– Вы опять?! – отшатнулась лейтенантша. – Не смейте лазить в мою голову!
– Высокого роста, атлетического телосложения…
– Прекратите!
– И вы ему поверили? – удивилась Фрида. – Но это же полная чушь! У нас на борту нет опасных вирусов!
– Каких еще вирусов? – заинтересовалась Джина. – На нас кто-то навел прицел?!
– Да, на вас поступил донос! – поджала губы Тобогган, поняв, что в присутствии Фриды скрывать что-либо абсолютно бесполезно – все равно все узнает. Можно, конечно, запретить ей читать мысли, но как это проконтролировать? Все равно, что приказать не думать. – Вы будете сотрудничать, или мне вызвать карантинную службу?
– Не будем, – равнодушно прислонилась к амортизатору "Вурдалака" Джина. – Вызывайте, кого хотите – доступ на корабль закрыт.
– Это что за разговоры такие? – искренне удивилась таможенница. – Марк, Рональд, ну-ка…
Двое таможенников покрупнее откинули полы плащей, продемонстрировав короткие лучевые автоматы. Косколито злобно оскалился, и тоже откинул полу плаща, показав свой автомат. У него был больше и мощнее.
– У мене з ясен иде кров, – сообщил Остап. – А у мене бладерия – колы почую кров, пошинкую усех, и ничого мени не буде.
Тайфун тоже забеспокоился. Он слегка зажужжал и как бы разделился на несколько ярусов – из всех щелей боевого робота вылезли короткие трубочки – встроенные лучеметы.
– Это что – боевой дроид? – слабым голосом уточнила лейтенантша, глядя на Тайфуна.
– Модель "Тайфун-100", – откликнулся Тайфун. – Производство Бундестага. Оборудован комплектом встроенных лучеметов. Готов открыть огонь. Имею приказ охранять корабль от посторонних. Отменить невозможно.
– А вы знаете, что боевых дроидов запрещено иметь в частной собственности? – неуверенно спросила Тобогган.
– А его таки никто и не имеет в частной собственности, – просвистел Соазссь, подползая поближе. – Тайфун – член экипажа. "Вуйдалак" подчиняется законам Импейии, а по их законам ИЙ не может никому п’йинадлежать, к’йоме самого себя.
Надо сказать, Тайфун был очень примитивным ИРом. Личность самая простейшая из всех возможных вариантов, а программа сводится к нескольким основным директивам. Но, тем не менее, он все-таки был Искусственным Разумом, мог действовать самостоятельно, без приказа, так что тоже подпадал под действие имперского "Закона о недопустимости рабства". Этот закон включал в себя всех разумных существ. В том числе и металлических.
– Чертовы имперцы… – ругнулась таможенница. – Все у них не как у людей…
Если под "людьми" она понимала СОП и его законы, то утверждение было не совсем точным – СОП тоже не был типичным случаем. Собственно говоря, у любого космического государства существовали свои законы, и они, как правило, весьма слабо походили на законы всех остальных.
– [Красные и желтые мигающие пятна, синеватые облака]? – спросил появившийся Бархат.
– С таможенниками у нас непонимание, вот что, – ответила Джина. – Фрида, свяжись с Койфманом, пусть возвращается. Остап, ну-ка, сбегай за своей пушкой, пугани их! И ты иди с ним, – она пренебрежительно фыркнула в сторону Михаила, – вооружись хоть чем-нибудь. А то ходишь, как лох, невооруженный… Был бы здесь капитан, он бы тебе вставил фитиля – он у нас терпеть не может гражданских…
– При проведении в качестве самостоятельных процессуальных действий осмотра, изъятия товаров, транспортных средств, документов на них и иных предметов, предъявления их для опознания, таможенного обследования, наложения ареста на товары, транспортные средства и другое имущество, а в случае необходимости и для участия в проведении других процессуальных действий вызываются понятые, – неожиданно для самого себя сказал Ежов. – Не меньше двух.
Все уставились на него, раскрыв рты. Даже те, у кого рта не было.
– Ну прямо понос изо рта… – уважительно повертела головой Джина.
– Юноша далеко пойдет, – согласился Соазссь.
Михаил хотел было сказать, что тридцать четыре года – не такой уж юноша, но вспомнил, что самому Соазссю уже шестьдесят четыре, и замолчал. Собственно говоря, на "Вурдалаке" младше его была только Фрида… ну и еще Дельта с Тайфуном, но это не в счет – роботы рождаются уже взрослыми. Сколько лет VY-37, никто точно не знал.
Старше всех на корабле был Койфман – сто двадцать лет. Второе место занимал Сиреневый Бархат – девяносто шесть. Затем шел Рудольф – восемьдесят семь, Соазссь – шестьдесят четыре, и сам капитан Моручи – сорок девять. Немногим от него отставали Косколито – сорок восемь, и Джина – сорок пять. Остапу недавно исполнилось сорок два года, а Дитирону тридцать пять – он опережал Михаила совсем чуть-чуть. Фриде было двадцать пять лет, Дельте двенадцать, а Тайфуну пять – его сделали сравнительно недавно. Ну а VY-37, как уже упоминалось, мог быть любого возраста – даты изготовления на нем не стояло, а сообщать что-либо о себе поврежденный дроид отказывался наотрез. Разумеется, все это в стандарт-годах – все человечество в качестве универсальной меры времени использовало время оборота Земли вокруг Солнца.
Остап успел сходить за своим любимым оружием – тяжелой плазменной топор-пушкой "Ручная Смерть", тип третий, и теперь между делом поигрывал этой огроменной дурой, которую, вообще-то, использовали только в специальных экзоскелетных скафандрах – ни один нормальный человек не смог бы ее даже приподнять.
Вернулся катер с Койфманом и остальными – старик тут же ласково всем улыбнулся, между делом передергивая затвор на винтовке. Дельта с печальным видом извлек из металлических пазух в спине три стандарт-бластера – два обычных и один двойной удлиненный, и теперь все три ствола были направлены на таможенников.
На шум из реакторной выглянул Рудольф, зачем-то раскрывший электрошест собственной сварки – жуткое оружие ближнего боя. Соазссь извлек из недр балахона парочку длинных виброножей ИХ-4, и тоже начал поигрывать ими с нехорошим выражением лица. Если, конечно, его кальмарообразную морду можно так назвать.
– Вы не посмеете, – не слишком уверенно сказала лейтенант Тобогган. – Нападение на таможенную полицию… вас объявят в розыск.
– Подумаешь, пару лет не будем залетать на территорию СОП, – пожала плечами Джина. – Имперцам и бундесам плевать, кого вы там объявили в розыск. Да и чужим это малоинтересно…
– Чому вы до нас чипляетесь? – добродушно оскалился Остап. – Наш багаж чист, усих видповидних ветеринарно-гигиеничних вимог дотримано, активни запобижни шеплення зроблено…
Ежов недоуменно моргнул, пытаясь понять, что этот гладиатор сказал. Украинского языка он не знал, но русский и украинский отличаются друг от друга не так уж сильно, поэтому обычно он понимал, что Остап имеет в виду. Но "обычно" и "всегда" – разные вещи.
А еще он до сих пор ломал себе голову, как так получилось, что украинский язык прошел сквозь эти тысячелетия практически неизменным – отличия были, но сравнительно небольшие. Вот русский, английский, немецкий изменились очень сильно – он помнил фразы, с помощью которых с ним пытался общаться капитан Моручи. И если уж на то пошло – почему теперь он вдруг начал понимать все, что говорят эти космонавты? Когда они говорят на общечеловеческом, само собой – речи Остапа и, разумеется, Сиреневого Бархата звучали по-прежнему незнакомо. Слов корабельного ментата он вообще не понимал – как-никак, тот разговаривал узорами на коже.
Некоторое время все молчали, обдумывая дальнейшие действия. Таможенникам не хотелось терять лицо, поэтому они не уходили. Но и не наезжали, понимая, что силы явно неравны. А члены экипажа "Вурдалака" опять-таки не хотели терять лицо, поэтому не позволяли себя обыскивать. Но и сильно не хамили – все-таки перед ними были представители местных властей. С властями обычно стараются не конфликтовать. Ну, или, по крайней мере, конфликтовать не слишком сильно.
Обычно в подобных ситуациях окончательное решение принимал капитан. Сейчас капитана не было, и командовать было некому.
– Прошу прощения, а как вы обычно разыскиваете контрабандные вирусы? – рискнул спросить Ежов.
– Что? – не поняла таможенница.
– Ну, я в этом, конечно, плохо разбираюсь, но у нас вроде бы большой корабль…
– У кого это "у нас"? – фыркнула Джина.
– …а вирусы очень маленькие. Полноценную культуру можно упаковать в контейнер меньше мизинца, а спрятать его можно куда угодно… Если вы собираетесь искать вирус, вам придется… ну, просто разобрать корабль на кусочки. Или у вас есть какой-то особый способ?
– Хороший вопрос… – задумалась Джина.
– [Сиреневые бесформенные фигуры, красновато-розовые треугольники], – неожиданно сообщил Бархат.
Все очень внимательно смотрели на него, хотя понимали, похоже, далеко не все – на лицах таможенников отразилось такое же недоумение, что и у Ежова.
– Что он сказал? – потребовала перевода Тобогган.
– Он сказал, что в таких случаях обычно используют ментатов, – перевел Койфман. – Вот наша Фридочка, например, может найти хоть блоху в волосах Джиночки…
– Эй! – возмутилась Джина, рефлекторно проверяя свои разноцветные волосы. – Что я тебе – собака, что ли?! У людей блох не бывает, только вши!
– Моя не знать, что Джина вшивая… – тупо удивился Дитирон. – Моя не люби вошь, они заползать под пластина и больно кусай тело Дитирон.
– Придурок недоразвитый! – стукнула уу-де-шуу по бронированной макушке Джина. – Я не вшивая! Ребе Аарон, не приводите больше таких примеров – вокруг одни идиоты!
Таможенники тем временем совещались. Похоже, они не учли того факта, что вирусные культуры занимают очень мало места и спрятать их можно так, что будешь искать хоть до второго пришествия и все равно ничего не найдешь. С ментатами на Янусе было туго, да и не все ментаты умеют разыскивать вещи. Существует и специальная техника для обысков, но опять же не на этой провинциальной планетке. Все равно что, скажем, пытаться найти детектор лжи в милицейском участке каких-нибудь Малых Миндюков.
– У нас ордер, – вновь продемонстрировала голографическую карту таможенница. – И у меня приказ. Либо вы подчиняетесь, либо вас не выпустят с планеты.
– Я предполагаю, что нас кто-то пытается подставить, – сказал Ежов. – Тот, кто сообщил о вирусе, наверняка именно этого и хотел – задержать нас здесь.
– Зачем? – спросил Соазссь.
– Пока не знаю. Вероятно, затем же, зачем подбросил нам наносаботеров…
– Так у вас еще и наносаботеры?! – разгорелись глаза таможенницы. – Ну вот что – я сейчас сообщаю в центр, и сюда пришлют экспертов. Даже если мне и правда придется разобрать ваше корыто по гаечке, я это сделаю!
– Нет, не сделаете, – прозвенела Фрида. – Вам ведь очень не хочется прибегать к таким мерам, правда? Вы надеетесь получить взятку побольше, а потому пытаетесь нас запугать…
– Прекрати читать мои мысли, мелкая дрянь!!! – взвыла Тобогган.
– А ну-ка заткнись, жирная дура! – зарычала Джина, обидевшись за… ну, в принципе, Фриду можно было назвать ее подругой. Из всего экипажа на нее Джина кричала меньше всего.
– Не надо, Джина, – прозвенела слепоглухонемая девушка. – Ты производишь на них плохое впечатление. Сейчас лейтенант думает, что "эта желтоглазая совершенно чокнулась".
– Что?!! – хором крикнули Джина и лейтенант Тобогган.
Но Джина просто громко возмутилась, а вот терпение таможенницы лопнуло. Она ринулась на Фриду, чтобы как следует врезать этой мерзкой девчонке (по меркам семьдесят второго века двадцать пять лет считались почти что детством), так нахально лезущей в чужие мозги.
Ежов дернулся в ее сторону, чтобы остановить обезумевшую женщину, но больше никто даже не шевельнулся. И неудивительно – она замерла в шаге от Фриды, словно натолкнувшись на невидимую стену, и упала на землю, громко крича и держась за голову.
– Пожалуйста, не нападайте на меня больше, – грустно прозвенела телепатка. – Я очень не люблю это делать…
– [Зеленое пятно, розовое пятно, зеленое пятно, розовое пятно].
– Да, ты прав, – печально согласилась Фрида. – Но легче от этого не становится… Михаил Петрович, судя по мыслям этой женщины, тот, кто оболгал нас перед таможней, был имперцем.
– Интересно… – стало интересно Ежову. – Опять Империя… А как его звали? Он все еще здесь?
– Нет… – ответила Фрида, продолжая читать память с трудом поднимающейся на ноги таможенницы. – Он улетел на следующий же день… Он сообщил, что звездолет "Вурдалак" везет контрабандой опасный вирус и… и перевел на счета кое-кого из начальства крупные суммы, чтобы они под предлогом обыска задержали наш корабль на Янусе. И чем дольше, тем лучше.
– Я тебя!… – сжала кулаки Тобогган, но осеклась, вспомнив, как больно Фрида умеет поджаривать мозги. – Дрянь такая…
– Понятно… – презрительно усмехнулся Косколито. – Вы, человеки, такая шалкая раса… Ни один серран никогда бы не унисился до того, чтобы принять всятку от человека!
– А от серрана? – прозвенела Фрида.
– От серрана – дело другое, – уверенно ответил ящер. – Всять деньги от серрана – почему нет? Но от человека?! Мошет, мне еще в навосной куче покопаться?!
– Спасибо за комплимент, Михаил Петрович, – прозвенела Фрида, не слушая Косколито. – Мне это очень приятно.
– Э-э-э?… – удивился Ежов. – Я вроде бы ничего такого не говорил… и не думал…
– О, прошу прощения, – смутилась телепатка. – Тогда это вы.
Она указала на четвертого таможенника – молодого парня, который до сих пор не сказал ни одного слова и только что-то отмечал в наручном информе. Тот моментально покраснел – похоже он действительно только что подумал о Фриде что-то хорошее.
– Моя устала и хоти кушай, – громко пожаловался Дитирон, уставший стоять неподвижно. – Можно, моя пойти кушай? Моя голодная!
– Отличная идея, – согласился Соазссь. – Я тоже ж’йать хочу.
– А я ничего не готовил, – кисло проворчал Дельта. – Вас много, а я один.
– [Множество зеленых треугольников].
– Дельта, ты у нас стюард, – неодобрительно посмотрел на него Рудольф. – Бархат правильно говорит – что будет, если он откажется тебя лечить?
– Я не в восторге от этого факта, но я робот, – равнодушно ответил Дельта. – К чему мне ваша протоплазменная медицина?
– А если я откажусь тебя чинить, когда ты сломаешься? – упер руки в бока бывший профессор. – Система автоматической репродукции справляется не всегда…
– А имеет ли смысл продлевать это бессмысленное существование? – тоскливо посмотрел на него робот-стюард. – Не лучше ли сразу…
– Дельта, дружок, наше терпение не безгранично, – улыбнулся Койфман. В его глазах едва заметно поблескивали бешеные огоньки. – Вот вернется капитан, все ему про тебя расскажу…
Дельта только равнодушно погасил обзорный экран – бессмысленно угрожать тому, кто и так день и ночь думает о суициде.
– Давно пойа его пейеп’йог’йаммийовать, – проворчал Соазссь. – Ву, может займешься? Исп’йавь ему немножко личность, а?
VY-37 никак не прореагировал на просьбу. Он уже больше часа висел неподвижно, никак не демонстрируя того, что все еще функционирует.
– Та як довго нам доведеться чекати йижу?! – возмутился Остап, в животе которого уже давно явственно бурчало. – Яки там е готови страви? Хучь недосмажене, хучь пересмажене – усе зьим!
Великан опустил топор-пушку и грозно затопал в недра "Вурдалака". За ним потянулся остальной экипаж – есть хотели все. Даже Дельта все-таки усовестился и отправился на свое рабочее место – на камбуз.
Снаружи остались только VY-37, Тайфун и Койфман – роботы в пище не нуждались, а бывший раввин перекусил в городе. Он оперся одной рукой на импровизированный костыль в виде винтовки, а другой – на Тайфуна, и продолжил дебаты с таможенниками. К трапезе их никто не пригласил.
Кухня семьдесят второго века не так уж сильно отличалась от того, что можно было отведать в двадцать первом. Конечно, появилось великое множество новых блюд, но основные разновидности остались прежние – закуски, супы, мясо, рыба, овощи, фрукты, сладости… Эта часть цивилизации вообще всегда менялась медленнее всех.
Остап буквально опустошил консерваторий – он вытащил из него все, что можно было отправить в пасть без предварительной обработки. Увы, осталось там не так уж много – экипаж "Вурдалака" редко позволял провизии залеживаться.
Великана с трудом уговорили поделиться с товарищами – алкморег ужасно не любил расставаться с едой. Ежову, например, досталась только четвертинка позавчерашнего ростбифа – большего ему не уделили. Джина с Фридой разделили гусиную грудку (Фрида ела с помощью специального прибора, превращающего пищу в жидкую кашицу), Рудольф, предпочитающий вегетарианскую диету, перекусил картофельным салатом с парой груш, Косколито и Соазссь доели лобстеров, а Дитирон умудрился отбить у Остапа половину молочного поросенка. Хотя тот едва не заплакал, лишившись такого жирного окорока.
– Аарона и Дельта купила большой коробка с мясной добыча и травка, – сообщил уу-де-шуу. – Много еда, хорошо кушай.
– А свыня там е? – с надеждой спросил Остап, отправляя в гигантскую пасть уже девятую котлету. – Хочу свинячу видбивну з картоплей!
– Есть, есть, – грустно ответил робот, стоящий у конвертера. – Вы, органические создания, поразительно нефункциональны – вам приходится потреблять столько ненужного протеина… И еще вы все очень уродливые.
– А ну-ка, отключи звук! – швырнула в него гусиной косточкой Джина. – Еще нам тут мешки с гайками нотации не читали!
Ежов зачарованно смотрел, как ест Дитирон. Посмотреть там было на что – уу-де-шуу насадил на руку-бивень поросенка, вонзил в него клыки и быстро-быстро работал длинным языком, покрытым мелкими шипами, как терка. Так же он и пил – опустил голову прямо к чашке с подслащенной водой и начал с поразительной скоростью лакать. Когда дело дошло до гарнира – кучи вареных бобов, в ход пошли паутинные бородавки. Дитирон с молниеносной скоростью выбрасывал паутинки, ухватывал ими бобы целыми горстями и швырял их в пасть, забрызгивая все вокруг жиром. Теперь Михаил понял, почему все старались сидеть подальше от него.
Впрочем, Соазссь тоже ел не так, как люди. Его хоботок вытянулся еще сильнее, а из него вылез длинный осклизлый шип. Он воткнул его в лобстера и буквально высосал его, оставив пустую скорлупку. Точно так же он и пил, только без шипа – просто опускал хоботок в стакан.
– Йижа холодна и не смачна, – тоскливо сообщил Остап. – Мени це не подобаеться. Я хочу вареники з сиром и мьясом…
– Моя жалко, что Великий Дух не разрешай есть друзей, – согласился с ним Дитирон. – В Остапа много мясо, вкусно кушай. И Джина выгляди хорошо, нежный мясо, сладкий…
– Бесмосглый дикарь, – слизнул капли жира с губ Косколито. – Расумных существ нелься есть, это сапрещено конвенцией галактов.
– Моя знай, – горестно стукнул себя бивнями по роговому шлему уу-де-шуу. – Моя кушай только врагов, а друзей оставляй про запас, на голодный год…
– Ну что, Мишенька, покушал? – ласково спросил вошедший Койфман. – Тогда пошли сходим в арсенал, подберем тебе что-нибудь по руке. Джиночка правильно сказала – надо тебя чем-нибудь вооружить.
– Я еще не…