- Я наблюдала за вами. - Она приблизилась к ним без каких-либо опасений. - Сначала я думала, что вы деретесь по-настоящему, но потом поняла, что вы просто дурачитесь.
- Боролись мы по-настоящему, - буркнул Вориакс, - но и дурачились тоже. Я Вориакс из Халанкса, а это мой брат Валентайн.
Она посмотрела сначала на одного, потом на другого.
- Да, конечно, братья. А я Тэнанда из Чиселдорна. Могу предсказать ваши судьбы.
- Значит, ты ведьма? - осведомился Валентайн.
В глазах ее вспыхнули веселые огоньки.
- Пожалуй, ведьма. Что еще?
- Тогда предскажи нам судьбу, - согласился Валентайн.
- Подожди, - остановил его Вориакс, - лично мне колдовство не по душе.
- Просто, ты слишком зравомыслящий, - заметил Валентайн. - Ну что тут плохого? Побывать в Чиселдорне, городе колдунов, и не узнать свою судьбу! Чего ты боишься? Это же игра, Вориакс, просто игра! - Он шагнул к ведьме. - Поужинай с нами.
- Валентайн…
Валентайн бросил дерзкий взгляд на брата и засмеялся.
- Я сохраню тебя от зла, не бойся! - И тоном ниже добавил: - Мы так долго путешествовали одни, брат. Я просто изголодался по компании.
- Я вижу, - проворчал Вориакс.
Но ведьма была привлекательной, Валентайн настойчив, и в конце концов, Вориакс не стал возражать против ее присутствия. Он приготовил третью порцию мяса для гостьи, а та на минуту исчезла в лесу, вернулась с фруктами пинглы и показала, как их жарить, чтобы темный сок пропитал нежное мясо. Немного погодя, после ужина Валентайн почувствовал, что голова у него кружится, но усомнился, чтобы это произошло от двух глотков вина. Скорее всего, виноват был сок пинглы. В голове мелькнула мысль о вероломстве, но он сразу отбросил ее - охватившее его головокружение было приятным и даже возбуждающим, и он не нашел в нем ничего дурного. Он взглянул на Вориакса, ожидая, что брат, более подозрительный по природе, уже охвачен смутными страхами, но тот оставался спокойным и веселым - если вообще заметил воздействие сока, - он громко смеялся, потом наклонился к ведьме и что-то сказал. Подумав, Валентайн положил себе еще мяса. Ночь опустилась на лес, окутав темнотой все вокруг костра, звезды резко пылали в небе, освещая его вместе с тоненькой лучиной луны. Валентайну почудилось, будто он слышит отдаленный звон и нестройное пение, хотя прежде ему казалось, что до Чиселдорна слишком далеко, чтобы звуки могли пробиться через густой лес.
Он решил, что это воображение, взбудораженное соком фруктов.
Пылал костер. Воздух сделался прохладнее, и они сбились в кучку, тесно прижавшись друг к другу все трое, и то, что сначала было невинным, после невинным не было. Пока они сидели так, Валентайн обратил внимание на глаза брата - тот ему подмигнул, как бы говоря: "Мы мужчины, брат, и нынче ночью получим удовольствие".
Валентайну приходилось делить женщин с Елидатом или Стасилэйном во время веселого кувыркания втроем в постели для двоих, но никогда - с Вориаксом, таким сознательным, таким благодарным, чем всегда восхищался Валентайн.
Чиселдорнская ведьма сбросила свои кожаные лоскуты и показала стройное гибкое тело в свете костра. Валентайн опасался, что плоть ее покажется отталкивающей, поскольку она была немного стара для него, старше даже Вориакса на пару лет, но теперь видел, что подобные опасения глупы и объяснялись только его неопытностью - она показалась ему прекрасной сейчас. Он тянулся к ней и наткнулся на руку Вориакса у нее на бедре. Он игриво шлепнул по ней, будто смахивая насекомое.
Братья рассмеялись, и в их глубокий смех вплелся серебристый смех Тэнанды, и все трое повалились на росистую траву.
Валентайн никогда не знал такого неистовства, как той ночью. Какой бы наркотик ни заключался в соке пинглы, он своим действием освобождал от всех запретов и дарил неистощимую энергию; с Вориаксом, видимо, происходило то же самое. Ночь превратилась в ряд обрывочных образов, не связанных между собой. То он лежал, вытянувшись, с головой Тэнанды на коленях и поглаживал ее волосы, пока женщину обнимал Вориакс, и слушал их смешанное прерывистое дыхание со странным удовлетворением, то он покоился меж бедер ведьмы, а Вориакс был где-то рядом, но он не мог сказать где. То Тэнанда вдруг оказывалась между ними, лежа животом на одном, пока второй лежал на ней сверху, то они бегали по речке и плескались и хохотали, и бежали, нагие, греться к костру, и вновь занимались любовью: Валентайн и Тэнанда, Вориакс и Тэнанда, Валентайн и Тэнанда и Вориакс, и плоть просила плоти до тех пор, пока серый предутренний свет не развеял мрак.
Все трое проснулись, когда солнце пылало высоко в небе. Многое из случившего ночью исчезло из памяти Валентайна, но, как и Вориакс, он был свеж и бодр. А улыбающаяся обнаженная ведьма лежала между ними.
- Теперь, - предложила она, - может, поговорим о ваших судьбах?
Вориакс издал тяжкий вздох и закашлялся, но Валентайн быстро сказал:
- Да-да! Можешь пророчествовать.
- Помогите мне собрать зерна пинглы, - попросила она.
Они были разбросаны повсюду - блестящие, черные орешки с красными пятнышками на кожице. Валентайн собрал с десяток, и даже Вориакс подобрал несколько. Они отдали их Тэнанде, тоже набравшей с пригоршню, и она принялась их катать в кулаках и бросать на землю, словно игральные кости. Пять раз она бросала их, подбирала и бросала снова. Потом взяла их в сложенные ладони и вывела ими круг, оставшиеся выложила внутри круга и долго всматривалась в них, показавшись вдруг Валентайну сразу и напряженной и постаревшей.
- Вам обоим уготована высокая судьба, - сказала она наконец. - Но этого мало. Семена гласят большее. Вас обоих ждет опасность.
Вориакс отвернулся, нахмурившись.
- Вы не верите, да, - продолжала Тэнанда. - Но это так, вам угрожает опасность. - Ты, - она указала на Вориакса, - должен опасаться леса, а тебе - она взглянула на Валентайна, - следует держаться подальше от воды, океана, - Она нахмурилась, - и еще многого; судьба твоя загадочна, и я не в силах прочесть ее ясно. Линия твоей судьбы ломается, но ты не умрешь, просто случатся большие перемены и какое-то перевоплощение… - Она покачало головой. - Не могу, это сбивает меня с толку. - Мда… - протянул Вориакс. - Опасайся леса, опасайся воды. Все равно, что опасайся, чего хочешь. Вздор!
- Вы будете Венценосцем, - перебила его Тэнанда.
Вориакс прерывисто задышал, на лице его проступили красные пятна гнева.
Валентайн улыбнулся и хлопнул брата по спине.
- Вот видишь?
- Вы также будете Венценосцем.
- Что? - Валентайн задохнулся от удивления. - Что за глупости! Твои зерна лгут!
- Если ты так, - пробормотала Тэнанда. Она собрала рассыпанные зерна и быстро швырнула их в речку, потом натянула на бедра свою кожаную юбочку из лоскутков. - Два Венценосца, и я провела ночь с обоими! Вы заглянете в Чиселдорн, ваши будущие Величества?
- Наверное, нет, - произнес Вориакс, не глядя на нее.
- Значит, мы больше не увидимся. Прощайте.
И она быстро направилась к лесу. Валентайн махнул ей рукой, но ничего не сказал, только беспомощно сжал пальцами воздух; минуту спустя она исчезла из виду. Он повернулся к Вориаксу, который со злостью затаптывал уголья костра. Вся радость после ночного разгула исчезла.
- Ты был прав, - сказал Валентайн. - Не стоило позволять ей пророчествовать. Лес! Оксан! И дурацкое утверждение, будто мы оба станем Венценосцами!
- Что она имела в виду? - задумчиво протянул Вориакс. - Что мы разделим трон, как делили ее тело нынче ночью?
- Этого не будет, - сказал Валентайн убежденно. - Как не было ничего подобного за всю историю Маджипура. Глупость!
- Если я стану Венценосцем, - продолжал Вориакс, не обращая внимания на слова брата, - то как им можешь стать ты?
- Ты меня не слушаешь, - заметил Валентайн. - Я ведь сказал - глупость! Не обращай внимания. Она просто обычная дикарка, которая напоила нас ночью. В ее пророчестве нет ни грамма правды.
- Но она сказала, что я буду Венценосцем…
- И скорее всего так и будет. Ну и что? Просто случайно угадала.
- А если нет? Если она гениальная провидица?
- Тогда ты точно будешь Венценосцем.
- А ты? Если она сказала правду обо мне, то и твое предсказание должно сбыться.
- Нет. - Валентайн покачал головой. - Пророчество, как обычно, загадочно и двусмысленно. Тэнанда имела в виду что-то другое, а не дословно смысл. Ты будешь Венценосцем, брат, и это понятно, но, по-моему, в этом есть еще какой-то смысл.
- Меня это пугает, Валентайн.
- Что ты станешь Венценосцем? Что тут страшного? Чего ты боишься?
- Делить трон с братом…
- Этого не будет, - перебил Валентайн. Он поднял валявшуюся на земле одежду, отделил вещи Вориакса и протянул их ему. - Помнишь, что я говорил тебе вчера? Я не понимаю, к чему стремиться обладать троном, и я тебе не соперник… - Он сжал руку брата. - Послушай, ты ужасно выглядишь. Неужели болтовня лесной ведьмы так на тебя подействовала? Я клянусь тебе, когда ты будешь Венценосцем, я буду служить тебе и никогда не стану соперником. Клянусь нашей матерью, будущей Властительницей Острова Снов! И не принимай близко к сердцу того, что было нынче ночью, ничего этого нет.
- Может быть, и нет, - протянул Вориакс.
- Наверняка нет, - возразил Валентайн. - Ну что, поедем отсюда?
- Да, пожалуй.
- По крайней мере, тело у нее восхитительное, а?
Вориакс рассмеялся.
- Что да, то да. Мне даже жаль, что больше не удастся ее обнять. Ладно, хватит, я сыт по горло и ею и этим местом. Проедем по Чиселдорну или нет?
- Проедем, - кивнул Валентайн. - А какие города тут еще неподалеку?
- Ближайший Джеррик, там полным-полно бронов. Митрипонд, Кайли. Я думаю снять в Джеррике жилье и повеселиться несколько дней.
- В Джеррик так в Джеррик.
- Да, в Джеррик. И не говори мне больше о Венценосце и царствованиях, Валентайн.
- Обещаю - ни слова. - Валентайн засмеялся и обнял Вориакса. - Брат, я несколько раз за нашу поездку думал, что теряю тебя, но теперь вижу - все хорошо.
- Мы никогда не потеряем друг друга, какие бы расстояния нас ни разделяли, - сказал Вориакс. - Едем, брат. Надо только упаковать вещи, и… в Джеррик!
Больше они никогда не заговаривали о ночи, проведенной с лесной ведьмой и о тех странных вещах, которые она напророчествовала.
Пять лет спустя, когда Властитель Малибор сгинул во время охоты на морских драконов, Вориакс был провозглашен Венценосцем, чему никто не удивился, и Валентайн был первым, кто преклонил колени перед ним.
Со временем Валентайн постепенно начал забывать мрачное пророчество Тэнанды, только не мог забыть вкуса ее поцелуев и ее гибкое тело. Но все же иногда он вспоминал ее слова. Два Венценосца? Но каким образом? Только один человек мог быть Венценосцем и восседать на троне, увенчав голову венцом звездного взрыва. Валентайн радовался за брата и оставался тем, кем был, и таким же, каким был.
Только через несколько лет он понял, в чем скрытый смысл пророчества, который заключался не в том, что они будут царствовать совместно с братом, а в том, что после Вориакса он займет его место на троне, хотя никогда прежде не было на Маджипуре, чтобы в таких случаях брат наследовал брату. Но когда он понял это, было уже поздно - Вориакс погиб на охоте в лесу, и Валентайн, оставшись без брата, в благоговении и изумлении поднялся по ступеням Трона Конфалума.
Эпилог
Этот эпилог, эти последние минуты, которые какой-то писец впоследствии прибавил к записи самого Валентайна, ошеломили Хиссайна. Довольно долго он сидел неподвижно, затем встал и, словно во сне, принялся убирать комнату. Образы бурной лесной ночи кружились в сознании: размолвка братьев, ясноглазая ведьма, обнаженные тела, пророчество… Да, два Венценосца! И Хиссайн подсматривал за обоими в самые интимные минуты жизни! Он испытывал огромное смущение, и подумал, что настало время отдохнуть от Счетчика Душ; сила его воздействия иногда поражала до глубины души, и стоило, наверное, переждать несколько месяцев. Руки его тряслись, когда он шагнул к двери.
Час назад его пропустил к Счетчику обычный чиновник, пухлый и большеглазый человек по имени Пенагорн. Он еще не сменился с дежурства и до сих пор сидел за столом, но рядом с ним высокий и сильный человек в зелено-золотой форме службы Венценосца. Он сурово оглядел Хиссайна и сказал:
- Могу я взглянуть на ваш пропуск?
Хиссайи остолбенел. Вероятно, они давно знали о его незаконном копании в Счетчике Душ и просто ждали, когда он совершит тягчайшее преступление: проиграет личную запись Венценосца.
- Мы вас искали, - сказал человек в форме. - Пожалуйста, идите за мной.
Хиссайн молча повиновался.
Они вышли из Дома Записей, миновали огромную площадь и очутились у входа на нижние уровни Лабиринта в зале для ожидания флотеров, а затем вниз, вниз, в таинственное царство, где он ни разу не был. Он сидел неподвижно и оцепенело. Казалось, весь мир сжался до размеров флотера, пока тот накручивал спиральные уровни Лабиринта. Где они сейчас? Это ли место - Тронный Двор, откуда правят миром советники Понтифекса? Хиссайн не знал, а спросить не осмеливался, сами сопровождающие не проронили ни слова. Ворота следовали за воротами, проход следовал за проходом, уровень за уровнем, и наконец флотер замер. Его вывели из кабины и провели в ярко освещенную комнату. Шесть человек в зелено-золотой форме встали у него по бокам.
Скользнув в нишу, открылась дверь, и светловолосый человек в простой белой мантии шагнул внутрь. Хиссайн подскочил:
- Господин!..
- Ну-ну, можно и без этикета, Хиссайн. Ты ведь Хиссайн, не так ли?
- Да, господин, только я вырос.
- Восемь лет прошло, действительно… Ростом ты почти такой же, а уже мужчина. Глупо, конечно, но я представлял тебя все еще мальчишкой. Тебе сейчас восемнадцать?
- Да, господин.
- А сколько было, когда ты впервые забрался в Счетчик Душ?
- Значит, вы знаете, господин, - пробормотал Хиссайн, уставившись под ноги.
- А тогда, помнишь, тебе было двенадцать. Мне рассказывали о тебе. Я ведь следил за тобой все эти годы. Потом мне сообщили, что ты пробрался к Счетчику Душ, и я представил себе мальчишку, увидевшего великое множество вещей, которые вряд ли увидел бы.
Щеки Хиссайна горели. Мысли бились в голове потоком. На языке вертелись слова: "Час назад, господин, я видел, как вы с братом забавлялись с длинноволосой ведьмой из Чиселдорна", но, разумеется, он бы скорее умер, чем ляпнул такое вслух. И в то же время он был уверен, что Властитель Валентайн отлично знает об этом, и это угнетало его до невозможности. Он не смел поднять глаза, убеждая себя, что этот высокий светловолосый человек не Валентайн из записи, но понимал, что только обманывает себя. Пусть тот, черноволосый и темнокожий Валентайн был перенесен колдовством в это тело, но личность его оставалась той же самой, и Хиссайн подсматривал за ним, и эту правду не скроешь!
Хиссайн подавленно молчал.
- Что ж, - произнес Властитель Валентайн, - ты всегда был торопыгой. Кстати, Счетчик показал тебе то, что ты увидел бы и сам.
- Он показал мне Ни-Моуа, господин, - еле слышно возразил Хиссайн, - Сувраэль, города Замка-Горы, джунгли Нарабала…
- Места - да. Географию. В таких случаях Счетчик неоценим. Но географию души ты должен познавать сам. Да посмотри на меня, я не сержусь.
- Нет?
- К Счетчику Душ тебя допускали по моему приказу. Правда, не для того, чтобы ты глазел на Ни-Моуа или подсматривал за людьми. Я хотел, чтобы ты мог понять настоящий Маджипур, охватить его, впитать в себя. Это было твое обучение, Хиссайн. Я прав?
- Да, господин, там было так много, что мне хотелось узнать…
- И ты узнал?
- Не все. Ничтожную часть.
- Очень жаль. Для тебя. Потому что больше ты к Счетчику не попадешь.
- Господин?.. Вы меня наказываете?
Венценосец загадочно улыбнулся.
- Наказываю? Как сказать. Ты покинешь Лабиринт и не вернешься сюда очень долго, даже после того, как я стану Понтифексом, а день этот настанет еще не скоро. Я призываю тебя к себе на службу, Хиссайн. Твое обучение закончилось, а у меня есть для тебя дело. Ты уже взрослый. - Венценосец помолчал. - Твоя семья здесь?
- Да, господин, мать и две сестры.
- Нуждаться они не будут. Попрощайся с ними, уложи вещи, мы уезжаем через три дня.
- Через три дня…
- Да, в Алэйсор. Предстоит еще одно шествие. Потом отправимся на Остров Снов, ну, а после заглянем на Зимроэль. Месяцев семь-восемь поездка продлится, я думаю. Ты будешь при мне, в свите двора.
Венценосец снова улыбнулся.
- И последнее, я снова пришлю за тобой завтра утром. Нам ведь нужно о многом поговорить.
Хиссайн низко поклонился, а когда снова поднял голову, Властителя Валентайна в комнате уже не было.
Так сбылась несбыточная мечта.
Он вновь последовал за своим эскортом по длинным коридорам, ярко освещенным тоннелям, поднимаясь с уровня на уровень, пока его не доставили до Дома Записей.
Хиссайн стоял, не зная, что делать. Идти сейчас домой он не мог. Слишком многое произошло за сегодняшний день. И многое нужно было обдумать.
Он повернулся и направился наверх, к далекому Устью Лезвий.
Была ночь. Долгое-долгое мгновение он стоял, не в силах ни думать, ни чувствовать.
Звезды начали меркнуть.
Я буду жить в Замке-Горы, подумал он, я буду в свите Венценосца, и кто знает, что будет дальше?
Больше он думать не мог.
Пришли первые лучи света, а затем могучий свет озарил небо, предвещая восход, и вся земля заполнилась им.
Он не двигался. Теплое солнце Маджипура коснулось его лица.
Солнце… солнце… яркое, пылающее солнце, Мать Миров. Он протянул к нему руки. Он обнял его. Он смеялся и пел.
Затем повернулся и в последний раз вошел в Лабиринт.
