– Представим, что мы рассказываем им свою историю. Будет лучше, если они не узнают, что Луис Ву создал защитника и поставил его на страже Мира-кольца. Ты будешь казаться им слишком могущественным и слишком уязвимым. И уж совсем не стоит упоминать про экспериментальную медицинскую систему, использующую к тому же нанотехнологии. Систему, украденную у Объединенных Наций, пусть даже и восемьсот фаланов тому назад. Они захотят вернуть ее.
– Об этом я даже не подумал. Стет, давай еще поработаем над этим. Причетник…
– Я горжусь тем, кто я есть! И не испытываю никакого желания врать. Мы служим всесильному хозяину. Почему просто не заявить о том, чего мы хотим?
– Может быть, именно поэтому Чмии и отправил тебя ко мне. Причетник, это всего лишь разведывательный модуль, но на их корабле-базе должно быть топливо из антивещества. Хануман, сколько у Мелодиста есть заплат увеличенной массы?
– Всего одна, и та закончена лишь частично.
Хуже, чем я думал. Мир-кольцо не переживет еще одного взрыва антивещества!
- Причетник, ведь ты сын Чмии. По возможности говори правду. Но только не упоминай ни про Ремонтный центр, ни про Мелодиста, ни про автодок Карлоса Ву. Твой отец, Чмии, управляет значительной частью Карты Земли. Хайндмост сманил тебя, и ты сбежал с ним, вместо того чтобы в очередной раз затеять свару с отцом. Ты его заложник, но сам не подозреваешь об этом.
– И каким образом я встретил Луиса Ву? - затребовал разъяснений кзин.
– Я… не заходил в своих мыслях так далеко.
– Садимся, - приказал Хануман. - Нам нужно пополнить припасами контейнер кухонного агрегата, пока мы будем ждать возвращения корабля. Луис, сколько времени может длиться этот воздушный бой?
– Не очень долго. Может быть, несколько часов.
Они приземлились среди деревьев, похожих на одуванчики размером с пальму. Луис их уже где-то видел.
Свет и шум предупредили бы их о появлении корабля. А пока они выбрались из своих "самолетов", потянулись, сняли гермокостюмы. И стоило Причетнику втянуть воздух, как кзин с воем понесся куда-то в горячее преследование кого-то, так и оставшегося неизвестным для остальных.
Луис выдвинул кухонный конвертер, закрепляя его на опорном кронштейне, и загрузил в приемный бункер траву и мелкие растения. Хануман делал то же самое. Если агрегат был основан на тех же принципах, что использовались тридцать с лишним лет назад, то он мог обрабатывать местную растительность или мясо животных, производя питательные брикеты, которые годились Луису в пищу, и утилизировал отбросы. Разумеется, надо бы вскоре отловить что-нибудь "мясное".
Аппарат закончил приготовление.
– Неправильные установки, - сказал Хануман. - Вот. - Он повернул указатель на "кухне" Луиса. - А это было для меня. Потребителя фруктов.
Луис отломил кусок от брикета защитника и попробовал.
– И, тем не менее, очень вкусно. Мы тоже едим фрукты.
Его внезапно захлестнул сильнейший прилив ностальгии. Он уже бывал здесь, в этом неведомом ландшафте, затерявшемся среди громадных пространств Мира-кольца, уже делился таким же брикетом с Тилой. Луис отвернулся от Ханумана, и глаза его наполнились слезами.
Он вновь вспомнил Тилу Браун.
Высокая и стройная, она ступала с уверенностью того, кто прожил целый век, хотя ей не было и тридцати. Он впервые увидел ее в облачении из серебристой сети на голубой коже; ее пышные волосы отливали красным, оранжевым и черным, будучи похожими на пламя костра. Позже она отбросила этот равнинный стиль. Нордическая бледность кожи, овальное лицо, большие карие глаза и небольшой строгий рот; темные волнистые волосы коротко подстрижены, чтобы удобнее было надевать шлем от гермокостюма.
К тому моменту, как она появилась на вечеринке по поводу дня рождения Луиса Ву, у нее ни разу в жизни не было неприятностей, неудачных романов, болезней, травм, ей не случалось участвовать в скандалах и совершать бесчестные поступки. Луис до сих пор свято верил, что это была чисто вероятностная удачливость, игра случая. Среди огромного населения, исчисляемого десятками миллиардов человек, наверняка можно было бы найти кого-то, похожего на Тилу Браун.
Но эксперименталисты, эта некогда очень влиятельная среди кукольников Пирсона группа, были убеждены, что весьма преуспели в совершенствовании человеческой расы. Тила была потомком шести поколений победителей Лотереи на право рождения ребенка. Что бы ни случалось с Тилой, все можно было бы счесть удачей.
Завести роман с Луисом Ву. Отправиться с ним сюда, на Мир-кольцо.
Блуждать по территории, превосходящей поверхность Земли в три миллиона раз. Найти Искателя, отважного исследователя, который смог многое поведать о секретах Мира-кольца.
Найти под Картой Марса Ремонтный центр. Отыскать тайные запасы корня "древа жизни". Оказаться в коме, в результате чего суставы и череп расширились, половые признаки исчезли, а десны и губы ороговели, превратившись в подковообразные острые кости, кожа же огрубела, становясь жесткой броней… Она превратилась в защитника.
Несс вел нас, а я вел Тилу, к огромнейшей, самой ошеломляющей игрушке во Вселенной. Ну как она могла отказаться от обладания ею? Но лишь защитник был способен обеспечивать безопасность Мира-кольца. И когда Мир-кольцо оказался в опасности, защитник Тила Браун поняла, что должна умереть.
Смерть для защитника не считалась невезением. Просто еще одним рабочим инструментом.
Когда Причетник вернулся, его рот был в крови.
– Здесь превосходная охота. Отец пропустил очередное приятное приключение.
– Луис, - спросил Хануман, - а мог бы ты сойти за члена экипажа корабля АРМ?
– Существует заблуждение… - Луис уже думал об этом. Да помнил ли он хоть что-то?… -… будто я не могу попасть в экипаж из-за того, что местный. Но ведь я гомо сапиенс, настоящий житель Земли. А с какой стати у меня должно возникнуть такое желание, Хануман? Экипажем чего я должен стать?
– Нам не следует, - сказал Хануман, - представляться слугами защитника. А значит, я должен быть просто одним из живущих на деревьях животных, а ты - стать сбившимся с пути странником, если только не состоишь на службе у какой-то еще более могущественной силы. Ну а если ты служишь, то это непременно должно касаться Пограничной войны…
– АРМ, да, конечно. Но я не знаю протоколов АРМ и не значусь в их архивных записях.
– А разве нельзя представить дело так, что тебя просто каким-то образом потеряли?
– … Нет. Давай попытаемся придумать что-нибудь еще.
Он, с трудом грызя брикет, продолжал размышлять. Отбросил первоначальную историю; принялся за другую. Нужно было придумать что-то простое. Что-то, что избавило бы от вранья Луиса Ву, да и Причетника тоже.
– Давайте, - сказал он, - попытаемся предположить, что же может храниться в компьютере обычного боевого корабля АРМ.
Они знают, что мы вернулись домой… Что Чмии и Луис Ву прибыли с раненым Нессом и без Тилы Браун. Предположим, Тила осталась жива… И так и не нашла ни Ремонтного центра, ни "древа жизни".
Они могут знать, что двадцать три года спустя на Каньон прибыл Хайндмост, а затем Луис Ву исчез. Они могли проследить и за Чмии, от одной из планет кзинов до того места, где Хайндмост подобрал его.
Итак, Хайндмост доставил обоих назад, на Мир-кольцо, как членов своего экипажа. Вот так все и произошло, но только давайте скажем, что он планировал встретиться здесь с Тилой. Она и Луис Ву с тех самых пор жили вместе. - Да, так могло быть. Так должно было быть! Даже если через год Мир-кольцо будет разорван на части. Все еще пребывая в мечтах, Луис продолжил: - После того как действие предохранения закончилось, у них родился ребенок, и этот ребенок - я.
Хануман заметил:
– Это явно противоречит сведениям АРМ.
Неспра!
- В чем же?
– Как давно произошли эти события? Луис Ву вернулся сюда тринадцать лет назад. АРМ знает об этом?
– Да, знает. АРМ нашла меня на Каньоне как раз перед тем, как Хайндмост забрал меня оттуда. - Луис убил тогда двух агентов. - Неспра! Это значит, что сыну Луиса Ву сейчас в лучшем случае двенадцать лет.
– Ты сумеешь сойти за двенадцатилетнего? - спросил Хануман.
– Ха-ха.
– А мог ли ты, Луис-старший, оставить Тилу с ребенком? Теперь ребенку было бы сто шестьдесят фаланов.
– Почти сорок лет отроду. Нет, такого не могло быть. Тила обязана была сделать уколы, гарантирующие стерильность в течение пяти лет. Их действие не могло закончиться раньше срока. Да мы бы и не успели.
– А не мог бы ты быть ребенком Тилы и Искателя? - спросил Причетник.
– Ха-ха! Нет. Разные расы.
Хануман и Причетник ждали.
Обсуждение возобновилось.
– По окончании первой экспедиции, тридцать восемь лет назад, мы с Чмии вернулись в Известный космос и Патриархат. Перепродали "Большой риск" и некоторую информацию о Мире-кольце. Отчитались перед объединенной комиссией. Затем АРМ задала мне еще несколько вопросов. Узнали они немного, потому что мы мало что исследовали. Наша вторая экспедиция состоялась двадцать три года спустя. А что если между ними была еще одна экспедиция?
– Кто ее устроил? - спросил Хануман.
– Отправил ее Хайндмост. Экспедиция номер полтора. Я вполне могу ее выдумать. Однажды где-то во Флоте Миров я встретил кукольника по имени Хирон. Он был чисто белый, превосходно украшен известнейшими драгоценными камнями и немного меньше, чем Несс…
Компаньоны Луиса ни разу не видели Несса.
– … и на тридцать фунтов легче, чем Хайндмост. Его голос звучал так же, как голос Хайндмоста; полагаю, все они получают одинаковое воспитание и обучение. Таким образом, теперь мы все можем легко описать его, стет? Хайндмост поставил Хирона во главе экспедиции. Тот покинул нас вскоре после Чмии, а я вернулся в человеческий космос. Сюда же он попал… гм-м-м… ну, по крайней мере, лет тридцать назад. Здесь нашел Тилу. Ее стерильность закончилась. Она жила с одним из членов экипажа Хирона. Я их ребенок.
– А как тебя зовут, деточка?
– Льюис.
Причетник мог и забыть, но он-то произнес правильно:
– Льюууис, Льюис.
Льюис Тамазан, - это было первое пришедшее Луису в голову восточное имя - надо же было объяснить специфические складки у внутренних уголков своих глаз. - Хирон стер все свои архивные записи. А АРМ уже давно знает, что кукольники всегда лезут туда, куда не положено. Таким образом, записи о моем рождении отсутствуют, потому что мой папа… м-м-м… Хорас Тамазан родился от свободной матери, в нарушение всех правил. По космосу болтается множество незаконнорожденных детей.
– Весьма связная байка, - заметил Хануман. - Хватит ли у нас умения и ловкости рассказать ее?
Голос Мелодиста ворвался к ним без всякого предупреждения.
– Хануман, ты считаешь, что боевой модуль АРМ сбросил свой дополнительный бак и отправился снова в бой. Мой чувствительный к нейтрино сканер показывает полное отсутствие каких-либо источников энергии. Корабли, использующие батареи, вероятно, не ведут пристрелки. Сколько мне вести наблюдение за ними: до тех пор, пока они не откроют огонь из лазеров или не используют пули из антивещества?
– Эта получасовая задержка, - сказал Луис, - рано или поздно сведет нас с ума.
– Приборы Мелодиста не могут видеть небольшие корабли, но он наверняка не проморгает ни вспышку лазера, ни взрыв антивещества, - сказал Хануман. - Вступят ли они в бой, если не станут применять такое оружие? Нет. Поэтому я предполагаю, что сражения вообще не будет.
Луис как раз размышлял над этим. Если корабль АРМ не намерен вступать в бой, то где же он? И главное, почему пилоты сбросили бак?
– Вероятно, бак пуст, - предположил Хануман. - А им потребовалась б?льшая маневренность. Они не вернутся.
– Хорошо, - сказал Луис, - тогда давайте пересмотрим свои выводы. Прямо перед нами, по ходу вращению Мира-кольца, имеется огромное скопление тумана, в котором можно спрятаться. Корабли могут охотиться друг за другом. Ах, да не берите в голову.
Оба инопланетянина уставились на него.
– Если не вступать в бой, то можно отправиться осмотреть "прокол"! А куда же еще? Мир-кольцо умирает. И они должны доложить своему кораблю-базе, что именно здесь происходит. Может быть, им захотелось как можно скорее уйти отсюда, вот они и сбросили лишний бак.
Хануман обдумал это, затем кивнул.
– Надеваем гермокостюмы.
Глава 11. Израненная земля
Большинство Поедателей Мышей после завтрака дремлют в укромных местах под землей.
Но Вемблет не имел такой привычки. Он был странником и приспосабливал свое поведение к обычаям гостеприимных хозяев. С этими ночными охотниками он прожил несколько "оборотов неба": ел их пищу, спал с их женщинами, учил делать инструменты, о существовании которых сам узнал где-то в других местах, и обучал пользоваться ими.
Большинство обитателей деревни находились внутри домов-нор. Взрослые и старшие дети с помощью Вемблета спешили прибраться после обильного застолья, пока солнце не вышло из тени. Для него это было большим везеньем; солнечный свет требовался ему для сохранения здоровья. Через минуту все они разойдутся…
И начнется день.
Дети подняли крик.
В здешних домах окна были попросту узкими щелями. Вемблет выпустил свою ношу в темноту, протиснулся мимо перепуганных детей и вновь выбрался наружу.
От неприятного, внушающего страх света Взрослые Поедатели Мышей сразу слепли. Вообще-то взрослые особи сами стремились потерять остроту зрения: это давало им возможность передвигаться и днем.
Вемблет, тем не менее, все еще мог видеть сквозь прищур. Они же не могли. Ночные охотники были крупнее его. Он с трудом дотащил после до дверей.
Он не мог сказать, сколько прошло времени. Свет начал меркнуть. Горячий яростный ветер пронесся над открытой площадкой, разметав угли общинного костра, и стих. Вскоре более мягкий ветерок подул в другом направлении. Когда Вемблет не смог больше никого найти - а к тому же перестал видеть, - он заполз в дом. Внутри царила великолепная тьма; его ночное зрение ослабло, как ослаб и этот ужасный дневной свет. Вемблет прилег и тяжело задышал.
Что-то изменилось. Подобное чувство возникало у него всякий раз, когда дела шли плохо. Нужно внимательно следить за происходящим, чтобы непременно воспользоваться подвернувшейся возможностью.
Вскоре Вемблет почувствовал, что задыхается.
Взрыв швырнул "Охотника за улитками", находящегося в стазисном поле, на скалистый утес, вздымавшийся над безбрежным лесом. Когда время возобновило свой бег, корабль уже стал частью громаднейшего оползня из раскрошившегося сланца.
Далеко-далеко по ходу вращения на горизонт надвигалось море тумана, скрывая все до самого основания Арки. В пространстве, где разместились бы целые миры, туман образовал купол. Ближайшей его границей была ударная волна, все еще лениво двигавшаяся к "Охотнику за улитками".
– Это похоже на последний день планеты. Любой планеты. Множества планет, - сказал Оливер.
– Посмотри, есть ли здесь кто, - приказала Роксани.
Детектив Оливер Форестье занялся настройкой многочисленных сенсоров. "Антарктический кит", большой крейсер АРМ, развернул боевые действия против мощного безымянного корабля кзинов как раз перед тем, как возникли тот огненный болид и последующее затемнение. Были и другие корабли… но сейчас исчезли все и вся.
- Обычные конверсионные следы отсутствуют, - сказал Оливер. - Облако "плюется" потоками нейтрино… я думаю, это последние остатки антивещества, к тому же уменьшающиеся. Точечные источники отсутствуют. Нет больших кораблей.
– Этот огненный болид гаснет. Он как будто втягивается вниз, - с тревогой заметил Клаус.
– Хорошо, - сказала Роксани, - давайте осмотримся. Мы убегали от врагов, верно, детектив Форестье? Должно быть, их всех уничтожил взрыв. А заодно и друзей. Так что наша миссия теперь - собрать данные. Поднимай нас, Клаус.
"Охотник за улитками" взлетел с утеса. Второй детектив Клаус Рашид поинтересовался:
- Идем прямо туда, Роксани?
– Держись на малой высоте, не мешкай. Смотри вокруг. Клаус, где-то в центре всего, что окружает нас, есть отверстие. А отверстие в Мире-кольце - это дорога домой.
– Роксани, отчего ты такая веселая?
Роксани Готье шумно, восторженно рассмеялась.
- Мы живы! Разве этого недостаточно? Только взгляни на наш след! По нему мы могли бы угодить как раз в самый эпицентр взрыва. Клаус, Оливер, вы верите тому, что мы знаем о стазисных полях? Есть ли какой-то смысл в том, что вы можете останавливать и вновь запускать время? Увидев пламя, я поняла, что нахожусь в зоне взрыва антивещества. И подумала: всем нам крышка!
– А вот это был город, - сказал Оливер. Он манипулировал приборами, перемещаясь по сетке улиц и зданий. - И достаточно большой. Раскинулся во все стороны, почти как Сидней.
– Клаус, медленно снижайся, - сказала Роксани. - Я не могу разглядеть, есть ли там трупы. Куда же делись мертвецы?
– Скорее всего, - предположил Оливер, - они внутри зданий, укрываются от ударной волны. Взгляни на свои мониторы, Роксани. Давление воздуха резко падает. Они укрылись от ударной волны, а затем…
– Задохнулись? Воздух утекает. - Клаус был не настолько глуп, чтобы не понять происходящего; он просто выступал с обвинением: - Мы уничтожили весь Мир-кольцо. Ну…
– Мы еще десять тысяч лет будем исследовать этот мир и раскрывать его секреты, - перебила Роксани. - Что ты делаешь, Клаус?
– Приземляюсь. Я вижу, там есть кто-то выживший.
Вемблет под землей продолжал задыхаться.
Он попытался выползти наружу, но и там с воздухом было не лучше.
Свет был уже не таким, как в разгар дня, но по направлению вращения наблюдалась какая-то странность, как будто половину планеты "украли", оставив только туман и хаос. Вемблет направился к общине, грудь его тяжело вздымалась.
Всего час назад все они наслаждались едой. Теперь же здесь не было никого. Костер давно догорел. Поедатели Мышей никогда бы не стали выходить наружу в непредвиденной ситуации, и для Вемблета это тоже было не характерно.
Нечто, смутно напоминающее серебристое яйцо, неожиданно упало с неба.
Вемблет встал, хотя и был близок к обмороку, и замахал обеими руками. "Когда сомневаешься в своих силах, лучше попроси помощи", - таков был его природный инстинкт. Его ослабевающий разум еще работал, подтверждая, что перед ним были существа, обладавшие способностью летать! О таком могуществе было много рассказов, но эти летели на "ветрах несчастий". Всякий, кто поступает так, обязательно должен что-то знать.
Должно быть, весть о катастрофе уже облетела многих.