- Это бессмысленный вопрос, - сказал Пустынник. - Вода мокрая потому, что это ее свойство.
- Да-да, - Ирв улыбался Пустыннику как старому знакомому. Впрочем, он и был кем-то вроде этого. - Привет. Как дела?
- Я не вполне понимаю, что мне отвечать, - проговорил Пустынник. - Я должен рассказывать, что делал?
- Нет, - улыбнулся Ирв, - не нужно. Скажи просто, что нормально, и этого будет достаточно.
- Тогда зачем вы задаете вопрос, на который сами говорите мне ответ?
- Это просто способ общения, - сказал Ирв. - А как вы общаетесь друг с другом?
- Мы не разговариваем друг с другом, это совсем другое. Мы передаем образы, но это не похоже на разговор.
- Значит, вы все же обмениваетесь информацией?
- Нет, это не информация.
- Понятно.
Ирв молчал, не зная, что еще спросить.
- Скажите вопрос, - проговорил Пустынник.
Ирв покачал головой, потом сел.
- Тебе нужен вопрос для Нолу?
- Да.
- А сам ты не можешь его придумать?
- Я не могу думать, - сказал Пустынник.
- Конечно, но с помощью моих мозгов. Тебе ведь самому виднее, что ты хочешь.
- Нет. Вы знаете больше меня. Вы можете думать лучше.
- Вряд ли я знаю больше про вас, пустынников, чем ты сам.
- Это не важно. Скажите вопрос.
Ирв помолчал секунду, глядя на Пустынника.
- Как твое имя? - потом спросил он.
- Мое имя состоит из образов, вы не знаете их.
- Тогда… покажи мне эти образы, я постараюсь запомнить, - сказал Ирв.
Он помнил, как пустынники заполняли его сознание своими мыслями. Но сейчас Пустынник был один, и Ирв подумал, что в одиночку он, наверное, не причинит ему вреда, если войдет в его, так сказать, видимую часть мозга. Ирву хотелось посмотреть то, что покажет Пустынник, он решил рискнуть. Хотя, пожалуй, и не было никакого риска.
- Хорошо, - ответил Пустынник.
Ветви деревьев, качающиеся на ветру, но деревьев нет - ветви высоко в небе. Высоко? Ирв видел далекую синеву, не плоское небо, похожее на потолок над головой. И солнце блестит в воде - сверкающая рябь. Ветер создает ее, вея свежестью и прохладой. Но рябь в небесах, она словно листья на качающихся ветвях. Облако-небо за ними. Небо - лишь облако, а вокруг - тьма, ничто. Хотя, нет. Там звезды, но не как на небе, волны прокатываются по ним. И волны тьмы приносят другие звезды, скрывая эти. Что это?
"Мое имя довольно старое, - сказал Пустынник в голове Ирва. - Оно пришло еще из другого мира".
"А ты помнишь другой мир?", - подумал Ирв.
"Нет, я не помню. Мои родители жили в нем, а я родился здесь".
"Значит, ты знаешь, что вы пришли из другого мира?".
"Да".
"Что это был за мир? Расскажи мне… покажи".
"Нет, я не видел его, я не был в нем".
"А твои родители, они не рассказывали тебе?"
"Мы не умеем рассказывать. Лишь образы, только образы".
"Тогда покажи мне их".
"Их не так уж много, и я сам не всегда понимаю, что они означают".
"Все равно. Покажи".
В зеленых травах веет ветер. Трава высокая, и так славно стоять в ней, накрыв собой колышущиеся стебли. Они перестают колыхаться. Те, что снаружи, - да, ветер треплет их, но внутри они неподвижны в пустоте. Трава… В ней жизнь, в сочных стеблях. Как славно ощущать ее, быть ею! Скоро придет она, они будут вместе в траве, над травой. Как славно ждать среди колышущихся стеблей и чувствовать жизнь и набираться жизни.
Прибрежные волны проходят сквозь. Камни. Пенный прибой. Движение. Там дальше все иначе, словно другой мир. Нет неба, нет ветра, только поверхность воды над головой. Иногда она любит бывать там, становиться частью океана. На дне так много камней.
Только бы уйти, он гонится за мной, он больше, он быстрее. Почему так малы шаги? Только от горизонта к горизонту. Он может шагать дальше, он другой, совсем другой. Я видел, как он ест таких, как я. Он хватает и… Нет! Вот он! Быстрее! Только бы уйти!
От горизонта к горизонту, вверх, вниз через горы, с вершины на вершину или от подножия к вершине, если гора слишком большая. Куда она идет? О ее цель вполне ясна: там камнепады и лавины - отличное средство, отличное. Итак, от горизонта к горизонту, вверх, вниз, вверх, вниз…
- Все! Все! Нет! Хватит! - Ирв закричал Пустыннику, почувствовав, что сейчас просто разорвется от головокружительных пустынничьих шагов, которые он испытывал на себе. Нет, это не для человека, это слишком головокружительно и странно.
- Хорошо, - сказал Пустынник и перестал.
Ирв сидел некоторое время, тяжело дыша. Потом помотал головой.
- Ну и ну, - пробормотал он. - Ну и ну.
- Вам не понравилось? - спросил Пустынник.
- Понравилось? Хм… Не знаю, как ответить тебе. Это было интересно, но уж очень захватывающе и… и сумасшедше. Слишком.
- Я показал не все, - проговорил Пустынник.
- Ладно, не важно. Как-нибудь потом, - Ирв задумался. - Похоже, я понял кое-что. Мне показалось, что вы питаетесь не столько мыслями, сколько жизнью, а ваши женщины - движением внутри себя.
- Питаемся?
- Да, если это можно так назвать.
- Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду под словом "питаетесь", - сказал Пустынник.
- Ну, едите.
- Мы не едим. Нам не нужна пища.
- Да, вам нужны жизнь и движение. Только здесь мало что двигается - кругом только голая равнина. И жизни тоже немного. Поэтому вы используете людей.
- Нет. Мы можем обходиться и без этого. Это не жизненно необходимо для нас.
- Тогда для чего вы стоите у города и вылавливаете людей?
- Иногда мы можем пользоваться и некоторыми животными. Например, дроги тоже подходят для этого. Но люди лучше, люди гораздо лучше.
- Но зачем вы делаете это, если не для еды? - спросил Ирв.
- Для того чтобы думать.
- А зачем вам это нужно?
- Я не знаю. Нужно. Мы испытываем потребность в этом.
- Но почему?
- Я не знаю.
- Вот как. Значит, что-то вроде инстинкта. Но все же не ясно, для чего, - Ирв задумался. - Да, еще я понял, что в том мире у вас были враги, хищники, которые убивали вас. А здесь?
- Здесь нет. Здесь никто не убивает нас.
- Да? Но тогда вы должны расплодиться в огромном количестве.
- Я не знаю нашего количества.
- Но вы… не мешаете друг другу жить? Вам не тесно?
- Нет. Наверное, нет, - ответил Пустынник.
- Значит, вас все же не слишком много, - проговорил Ирв. - Слушай, - догадка вдруг пришла к нему, - а не связана ли у вас потребность думать с инстинктом размножения? Не для этого ли вы нуждаетесь в мыслях? Здесь у вас нечасто представляется такая возможность, и поэтому вас не становится слишком много.
- Не знаю, - снова ответил Пустынник. - Это просто нужно, мы испытываем потребность в этом.
- Хм… - Ирв размышлял над своей догадкой.
- Скажите вопрос, - проговорил Пустынник.
Ирв посмотрел на него и вдруг поймал себя на том, что не чувствует ничего странного в таком общении, что он уже привык разговаривать с пустотой. Надо же! Пустынник молчал, стоя перед ним, безликий, неподвижный.
- А ты уже был у Нолу, говорил с ним? - спросил Ирв.
- Да.
- И что ты спросил у него?
- Я спросил…
И Ирв увидел что-то темное, но живое, объемное - Пустынник показал ему это.
- Ты это спросил у Нолу? Это твой вопрос?
- Да, - ответил Пустынник.
- И что он ответил?
- Он ответил, что я должен подождать, и тогда я получу то, что мне нужно. Мне кажется, он говорил о вас.
- Нолу говорил обо мне? - удивился Ирв.
- Не совсем так. Но вы стали ответом на мой вопрос, то, что сказал мне Нолу.
- Вот как? - Ирв был очень удивлен. - А что означает этот образ, твой вопрос.
- Это общение. Возможность думать, не убивая.
- И Нолу сказал тебе обо мне?
- Нет. Он ответил только, что мне нужно подождать. Я подождал, и пришли вы.
- Выходит, Нолу знал, что я появлюсь здесь? - Ирв чувствовал, что Лия не все рассказала ему о Нолу. И что Нолу… Что не зря о нем думают как о боге, похоже, совсем не зря.
- Какой он, этот Нолу? - спросил Ирв.
- Нолу большой, он не имеет границ, он видит все и знает все обо всем. Нолу нельзя заполнить. Даже если все пустынники проникнут в его мозг, они будут лишь крохотной частью его. Нолу любит нас, он любит всех.
- А какой он на вид?
- На вид? Я не видел его, только чувствовал и слышал, говорил с ним. Он лучше всех. Лучше любого из зартов и даже лучше вас.
- Да? Чем же?
- Его сознание безгранично, оно больше, чем мир, больше, чем все миры.
- Как ты можешь знать это?
- Я видел, я был в нем.
Ирв думал. Пожалуй, теперь уже не было сомнений, что Нолу - действительно существующий некто. Но кто? Судя по тому, что говорят о нем, он на самом деле очень похож на бога, но живого бога, реального, которого можно увидеть и говорить с ним. "Кто же он на самом деле?", - думал Ирв. Его все больше интересовало это. Но он понимал, что, пожалуй, единственный способ понять - это увидеть его. Увидеть бога?
Костер почти догорел, Ирв смотрел на последние язычки пламени. Он хотел подложить еще дров, но почувствовал, как устал. Тело ныло после тяжелой работы, не хотелось вставать и вообще двигаться.
- Спите, - сказал Пустынник.
- Что?
- Вы устали, вам нужно отдохнуть. Спите, а я буду смотреть ваши сны. Они интересные, мне нравится смотреть ваши сны.
- Да? - Ирв чувствовал, что действительно хочет спать. - А ты можешь показывать мне сны?
- Да. Наверное, да.
- Тогда покажи образы другого мира, которые ты еще не показывал мне, те, что передали тебе твои родители. Мне кажется, тот мир похож на мой. Покажи мне его.
- Хорошо, - согласился Пустынник. - Ваше восприятие тоже открывает возможности и дает понимание.
- Да? - тихо проговорил Ирв, ложась рядом с теплыми углями почти догоревшего костра.
- Да. Спите, я буду здесь, я покажу вам мир.
- Хорошо.
Ирв закрыл глаза и погрузился в сон, и погрузился в образы чужого неизвестного мира, которые показывал ему Пустынник, стал в нем.
Когда он проснулся, было уже утро. Свет из низкого неба. Пустынника не было рядом, он ушел или, вернее, исчез отсюда. Ирв поднялся и пошел в дом. Завтракал там.
Днем работа. Снова мешки, снова хозяин, снова душное, грязное помещение. По дороге домой Ирв зашел в лавку и купил продукты. Дома его ждала Лия, он был рад видеть ее. Она рассказала ему о своих делах, какие-то городские новости, которые, в общем-то, не представляли собой ничего особенного. Ирв начинал понимать, что жизнь в городе довольно скучна, слишком размеренна и предсказуема. Редко происходило что-то выдающееся. Впрочем, зартам нравится жить так. Они не любят неожиданностей. Размеренность и спокойствие - идеальный способ существования для них, к которому они стремятся. Лия говорила, что даже к ней и к другим Девам зарты ходят чуть ли ни по расписанию, и на зарта начинают косо смотреть, если он вдруг нарушает график. Хотя их можно было понять - их мир был беден и мал после произошедшей катастрофы.
Еще Ирв узнал, что среди семи Дев в этом городе трое - мужчины, которых так же, чтобы не путаться, называют Девами. Ирв удивился, сказав, что зачем это, если Девы могут менять свою внешность, то, наверное, они меняют все тело и могут становится и мужчиной и женщиной.
- Не совсем так, - ответила Лия. - Тут все дело в отличии мужчин от женщин у зартов.
- А чем они отличаются? - спросил Ирв.
Лия улыбнулась.
- Ты все хочешь знать, - проговорила она.
- М-мм… - Ирв смутился, понимая, что проявляет, пожалуй, чрезмерное любопытство.
- К тому же, - добавила Лия, - мужчине-зарту приятнее знать, что он с женщиной, а не с бесполым существом.
- Понятно, - кивнул Ирв. - А когда вас не было, что было тогда?
- Когда нас не было, было хуже, - ответила Лия, - а теперь стало лучше.
- Н-да?
- А ты как думаешь?
Они смеялись.
Потом Ирв спросил у нее про Кристалл Мерцания, что с ним делать? Из того, что было известно о Кристалле, он предполагал, что тот может обладать возможностью вернуть его в свой мир. Ирв, конечно, пытался как-то использовать его, но, совершенно не представляя, что нужно делать, оставил попытки. Лия ответила, что сейчас никто уже не помнит, как обращаться с Кристаллом, - те, кто знал это и использовал Кристалл, погибли первыми, когда пришли пустынники. Но все знают, что лучше держаться от него подальше.
- Единственное, что известно, это то, что Мерцающий Камень дает возможность перемещаться между мирами, - сказала Лия.
- А как?
Она пожала плечами.
- Этого никто не знает.
- Все же обидно держать в руках возможность вернуться и не знать, как воспользоваться ею, - проговорил Ирв.
Лия ничего не ответила на это.
Потом он попросил научить его языку зартов. Она стала говорить ему слова, и Ирв пытался повторять их. Это оказалось совсем не просто. Их язык действительно был сложен для произношения, да и для понимания тоже. В нем имели значение и высота, и громкость, и продолжительность звуков, причем разница по смыслу была довольно большой, когда Ирв почти не мог на слух отличить слова. Язык зартов оказался очень трудным для него. Лия сказала, что это из-за разницы строения не только голосовых связок, но и слуха. Зарты слышат иначе, чем человек: другой частотный диапазон и еще что-то, Ирв так и не понял что. Да, птицеящерицы оказались не так просты.
- Зато в языке человека гораздо больше слов, - сказала Лия. - Ваш язык скорее от головы, а их - от ушей.
- Хоть какое-то утешение, - сказал погрустневший Ирв, чувствуя, что ему никогда не одолеть местный язык. Впрочем, нужно ли это? Все равно скоро придет Нолу и расскажет ему, как вернуться домой. Домой… "Сладкое слово - домой".
Живя в городе, Ирв почти не общался с зартами. Птицеящерицы не располагали к общению с ними. И дело даже не во внешности, а просто они были какие-то ограниченные, размеренные и предсказуемые, как и их жизнь. В общем, они были скучны, монотонны и, пожалуй, туповаты. Размышляя над этим, Ирв однажды подумал, не результат ли это произошедшей катастрофы? Он спросил у Пустынника, с которым разговаривал время от времени, приходя к стражам, и тот ответил, что пустынники лучше и дальше "видят" более умного человека, чем глупого. Ирв заключил из этого, что когда пустынники пришли в мир зартов, они убивали больше умных людей, которых обнаруживали быстрее, да и "питаться" ими было вкуснее.
В общем, получалось, что в результате прихода пустынников этот мир сильно поглупел, если не вообще лишился умных людей. Не слишком радостная картина. Нолу, должно быть, застал здесь тупое, обезумевшее от страха стадо вместо человечества. И он вернул их в цивилизацию, дал им все: жизнь, самих себя… Интересно, как здесь было до пустынников? Какого уровня достигла их цивилизация, культура? Наверное, сохранились какие-то сведения об этом, книги. Только вряд ли Ирв сможет прочитать их книги. Попросить Лию? Город ополчится на него, если он так долго будет держать у себя их Деву. А интересно, как считают горожане, чем они тут занимаются с Лией? Впрочем, какая разница? Пусть думают, что хотят.
Да, катастрофа сильно изменила этот мир. Пустынники ворвались в него и разрушили все, что составляло жизнь людей. Они не разрушали города, нет. Наверное, ни одна постройка не пострадала от них, но они разрушали людей и, хуже того, вообще все человечество как сообщество, как структуру, убивая лучших и оставляя слабых, хотя, убивая, конечно, и их, но меньше, как бы во вторую очередь. Они проредили человечество, произвели отбор, истощили генофонд, сведя его к узколобым, туповатым созданиям. Человечество деградировало благодаря пустынникам. Они не просто уменьшили его количество, они отбросили его назад в развитии в сторону питекантропов и обезьян, если, конечно, зарты произошли от своих обезьян. Но так или иначе, последствия катастрофы определялись не только внешними признаками. Понимали ли это зарты? Кто знает? Но даже если и понимали - что с того? Пожалуй, даже Нолу не мог помочь им в этом. Получить умного ребенка от глупых родителей…
Хотя, нельзя сказать, что Лия была глупа. Но она Дева, а Девы не могут иметь детей. Нолу помог местным жителям сделать Дев. Как? Лия не знала этого, совершенно не разбираясь в таких вопросах. Впрочем, не важно. Похоже, Нолу делал тут все, зарты лишь следовали его указаниям, не предпринимая ничего более или менее серьезного, не посоветовавшись с Нолу. Ирв думал, что как они будут жить, если Нолу вдруг перестанет приходить к ним? А когда-нибудь это наверняка должно случиться. Каждый год они бояться этого и ждут. Ждут и бояться, и придумывают свой единственный самый важный и, может быть, последний вопрос для бога. Такова жизнь здесь. Она словно находится в подвешенном состоянии, и Нолу держит ее, не давая упасть. Но когда-нибудь он перестанет делать это, и она упадет. И, возможно, это будет еще одна катастрофа. Понимают ли это зарты? Может быть… Наверное. Понимают и ждут. Ждут и боятся.
В своей размеренной, монотонной жизни зарты не уделяли много внимания развлечениям. У них было что-то вроде спиртных напитков (Ирв опасался пробовать их, боясь отравиться), но они не увлекались ими, это считалось непрестижно и малоэффективно. И это можно было понять. Как-то Лия принесла Ирву вещь, которую любит каждый зарт, и которая заменяет им и алкоголь, и развлечения вообще. Это был еще один знакомый предмет из других миров, которые Ирв сам доставал когда-то. Эки-глок - то, что заменяет наркотики на Земле, и, как оказалось, то, что раскрашивает жизнь зартов. Да, эки-глок, пожалуй, действует посильнее алкоголя. Зарты любили попользоваться им и занимались этим довольно часто. Не было для зарта ничего интереснее, чем использовать эки-глок. Ирв сказал Лие, что ему не нужно это. Что ж, она пожала плечами, но все же оставила ему эки-глок на всякий случай.
Дни шли за днями. Ирв работал, потом шел домой. Иногда заходил в лавку за продуктами. Хозяин уже не обращал внимания на его необычность, относясь к Ирву как и к другим покупателям. Ирв научился различать местные деньги, из всех продуктов выбрал для себя наиболее приемлемые и теперь знал, что покупать и почем. Ночью ему нравилось разжигать костер рядом со стражами. Ирв приносил с работы мусор, который мог гореть, и делал из него костер. Он так и не научился спать по ночам - местные сутки были слишком длинны. Лия говорила, что в городе видят его костер, и сначала зарты интересовались, для чего это, но потом привыкли и перестали интересоваться.