– Знакомы. Позвольте представить – Александр Максимович Куросава. Он же Александр Максимович Курцов – преуспевающий бизнесмен, между прочим.
– Да, но только в вашем мире, – уточнил Куросава. – Хотя, должен сказать, ваш мне нравится больше…
– Ну так и жили бы в нем – вы там никому не мешаете… Зачем вы все это затеяли?
– Кто из нас детектив, Михаил? – усмехнулся ментат. – Ты и скажи, зачем я все это затеял…
– Ну что ж… Насколько я понимаю, весь этот обмен меня на капитана был нужен только для одного… для того, чтобы подготовить козла отпущения. И, как нетрудно догадаться, царапали вы меня своим перстнем тоже неслучайно – образец ДНК брали. Правильно?
– Что значит специалист! – уважительно посмотрел на него хозяин станции. – Сразу расщелкал орешек!
– А что тут думать-то? – пожал плечами детектив. – Простая логика.
– Да, тут я, признаться, дал маху… – вздохнул Куросава. – Знал же, что ты талантливый парень, по собственному опыту знал, но нет, поленился поискать кого-нибудь другого… Очень уж ты на Святослава похож… Ну просто бли…
Куросава не договорил – ему в спину ударил мощный луч бластера. Разумеется, на нем также был бронескаф, и он вполне успешно зашитил своего носителя. Ментат резко развернулся и ударил новым белым лучом из ладони.
Только впустую. Святослав Моручи, незаметно подобравшийся сзади, пока они с Ежовым беседовали о старых временах, успел спрятаться за каким-то огромным пультом. Лезвие мономеча рубануло по толстому кабелю, обрушивая вниз какую-то железяку, подвешенную над этим самым пультом.
– Капитан, он уже закончил! – громко прозвенела Фрида. Если бы ее механическое горло могло передавать эмоции, она бы вопила от ужаса. – Мы опоздали!
– Поздно, – констатировал Рудольф, усаживаясь за другой пульт. – Я могу только замедлить цикл…
– Отойди оттуда! – возмущенно закричал Куросава, разряжая в муспелльского профессора самый мощный столб этой энергии. – Святослав, сдавайся, ты мне живым нужен!
Однако, к его превеликому удивлению, Рудольф даже не почесался, продолжая сидеть и ковыряться с управлением. Куросава непонимающе заморгал и выстрелил снова – теперь уже чем-то не столь безобидным. Бронескаф печально пшикнул, и защитное поле погасло, одежда на спине обуглилась и опала черными клочками, но красная бородавчатая спина мутанта нисколько не пострадала. После аварии, уничтожившей почти целый город, Рудольф приобрел иммунитет к любым видам излучения.
Из-за своего укрытия колобком выкатился Моручи, резко выбрасывая вперед руку. Телекинетический бросок слегка пошатнул Куросаву, но не больше. Использовать паралич Святослав не стал даже и пытаться. По сравнению с ментальной мощью Куросавы он был не более чем первоклашкой. Но капитан и не нуждался в большем – он использовал этот удар только для отвлечения внимания.
В последующие минуты Куросаве пришлось несладко. Он едва успевал отражать атаки, сыплющиеся на него со всех сторон.
Сначала на него упал бронированный шар, отлепившийся-таки от потолка, и с него во все стороны полетели пучки липкой паутины. Потом он чудом успел отскочить с пути живого тарана, зовущегося Остапом. Могучий алкморег разогнался так, что на полном ходу впечатался в стену, оставив вмятину в форме себя. После этого на лице Куросавы целых три секунды отражалось немалое страдание – Фрида начала поджаривать ему мозг. И поджаривала до тех пор, пока он не воздвиг защиту. Теперь от боли вздрогнула уже Фрида.
Святослав с мономечом постоянно мелькал где-то поблизости, ища только удобного случая. Со стороны Ежова ежесекундно летели лазерные вспышки. Денисов, куда-то исчезавший, вернулся с целой охапкой разнообразного оружия (он нашел и ограбил личный арсенал Куросавы), и теперь Джина, лишенная любимых игольников, поливала Куросаву огнем из игольного автомата. Койфман, вернувший себе любимую винтовку, спрятался в самом дальнем конце зала, где его никто не мог заметить, и оттуда посылал квантовые пули.
– Все, хватит!!! – наконец закричал Куросава, совершенно скрывшийся под непрерывным градом огня и замучившийся отбрасывать назад матросов с "Вурдалака". – Я хотел по хорошему, но по хорошему не получилось! Так не жалуйтесь же!
Ментат резко раскинул руки в стороны, поднял лицо к потолку и широко раскрыл рот. Все его тело заблистало ослепительным светом, на кончиках пальцев начали вздуваться крохотные белые шарики, а полуседые волосы встали дыбом и заискрились. Тот самый перстень, который так раздражал Перова и Ежова, треснул и рассыпался на крохотные осколочки. Во все стороны пошли волны тугого горячего воздуха. Дышать стало очень трудно…
– Экипаж, назад! – приказал Моручи, швыряя в Куросаву мономеч, бесследно исчезнувший в белой вспышке. – Все отступаем… куда-нибудь! Сейчас здесь будет жарко…
Его слова быстро подтвердились – температура в помещении повышалась так стремительно, что на стенах уже начала бурлить краска. Бронескафы у всех стали потрескивать – они с трудом выдерживали такое перенапряжение.
– Шалкий хуассин, ис-са тебя мы последние! – послышалось сверху раздраженное шипение, а следом за ним – автоматная очередь.
Автомат Косколито не слишком побеспокоил разошедшегося Куросаву. Но вот тот, кто появился на сцене вслед за ним…
Сейчас Сиреневый Бархат был своего естественного цвета, за который и получил имя – сиреневого. Он завис на высоте десяти метров и начал стремительно вращаться. А вслед за ним и Куросава – словно его превратили в зеркало, повторяющее все движения. Свечение погасло, и удушающая жара стремительно спала.
Ментат мгновенно опомнился и полыхнул белым лучом в нового противника. Только вот Сиреневый Бархат с легкостью отразил его и вернул хозяину с удесятеренной силой. Куросава отлетел назад, больно ударившись головой.
Схватка ментатов продолжалась недолго. Несколько секунд человек и Плывущий посылали друг в друга заряды пси-энергии, а потом Куросава, который успел выдохнуться еще до того, как у него появился равный противник, упал бездыханным. Не потому, что Сиреневый Бархат все-таки сумел поразить его чем-то смертоносным – он попросту исчерпался. Огромная метановая медуза буквально высосала его досуха, и сил в Куросаве не осталось даже на то, чтобы просто пребывать в сознании.
Павшего ментата мгновенно обездвижили. На запястья и лодыжки ему надели парализаторы, к голове прикрепили специальную нашлепку, блокирующую ментальные способности, рот заткнули металлическим кляпом, а в довершение всего еще и вкололи какую-то гадость, вызывающую здоровый крепкий сон. Дня этак на три.
– Мастер-ментатов нельзя держать в сознании, – хмуро прокомментировал эти предосторожности Моручи. – Отличная работа, экипаж.
– У-у-у, противная рожа! – замахнулся на бессознательного Куросаву Денисов. – Так бы и дал в зубы!
– Успеешь, сержант. Ну что ж, теперь давайте наконец расставим точки над "ё"… – скрестил руки капитан. – У нас в запасе еще четыре часа…
– Э-э-э, капитан… – осторожно окликнул его Соазссь, глядя на ручной информ.
– Не сейчас, суперкарго. Что ж, лейтенант Ежов, тебе слово, – кивнул он детективу.
Михаил важно откашлялся, оглядел одиннадцать внимательных лиц, сверился с личным информом Куросавы, прикрепленным к его бессильной руке, и сказал:
– Итак, дамы и господа, дело закончено…
– Лейтенант, не рассусоливай, ты не на кафедре.
– Извиняюсь, – немного обиделся Ежов. Ему ужасно хотелось изложить отчет театрально, так, как это всегда делал человек, чье имя стало синонимом профессии – Шерлок Холмс. – Итак, преступник наконец-то обезврежен. Александр Куросава, тридцать восьмое лицо в списке наследников. Мастер-ментат. Позвольте же мне…
– Лейтенант…
– Да, да!… – начал раздражаться Михаил. – Елы-палы, не дадут удовольствие получить… В общем, план Куросавы достаточно прост, но весьма эффективен. Возможно, ему пришло это в голову в тот момент, когда он познакомился со мной – мы уже знаем, что я очень похож на нашего капитана…
Никто не обратил внимания, что Ежов сказал "нашего", а не "вашего". Даже он сам.
– Итак, что же он замыслил? Все достаточно просто, – театрально взмахнул рукой Ежов. То, что он уже в третий раз говорит "итак", он тоже не заметил. – Сегодня похороны императрицы Белинды. Несчастной женщины, которая сейчас лежит в своем гробу. Вокруг нее – скорбные родственники. А вот это – то средство, с помощью которого Куросава собирался убить их всех!
Ежов резко распахнул прямоугольный ящик из черного металла. Все невольно отшатнулись. Однако там не было ничего, кроме очень искусно сплетенного венка. Цветы и листья обработали особым составом, чтобы они не теряли свежести (точнее – внешнего подобия свежести) многие годы.
– Это погребальный венок, – прокомментировал Рудольф, бросая на Ежова странный взгляд.
– Именно так. Погребальный венок, который еще вчера лежал на груди императрицы Белинды. В ее гробу. Но сейчас он здесь. А на его месте лежит то, что вчера лежало в этом ящике. Точная копия этого венка… но сделанная из ирронация!
Его сообщение произвело эффект разорвавшейся бомбы. На всех, кроме Святослава, которому Ежов все рассказал еще раньше, Фриды, которая совершенно спокойно прочла обо всем в мыслях этих двоих и Денисова с Дитироном, которые просто не знали, что такое ирронаций. Да и сам Ежов узнал об этом только вчера…
– Ирронаций – это радиоактивное вещество со сверхбыстрым распадом, – специально для этих двоих объяснил он. – На свету мгновенно разрушается, выделяя колоссальные объемы энергии. Смертельной энергии! Очень редкое вещество и очень ценное. И просто идеальное для покушений – защититься от него практически невозможно. Только самые мощные силовые экраны выдерживают ирронационные всплески, но на похоронах такую защиту обычно не применяют.
– Ну ладно, допустим, – задумалась Джина. – А мы-то тут с какого боку?! Зачем ему понадобилось похищать капитана?
– А это как раз очень просто! – со значением поднял указательный палец Михаил. – Итак, план таков. Куросаве нужно заполучить капитана – живого и здорового. Но сделать это незаметно не так-то просто – Святослав Моручи носится по всей Галактике, он постоянно окружен экипажем, хорошо вооружен и всегда начеку. И Куросава идет в обход. Он уже много лет живет двойной жизнью – в этом мире и в моем родном. Тверь давно стала для него вторым домом. В прошлом году он знакомится со мной… вероятно, случайно. Обращает внимание на нашу схожесть. Проводит измерения и выясняет, что биологически мы с капитаном почти что идентичны. Решает этим воспользоваться. И он создает все это, – Ежов обвел рукой зал, наполненный оборудованием. – Все здесь служит для проведения всего-навсего трех операций. Трех перемещений, трех… обменов. И два из них уже произошли.
– Лейтенант, короче! – нетерпеливо забарабанил пальцами по коленке Моручи.
– Не торопите художника! – огрызнулся детектив. – Согласно первоначальному плану, я и капитан должны поменяться местами. Что и было сделано. После этого "Вурдалак" и особенно я сам должны быть уничтожены или хотя бы убраны с дороги на какое-то время. Я подозреваю, что Куросава знал или хотя бы подозревал о проблеме на LOKN-4330 и позаботился о том, чтобы этот заказ достался именно нам.
– Да уж, там было трудно… – вздохнула Джина.
– Но, как оказалось, недооценивать противников очень опасно. Куросава действует в спешке, императрица умерла совершенно неожиданно, у него нет времени подготовить покушения так же тщательно, как он работал до этого, устраняя других претендентов на трон. Но и упускать такой удобный случай он не желает! В Твери тоже все идет наперекосяк. Кромлингу-Громенко не удается захватить объект. Более того – он сам погибает вместе со всем отрядом. А в конце концов за капитаном приходим мы…
Весь экипаж невольно выпятил груди (расставил пальцы, раздул голову, скрестил бивни, распушил бахрому). Их переполняла совершенно законная гордость за самих себя.
Моручи обвел своих бойцов одобрительным взглядом с едва заметной ехидцей и кивнул Ежову, предлагая заканчивать уже свою речь.
– Но все могло сложиться совсем по-другому, – заторопился Михаил. – Громенко должен был захватить капитана живым и невредимым, привести его в состояние растения и доставить сюда. После этого его облачают в скафандр высшей защиты и проводят третий и последний обмен – перебрасывают на место покойной императрицы Белинды. В ее гроб.
– А зачем же, Мишенька? – улыбнулся уже давно все понявший Койфман.
– Тут все еще проще. Итак, посмотрим на ситуацию. Ровно в полдень скорбящие родственники собираются вокруг гроба. Охраны полным-полно, но они защищают дворец от проникновения снаружи, а не изнутри. Ровно в полдень…
– Это ты уже говорил.
– Попрошу не перебивать! Итак, ровно в полдень саркофаг открывают, чтобы сказать последнее "прости". Ирронациевая бомба срабатывает, и количество наследников в одночасье резко сокращается! У императора нет детей, императрица недавно умерла, а все ближайшие родственники… правильно, гибнут вместе с императором. И что же находят охранники, полиция, телохранители и прочая служба безопасности, когда являются узнать, в чем дело? Судя по общему уровню подготовки имперцев, произойдет это спустя несколько секунд после покушения! Что они находят?
– Что?! – подался вперед Остап.
– Целую кучу зеленой жижи, вот что! Излучение ирронация полностью разрушает любую протоплазму! А что еще они находят? Капитана Моручи, тихо лежащего в саркофаге вместо царственной покойницы. И на нем, что интересно, скафандр, полностью защищающий от этого излучения! Какой же вывод сделает правосудие Сварога?
– Какой? – придвинулся к нему уже вплотную Остап.
Ежов невольно отодвинулся – очень уж неловко себя чувствуешь, когда над тобой нависает такая вот человекообразная башня.
– Самый логичный, – продолжил он, подозрительно косясь на алкморега. – Тут даже думать долго не надо. Святослав Моручи – тридцать седьмой претендент на корону. Тридцать шесть предыдущих, включая самого императора, только что убиты. Святослав Моручи однажды уже пытался убить нынешнего императора и избежал казни только благодаря его милости…
– Мгхрм… – прочистил горло капитан.
– Извиняюсь. Короче говоря, судьи не будут долго думать. Стандартная процедура в таком случае – полное сканирование памяти, но с капитаном и это не проходит, ведь он же ментат! А ментаты могут скрывать свои мысли или выдавать ложные. Даже такие паршивые, как…
– Мгхррм!
– Снова извиняюсь. В общем, идеальный кандидат для козла отпущения. Моручи казнят, объявляют великий день траура и смотрят по таблицам, кто там следующий претендент. А, вот – некто Александр Куросава. Вполне достойный гражданин, ни в чем предосудительном не замечен. Итак, да здравствует Александр…
– Восьмой, – подсказал Моручи.
– …да здравствует Александр Восьмой, новый император Сварога! – дурашливо поклонился бессознательному телу Ежов. – Вот таков и был первоначальный план. Похоже, Куросава до самого конца надеялся, что ему сюда все-таки доставят капитана и он отправит его по назначенью. Но дождался он только грандиозного провала! – триумфально закончил он.
Все невольно зааплодировали (зачмокали присосками, застучали бивнями по роговой макушке, приобрели ярко-красный цвет).
– Спокойно, экипаж, радоваться пока рано, – одернул их капитан, когда восторги немного поутихли. – Подумаешь, подвиг, скрутили старика!
– Вот это ни хрена себе старик… – присвистнул Денисов. – Е-мое, капитан, да он нас чуть всех не замочил! В легкую!
– Да уж, если бы не Бархат, неизвестно бы еще… – неохотно признала Джина.
– [Желтые квадраты, голубой треугольник, множество черных точек], – скромно сказал Плывущий.
– Хорошо, хорошо, но это все равно еще только полдела, – поднял руки Моручи. – Ирронациевая бомба по-прежнему лежит в саркофаге, хоть и без меня. До полудня еще… четыре часа двадцать минут. И за эти четыре-двадцать мы обязаны добраться до Сварога и предупредить о покушении. Когда я прилечу туда, я заставлю их меня выслушать!
– Э, капитан, я что хотел сказать-то… – неловко поднял щупальце с информом Соазссь. – Тут новости… импейские… п’йощание с телом пейенесли на девять ут’йа…
– Так что ж ты молчишь?!! – не своим голосом закричал Святослав на несправедливо обвиненного хуассина. – Экипаж, на корабль!!!
Глава 23
Бывают в жизни такие моменты, когда готов продать душу за один-единственный час времени. Например, когда понимаешь, что часы давным-давно остановились и ты безнадежно опаздываешь на поезд (на свидание, деловую встречу, собственную свадьбу, да мало ли еще куда). Таким моментам неизбежно сопутствует дикая спешка и дикий ужас по поводу того, что вовремя все равно не успеешь.
Именно так и было на этот раз. Если за четыре часа добраться от Мораны до Сварога можно без особой торопливости, то полтора – это в самый что ни на есть обрез.
По счастью, на сей раз блуждать по каменным лабиринтам станции чужих не понадобилось – воспользовались парадным шлюзом. У Куросавы там стояла на приколе небольшая космическая яхточка – чуть побольше обычного катера. Конечно, в скорости она порядком уступала сверхбыстрому "Вурдалаку", поэтому ее использовали исключительно в качестве шлюпки – добраться до основного корабля. Все это заняло около двадцати минут.
Обездвиженного Куросаву, разумеется, захватили с собой – сдать имперским правоохранительным органам. Оставлять его на станции уж точно не следовало…
Косколито гнал так, что дюзы начали плавиться. На чешуйчатом лице серрана было написано максимальное сосредоточение – сейчас он не среагировал бы даже на взрыв Сверхновой.
Рудольф притащил из личного капитанского сейфа старенькую сирену галактов, купленную на какой-то космической барахолке лет десять назад, и включил ее на полную мощность. Это обеспечивало зеленую улицу – системы связи всех окрестных звездолетов начали сходить с ума, выкрикивая предостережения. От этого сигнала шарахались все – галакты не церемонились с теми, кто им мешал. Правда, еще меньше они церемонились с теми, кто пытался выдать себя за них, поэтому до нынешнего дня "Вурдалак" ни разу эту сирену не использовал – не было настолько отчаянного положения.
– Капитан, взгляни-ка вот на это, – присвистнул Койфман, нашедший что-то интересное в системе пеленга. – Узнаешь?
На экране виднелся металлический шар с небольшим окуляром в центре. Он несся с безумной скоростью в холодном вакууме.
– Ву! – пораженно воскликнул Моручи. – Шайтан, мы же совсем забыли про Ву! А… а куда это он летит?!
– Судя по приборам – куда-то прочь из системы, – пожал плечами старик. – Похоже… похоже, он что-то нашел на станции Куросавы. Что-то для себя… И мне почему-то кажется, что мы его еще долго не увидим…
– Чует мое сердце недоброе, ох чует… – мрачно покачал плешивой головой Остап. – С чего это он вдруг так сорвался? Было три робота, не осталось ни одного…
– Да уж, – поджал губы Святослав. – Пилот, еще быстрее можно?