- Поймают с книгой - глаза выколют. За то, что читал без патента, глаза выколют, а за то, что умеешь читать, патент дадут. Раньше ещё клеймо на лоб ставили, но теперь не ставят, так отпускают.
Плохо я историю помню. Костры из книг - помню, жгли. А чтоб грамотеев ослепляли - не помню. Век живи, век учись. Только с патентом. Божий суд калёным железом - помню. Испытание ведьм на плавучесть - помню. А Божий суд дождём - как в первый раз услышал. Наверно, местная достопримечательность.
- Расскажи, как суд проходил.
- Я сначала даже не поняла, что они меня судят. Меня даже не допрашивали. Сначала ведь должны допросить, чтоб ведьма созналась, а магистр просто позвал ещё двух церкачей. Они сели за стол, а меня перед собой поставили. А сзади встали два солдата, сэр Блудвил и сэр Деттервиль. Магистр стал диктовать, а второй церкач записывал. Что девица - представляешь, они даже отказались меня леди Тэрибл называть! Мол, пока в наследных правах не утвердили, я никто.
- Это как раз понятно. Одно дело судить простолюдинку, другое - леди.
- Не перебивай. Я, такая-то девица, обличена в колдовстве, но вину свою отрицаю. Поэтому назначается Божий суд. Срок Божьего суда виноватая пожелала отсчитывать с завтрашнего дня. Представляешь, я им и слова сказать не успела!
- Ты не успела? Не представляю!
- Да ну тебя! Отвели в темницу, отобрали штаны, куртку, дали этот балахон. У меня в куртке ножик спрятан был. Они как его нашли, позвали кузнеца и заковали в кандалы. Но кормили хорошо. Картофельный суп, а в нём мясо. Два раза в день. А на восьмой день дождь пошёл.
- Кого заковали? Кузнеца?
- Тебе бы только шутить. А знаешь, какой ножик был! Как кинжал! Ой!
Ой - это потому, что напильник сорвался и пилюкнул ей по ноге.
- А почему тебя так рано сжечь хотели? Полагается ведь за два часа до заката.
- Не знаю. Так магистр приказал. И гонцов по деревням не посылали. Обычно посылают. Поэтому и ждут до вечера, чтоб народ собраться успел.
Выходит, процесс шёл с нарушением процессуальных норм. Даже по их законам. Почему они так торопились?
- А ты хотела бы получить назад свои земли?
- Не знаю. Но магистра я точно убью! Он… Для него люди - как дрова. Нужны дрова - от дождя укрывает. А потом в печку кинул - и забыл. Как и не было.
- Ты не обманываешь, что он за тебя срок назначил?
- Что я, совсем глупая? Дождя ведь четыре дня не было. Я бы дождалась дождя, и со следующего дня…
- Тогда, может, не всё потеряно. Подумать надо.
- Ты поможешь мне магистра убить?
- Тебе сколько лет?
- Четырнадцать.
Последний браслет наконец разваливается на две половинки. Женщины, конечно, любят приуменьшать возраст, но ей-то зачем?
- Посмотри мне в глаза.
- Ну… через два месяца будет.
Кто сказал, что акселерацию изобрели в двадцатом веке?
- И в кого ты такая кровожадная?
- В дедушку, - стягивает с напильника рукоятку, взвешивает на ладошке и с разворота запускает в столб.
Смотрю на столб - напильник торчит под прямым углом, а до столба больше десяти метров. Смотрю на неё. Сосредоточенно зализывает на ладошке сорванную мозоль. Всё понял, чешуйчатый? Скоро эта амазонка будет выгуливать тебя на поводке.
- Мастер Дракон, а когда драконы ужинают?
Началось! Боже, за что мне такое наказание? Ну почему я не отнёс её к Титу Болтуну?
- Ты умеешь разводить огонь?
- У меня огнива нет.
Мясо добыл я. Молоденького лося. Соль есть. Каменная. Я её лизал, но Лире об этом говорить не буду. Пусть думает на лосей. Ведро взял из мастерской. Ручей - вот он. Костёр сложила Лира. Остаётся найти коробок спичек. Или зажигалку. Или сварочный пистолет. На худой конец сошёл бы папуас из Австралии. Сижу, думаю, задумчиво обгрызаю берёзовое полешко.
- Я думала, ты сейчас огнём дунешь, и всё.
- Индюк тоже думал, да в суп попал…
- А кто такой сэр Индюк?
- Сэр Индюк очень похож на сэра Петуха, но вкуснее и супа из него больше получается.
- Я есть хочу, а тебе только бы посмеяться.
- Будем добывать огонь трением. Нужна верёвка.
Недоверчиво смотрит на меня, потом поворачивается спиной, задирает платье и сматывает с талии кожаный ремешок.
- Такая подойдёт?
Расщепляю сухое полешко, формирую клыком в каждой половинке по лунке. Выбираю нетолстый сук попрямей, обламываю лишнее и заостряю концы. Матчасть готова. Кладу полешко на землю, прижимаю лапой. В лунку вставляю сук, накрываю второй половиной полена.
- Обмотай сук в два оборота и дёргай за концы туда-сюда.
Не может быть, чтоб папуас с такой работой один справлялся. Дым идёт вовсю, но у нас заняты две руки и четыре лапы. Наконец Лира ногами запихивает в лунку мох, обжигается, вопит, но держит. Дым сменяется язычками огня, которые тут же гаснут. Лира раздувает искорки и разводит костёр.
- Здорово! У нас в деревне никто так не умеет! А правда, что драконы всё на свете знают?
- Неправда. Драконы знают ровно половину всего на свете.
Тихий час после ужина. Лиру отправил стирать платье. Сам лежу на спине, грею брюшко в лучах заходящего солнца. Вернётся, посмотрю, хорошо ли умеет выделывать шкуры. Я совсем не умею. Один раз попробовал. Вся шерсть вылезла, кожа затвердела как фанера. При попытках согнуть ломалась. Так и не удалось сделать занавеску. Всю зиму ночевал в чулане. Там в любой мороз выше нуля, сама гора греет. Но - темно. Поэтому и назвал - чулан. Почему я такой ленивый? Жареное мясо в десять раз вкуснее берёзового полена. Суп - хуже: бульон неплохой, но чего-то не хватает. Морковку бы сюда, картошечки, бобов. И остыл к тому же, пока ложки делали. О ложках мы забыли.
- Ли-и-ра! Что вы в суп кладёте кроме мяса?
- Мы мясо только по праздникам кладём. А так картошку.
На-ша милая картошка-тошка-тошка-тошка. Пи-онерский идеал! Семейство паслёновых. Привезена в Европу из Америки. Сначала - картофельные бунты, потом - основной продукт питания. Всё помню! Нет, ошибка в логике. Я же не помню, чего не помню. Если взять бочку из мастерской, снять крышку, получится кастрюлька для меня. Только сначала насыпать туда сухого песка и камешков и покатать по берегу. Ржавчину удалить. Так раньше кольчуги чистили. То есть, сейчас чистят. Картошку будет Лира чистить. Готовить - женское дело. Нет, Лира эту кастрюльку за два дня не одолеет. Неважно. Молодую картошку чистить не надо, а до старой дело не дойдёт. На посев займу у Тита Болтуна. А кто поле пахать будет? Я вместо трактора? Нет уж, дудки… Несолидно. Раскорчевать помогу, но пусть сами сажают. У Тита жеребчик рыцарских кровей подрастает. Тяжеловоз, что ли. Как там Колумб? Ещё жив, или помер? Может, слетать, посмотреть? Познакомлю Лиру с живым Колумбом. В каком году помер Колумб?
- Ли-и-ра! Какой сейчас год?
- Тысяча сто двадцать шестой от пришествия.
Не помню такого летоисчисления. Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Шекспир. Гамлет.
- А от рождества Христова какой?
- Прибавь восемьсот лет. Тысяча девятьсот двадцать шестой.
Минуту лежу, пытаясь сопоставить факты, потом резко переворачиваюсь и принимаю боевую стойку. Чешуя стоит дыбом, в животе холод.
Не было в двадцатом веке инквизиции. Сталин был, Гитлер был, Пол-Пот был, инквизиции не было. В моём мире не было. А в этом - есть. Этот мир - не мой. Чужой, незнакомый, опасный. Здесь насилуют женщин, выкалывают глаза грамотным, сжигают на кострах девочек - и всё по закону! В двадцатом веке. А какая, собственно, разница? В моём мире сжигали в пятнадцатом. Разница в том, что я НИЧЕГО не знаю об этом мире. Все мои знания относятся к моему миру. Здесь даже законы природы другие. Здесь драконы водятся. Стоп. Почему я решил, что тот мир, который я помню, мой. Потому, что я его помню. Потому, что я не помню другого. А много я вообще помню? Как меня зовут? Не помню. В каком году родился? Не помню. Мой мир тот, в котором я живу. Аксиома. В том мире драконы не водились. Там водились летающие тарелки. За тарелками охотились любители нездоровых сенсаций и войска ПВО. В этом мире нет тарелок, зато есть дракон. За которым охотятся Титы Болтуны, сопливые амазонки и скоро будет охотиться церковь. Или рыцари. Вопрос: почему я живу в этом мире, а помню тот? Вопрос номер два: почему я вообще живу в этом мире? Вопрос номер три: какая связь между мной и Замком Повелителя Всего?
- Церкачи? - Лира напряжённо пытается проследить мой взгляд. В руке - топор. Ну просто Чингачгук - охотник за скальпами.
- Белки.
Оба расслабляемся. Буду изучать свой мир. Завтра.
- Как тебе удалось от церкачей ремешок спрятать?
- Ловкость рук и никакого мошенничества!
- Серьёзно? Ножик нашли, а ремешок - нет?
- Если серьёзно, они хотели, чтоб я сама на этом ремешке удавилась. Чтобы на костёр не идти.
- А ты?
- А я надеялась, что меня сержант с солдатами спасут. Но их, наверно, отослали подальше. Я никого из знакомых не видела.
- Собирай вещи и летим в Замок.
- А можно, я вместо седла шкуру положу?
Эту склизкую, холодную, кровавую, невыделанную? Нет уж, дудки!
- Можно, но шерстью ко мне.
Догадливая попалась. Сворачивает шкуру вдвойне и привязывает ремешком. Съел, пернатый? Сам разрешил. В следующий раз помни, что венец эволюции - человек, а не дракон. Сколько времени надо, чтоб объездить лошадь? Тебя, потомок динозавров, укатали со второго раза. Прощай, свобода…
Как спокойно было раньше! Ложился, когда хотел. Спал, где хотел. Вставал, когда хотел. Это неуёмное существо полночи не могло устроиться. Наконец зажало меня между стенкой и столом (чтоб не ворочался), постелило на стол вонючую шкуру (так теплее) и накрылось моим крылом как одеялом. Как будто крылу не холодно. Теоретически я знал, что крестьяне встают вместе с солнцем. Но на практике…
- Вставать пора! Коней поить! Коров доить!
- У-у-уйди, женщина!
- Ранней пташке Бог подаёт! - тянет за хвост.
- Я не ранняя пташка. Я филин, - сворачиваюсь, как ёжик, в клубок.
- Кто долго спит, обед проспит.
- Только попробуй съесть моё берёзовое полено. Узнаешь, где зимуют раки.
Некоторое время всё спокойно.
Скри-и-и-и. Как ножом по стеклу. Пытаюсь закрыть уши крыльями, но это не спасает. Поднимаю голову. Из кладовки появляется шкаф, толкаемый Лирой. Встаю и иду на балкон. Собачий холод. Всё тело болит. Последствия вчерашнего флаттера. Хотел полетать для согрева, но отказываюсь от этой мысли. Иду назад, в тепло. Из кладовки уже появилось четыре стула, кресло и полстола. Стол застрял в дверях. Рыжее чудо куда-то исчезло. Заталкиваю стол назад, кладу на бок и вытаскиваю. Интересный, однако, материал. Пластик двадцать первого века. Все предметы в мастерской можно отнести к двадцатому. Не здешнему, а тому, который я помню. Из кладовки раздаётся грохот падающей мебели. Вылетает облако пыли. Потом, кормой вперёд, появляется Лира с кушеткой на буксире. Задумчиво осматриваю платье цвета старого асфальта. Вчера оно было зелёным.
- А-а-а-пчхи!..
Вся мебель вытащена, осмотрена, рассортирована. Вся из пластика. Лёгкая, надёжная, практически вечная. Та, которой будем пользоваться, у левой стены, остальная - у правой. Нигде нет заводского клейма. Странно это. Лира снова отмыта и отстирана. Хмурится. Вынашивает какие-то суровые планы. Завтракаем за столом остатками вчерашнего ужина.
- Мастер Дракон, кто я сейчас?
- Отдалённый потомок обезьяны, если верить Дарвину.
- Не надо ему верить, я не это спрашиваю. Месяц назад я была простой селянкой. Десять дней назад я была леди Тэрибл. Вчера я была ведьмой. А кто я сегодня?
- Сегодня ты свободна, как вольный ветер и бедна, как церковная мышь.
- Я на самом деле свободная? Ты спас меня от страшной смерти и я у тебя в долгу на всю жизнь. Если прикажешь прыгнуть вниз, я прыгну. Если хочешь, можешь меня съесть. Только я знать хочу, что меня ждёт.
Хотел бы я знать, что тебя ждёт. С таким характером. Радуйся, придурок. Никто не будет тебя по утрам будить и за хвост дёргать. И картошку никто варить не будет.
- Доедай, собирай вещи, и я отнесу тебя, куда попросишь. А пока придумай историю позабавней, как сбежала от злого дракона. Люди должны думать, что я злой. Всё поняла?
Покраснела, кусает губы.
- Клянёшься?
- Слово дракона.
Ушла в кладовку. Собирать вещи. Почему мне так грустно? Я же знаю эту соплячку меньше двух дней. Мало тебя по носу цепью били? И какие у неё вещи? Все её вещи - платье, ремешок и три цепочки. Значит, уже завелись.
Появляется из кладовки и кладёт на стол моток верёвки.
- Не сердись, пожалуйста. Но, если бы ты меня сделал рабыней, я бы убежала. Я должна магистра убить.
- Дался тебе этот магистр. Убьёшь одного, на его место поставят другого. Попадёшься - второй раз я тебя спасти не смогу. Придушат в темнице, как цыплёнка.
Смотрит на меня как на умственно отсталого: с грустным сожалением. Медленно отходит на пять шагов, вытягивает вперёд левую руку. Ладошка смотрит на меня.
- Я, леди Елирания Тэрибл, глядя в глаза дракона, клянусь сделать всё возможное и невозможное, чтобы убить магистра ордена Пришествия Литмундского монастыря. Я клянусь отомстить своим врагам сэру Деттервилю и сэру Блудвилу, если они не умрут раньше. Я сказала.
Губы сжаты, в глазах стальные льдинки.
В том мире, который я помню, это называется "сжечь мосты".
Просто всё это произошло слишком рано и слишком резко. Я оказался морально не готов. И ёжику ясно, что период накопления информации рано или поздно должен смениться периодом активных действий. Много информации я накопил? И да, и нет. Нет, мало. Для активных действий явно недостаточно. Есть у меня программа? Нет. Есть у меня цель для активных действий? Нет. Зато у этой соплячки цель есть. Справится она с ней? Магистра она, может, и завалит. И при этом погибнет сама. Может, не погибнет? Не надо себя обманывать. Хочу я, чтоб она погибла? Нет. Чего я хочу? Узнать, кто я, откуда, и что я здесь делаю. Касаются меня хоть каким-то боком её цели? Нет. Обязан я ей хоть чем-то? Нет. Одни "нет". Почему же я мучаюсь? Мы в ответе за тех, кого приручили. Антуан де Сент Экзюпери. Маленький принц. Остаётся выяснить, кто кого приручил. Ясно одно - я теряю контроль над ситуацией. Как вчера, во флаттере. К чёрту эмоции. Есть логическая задача. Главное - правильно сформулировать логическую задачу. Решить, а потом плюнуть на всё и сделать наоборот. Чтоб совесть не мучила. Чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Это уже не Шекспир. Кто - потом вспомню. Сначала - задача. Девчонка хочет убить магистра. Могу я её отговорить? Могу и очень просто, если откушу ей голову. Если я её сейчас отпущу на все четыре стороны, она погибнет сама и может засветить меня. То есть, если её узнают, наверняка возникнет вопрос, как она ожила, если дракон откусил ей голову. Тут два варианта: или дракон не откусывал ей головы - тогда он враг церкви. Или откусил, но потом приделал новую - тут два шага до бессмертия. Оч-чень интересный дракон. Надо бы им заняться.
Остаётся последний вариант - лично возглавить операцию по восстановлению справедливости. Придушить потихоньку магистра, уронить кирпич на кумпол сэру Блудвилу, кастрировать сэра Деттервиля. И раз в квартал спасать с костра очередную симпатичную ведьмочку. А церкачи заменят костёр на открытом воздухе кастрюлей с кипящим маслом в закрытом помещении. И будут продавать билеты, как в кино. На ужастик. Вот и ответ… Это уж точно Шекспир. Гамлет.
Программа минимум - добиться отмены патентов на грамотность. Будет свобода печати - рано или поздно будет и всё остальное. Ммм… Где же я это слышал?… Неважно. Сейчас - неважно. Потом вспомню. Программа максимум - по обстоятельствам. Пойдёт на это Лира? С радостью. Хочу я этим заниматься? Нет. Буду? Да. Справлюсь? Живым бы остаться… Жизнь моя, жестянка…
Зверюшка Повелителей
- Ты хочешь отомстить врагам, получить назад свои земли, восстановить доброе имя и при этом остаться живой?
- Ты мне поможешь?
- Нет, это ты будешь мне помогать. И будешь делать всё, что я прикажу. Прикажу съесть гадюку - съешь гадюку. Прикажу отрубить руку - отрубишь руку. Прикажу родить ёжика - родишь ёжика. Молча. Хоть против шерсти. Согласна?
Думает. Это хорошо. Почему в этом мире все такие умные? Церковь упорно хочет превратить людей в идиотов, а природа сопротивляется. В том мире, который я помню, было как раз наоборот. Государство учило. Бесплатно. Читать, писать, умножать, делить. Читали, писали, зубрили. Только думать не учились. Придётся нам сражаться вдвоём против умных людей. Сначала - вдвоём.
- А если ты прикажешь мне простить магистра?
- Пойдёшь и утопишься с досады в болоте.
- Согласна!
- Тогда запомни: мы берёмся за очень опасное, грязное дело. Грязное оно потому, что кроме врагов будут гибнуть друзья и невинные люди. Надо, чтоб их погибло как можно меньше. Очень может быть, что один из нас тоже погибнет. Поэтому ты должна знать мой план. Главное ты уже знаешь.
- Что главное?
- Что люди - не дрова. Наказать твоих врагов, вернуть землю, добиться власти - это только начало.
- А как… А что потом?
- Ты считаешь, тебя справедливо отправили на костёр? Или справедливо то, что один человек выкалывает глаза другому за то, что тот умеет читать?
- Понятно.
- Не перебивай… Подожди, что тебе понятно?
- Что я умру молодой и красивой. В полном расцвете сил. Церкачей уже пытались разогнать. Только они всё равно всегда побеждают. Если против них идёт народ, они собирают армию. Если против них идёт армия, они расползаются, как тараканы во все щели, а в армии начинается мор. Если против них готовят заговор, они засылают шпионов, а потом всех ловят и вывешивают вдоль дороги на столбах.
Умыла девчонка. Соплячка четырнадцатилетняя, а умыла. С полуслова поняла и… прощай, авторитет. Но откуда она всё знает? Читает по утрам "Пионерскую правду" и всё знает… Потом спрошу, а сейчас надо спасать имидж. Как?
- Пытались. Не смогли. Какой из этого вывод?
Молчит, хмурится, смотрит исподлобья.
- Вывод простой. Нужно попробовать свалить церковь другим путём. Например, возглавить и развалить изнутри. Но это обсудим позднее. Сейчас задача - вернуть то, что принадлежит тебе по праву. Кстати, почему ты решила, что умрёшь молодой и красивой?
- Потому что до старости не доживу.
- Нет, я имел в виду - красивой…
- Ах ты…
Повеселела.
- Не передумала?
- Тэриблы не отступают!