- Симо, друг мой, мне совет твой позарез нужен. В моем районе шесть человек пропали. Бесследно! Русские археологи. Да, ты прав - жуткое дерьмо, и мы в него вляпались. Я и так уж полицию всю на уши поставил. Постарайся, чтобы пресса об этом не пронюхала. Ага, полнейшее молчание. Вот что я тебе скажу, Симо: я прочешу всю пустыню вдоль и поперек. Я их найду, найду, и тогда мало тем, кто их спер, не покажется!
Но так и не нашел, а вот пресса "пронюхала". Некто мистер Прайс, корреспондент Sunday Times, услышал о ЧП в лагере международной археологической экспедиции. И тут же разнес сенсацию, словно вирус гриппа, по всему миру: четыре русских археолога, английский переводчик и водитель туземец без следа исчезли вместе с арендованным "лэндровером" в пустыне. И перечислил пропавших поименно…
В столице Судана собрался маленький военный совет. Неужели все-таки террористы?
Вновь взмыли в воздух вертолеты и прочесали всю пустыню. Мирная картина: песок, маленькие деревеньки в оазисах, трудолюбивые крестьяне копошатся на огрызках полей, бедуины… и несколько маленьких телег, запряженных быками, безобидно жующих жвачку.
Вертолеты полетали-полетали и повернули обратно. Ничего! Генерал Симо Кхали внезапно и необъяснимо быстро отозвал их.
В телегах, над которыми покружили поисковики, лежали Савельев, Вероника, Ларин и Шелученко, их связали, завязали глаза и закидали сверху травой. Они слышали шум, поднятый вертолетами, и только стонали от собственного бессилия.
"Ты попал, академик, искатель золота и черных фараонов, ты попал", - пронеслось в голове Павла.
…- Твое честолюбие и амбициозность однажды еще превратят тебя в большую навозную кучу, - бросил мне в лицо мой отец в один из своих почти совсем трезвых вечеров. Все, что он не мог или не хотел понять, было для него не имеющим отношение к настоящей жизни. Сегодня, трясясь в доисторической телеге потерянных душ, я поддаюсь тихим уверениям незаметно подкравшегося ко мне подозрения, что в батькиных словах тлела искорка правды.
- Когда-нибудь там, на воле, - продолжал свой трагический монолог отец, - ты узнаешь, что твой Святой Грааль, все твои фараоны и гробницы всего лишь большая коровья лепешка. Ты, академик.
Одному я, кажется, научился у прошлого: будь интеллигентен настолько, насколько интеллигентен окружающий тебя мир, будь разумен настолько, насколько разумен окружающий тебя мир. Мой отец был интеллигентен подобно восемнадцати коровам, двадцати двум свиньям, трем дюжинам наседок и гусей и двум помойным кучам вместе взятым. Его девизом, верно, с пеленок было: зачем быть математиком, химиком, физиком, геологом, доктором, музыкантом, если в нужник они ходят тем же, что и простые советские люди. Он предпочитал такие словечки, как "однозначно", "на фиг", "хреново" и "совсем хреново, как никогда". Нет, если честно, эти слова я не забуду никогда в жизни. Они и сегодня ранят меня куда сильнее, чем вокзальная брань бомжей.
А мать отводила глаза и молчала, как всегда. Из трусости, из равнодушия ли? Возможны оба варианта. В последние годы их совместного проживания она начала искать утешения, забвения, слепоты и глухоты, истины, наконец, в домашней яблочной настойке. Но та ее мук нисколько не уменьшала.
Милые родители, это от вас я сбежал сначала в мединститут, бросил его, побежал в лед и снег, в сны о спасении людей, а потом и в страстные мечты о пустыне, о черных фараонах и их золоте. И вполне возможно, настал тот день, когда честолюбие и амбициозность запустили химический процесс моего превращения в большую навозную кучу. Вполне возможно.
Глава 3
ЗАТЕРЯННЫЙ МИР ИЗБРАННОГО НАРОДА БОГОВ
Уже третий день подряд телеги катились по пустыне, уже третий день подряд их мотало по жестковатому "такси", третий день подряд в голове навязчиво звучал скрип огромных колес, постепенно превращаясь в мелодию отчаяния. И вот дорога медленно пошла в гору, быки устало мычали, плети звонко опускались на их мощные бока.
Все это они могли лишь слышать. Во время привалов их развязывали, позволяли размяться. Но повязки с глаз снимать не разрешали.
- Не пытайтесь подглядывать, пожалуйста, - вежливо приказал им "атаман" похитителей. - Нага Мибубу был слишком любопытен. Глупый человек!
- Что вы сделали с Мибубу? - ахнул Савельев.
- Его уже похоронили.
- И вы посмели хладнокровно убить его? - задохнулся от ужаса Павел, а рядом, словно малый ребенок, не стесняясь, заплакал Алик.
- Что, что они сделают с нами?
- Он пытался подглядывать. Не пытайтесь повторять его ошибку. Мы сами позволим вам увидеть солнце, когда придет время. Непослушание сердит богов…
Савельев привалился к бортику телеги. Теперь им позволяли ехать сидя, хотя бы дровами они быть перестали, им давали пить - теплую, чуть кисловатую воду - и кормили кусками копченого мяса, словно беспомощных детей.
"Сердить богов, - думал Савельев, вяло пережевывая кусочек ягнятины. - Старые как мир слова всплыли в современном безумии".
Или безумие было таким же старым, как и этот мир, как эта пустыня?
Шорох. Шаги. Это привели Веронику. Девушка села рядом с Савельевым, жадно схватила фляжку с водой.
- Мы в горах, - шепнула она Павлу. - Я кое-что успела рассмотреть в щелочку. Мы точно в горах.
- Здесь нас никакие вертолеты не найдут. Если бы я только знал, что все это значит? Не похожи они на обычную банду, промышляющую похищением людей. И на террористов не похожи. Те давно бы нас уже обчистили и грохнули спокойненько. Так нет же, нас куда-то упорно тащат. Ничего не понимаю, честное слово.
Павел помахал рукой. "Атаман" подошел к телеге.
- Вы что-то хотели?
- Что с мистером Филиппсом?
- У него почти спал жар. Мы дали ему наше лекарство. Конечно же он еще слаб и все время спит.
- Как называется это ваше лекарство?
- Мы зовем его соком ледяного цветка. Он способен унять любое пламя внутри человека.
- Спасибо, - Савельев недоуменно замотал головой. - Ты это слышала, Ника? - зашептал он на ухо Веронике. - Нет, ты это слышала? Сок ледяного цветка. Вот что сказал такой образованный человек, как наш главный гангстер. С видом врача династии Птоломеев. Полный дурдом, правда?
- И ведь телеги тоже древнеегипетские. Стиль точь-в-точь такой же, - отозвалась Вероника, цепляясь в плечо Савельева на очередном ухабе.
- И кожаные мундиры - как у солдат Ксеркса… - Савельев сжал руку Ники. - Давай не будем сходить с ума, Никуся. Мы должны сохранить ясность мысли. Когда-нибудь повязки с нас снимут, вот тогда все и рассмотрим повнимательнее.
А дорога шла все круче в горы. Копыта быков громко цокали по камням, колеса отчаянно скрипели, подпрыгивая на валунах. Через несколько часов они снова остановились на привал, пленников вытащили из телег. Стало заметно прохладнее. Ветер шумел в кронах деревьев. Господи, откуда здесь деревья?!
Теперь им пришлось идти пешком, с поддержкой "кожаных гангстеров". Это было мучительно, дорога между скал петляла узенькая, опасная. "Атаман" заранее предупредил их:
- Осторожнее! Держитесь крепче за наших людей. Каждый неосторожный шаг - ваша гибель.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Шелученко вновь начал тихо плакать. Он почти висел на своем поводыре, волоча ноги и причитая.
А затем дорога вновь пошла под уклон, воздух стал теплее. Савельев осторожно ощупывал землю у себя под ногами.
- А дорога-то здесь наезженная, специально проложенная, - заметил он Ларину, идущему рядом. - Заметил?
- Да мне все равно, если честно. Мне уже часа три как в туалет хочется, а никто меня не отпускает…
Внезапно они остановились. Повязки с глаз пленников сорвали. Резкий свет ослепил их, перед глазами долго плавали красные круги, а потом они глянули в сверкающий на солнце день. То, что открылось их взгляду, парализовало бы шоком удивления любого.
- Это невозможно… - прошептал Савельев. - Такого просто не может быть!
- Картинка из книжки "Мифы Древнего Египта", - чуть заикаясь, отозвался Шелученко.
- Ожившая картинка, е-мое! - Ваня Ларин отчаянно тер глаза. - Вот это да…
В котловине, со всех сторон окруженной отвесными скалами, жил - дико, невероятно, вздымаясь к небу, усеянный садами и полями, располагавшимися террасами, - город из храмов и домов, здорово смахивавших на пирамиды. Огромные лестницы вели к колоннаде храмов, высокие стены окружали со всех сторон святилища, на улицах и полях-террасах копошились люди. На балконах домов-пирамид сушилось на ветру белье, телеги, запряженные быками и ослами, мирно катились по дороге. В самом центре города возвышался дворец, соединенный с огромным ступенчатым храмом широкой лестницей и крытым переходом.
- Невероятно, - прошептал Савельев. - Просто невероятно! Картинка из альбома по древнему искусству - реконструкция города-храма царицы Савской…
- Египет три тысячи лет назад, - негромко подтвердила Вероника Розова. - С примесью ступенчатой архитектуры майя и инка. И это все у нас, сегодня? Паша, сбылась мечта идиотки! Я ведь с детства мечтала попасть в Египет фараонов.
- Я тоже, - эхом отозвался Павел. - К черным фараонам в гости. В самый что ни на есть расцвет древней цивилизации, - Савельев даже задохнулся от охватившего его волнения. - Или это грандиозная туристическая приколка, новый Диснейленд?
- Кто ж то знает? - простонал Алик. - Кого это в диснейленд связанными тащат?
- Шелученко прав, - Вероника махнула рукой в сторону города. - Все это самое что ни на есть настоящее. Эти огромные стены, эта жизнь. Мы перенеслись назад во времени. Почти на четыре тысячи лет.
- Бред! - Ларин звонко шлепнул себя по лбу, ущипнул за ухо. - Нет, не снится, - ему даже расхотелось шутить. - Нет, не фата моргана. Киношка про Клеопатру, черт побери. Только круче!
Савельев с трудом отвел глаза от открывшегося перед ним чуда, глянул на скалы. Где-то высоко в небе пуховым одеялом тянулись облака.
- Где мы? - подошел он к "атаману" их похитителей. Его кожано-чешуйчатые спутники уже спускались в город, осторожно неся на носилках Филиппса. И только "атаман" остался с пленниками, выжидающе посматривая на археологов. Их больше не требовалось охранять… отсюда уже не сбежишь. Савельев схватил его за руку.
- Это… все это действительно настоящее?
- Это моя родина.
- Люди…
- Наш народ.
- Господи, да где же мы?
- В настоящей Мерое.
- Что… в какой Мерое?
- У избранного народа богов, - и смуглокожий, удивительно прекрасный гордый великан мотнул головой в сторону города. - Идемте же! Теперь вы все сами сможете увидеть. Это - последняя милость.
Савельев похолодел. "Последняя милость"? Он крепко сжал руку Вероники и медленно начал спускаться в Мерое. В четырехтысячелетней давности человеческую историю.
Брат царицы-богини Раненсет отдыхал в своей роскошной купальне.
Совершенно раздетый, он стоял в теплой воде, наполнявшей большой бассейн белого мрамора. На одном из бортов бассейна лежала фигура бородатого божества, из вазы, на которую опирался каменный бородач, вытекала широкая струя холодной воды, ее собирали в изящные чаши из алебастра пять бронзовокожих юношей и обливали тело принца.
- Больше, больше лейте, еще больше, - кричал Раненсет, отдуваясь и громко фыркая от удовольствия.
Наконец, с криком "довольно!" он нырнул в бассейн, вода фонтаном брызнула во все стороны, словно в нее с огромной высоты рухнул обломок скалы. Раненсет вынырнул, поднялся на мраморные ступени купальни, весело потряс головой. Слуги обернули его тончайшими льняными полотнами, спрыснули драгоценной эссенцией нежного запаха, и он вошел в маленький, убранный пестрыми коврами покой.
Бросившись на гору мягких подушек, Раненсет произнес:
- Хорошо-то как! Прав ты, Тааб! Нет ничего лучше воды. Она тушит любой жаркий пламень в голове и теле. Особенно сейчас, когда за несколько дней должно произойти столько событий, сколько в другое время не бывает и за год.
- Будь осторожнее, - сморщился Тааб. - Верховный жрец и твоя сестра очень хорошо знают твои желания.
Раненсет презрительно фыркнул.
- Если бы я надел маску всем довольного человека, они ждали бы грозы. Я же просто молчу и все, ни во что не встреваю, а при случае режу правду им в лицо. Все правильно! Кто желает напасть на врага сзади, не должен шуметь.
Тааб неопределенно пожал плечами.
- Чтобы поймать мышь, нужно сало; кто желает заманить в ловушку людей, должен знать, как они чувствуют и думают, и тогда уж приниматься за их ловлю, - проворчал старик.
Раненсет внимательно глянул на наставника.
- Кстати, Горус, а чего хочешь ты? Что ты выгадаешь от нашей авантюры с жертвоприношением чужеземцев?
Тааб смиренно поклонился и произнес с тихим упреком:
- Ты же знаешь, Раненсет, что я желаю оставаться верным единственной цели моей жизни.
- Да? И что же это за цель?
- Благо этой страны…
- Ты забываешь еще одну - подняться самому так высоко, как только можно. Например, стать новым верховным жрецом…
Тааб развел руками и склонился еще ниже.
- Я не забываю, а только не говорю о ней вслух, - усмехнулся Тааб-Горус. - Но стать новым верховным жрецом мне бы не помешало…
Принц оглядел наставника с ног до головы, а затем задумчиво произнес:
- Мне понятно, отчего тебя так ценит тот суданский генерал Симо Кхали. Кстати, а что за настойки ты посылал ему втайне ото всех?
Тааб недовольно поморщился: ну до чего же любит принц совать нос не в свои дела!
- Они помогут Симо Кхали подняться самому так высоко, как только можно, друг мой… В Судане, сам слышал, неспокойно.
В столице Судана все еще заседал кризисный штаб, хотя поиски пропавших археологов давно прекратили. Нет, конечно, местность регулярно прочесывали и жителей деревенек допрашивали, иногда совсем даже не нежными методами. Но что толку щелкать плетками, не террористы же каких-то археологов в заложники прихватили? А "лэндровер" с пассажирами как корова языком слизнула.
Кормушка для международной прессы. Журналисты всех стран решили объединиться, слетелись в Судан, словно мухи на кучу навоза, брали бесконечные интервью, факсы работали, Интернет накалился, журналисты даже выехали в пустыню со спецрасследованием… тайны росли каждый день, а толку с гулькин нос. Целую неделю газеты жили энергетикой этой сенсации, а потом смолкли, по-вампирски жадно хватаясь за новую кровавую жвачку.
На седьмой день после исчезновения группы археологов в суданском аэропорте приземлился "Боинг" суданских пассажирских авиалиний. Из самолета вместе с кучкой арабов и элегантных цветных бизнесменов по трапу спустился высокий, спортивный мужчина с коротко стриженными каштановыми волосами. Он сел в такси и велел ехать в Хартум. Там для него уже был зарезервирован номер в отеле "Аполло". Он переоделся, торопливо переговорил с кем-то по телефону и через полчаса вышел из гостиницы. Генерал Жакоб Симо Кхали сразу же принял его и многозначительно пожал руку, как старому другу, хотя и видел гостя впервые в своей жизни.
- К сожалению, я ничем не могу помочь вам, господин Холодов, - начал генерал по-английски, протягивая гостю стакан ледяного апельсинового сока. - То, что пишут в газетах, увы, чистейшая правда: нет никаких следов, нет никаких зацепок.
- Не могут же шесть человек пропасть вот так вот - бесследно!
- В Африке могут. И сколько раз пропадали.
- Госпожа Розова - моя невеста…
- Да-да, вы писали, - генерал Симо Кхали кивнул и полистал тоненький блокнотик. - А вы - врач, хирург, у вас собственная клиника в Петербурге, филиалы в Уфе, Красноярске. Ох, Петербург. Красивый город. Крепость, дворцы, фонтаны…
- Я попытаюсь сам отыскать мою невесту… - перебил Холодов веселого генерала.
- Но это невозможно, мистер! - Симо Кхали в один миг посерьезнел. - Этого я вам не позволю!
- Так, значит, вы что-то скрываете?
- Мы? Нет! - Симо Кхали похлопал ладонью по столу. - Представители международной прессы и то убедились, что у нас нет террористов. Нет у нас никакой подпольной организации боевиков.
- И тем не менее люди исчезают. Ну, не странно ли?
- Очень даже странно, - генерал Симо Кхали вытер шишковатую лысую голову носовым платком, больше похожим на скатерть. - Что да, то да. Необъяснимо… Именно поэтому мы вынуждены были перекрыть все дороги в той области, для любого… пока не найдем объяснения, когда-нибудь…
- Вот я и хочу помочь вам, - вскочил со своего стула Алексей Холодов. - Я уже неоднократно бывал в Судане. Это из-за меня, из-за моих разговоров Вероника поехала в экспедицию. Я эти места знаю.
- И об этом нам тоже известно, мистер, - Симо Кхали вновь полистал блокнотик. - Вы даже работали целый год в столичном госпитале. Мы все знаем. И тем не менее. Наше правительство не может гарантировать вам стопроцентной безопасности.
- Я сам позабочусь о собственной безопасности, генерал.
- Сомневаюсь, мистер.
- В одиночку иногда удобнее действовать.
Симо Кхали колебался. Он пристально разглядывал пустой стакан и кивал головой, как китайский болванчик. Только почерневший от жаркого солнца пустыни.
Наконец, генерал сломался.
- Ладно, делайте, что вам угодно, мистер. Я выпишу вам пропуск. А что вы будете потом делать - не мои проблемы. Кто знает, что вы в Судане?
- Никто.
- И ни одна газета?
- Ни одна.
Симо Кхали шумно вздохнул. Бедный генерал отчего-то страшно боялся прессы. Еще один исчезнувший европеец… Это здорово бы поцарапало полировку его блестящего имиджа.
- Ищите! Ищите свою невесту! - сказал он напоследок и пожал Холодову руку. - И если вы тоже пропадете… считайте, что мы не встречались, искать вас мы не будем!
На следующий день Алексей Холодов купил видавший виды джип за пару сотен долларов, затолкал в него все необходимое для долгого пути и забил аптечку всеми возможными лекарствами. И на следующее утро, едва только взошло солнце, отправился в "сафари" по пустыне.
До Абу Хамеда добираться довольно долго.
Белый человек в одиночку собирался раскрыть африканскую тайну.
…Генерал Симо Кхали вызвал незаметного чернокожего капитана и протянул ему запечатанный конверт:
- Почтенный Тааб-Горус должен быть предупрежден, - кратко распорядился генерал. - Устно же передай ему, что мне бы тоже хотелось взглянуть на один ритуал их города…