Я сделала это, потому что люблю тебя! - закричала Дина.
Старик, покачиваясь из стороны в сторону, молчал.
- Я вернулась в дом за ножом и пришла сюда, потому что знала, что ты намереваешься сделать, и не хотела, чтобы из-за тебя была испорчена жизнь такой чудной девушки, как Дороти. Я ненавидела тебя и хотела тебя убить. Но на самом деле во мне нет к тебе ни капли ненависти.
Пэли медленно запустил руку за спину и обхватил рукоять ножа. Молния озарила своим белым сиянием все вокруг, и в ее кратком свете обе женщины увидели, что он вырвал лезвие и, своего тела.
- Это ужасно, о господи, как это ужасно, - простонала Дороти. - Это я виновата, только я.
Она стала ощупывать грязь, пока пальцы ее не наткнулись на джинсы Старика, затем, слегка приподнявшись, она нащупала и задний карман его брюк, в котором находились очки. Она надела их и обнаружила, что из-за кромешной тьмы ничего вокруг не видит. Тогда, и только тогда, она занялась поисками своей собственной одежды. Ползая, она обшаривала мокрые листья и траву. Она уже почти оделась и собиралась вернуться к Старику, как вспышка молнии осветила груду одежды слева от нее. Издав радостный крик, она поползла к ней.
Однако следующая молния высветила еще кое-что. Она закричала и попыталась встать, но поскользнулась и упала лицом вниз.
Старик с ножом в руке медленно направлялся к ней.
- И не пробуй убегать! - ревел он. - Тебе это ни за что не удастся! Старый Приятель дает мне свет, чтобы ты не смогла спрятаться во тьме! Кроме того, твоя белая кожа светится ночью, как гнилушка. Тебе крышка. Ты схватила мою шапку, чтобы бросить меня, беззащитного, и чтоб Дина могла спокойно воткнуть нож мне в спину. Вы обе колдуньи Ненастоящих, уж это я теперь знаю точно.
- Ты соображаешь, что делаешь? - спросила Дороти. Она еще раз попыталась отползти и встать, но не смогла. Грязь будто пальцами впилась ей в подошвы и колени.
- Старый Дружище жаждет крови Г’Яга! Он получит ее столько, сколько захочет! Ведь это справедливо. Дина пырнула меня ножом, и Старуха получила немного моей крови, чтоб напиться. Теперь твоя очередь поделиться с моим Старым Приятелем.
- Не смей! - закричала Дина. - Не смей, говорю! Дороти здесь совершенно ни при чем! И меня тоже не имеешь права упрекать после всего того, что ты сделал с ней!
- Это она сделала со мной! Я намерен принести последнюю жертву Старому Другу. Потом пусть со мной делают все, что угодно. Мне все равно. У меня будет хоть одно мгновение, когда я действительно стану Настоящим!
Обе женщины пронзительно закричали. В следующее мгновение молния расколола тьму вокруг них. Дороти увидела, что Дина бросилась Старику на спину и тянет его вниз. Затем снова наступила кромешная темнота.
- О, господи! - взвыла Дина. - Когда я толкнула его, он, должно быть, упал на нож. Я слыхала, как хрустнули кости в его груди. Теперь он умирает.
- Да, ты совершила это, - простонал Пэли. - Ты сполна расплатилась со мной, не так ли? Расплатилась за все: за то, что я вылечил тебя от наркомании и поддерживал все эти годы.
- О, Старик, - разрыдалась Дина. - Я совсем не хотела этого. Я только пыталась спасти эту девушку и уберечь тебя от самого себя. Хочешь, я что-нибудь сейчас для тебя сделаю?
- Конечно, хочу! Залепи две большие дырки у меня на груди и на спине. Моя кровь, моя душа вытекает через них. Старина в Небе, ну что это за смерть? Умереть от руки безумной бабы?!
- Замолчите, ради бога! - воскликнула Дороти. - Берегите свои силы. Дина, бегите за врачом на бензоколонке. Она должна быть еще открыта. Вызовите врача!
- Не ходи, Дина, - прошептал Пэли. - Слишком поздно. Моя душа висит на волоске. Через минуту я отойду, и тогда она упадет вниз, как орел на кролика.
Старик замолчал, но через минуту заговорил снова.
- Дороти, Дороти, неужели подлость Старика привела тебя к этому? Ведь я что-то для тебя значил… там, под цветами… я ощущал себя тогда богом… не тем, кто я на самом деле… старый безумный мусорщик… человек из переулка… Только послушай… За мной пятьдесят тысяч лет… намного старше Адама и Евы… и вот здесь…
Дина продолжала всхлипывать. Старик поднял руку, и она схватила ее.
- Отпусти, - слабо произнес он. - Я хотел вышибить из тебя… ты поступила, как дрянь… убила меня… а теперь плачешь… ты никогда не ценила меня… как Дороти.
- У него коченеет рука, - прошептала Дина.
- Дина, похорони эту проклятую шапку вместе со мной… чтобы твоим родичам она не… Эй, Дина, а что ты теперь будешь делать, когда тебе снова захочется уколоться? Кто…
Он неожиданно приподнялся. В то же самое время сверкнула совсем близко молния. Глаза Старика были устремлены мимо женщин куда-то в ночь.
Он заговорил, и голос его был более сильным, чем минуту назад. Как будто жизнь снова наполнила его тело сквозь отверстия в плоти.
- Старина в Небе устроил мне пышные проводы. С громом и молниями. Это в его духе. Он всегда терпеть не мог дешевки. А почему бы и нет? Ведь он знает, что заканчивается вместе со мной. Последний из ему поклоняющихся… последний из Пэли!
Он захлебнулся в собственной крови, откинулся на спину и навеки смолк.
"Капитанская дочка"
Он поднес горячий кофе к губам, праздно разглядывая нависшую над кратерами Землю.
Зазвонил телефон. Он нажал кнопку.
- Говорит доктор Галерс.
- Марк, это Гарри. Я на борту "Короля Эльфов", грузового звездолета капитана Эверлейка. Док двенадцать. Тут для тебя есть одно дело. Лучше будет, если заодно прихватишь с собой специалиста. Я отдал распоряжение водителю вездехода доставить тебя. Он будет у тебя минут через тридцать.
Он сделал паузу.
- Вместе с тобой прибудет лейтенант Рэсполд.
- Кто-то кого-то убил? - спросил Галерс.
- Не знаю. Но один из членов экипажа исчез сразу же после выхода "Короля Эльфов" из подпространства. Капитан сообщил об этом всего лишь минуту назад. Сказал, что он настолько был обеспокоен болезнью дочери, что не подумал об этом раньше.
- О’кей. Я позвоню Раде. Пока.
Марк Галерс включил настенный экран. На нем появилась невысокая стройная девушка в зеленом пиджаке и такого же цвета широких брюках, которая что-то читала, положив ноги на стол. Галерс увеличил изображение, чтобы разобрать слова.
- Снова Генри Миллер, Рада? Неужели ты читаешь только классику?
Рада Ту отодвинула книгу и поправила короткие черные волосы. Ее темные раскосые глаза весело заблестели.
- За неимением ничего другого приходится нечто волнующее искать в книгах. Ведь вы продолжаете придерживаться старого клинического отношения ко мне.
Он приподнял рыжеватые брови.
- Но ведь я не единственный мужчина на Луне, Рада. - Затем спокойно добавил: - Берите-ка свои приборы. Пахнет жареным.
Она легко вскочила на ноги.
- Сию минуту, доктор.
Экран потух. Марк Галерс проверил содержимое своего саквояжа и надел зеленый пиджак. Мгновением позже в комнату зашла Рада. Она толкала тележку, на которой был установлен большой черный металлический ящик со многими гнездами и шкалами.
- А кто пациент?
- Насколько я понял, дочь капитана.
- Опять неудача! А я так надеялась, что это будет мужчина. Вы понимаете, какой-нибудь крупный, зрелый, прихворнувший самец, который, придя в себя, первое, что увидит, - это меня и влюбится с первого взгляда.
- И от этого снова захочет лишиться чувств, если только не побоится, что с ним ничего не случится.
Они прошли через качавшуюся дверь. Рада тащила за собой автодиагноста. Зеленый огонек свидетельствовал о том, что можно не опасаясь войти в шлюз. Там уже их ждал вездеход. Рада подняла прибор и тележку над головой и передала их водителю. Тот одной рукой поднял груз и поставил внутрь. Девушка подпрыгнула на три метра и начала размещаться в кабине. За ней последовал Галерс. Как только они уселись, за ними последовал еще один мужчина и сел напротив них. Дверь закрылась, шлюз открылся, и вездеход выехал наружу. Никто из пассажиров не смотрел на удаленные горные кряжи. Все их внимание было сосредоточено на прикуривании сигарет.
Выпуская клубы дыма, Марк спросил:
- Ну и как там ваш сыск, Рэсполд?
Рэсполд был высокий мужчина с блестящими черными волосами, темными сверлящими глазами и носом ищейки.
- Честно говоря, заедает сплошная скука. Преступление на Луне - штука довольно редкая, - голос его звучал спокойно и ровно, скрашивая недостатки его внешности. - Почти все свое время я провожу, рисуя лунные пейзажи или голых красавиц.
- Я не буду больше позировать вам, - пожала плечами Рада. - На ваших картинах я выгляжу слишком толстой.
Рэсполд улыбнулся, обнажив длинные белые зубы.
- Да, я знаю. Но ничего с этим поделать нельзя. Мое подсознание тоскует по женщинам с формами красавиц Рубенса. Теперь уже таких, правда, не найти. Во всяком случае, на Луне.
- Вы подавали заявление о переводе? - спросил Галерс.
- Да, но ответа не получил. Я просил, чтобы меня послали на Вилденвулли. Эта планета только начинает осваиваться, там через каждые десять шагов попадается или индивидуалист, или неврастеник. С нее прибыл запрос на детектива, который не чурается тяжелой и грязной работы. - Рэсполд просиял: - Когда вы вылетаете?
- Как только найду приличествующую мне команду. У меня есть тридцать дней, чтобы сделать выбор. Тут надо быть очень осторожным. Если попадется капитан или команда, с которыми трудно ужиться, то пребывание на таком корабле может оказаться адом.
- Вы намерены выбрать планету?
- И застрять там на десять лет, пока не выплачу все, что потратила компания на мое медицинское образование? Нет, премного благодарен. Если же стать корабельным врачом, то нужно провести шесть лет, ишача на "Саксвелл", то и дело проводя отпуск на Земле.
- Но много времени придется проводить, между прочим также и в кишках зверей.
- Я понимаю это. Но думаю, что это можно стерпеть, д потом, у меня впереди будет перспектива спокойно работать на Земле. Это меня вполне устраивает.
- А вот меня - нет. Там слишком много сыщиков и недостаточно преступников. Там мне ни за что не получить повышение. Вилденвулли меня устраивает больше.
- Мне кажется, - заметила Рада, - что именно туда следует мне отправиться, чтобы заполучить мужа. Я слышала, что там одна девушка на пятерых мужчин. Разве это не здорово?
Мужчины угрюмо посмотрели на нее и до самого двенадцатого дока молчали.
Галерс подхватил свой саквояж и спрыгнул с вездехода. Он прошел через шлюз и очутился на левом борту "Короля Эльфов". Его встретил таможенный инспектор Гарри Харази.
- Сюда, Марк. Она в своей каюте. Такой хорошенькой девушки ты еще не видел. При условии, что она выздоровеет. Сейчас же она бледноватая и осунувшаяся. И язык у нее весь изжеванный.
- Кто был поблизости, когда она почувствовала себя плохо?
- Ее отец. Насколько это правда, не знаю. Он сейчас в ее каюте вместе с ней. Не хочет оставлять ее, пока не придет врач. То есть ты, Марк.
- Спасибо за информацию.
Они прошли по коридору, поднялись по лестнице на другую палубу, пересекли помещение, где члены экипажа проходили таможенный и медицинский осмотр, и подошли к каюте, поднявшись по узкой винтовой лестнице. Харази постучал.
- Войдите, - раздался низкий голос.
Они вошли в достаточно просторную каюту, в которой размещалась двойная койка, туалетный столик с большим зеркалом, откидной от стенки стул, шагающая кукла ростом до пояса взрослого человека. В углу находилась застекленная полка с книгами и микрофильмами. На еще одной полке были расположены морские раковины с двух десятков планет и стояла фотография женщины. Дверь, расположенная между койкой и туалетным столиком, судя по всему, вела в ванную. Во второй комнате через полуотворенную дверь виднелась одежда, развешанная на рейке. Она была вся белая.
Белой была также форма капитана Асафа Эверлейка. Галерс был удивлен, так как компания "Саксвелл Стеллар" требовала, чтобы ее люди носили форму зеленого цвета. Он взглянул на капитана и сразу же понял, что этот человек вполне может настоять на удовлетворении своих требований даже перед лицом такого гиганта, как "Саксвелл".
По сравнению с лицом Эверлейка суровое лицо его приятеля Рэсполда казалось нежным и кротким.
На девушке, лежащей на койке, была белая блузка и белые широкие брюки. Ее лицо казалось таким же белым, как и ее одежда. Глаза ее были закрыты, рот чуть-чуть приоткрыт. Губы были искусаны. Язык тоже сильно покусан и распух. Изо рта ее текла тонкая струйка крови. Пульс учащенно бился.
- Попросите, пожалуйста, Раду, - обратился Марк к Харази, - чтобы она включила автодиагност в коридоре, здесь для него нет места.
Он надавил на глазные яблоки девушки. И отметил про себя, что они не были мягкими.
- Капитан, - обратился он к мужчине, - у нее были подобные приступы раньше?
- Ни разу.
- Когда произошел этот?
- Час назад по корабельному времени.
- Где?
- Здесь.
- Вы присутствовали, когда это случилось?
- С самого начала.
Галерс взглянул еще раз на капитана. Казалось, тот делал ударение на каждом слоге, будто выравнивая слова молотом на наковальне.
Глаза этого человека соответствовали голосу. Они были бледно-голубые и твердые, как броня. Брови над ними были цвета высохшей крови. Длинные волосинки бровей торчали, как ощерившаяся копьями фаланга. По сути, подумал Галерс, капитан Эверлейк весь как острое копье. Даже тогда, когда капитан был неподвижен и молчал, он производил впечатление вооруженной несокрушимости.
В двери показалась голова Рады.
- Мне необходимы пять анализов крови, - объяснил Галерс. - На содержание сахара, на определение уровня инсулина и адреналина, клеточный состав и общий анализ. Особое внимание надо уделить чужеродным телам. И включи, пожалуйста, электроэнцефалограф.
Голова девушки исчезла.
- Подождите, Рада. Понюхайте для меня, пожалуйста, ее дыхание.
Она кивнула и склонилась над больной.
- Я не ощущаю запаха ацетона, доктор. Единственный запах, который я почувствовала, это… запах рыбы.
Галерс повернулся к капитану:
- Она недавно ела рыбу?
- Возможно. Сегодня пятница по корабельному времени. Вы можете справиться у кока. Я сегодня еще ничего не ел.
Галерс взял датчик, небольшой металлический кожух которого был подсоединен длинным гибким проводом к установке автодиагноста, и стал медленно водить им над головой девушки, то и дело щелкая тумблером. Рада взяла анализы крови и вышла из каюты. Когда она снова вошла, Галерс попросил отца девушки описать приступ.
Время от времени он кивал, слушая, как капитан рассказывал о схватках, характерных для эпилепсии, адреналинового или инсулинового шока. Он не считал, что это приступ диабета, но точно что-либо можно было сказать только после определения содержания в крови сахара.
Была также еще одна возможность, которой так опасались таможенники. Она заключалась в том, что в теле девушки могла затаиться внеземная инфекция или какой-нибудь паразит. Однако Галерс так не считал. Скорее всего, ее поразила какая-нибудь из земных болезней.
И все же уверенности пока что не было ни в чем. А вдруг она заразилась каким-то новым ужасным микробом, который распространится подобно черной смерти, если его не оставить внутри этого корабля?
В это мгновение девушка открыла глаза.
Прежде чем он успел сказать ей что-нибудь ободряющее, она отпрянула от него. Глаза ее расширились, Она попыталась как бы вдавить свое тело в койку, подальше от него. Отец тотчас же оказался рядом с ней, вынудив врача посторониться.
- Все хорошо, Дебби. Твой папа здесь. Тебе нечего бояться. Успокойся. Ты слышишь меня? Успокойся, и все будет хорошо.
Она ничего не ответила. Глаза ее были устремлены мимо него на Галерса. Они были такими же светло-голубыми, как и у отца, но не такими суровыми. Теперь, когда голова ее приподнялась, врач отметил про себя, что ее светлые волосы очень длинны. Уже это одно делало ее примечательной в мире коротких стрижек.
- Кто это? - спросила она сдавленным голосом. Затем голова ее снова опустилась на подушку. Галерс вышел из каюты, забрав с собой датчик автодиагноста.
Рада Ту колдовала над своими приборами.
- Общий анализ еще не готов. Но остальные у меня уже есть.
Она протянула ему полоску бумаги, на которой машиной был отпечатан код.
- Это мог быть адреналиновый шок, - сказал Марк Галерс.
- Внеземного ничего нет? - спросил Харази. - Что же, неплохо. А что такое, между прочим, адреналиновый шок?
Врач решил, что у него есть немного времени для беседы.
- Когда содержание сахара в крови становится очень низким, спинная адреналиновая железа выделяет гормон эпинефрин. С его помощью животный крахмал превращается в печени снова в животный сахар, и тем самым повышается содержание сахара в крови. Но со стороны организма адреналин является крайним средством. Увеличение содержания адреналина приводит к тахикардии, приступам и конвульсиям. Симптомы точно такие же, как и во время приступа диабета, только в том случае это так называемый инсулиновый шок. Здесь же что-то вроде эпилепсии. Но полной уверенности в этом диагнозе нет, пока не будет готов полный анализ крови. Может существовать еще какой-нибудь фактор, обусловливающий наличие эпинефрина в крови. Тем не менее анализ показывает низкое содержание сахара. Но не настолько, чтобы вызвать адреналиновый шок. К тому же она сейчас оправляется от приступа.
- Что же обусловило понижение содержания сахара в крови?
- Если бы я знал это, то уже сейчас принял бы меры.
К ним подошел Рэсполд.
- Пока что ребята из таможни и карантинной службы говорят, что корабль чист, - сказал он. И потянул воздух своим носом ищейки. - Кто тут прячет дохлую рыбу?
- Вы знаете, - недоуменно пожал плечами Галерс, - я не ощущаю никакого запаха.
- В этом вам повезло. В этом мире гораздо больше плохих запахов, чем хороших. - Детектив повернулся к таможеннику. - Не следует ли вам, сэр, поискать причину этой ужасной вони?