- Объяснения для своих придумай сам. Нас это не касается. Не думаю, что у тебя возникнут с этим проблемы.
Это я так прозрачно намекаю на их фольклор и обширный слой мифологии.
- Ну, что, поцелуемся на прощанье?
Пожалуй, я перегибаю палку. Да, перегибаю. Точно. По привычке. Для его же пользы. Именно поэтому дальнейшее общение нужно прекращать - его польза меня больше не волнует.
- Ладно. Не унывай. Пока.
Я становлюсь для него облаком пара. Или электрической искрой. У меня сегодня ещё очень много дел. Нужно отчитаться, сообщить последние детали завершения проекта. И, кончено, избежать обвинений в бездарно проваленной операции по поимке "крота". Впрочем, они не посмеют. "Крота" вычислить трудно. Почти невозможно. Особенно, когда ты сам и есть этот "крот".
30
- Он умер, - тихим голосом произнесла Катя.
- Кто? - не поняла Алиса.
- Рома.
Алиса силилась понять услышанное, но смысл всё равно ускользал от неё. Получалось, что умер труп пацана, которого Катя застрелила пару месяцев назад, и который потом предлагал ей руку и сердце. Хаос лишь растекался в её голове густым бесформенным киселём.
- Ты снова ему помогла?
- Нет, он сам.
- Где он?
Роман действительно был не подвижен и даже с большого расстояния производил впечатление покойника, которого слишком долго не могли найти. Алиса зажала пальцами нос.
- Какая вонь!
- Его нужно похоронить, - сказала Катя, которую, казалось, не волновали все эти запахи.
- Делай, что хочешь. Только меня не бери в помощники.
- Да. Я сама.
Она убежала выполнять эту трудную и бессмысленную миссию. Как по рельсам, заготовленным для неё чьей-то извращёно-мудрой рукой.
Шабанов позвонил пятью минутами позже.
- Ты уже в курсе? - без предисловий спросил он.
- Чего?
- Значит, нет.
Алиса обернулась и посмотрела на крошечную фигурку Кати, бредущую по пустырю в поисках места для могилы. Неужели?
- Всё кончается? - почти обрадовалась она.
- Не уверен. Но меняется точно. Нам нужно встретиться. Есть что обсудить. Распускай своих по домам и приезжай по старому адресу.
- Думаешь, заведение уже оправилось от шока и готово к приёму посетителей?
- Да. Потому что оно моё.
Вот, значит, как. Он всегда чуть более в курсе, чем кто бы то ни было. Всегда на полшага впереди. Настолько впереди, что закрадывается подозрение о его непосредственном участии в последних событиях. Или даже организации. И предыдущих, кстати, тоже. Демон Шабанов, руководитель дьявольского подполья в городе-герое Москве. Она когда-то хотела его...
Преступные амазонки молча выслушали приказ атаманши: домой, в бессрочный отпуск. Неоплачиваемый. Вроде, они и не сильно расстроились.
- Поеду к морю, - первой опомнилась бригадирша Оксана. - Сто лет там не была. С этой чёртовой работой...
- Будто кто-то тебе раньше мешал, - усмехнулась Алиса. - Не наводи напраслины на честную организацию.
- Раньше не хотелось.
- Вот это ближе к истине.
Девчонки стали расходиться. Как-то слишком буднично. Словно их послали за хлебом в соседний ларёк. Пусть. Обидно ей, что ли, что жизнь прямо на её глазах приобретает черты, которые ей с самого детства казались нормой?
- А мне некуда идти, - сказала Ленка, побрасывая дров в затухающий костёр. - Построю себе дом здесь и буду жить. Одна.
- Это сущий экстрим, - пошутил над ней кто-то. - Если надоела цивилизация, езжай жить в Мытищи.
Ленка не обижалась.
- В гробу я вас видела с вашими Мытищами.
А Катя вернулась к прежнему занятию: к поискам места для будущей могилы. Алиса наблюдала за ней со стороны, как и обещала, не помогая. Ей просто необходимо было перевести дух перед предстоящей поездкой и разговором.
В конце концов, нашлась готовая яма. Роман доехал до неё, как барин, на телеге. Правда не на такой, в которую запрягают лошадь, а с одним колесом и двумя ручками для трудолюбивых садоводов. Мёрзлая земля не хотела становиться ему пухом, и Катя завалила яму камнями.
Вот и всё. Можно поставить галочку напротив очередного пункта неведомого плана.
Ленка, как и обещала, никуда не двигалась от костра, подкладывала всё новые поленья.
- Я останусь с тобой, - сказала Катя. - Вдвоём веселее. Правда?
Она поцеловала партнёршу в губы.
- А дома вас не заждались? - осведомилась Алиса, вспомнив, что когда-то давала обещания родителям девчонок.
- Это их проблемы.
Значит, и её тоже. Пока она не придумает, что с ними делать.
- А ты куда? - поинтересовалась Ленка. - А то оставайся с нами.
- Нет. Меня ждут.
- Кто?
Действительно, кто он ей, этот странный капитан, спаситель и мучитель, покровитель и палач.
- Жених.
- Родишь ему сына?
- Почему обязательно сына? Всегда есть два варианта, насколько мне известно.
Амазонки со знанием дела скривились в улыбках:
- Удачи!
Впрочем, они уважали её выбор, свободной женщины и наставника.
31
Дорога от Троицка до МКАД заняла почти пять часов. Народ стахановскими темпами продолжал возвращаться в опустевший мегаполис. И это понятно: люди вспомнили о том, что в городе у них осталось самое дорогое - квартиры, а в них - нажитое добро. Теперь, когда тучи рассеивались на горизонте, непременно объявятся и лже-владельцы, и просто лихие личности, охочие до чужого.
В принципе, так оно и было: многие жилища стояли разграбленными и загаженными. Не совсем понятно только, кем именно. Квартира Светы не стала исключением: их встретили разбитые окна, лопнувшие батареи отопления, перевернутая мебель. Тогда поехали к Шабанову, найдя там те же следы пребывания дикарей. Поняв, что имеют дело с новыми обстоятельствами, выбрали для временной жизни одну комнату с уцелевшими стёклам и начали медленное наступление на разруху, закрывшись пока от окружающего безобразия.
Думали вернуться в пригород, но потом решили не тянуть резину с восстановлением прежних условий быта.
- Нанять бы кого-нибудь в помощь, - предложила Светлана, вспомнив вдруг о своём социальном статусе богатой бездельницы.
Шабанов покивал головой, соглашаясь с ней.
- Как только найду свободных и желающих, сразу пришлю их к тебе.
- Я глупость сморозила?
- В тебе говорят привычки хорошей жизни. Значит, всё вернётся.
- Ты считаешь, она была хорошей?
- В смысле горячей воды - безусловно.
Город тоже спешил возвращаться к жизни. Без суеты и паники. Энергия, подпитывающая её, израсходовалась без остатка неделю назад. Работники различных служб в оранжевых накидках разъезжали на машинах, собирая невесёлый урожай: уцелевшие части человеческих тел и попавших под горячую руку животных. Они шли сплошным потоком в какую-то огромную печь. Можно было только догадываться, сколько там удалось спрятать преступлений, не имеющих отношения к описанным событиям. Это понимали все, но главной задачей сейчас стояло - очиститься. Любой ценой и в максимально короткие сроки. Чтобы вернуться к нормальной жизни. Чтобы повседневная рутина схватила в свои цепкие руки воспоминания, смешала их и развеяла по ветру времени.
Первым оправилось от шока телевидение. Бойкие девушки и парни на голубых экранах вернули себе утраченные улыбки и задор, которые нельзя было скрыть за напускной скорбью. Шли репортажи с оживающих улиц; интервью с известными людьми, ранее исчезнувшими куда-то в небытие, как надеялись многие, навсегда; трансляции заседаний комиссий и комитетов "по". Политические нувориши мостили себе дорогу наверх критическими высказываниями по адресу тех, кто находился за пределами очерченного ими круга. Возвращалась потрёпанная попса, робко пробуя пропитый и прокуренный голос. Режиссёр Н. рассказал о грандиозных планах совместной работы со сценаристом Б. над эпохальным фильмом "Полуживые и полумёртвые". В возобновившихся толк-шоу очевидцы доказывали друг другу, что стояли ближе к месту событий, чем их оппоненты, поэтому видели резче, слышали чётче, запомнили лучше.
Бумажные газеты и интернет-издания едва поспевали за информационным флагманом, но тоже были в ударе, разместив фото и видео материалы, включая непременные селфи, аналитические статьи, сборники советов по выживанию, купоны на скидки и рекламные пробы пера. Профессор П. выдвинул гипотезу о том, что причиной Апокалипсиса 1.0 (ехидный Твитор окрестил его #Недоапокалипсис) стали вспышки на Альфе Центавра, вызвавшие, в свою очередь, мутонотропные процессы в недрах Земли, что легко доказывалось формулой "зэд" в квадрате равен "эпсилон" в кубе. Слесарь Сазон Полоскин из Зажуйска умудрился составить кроссворд на тысячу письменных знаков, состоящий целиком из синонимов слова "пиздец". Ожидалось, что главная литературная премия страны достанется в этом году поэту Пылкому, выложившему на своём официальном сайте отрывки свежей поэмы "За что?"
Рестораны и кафе подавали исключительно вегетарианские блюда. В продовольственных магазинах по талонам отоваривали говяжью тушёнку 1989-ого года производства, извлечённую из советских запасов бомбоубежищ. Генеральный директор метрополитена имени Ульянова пообещал откопать кольцевую линию уже в феврале следующего года. Из дружественной снова Венгрии шли тем временем два эшелона дымных "Икарусов" с салонами, набитыми яблочным компотом. В школах возобновились занятия, но пока только в смешанном режиме: группами с 1-ого по 5-ый и с 6-ого по 11-ый класс.
Генерал слёг в больницу с инфарктом, а Юля вызвалась к нему сиделкой.
- Ну его на хрен, этого католика, - объяснила она свой поступок. - Задолбал.
Пришедшую проведать мужа соперницу она встретила словами:
- Явилась не запылилась! Ну, давай, подруга, знакомиться. Я - та, которая доставляла твоему мужу удовольствие, пока ты командовала прислугой и грела для него постель. Будем дружить семьями. В России со следующего года вводится многожёнство. Твой, кстати, лоббировал усерднее всех.
Пока длилась эта абсурдная речь, генерал держался руками за грудь, взывая к милосердию, и мысленно срывал с Юли бриллианты. Не ожидал он от неё такой пакости.
Стаса нашли у себя дома в кровати, связанного, еле живого от потери организмом влаги. По чистой случайности пришли к нему сантехники прочищать общую канализацию. Дверь не заперта оказалась. После недели, проведённой в больнице, ему поставили диагноз: недееспособность, связанная с умственными отклонениями. Кинулись искать родственников и никого не нашли. Так что передали его государству вместе с долгами и квартирой, не обременённой наследниками.
32
Алиса долго думала, что надеть на встречу, но потом решила предстать перед Шабановым в джинсах и простенькой кофточке. Тяжелее дались ей слова. Обидные от того, что приходилось будто бы выпрашивать себе судьбу у постороннего в общем-то мужчины. Не было ей оправдания в её слабости, но и другого выхода для себя она не видела.
Шабанов выслушал, не перебивая. Улыбнулся, и Алиса поняла, что вслед за этим последует отказ.
- Извини, что не посвятил тебя в детали своей личной жизни раньше, - произнёс он.
- Ты женат?
- Нет. Но теперь имею планы на этот счёт.
Она легко уловила оттенки грусти и сожаления в его интонациях. Только о чём именно он грустил, осталось для неё за кадром.
- Хорошая новость, но радости почему-то мало в твоём голосе.
Она и сама едва сдерживала слёзы. А он пояснил:
- У меня посттравматический синдром, я полагаю. Моя невеста - вдова того трупа, который гонялся за нами все эти дни. Наперегонки с его сестрой и её любовником.
- Звучит, как мексиканский сериал.
- Есть некоторое сходство, - согласился он. - А у тебя? К тебе был приставлен персональный покойничек? По моим подсчётам, их могло набраться с десяток-другой.
"Бог миловал", - хотела ответить Алиса, но вовремя поняла, что Он, тем более, помянутый всуе, тут ни причём.
- Кто ты? - спросила вместо какого-нибудь шутливого ответа она.
- Я - номер "Сто Тридцать Пять".
- И что это означает?
- Это означает, что много лет назад я подписал договор, не понимая ни его последствий, ни уровня той Силы, с которой имею дело. А теперь договор расторгнут. Мне никто не сообщал об этом. Я просто знаю, что это так. Хотя бы потому, что могу об этом говорить, не чувствуя, что совершаю оплошность. Или преступление. И отказались от договора не мы.
- Ты имеешь в виду то, что творилось здесь на прошлой неделе? - угадала Алиса.
- И это тоже. И вот это ещё.
Он достал из кармана таблетку. Обыкновенную такую. Может быть, аспирин. Или анальгин. Повертел в руках и бросил в пепельницу.
- Обычно после такого трюка мой собеседник терял своё тело и возносился к звёздам. А теперь, ты видишь, это всего лишь унылый кусочек мела.
- Как же ты теперь без него?
- Постаринке. Вручную. Путём кропотливой ежедневной работы. С метлой и лопатой в руках. Я всего лишь стал тем, кем хотел быть всю свою жизнь - человеком, понимающим своё предназначение в этом нелепом, не любимом мной мире. Это понимание дороже, чем Вселенная, холодной равниной лежащая у твоих ног. Ты не хочешь присоединиться?
Алиса отрицательно мотнула головой.
- Мне нужен мужчина, а не соратник. Или, хуже того, подельник. С банальным членом между ног. С волосатой грудью. Воняющий потом после тренажёрного зала или огорода. Займусь его поисками, если уж с тобой не выгорело.
- Могу подсобить.
- Вот этого имеешь в виду? - Алиса показала глазами в сторону Урфина Джуса, уплетающего котлету за соседним столиком.
Шабанов расхохотался.
- Только через мой труп!
Шабанов вышел из машины у станции метро. Было людно. Почти как всегда. Хотя подземка и не работала. Стояли вечные бабки с неизменным укропом. Краны с пивом предлагали освежиться чем-нибудь лёгким, из доапокалиптических запасов. Безногий нищий находился на своём посту. В киоске с цветами только царило запустение.
- Привет, - сказал Шабанов. - Извини, что без приглашения. Но сам понимаешь, теперь не до церемоний. Ты как?
Небритый мужчина, с которым он затеял беседу, одетый в потрёпанное пальтишко, уставился на него ясными радостными глазами.
- Седьмой Ангел скоро протрубит, - сообщил он.
- Не валяй дурака! - оборвал его Шабанов. - Или не признал?
- Слышу цокот копыт. Всадники Апокалипсиса.
- Это обычные цирковые кони. И джигиты верхом на них. В чём дело?
Но Петька Златоуст, не обращая на него внимания, продолжал вещать о трудностях жизни среди стай саранчи, рек крови, жаб. Шабанов понял, что говоривший обращается не только к нему - вокруг стал собираться народ. Многие щедро подавали. Кто деньгами, кто продуктами. Легко торговать страховыми полисами непосредственно после урагана, хотя и смысла в том ни на грош. От прошлых убытков уже не спастись, но будущие пестрят в глазах огненными нулями.
- Я есмь Альфа и Омега, Первый и Последний.
Шабанов раскрыл бумажник, вытащил какую-то купюру, не заботясь о её достоинстве. Сунул в руки блаженного.
- Вот добрый человек! - раздалось откуда-то сбоку.
Он развернулся и побрёл по тротуару в сторону припаркованной машины.
Сергей Боровский
Хьюстон, 2016