Поклонники отечественной фантастики!
Перед вами - ДЕСЯТЫЙ, ЮБИЛЕЙНЫЙ выпуск популярного альманаха "Фантастика", с неизменным успехом выходящего уже ПЯТЬ ЛЕТ!
Новые рассказы Сергея Лукьяненко, Евгения Лукина, Олега Дивова и Юлии Остапенко!
Новые повести Павла Амнуэля и Александра Тюрина!
И многие, многие другое - в ЮБИЛЕЙНОМ СБОРНИКЕ "Фантастика"!
Николай Науменко. От составителя
РАССКАЗЫ
Юлия Остапенко. ДЕНЬ БУРУНДУЧКА
Сергей Герасимов. ДЕТИ ОДУВАНЧИКОВ
Ирина Сереброва. ПЕРЕИГРАТЬ КОРПОРАЦИЮ
Олег Дивов. МУЗЫКА РУССКОЙ АМЕРИКИ
Алексей Корепанов. ЕСЛИ НЕ ЗВАЛИ
Александр Сивинских. УЧАСТЬ КОБЕЛЯ
Светлана Прокопчик. НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ
Владимир Рогач. НЕКРОФОН
Дмитрий Володихин. МИЛАЯ
Дмитрий Казаков. ВАЛЬХАЛЛА
Роман Афанасьев. ЭКСПЕРИМЕНТ
Анлрей Павлухин. ДВА ДРАКОНА В ДЕЛЬТЕ МЕКОНГА
Наталья Турчанинова, Елена Бычкова. ТВОЙ НАВЕКИ, ШАНС
Сергей Лукьяненко. КОНЕЦ ЛЕГЕНДЫ
Евгений Лукин. ПРОМЕТЕЙ ПРИКОПАННЫЙ
ПОВЕСТИ
Юрий Манов. БЛИН ЛОХМАТЫЙ тчк, или You are in the army now
Александр Тюрин. ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 2012 года, или Цветы техножизни
Павел Амнуэль. ЧТО ТАМ, ЗА ДВЕРЬЮ
СТАТЬИ
Алан Кубатиев. ДЕРЕВЯННЫЙ И БРОНЗОВЫЙ ДАНТЕ, или НИЧЕГО НЕ КОНЧИЛОСЬ?
Дмитрий Волдихин, Игорь Чёрный. БУРГУНДСКОЕ ВИНО, МИЛАНСКАЯ СТАЛЬ, БРАБАНТСКИЕ КРУЖЕВА
Дмитрий Байкалов, Андрей Синицын. ЛЮБИТЕ ЛИ ВЫ ФАНТАСТИКУ ТАК
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ФАНТАСТИКА И ФАНТАСТИКОВЕДЕНИЕ ЗА 2004 г.
Содержание:
Николай Науменко - От составителя 1
Рассказы 1
Повести 39
Статьи 104
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ФАНТАСТИКА И ФАНТАСТИКОВЕДЕНИЕ ЗА 2004 г. 117
Информация о книге 133
Примечания 133
Что там, за дверью?
("Фантастика 2006" сборник)
Николай Науменко
От составителя
Пять лет и десять сборников спустя я снова обращаюсь к Вам с небольшим вступлением. Тогда, в начале 2000 года, возможность такого формата приходилось доказывать. Сейчас никому и в голову не придет усомниться в интересе читателя к короткой форме - повестям и рассказам. Да и площадок, на которых можно выступить, стало несравнимо больше: фантастику печатают не только "Если" и "Реальность", но и "глянцевые" журналы, регулярно выходят жанровые и тематические антологии, а количество сетевых конкурсов зашкалило за все мыслимые пределы.
Какое же место занимает альманах "Фантастика" на этом празднике жизни? Что он собой представляет? Это не итоговый сборник по типу американских антологий "Лучшее года", на что он и не претендует. Это не тематическая антология (прошлый год подарил нам несколько очень интересных образцов таковых - "Человек человеку - кот" и "Перпендикулярный мир", например).
Так что же это? Наверное, это просто взгляд на современную российскую фантастику конкретного человека - составителя сборника. Как и всякий взгляд обычного человека, он не может быть стопроцентно объективным и безошибочным. Судья здесь один - читатель. Будем надеяться, что он и в десятый раз проголосует "за".
Доброй Вам фантастики!
Искренне Ваш
Николай Науменко
Рассказы
Юлия Остапенко
ДЕНЬ БУРУНДУЧКА
- Не нравятся мне эти пуговицы.
- А? - переспросил я. - Что?
- Пуговицы, - повторил карниолец и ткнул в означенные предметы пальцами. Сразу во все шесть. Я чуть-чуть полюбовался гибкостью его суставов и сказал, с трудом пряча тоску:
- Чего не нравятся-то?
- Не знаю. Но мне от них как-то не по себе.
- Понятно. А какие надо, перламутровые? - не удержался я.
Карниолец, конечно, шутки не понял, и я сгреб комбинезон с прилавка.
- Зря вы все-таки. Настоящий шахтерский комбинезон. Конец двадцатого века, без дураков. И сертификат вот есть.
- Эти пуговицы излучают отрицательные поля, - заявил карниолец и яростно зашевелил надбровными усиками. Усики у этого экземпляра были фиолетовые, и я покорно наблюдал за их пляской - закон карниольской вежливости, иначе этот кретин мог обидеться. А впрочем, мне-то все равно уже, обидится он там, не обидится, - и так же видно, не купит ничего. Вечно под конец дня припирается такой, все щупает и несет какой-то бред, в который мне все равно не въехать.
- Ну тогда возьмите бурундучка, - вдохновенно попросил я.
Карниолец обратил на меня взгляд четырех глаз. Пятый продолжал подозрительно коситься по сторонам.
- Чточточтот? - прощелкал он. Озадачен, стало быть. Я приободрился и потащил из-под прилавка клетку. Витька застрекотал, приподнялся на задние лапки.
- Редчайшая животинка! - понесся я с места в карьер. - Вымирающий вид! Их не осталось даже на Земле! Занесены в Общегалактическую Красную Книгу! Не требует разрешения на стрижку и разведение! Неаллергенен!
- Прививки есть? - деловито осведомился карниолец, и тут я прикусил язык: прививок у Витьки не имелось. Больше того: сделать их в нашем орбитальном захолустье не было никакой возможности. Потому-то я и не мог сплавить треклятого бурундука с рук уже полгода, с того самого дня, как его приволокли из бюро находок. Я бы обратно отправил, но тогда, как назло, рядом подвернулась Машка и сразу нюни распустила: жалко, дескать. Ну да, верни мы его, находку сдали бы в утиль, а для живого бурундука это означает даже не безболезненное усыпление, а жестокую кремацию в соседстве с пустой тарой и механизмами неидентифицирован-ного назначения. Короче, Витька остался у меня, но в квартиру его тащить я отказался наотрез. Черт знает, авось повезет, и купит кто. Но, конечно, не везло. Чтоб мне - и повезло. Ага, сию минуту.
По моему обреченному молчанию карниолец понял, что прививок нет, и, гневно задвигав усиками, ретировался за дверь.
- Стойте! - заорал я. - Ну на кой вам эти прививки? Бурундук здоров как бык! Чтоб мне-то и не знать?! Я всю жизнь продаю бурундуков!
Карниолец не отреагировал. Стекляшки с готовностью разъехались в сторону, пропуская все его восемь метров в длину. Удалялся карниолец чинно. Если бы у него был зад, мне бы захотелось туда наподдать, но зада у него не имелось. Обидно вдвойне.
Я посмотрел на шахтерский комбинезон, который в расстройстве заткнул под прилавок. Пуговицы ему не подошли, понимаете ли. Отрицательные поля они излучают, блин. Наверное, я ощутил бы досаду, тоску, приступ самоуничижения и прочие признаки депрессии, если бы та же хрень не повторялась в моей досадной, тоскливой и склоняющей к самоуничижению жизни изо дня в день. Изо дня в день вот уже… но я просто сдохну, если прикину, сколько лет, так что давайте не будем об этом.
А сегодня зато было целых две хорошие новости: во-первых, я продал набор декоративных пестиков, всучив их одной дуре с Циатлона под видом древних эротических сувениров. Я уж и не чаял спихнуть эти пестики, а она вон как уцепилась! Я даже цену умудрился взвинтить на целых полбакса. И эти полбакса с чистой совестью мог сегодня пропить в баре, что за углом от моего магазинчика, и это вторая хорошая новость. Целых две хорошие новости за долбаный длиннющий день! Это надо обмыть.
На часах было без десяти восемь, но я закрылся с чистой совестью. Все рейсы сегодня шли как те самые часы, пассажиры отбывали в срок, транзитных было раз-два и обчелся, да и они предпочитали коротать время до отлета в баре кос-мопорта, а не шляясь по дурацким сувенирным лавочкам. Порой, конечно, попадались маньяки, обожающие рыться в инопланетном старье и скупать его на вес, но я про них только слышал. Естественно, до меня они никогда не добредали, и мне оставались уроды-карниольцы, которым почему-то не нравятся наши пуговицы.
Так, ладно, хватит, а то опять впаду в хандру. А я сегодня собрался радоваться. Целых две хорошие новости! За целый долбаный день, такой же, как все остальные.
- Привет, Олег. Рановато сегодня. Удачный денек?
- Да конечно, - сказал я и плюхнулся на табурет у стойки. - Прямо сдуреть, какой удачный. Дай-ка мне "отвертку" за четвертак. Пока одинарную.
- Неужто продал бурундука? - ухмыльнулся бармен, смешивая мне коктейль.
- Еще чего! - обиделся я. - Витьку я меньше чем за десятку никому не продам. Что я, зря с ним полгода мудохаюсь?
- А я бы на твоем месте отдал даром, именно поэтому, - хмыкнул Андрей. - Телефон?
- Ох, да! - спохватился я. - Спасибо, что напомнил. Машка бы меня прибила.
- Что-то ты сегодня сам не свой, - подмигнул Андрей.
- Душа алчет праздника, - мрачно заявил я, набивая на мобильном домашний номер. Сейчас Машка снимет трубку, и я скажу… - Ага, это я. Да, солнце. Полчасика. Нет, ничего особенного. Пропущу на четвертак, и к тебе. Угу. Как обычно. Задрала, - добавил я, услышав гудки, и, захлопнув трубку, вернул ее Андрею. Тот коротко улыбнулся, но ничего не сказал. Конечно, сам-то подбивает клинья к каждой транзитной земляночке в порту… и небезуспешно, судя по тому, какая у него вечно довольная рожа. Нуда ему хорошо, он со сменщиком работает. А я один, и босс меня прибьет, если отлучусь посреди дня, когда самый наплыв клиентов - и земляночек. Я завистливо вздохнул.
- Неудачный день?
Даже не оборачиваясь, я понял, что это не человек. И даже не по вибрирующему тембру голоса и не по запаху - эти гады после дезинфекции, бывает, вообще ничем не пахнут. Все проще: только долбаные интуристы, подсаживаясь к незнакомцу в баре, начинают разговор этой фразой, которую они подслушали в наших фильмах.
Но Андрей отошел к другим посетителям, и я решил: почему бы и нет? К тому же к темильцам я всегда относился неплохо, у них денег до хрена, прямо как у наших японцев, и берут они все подряд. Не всучить ли ему тот треклятый комбинезон, подумал я мимоходом (профпривычка, мать ее так!), а сам уже оборачивался с нашей традиционной улыбкой. Ну, то есть не нашей. Американской. А впрочем, один черт.
- Ну, как сказать, - проговорил я. - Может ли быть неудачным день, в котором целых две хорошие новости?
- Две новости? - переспросил темилец и, кажется, огорчился. - Так много?
Я б решил, что он издевается, если бы не работал в межпланетном космопорте уже… нет, давайте я не буду говорить, сколько лет, а то напьюсь. В общем, болтая с ненашим, никогда не знаешь, чего там у него на уме, так что лучше ничему не верить и ни на что не вестись. На всякий пожарный.
- Ну, для кого и много, - согласился я. - Для меня да, много, пожалуй. Но только если эти новости - первая: я продал наконец эти драные пестики. А вторая: я заработал себе на выпивку. Это - новости. И вот это уже поганая новость, верно?
Темилец задумчиво подергал мохнатыми ноздрями. Он был даже по-своему симпатичный и чем-то мне нравился.
- Поганая? - переспросил он, и я понял, что общий у него неважный.
- Плохая, - пояснил я. - То есть никакая. Никакущая. Совсем. Тоска.
- Тоска, - кивнул темилец. Это слово он знал. - У меня рейс перенесли. По - техническим - причинам - на - двое - орбитальных - суток, - подняв когтистый палец, продекламировал он, передразнивая диктора. Вышло смешно.
- Да ну? - удивился я. - Не слыхал, чтоб переносили. Не повезло.
- Повезло! - возразил темилец и радостно затрепетал развесистыми ноздрями. - Посидеть! Отдохнуть! Не бежать. Не торопиться. Пить… - Он ткнул пальцем в мой стакан.
- "Отвертку".
- Да. "Отвертку". Хорошо.
- Не когда это изо дня в день, - сказал я и очень глубоко вдохнул. Будь тут Андрей, он бы драпанул, потому что, когда я очень глубоко вдыхаю, это значит, что сейчас меня понесет. Но темилец этого не знал, поэтому остался сидеть у стойки. И меня понесло. - Изо дня в день одно и то же! Ты живешь и живешь, и ничего не меняется. Утром просыпаешься в своей постели, она всегда белая, консьержка меняет ее дважды в неделю. Ты моешься, чистишь зубы мятной пастой, потом завтракаешь синтетикой и пьешь какую-то дрянь типа кофе, а иногда какую-то дрянь типа чая, и это уже такое разнообразие! Потом едешь на работу, иногда, если везет, попадаешь в пробки или получаешь штраф по электронной почте. Потом заваливаешься в этот долбаный магазинчик и двенадцать часов подряд вггендюрираешь всяким лопухам хлам, который им на фиг не нужен, слушаешь их нытье. И если они что-то покупают, это уже праздник и новость, которую ты обмываешь вот в этом барчике, потому что тут дешево и знакомый бармен не станет подливать в водку воды. Потом едешь к своей подружке, если она не сильно устала на своей такой же тупой работе, у вас секс, а потом ты вырубаешься и - бам! - утром все по-новой. И так вот уже… но я сдохну, если скажу тебе, парень, сколько лет, так что лучше не спрашивай.
Я умолк и залпом выпил "отвертку", смачивая пересохшее горло. Со стуком поставил стакан на стойку. Стало обидно. И от того, что вот четвертака уже и нету, а еще - от того, что этот темильский лапоть все равно ни хрена не понял.
Но зато он был - как это Машка называет - активным слушателем. Сочувственно похлопал ноздрями и сказал:
- Изо - дня - в - день. Все то же. Ничего нового. Это же счастье. Это счастье. Ничего нового. Это хорошо.
- Да иди ты с таким хорошо, - мрачно сказал я и завертел головой в поисках бармена. Этот гад хихикал в углу с какой-то роскошной девкой. Черт, как же я первый-то ее не заметил! Сижу тут с этим уродцем… Ну все, поезд ушел. Андрей - он парень шустрый. Мне тут уже ничего не светит., Да мне ей даже выпивку купить не на что. Как обычно.
- Смотри, - сказал темилец.
Я посмотрел. Он стащил с запястья какую-то штуковину вроде браслета - большинство представителей техногенных рас таскают такие, обычно это датчики или еще какая чушь, ограничивающая права человека. Ну да они-то не люди, на их права нашим демократам чхать.
- Чего это? - шмыгая носом, спросил я. От "отвертки" меня чуток развезло, настроение было лирическое.
- По-вашему… - Темилец задумался, потом выдал: - Случайнитель!
- Рандомизатор. Так круче звучит, - сказал я, хотя круче, конечно, не звучало. Слыхал я про эти штуковины, только забыл, какая раса их использует. Темильцы, значит.
- Знаешь, как работает?
- Ну, вроде он вам каждый день генерирует новую жизнь. Так по ящику говорили. В передаче "Их нравы".
- Не жизнь, - поправил темилец. - Ситуацию. Совершенно новая ситуация каждый день. Не так, как вчера, все не так. Так, как вчера, - никогда не бывает, ни одного повтора. Нас заставляют, - пожаловался он. - Я в межгалактической фирме по производству слухов.
- По производству чего?!
- Слухов. Как это… сенсаций! Долго объяснять. В общем, у меня должна быть разная жизнь. Очень разная. Чтоб везде успеть.
- Круто, - сказал я с завистью, потому что вот это-то и впрямь было круто. - И ты что, недоволен?!
- Недоволен. - Опахала ноздрей печально повисли. - Потому что хорошо, когда одинаково. Когда - не-из-мен-но. Когда - изо - дня - в - день. - Он будто смаковал каждое слово, а я глядел на него, как на идиота.
- Чего ж ты работаешь-то там, если тебе, - идиоту, добавил я про себя, - такая жизнь не нравится?
- Как - чего? - моргнул темилец. - Я там работаю. Ясно. Ясно, что не понять мне такого подхода к жизни.
- Вез-зет, - снова протянул я и забывчиво потянулся к пустому стакану.
- А хочешь, дам на денек?
Я опасливо покосился на железку. Работа в сфере сбыта галактического хлама научила меня с крайней осторожностью относиться к незнакомым механизмам, особенно не предназначенным для использования людьми.
- А тебя, это… не уволят? За несанкционированное использование и все такое…
- У меня же рейс отменен. Так что все равно, завтра я буду тут. И без… случайнителя.
Ну, в его языке эта фигня определенно как-то иначе называется. Интересно как? Хм, будто это бы мне что-то сказало,
- А давай, - согласился я. Как минимум забавно. Машке покажу, она такие штучки любит. А завтра утром все равно в этом баре увидимся. Рандомизатор, не рандомизатор - быть мне на этом же самом месте. Мало какой-то дурацкой машинки, чтобы вывернуть жизнь человека наизнанку…
- Наизнанку? - с интересом переспросил темилец, и я понял, что ляпнул последнюю фразу вслух. Так, Олег, все, пора по коням.
- Угу. Хорошо бы, - сказал я. - Эй, слушай, а ты как же без нее? Нормально?
- А я буду тут, - сказал темилец и подтянул к себе стакан когтистым пальцем. - Ты пораньше приходи.
- Куда денусь, - обреченно сказал я и помчался домой, потому что полчаса, на которые я отпросился у Машки, уже прошли,
И даже больше, чем полчаса, потому что по дороге домой я попал в пробку (третья хорошая новость за день!), и когда я ввалился в дом, Машка уже досмотрела вечерний сериал и теперь зло сопела, отвернувшись к стенке. На ее лице было ясно написано: тронешь - убью. То есть даже вечерний секс из программы передач вычеркиваем. Четвертая и последняя хорошая новость, всем спасибо, все свободны.
Я стал раздеваться, чертыхаясь про себя, и наткнулся в кармане натемильский рандомизатор. Вынул, осмотрел при свете. И впрямь похоже на датчик - кнопки какие-то, регуляторы. И написано что-то - на темильском, конечно, но под каждой кнопкой бегунок с рисованной линией, постепенно утолщающейся. Видно, совсем уж для дебилов вроде нас, нетемильцев, чтоб поняли: тут минимум, тут максимум. Я обернулся, глянул на яростно сопящую Машку. Вздохнул - и долбанул по максимуму.
Дайте мне чего-нибудь новенького, думал я. И не просто, а кардинально. Противоположного, да. Совсем-совсем. Не как изо дня в день, а что-нибудь…