Джаред отшатнулся назад, держась за руку и глядя на красную точку на коже.
- Что ты сделал?
- Нечто необходимое. - Ренни положил шприц обратно в футляр. - Скоро ты все поймешь окончательно и осознаешь, как мне тяжело.
Дегас вошел в круг света.
- След остывает.
- Все готово, - ответил Ренни. - Здесь безопасно, но уезжайте как можно скорее. Не показывайтесь в Пендлтоне. Гоните сразу в Айдахо, на самолет сядете там.
И больше ни слова. Стая растворилась в темноте, быстро и бесшумно. Через секунду в круге света не осталось никого, кроме Укии и Джареда.
- Что они со мной сделали? - спросил несчастный шериф.
- Они превратили тебя в одного из них. Сначала тебе будет очень плохо, потом получше, но ты уже не будешь прежним собой.
Джаред молча смотрел на юношу.
- Что стало с моей сестренкой? - спросил он наконец.
Укия покачал головой.
- Ее... ее больше нет.
- Что ты имеешь в виду? - тихо проговорил Джаред.
- Те, кто ее забрал, сделали с ней то же самое, что Стая с тобой. Только у нее все гораздо хуже. Ты теперь будешь измененной репродукцией оригинала, то есть сохранишь некую часть самого себя, свои желания и мечты. А все, принадлежавшее Зое, исчезнет.
- А Мэтт Броди, его жена и Квин?
- Их тоже нет.
Укия взглянул на домик: дверь тихонько распахнулась, и на пороге появились Макс и Сэм. Должно быть, они наблюдали за происходящим из окна, потому что у Макса был такой же расстроенный вид.
Джаред, моргая, смотрел на Укию. Он выглядел куда моложе, чем казалось раньше, растерянным и испуганным.
- Но должен быть способ вернуть Зою обратно!
Укия с трудом сглотнул, пытаясь подавить нарастающее отчаяние, но гнев и ярость прорывались наружу.
- Нет, его нет! Вирус будет захватывать ее как раковая опухоль, как рак крови, кости и плоти. Его нельзя ни остановить, ни уничтожить. Он пройдет сквозь нее всю, превратит в самое себя, и Зои больше не будет!
- Если этот вирус похож на рак, - тихо проговорила Сэм, - то есть быстро растущие клетки, то нельзя ли попробовать химиотерапию?
- Я не знаю, как она действует, - покачал головой Укия.
Они говорили о химиотерапии с мамой Ларой в связи с опухолью у нее в голове. Казалось, что надежды никакой нет и никакие лекарства уже не понадобятся, и доктора считали, что только чудо поможет ей выжить... Укии неожиданно пришло в голову, что его кровь могла как-то повлиять на ее выздоровление. Сэм объяснила:
- Пациенту вводится наркотик, который стимулирует клетки к быстрому размножению, как и сам рак. Таким образом появляется шанс, что после гибели больных клеток здоровые смогут нормально вырасти.
- Не знаю, как это сработает. Многие яды не действуют на Стаю. Наши клетки способны распознать и обезвредить любое опасное вещество. Думаю, все кончится тем, что погибнут все человеческие клетки.
- За двести лет, я думаю, Стая испробовала все средства хотя бы единожды, - проговорил Макс. - Что происходит, если кто-то из Стаи делает инъекцию Онтонгарду? Я, конечно, не без ума от такой идеи, но пускай лучше Зоя и Крэйнак сохранят хоть что-то от себя самих.
- Стая уже однажды пробовала. Ничего не вышло, - ответил Укия.
- А почему? - не отступала Сэм.
Юноша неожиданно понял Ренни и проникся к нему сочувствием. Когда сам Укия стал задавать вопросы об отношениях между Стаей и Онтонгардами, вожак Волков попросту передал ему свою память.
- Обычно в Стае воспоминания передаются в виде мышей.
- Как Ренни сделал с тобой, да? - уточнил Макс.
- Ага.
Укия поморщился, вспомнив, какие неприятные ощущения доставляла чужая мышь. Да и она совсем не обрадовалась новому владельцу.
- То есть если ты сделаешь Онтонгарду инъекцию генов Стаи, - предположил Макс, - этот Онтонгард получит память Стаи?
- Нет, не совсем, - ответил Укия. - Мне стало плохо от воспоминаний Ренни, потому что наши с ним клетки были друг другу враждебны. Но каким-то образом они пришли к соглашению. Пока я был мертв, а Стая разыскивала ключ от корабля, Ренни и Хеллена не могли поглотить мою память - мыши отказывались к ним идти. Сначала необходимо взаимное согласие - только тогда может произойти обмен.
- А Гекс не может заставить память действовать в его интересах? - продолжал спрашивать Макс. - Как, например, он заставил Киттаннинга превратиться из мыши в ребенка?
- Что он? - вытаращила глаза Сэм.
- Это долгая история, - нахмурился Макс. - Я тебе потом расскажу.
Укия задумался над вопросом. Скорее всего ни Гекс, ни его Твари не смогут воспринять мышь Стаи, даже если им удастся установить над ней власть. Он попытался подобрать слова, чтобы выразить это инстинктивное чувство.
- Гекс, наверное, сочтет эту затею слишком опасной. Прайм уничтожил все силы завоевателей, кроме Гекса. Онтонгарды воспринимали Прайма как своего, он ухитрился скрыть свою индивидуальность. Гекс так и не смог разгадать загадку Прайма, и Стая для него тоже непонятна.
Сэм с трудом могла уследить за ходом разговора.
- Но теперь-то Онтонгарды узнают Стаю.
- Узнают, да. Но не понимают. Твари Гекса нападут без малейших колебаний и будут сражаться насмерть. И то же самое: Стая всегда постарается убить Тварь - только они способны убежать, когда нет ни малейшего шанса выиграть. И по этой причине Стая все время идет на голову впереди Онтонгардов.
- Что ты имеешь в виду? - не понял Макс. - Стая уже делала попытки привить Онтонгардам свои воспоминания? Что произошло?
- Я как раз собираюсь рассказать, - сказал Укия. - Вы готовы выслушать?
- Да, - ответила Сэм.
Макс и Джаред просто кивнули. Укия закрыл глаза ладонями.
- Стая считает, что одной мыши не хватит, клетки Онтонгардов не остановятся, пока не уничтожат ее. Гекс однажды инфицировал совсем маленького мальчика, лет шести, наверное. Волки-Воины не хотели его убивать, так и не попробовав спасти. Они убили ребенка, чтобы ослабить клетки Онтонгардов.
Укию передернуло. Убийство произошло очень быстро и действенно; Ренни с трудом вынес это зрелище.
- Затем вкололи в тело генетический субстрат Стаи. Кровь дали несколько волков.
- Ребенок умер, - предположил Макс.
- То, что выжило, ребенком не назовешь. Тело развалилось на куски и разбежалось на много маленьких животных, часть от Стаи, часть от Онтонгардов. Животные Стаи вернулись к донорам, клетки несколько ослабли, но не пострадали. А животных Онтонгардов поймали и убили.
Сэм вытянула руки, желая остановить поток информации и прояснить некоторые детали.
- То есть твоего отца звали Прайм, а Гекс - это вожак Онтонгардов. Теперь они оба умерли, и твой отец - это Ренни, а Алисия - это Гекс, так?
Макс и Укия переглянулись между собой, но никто из них не мог бы объяснить лучше.
- В общем виде да, - наконец кивнул Укия. - Более или менее.
- Но ты какой-то другой. В чем состоит твоя особенность? - допытывалась Сэм. - А ты можешь переделать Онтонгарда во что-нибудь другое?
- Нет! - воскликнул Укия. Макс мрачно на него посмотрел.
- Ты говорил, что твоя кровь изменяла людей, не причиняя им никакого вреда. Твоя мама и ее собаки остались сами собой. Ты не мог бы сделать инъекцию Крэйнаку и Зое?
- То есть сделать их своими Тварями? - Укия отпрыгнул от Макса в сторону; как вообще можно такое предлагать!
- Ну, на данном этапе я счастлив, что являюсь собой, - пробормотал Макс. - Но если бы у меня был выбор - стать твоей Тварью или Гексовой, я бы не стал колебаться. Знаю, тебе неприятна эта мысль, но если это единственный способ их спасти, то нам стоит его попробовать.
- Нет! Нет! - Укия отшатнулся и замахал руками. - Твари - это точные генетические копии. Мои тоже будут носителями, как я.
- Может быть, - покачал головой старший детектив. - Но ведь собаки не стали носителями, да и мама твоя. Твоя кровь их изменила, но не превратила ни в Тварей, ни в носителей.
- Но Крэйнак и Зоя - Твари Онтонгардов! - закричал Укия. - Представь себе гада вроде Гекса, но который при этом помешан на том, чтобы наплодить как можно больше детей. Это настоящие насильники, которые имеют женщину независимо от ее возраста и желания.
- Но они же будут твоими Тварями, - настаивал Макс. - А значит, их жизненные принципы будут схожи с твоими.
- Генетически я ошметок инопланетного мутанта! - предупредил Укия. - Моя кровь делает такие вещи, о которых Стая ничего не знает. У моих Тварей может быть вообще совершенно самостоятельное сознание, но тут не стоит забывать, что тела уже принадлежат Онтонгардам.
- Или твоя кровь способна вернуть им человеческий рассудок, - возразил Макс.
- Макс, как бы я ни любил своих друзей, рисковать я все равно не могу. - Укия в отчаянии покачал головой. - Кроме того, Стая не позволит жить ни мне, ни им.
- Но ведь волкодава они не убили, - заметил старший детектив.
- Это другое, - возразил Укия. - Тогда произошел несчастный случай, к тому же собаки ведь не стали Тварями. И вообще подозреваю, что об этом знают только Волки-Воины. Стая терпит Киттаннинга, потому что он получился не по моей вине и к тому же обещает стать порядочным человеком. А если я сделаю Тварь, они решат, что ошиблись во мне, и уничтожат и меня, и Киттаннинга, и Тварь.
У Сэм был такой вид, словно она готовилась расплакаться от безысходности ситуации.
- Не могу поверить, что эти люди прилетели на космическом корабле, раз вся их техника не способна решить такую проблему.
- А зачем им-то ее решать? - приподнял брови Укия. - Зачем им желать уничтожить самих себя?
Макс вздохнул.
- Укия, а нет ли какого-нибудь устройства, которое бы уничтожало последствия трансформации? Какой-нибудь наркотик? Антибактериальное средство, или химиотерапия, или антивирус - хоть что-нибудь?
Укия уже было открыл рот, чтобы дать отрицательный ответ, но тут глубоко задумался. В битве против Онтонгардов в качестве оружия использовался овипозитор. Космическая раса под названием Самм заключила торговые отношения с менее развитыми Онтонгардами. Они считали, что в случае открытой войны победа будет на стороне высокотехнологической цивилизации, и осознали опасность только после того, как четверть населения оказалась уничтожена или трансформирована. Было уже невозможно отличить врага от друга, и Саммам пришлось срочно разыскивать пути спасения. Ученые поняли, что основная борьба проходит на молекулярном уровне, и принялись разрабатывать оборудование для генных операций. Закончилось все тем, что Онтонгарды не только уничтожили соседнюю расу, но и воспользовались их техническими достижениями для своих целей;
- Ну, в овипозиторе есть один блок, который занимается генными изменениями. Вообще-то он создает существо, среднее между Онтонгардом и местным жителем. Внешне этого ребенка не отличить от местных, а его потомки послужат идеальными "хозяевами" для Онтонгардов.
- То есть мы попробуем использовать овипозитор для генных изменений, которые помогут вернуть Зою, - спокойно проговорил Джаред.
Укия передернул плечами.
- Овипозитор находился на корабле, а Прайм его уничтожил.
- Корабль - это то место, куда водили твою мать? - спросил Джаред. - Высоко в горах? Под землей?
Укия удивленно созерцал Джареда в течение минуты, а потом растерянно протянул:
- Да.
- Он не разрушен, а только слегка поврежден, - сказал бывший шериф. - Ты там был однажды.
- Я? - Переходный возраст у него закончился двести лет назад, а голос по-прежнему ломался. - Откуда ты знаешь?
- Прадедушка Джей рассказывал. Когда он был маленьким, вы вдвоем ходили в горы. Твоя мама описывала тебе, как она попала домой, и давала очень ясные указатели, а ты их все запомнил. При жизни она не позволяла тебе ходить туда, а жила она очень долго. Но после ее смерти ты пошел искать это место.
- И я его нашел?
- Да, нашел.
ГЛАВА 19
Пятница. 3 сентября 2004 года
Голубые горы. Восточный Орегон
Укия заметил оживление на лицах Сэм и Джареда и поморщился.
Впрочем, Макс понял, в чем дело.
- Укия раньше знал, где находится корабль. А теперь уже не помнит.
- Я не помню ничего из того, что было до убийства Волшебного Мальчика. У меня не осталось ни одного воспоминания о жизни с семьей.
Радостная улыбка мгновенно сползла с лица Джареда - он явно чувствовал себя обманутым. И что еще хуже, его начало трясти - это заработал чужеродный вирус. Укия чувствовал, как клетки Стаи штурмуют защитные силы организма, отыскивая природную слабость, свойственную всем Брыкающимся Оленям, которую они приобрели через Укию, когда тот еще пребывал в материнской утробе.
Юноша лихорадочно соображал, как бы ему подать Джареду хоть малейшую надежду. Судя по фотографиям, тело Волшебного Мальчика разлетелось на маленькие кусочки: ладони отдельно от рук, плечи - от тела. Настоящая головоломка.
Какая-то часть Волшебного Мальчика превратилась в Укию, именно часть, иначе он бы помнил все. Нога, или обезглавленный корпус, или руки - со временем они трансформировались в Укию.
Значит, где-то могут быть другие части, которые приняли иные формы. Если найти хотя бы один кусочек, возможно, удалось бы вспомнить, где находится корабль. Но останется ли Укия после этого самим собой?
- Может быть, если я найду где-нибудь память... - неуверенно предложил он.
Сэм удивленно на него посмотрела.
- А как именно ты находишь память?
Укия взглянул на Макса - тот кивнул, соглашаясь, что пришла пора раскрыть все карты.
- Я не столько личность, сколько колония одноклеточных существ. Если отрезать мне руку, она очень быстро перестроится и образует некий организм, приспособленный для самостоятельной жизни. Например, рыбу, или птицу, или мышь. А на теле вырастет еще одна рука.
Сэм передернулась.
- Ох, надеюсь, это чисто теоретические предположения, не подтвержденные практикой.
- Чистая теория, - кивнул Макс.
- На самом деле, - неохотно начал Укия, - может оказаться и практическим опытом.
- Волшебный Мальчик, - прошептал Джаред; у него в голове все явления. связались воедино. - Когда Волшебный Мальчик был разрезан на куски, все его части превратились в животных и разбежались. Вот почему тело исчезло.
- Именно, - подтвердил Укия.
Тут Макс осознал, что надежда еще есть.
- Но какие-то части Волшебного Мальчика могут до сих пор болтаться где-то поблизости и хранить в себе остатки генной памяти.
Джаред моргнул, не особенно веря в такой расклад.
- Ты считаешь, что не все части соединились в Укии?
- А зачем вообще они нам нужны? - Сэм пыталась понять. - Ты ведь не помнишь, так? А почему тогда они помнят?
- Вполне возможно, что я только часть Волшебного Мальчика. - Укия очень старательно подбирал слова. - Например, кусок ноги или голова. Неизвестно, что со мной происходило с момента его смерти до того, как я оказался в волчьей стае. Я мог бы лет пятьдесят просуществовать в виде двух кроликов, пока они не встретились и не слились в нечто достаточно большое, из которого потом сформировался человеческий ребенок.
Сэм прижала ладонь к губам.
- Все это та-а-ак странно.
- Когда я стал человеком, произошли изменения в способе хранения информации в организме. Сначала было достаточно клеток, чтобы превратиться во взрослую птицу, белку или рыбину. Но когда клетки захотели принять форму человека, их хватило только на организм ребенка. А поскольку я производитель, то должен был достичь полового созревания.
- И как у Киттаннинга, - вставил Макс, - твои воспоминания о "старом" пропадали по мере того, как ты рос.
Укия кивнул.
- Честно говоря, я очень рад, что мутация моего отца именно таким образом сказалась на Киттаннинге. Но самому мне хотелось бы сохранить воспоминания о прошлом.
- А каких животных нам нужно искать? - поинтересовался Джаред, уже готовый к выполнению задания.
Укия беспомощно развел руками.
- Любых. Мышей. Змей. Сусликов. Собак. Кошек.
Сэм посмотрела на юношу и покачала головой:
- Когда я вижу тебя, мне кажется, ты просто милый малыш. Я просто не могу поверить твоим словам.
- Он хороший парень, - усмехнулся Макс. - У каждого свои тараканы в голове. У него они просто более странные, чем у нормальных людей.
А вот Джареду было наплевать на все, кроме спасения Зои.
- Ты уверен, что потерянные части помнят что-то?
- Нет, - честно признался Укия. - Они, конечно, не могли сохранить все воспоминания Волшебного Мальчика. Все зависит от того, что произошло с этой группой после смерти. Чем меньше ранений и изменений она переживет, тем больше будет сведений.
- А эти инопланетные кошки и собаки, - поинтересовалась Сэм. - Они выглядят так же, как и обычные?
Укия неопределенно взмахнул рукой.
- Наверное, они черного цвета. И конечно, должны жить долго и никогда не болеть.
- Маленький Волшебный Ползун, - задумчиво протянул Джаред.
- Что? - не понял Укия.
- Это наше фамильное домашнее животное. - Дрожащей рукой шериф отер пот со лба. - У нас остались его фотографии, где мой отец еще младенец. Ползун никогда не болел, вынес все, что мы с ним делали, и не пострадал даже, когда мы случайно переехали его на машине.
- Кто он такой, черт его подери? - не выдержал Макс.
- Черепаха.
Во дворе фермы Брыкающихся Оленей Джареда стошнило. По дороге он слабел с каждой минутой, и когда "блейзер" наконец остановился, несчастный выскочил из машины и рухнул на траву. Тело его сотрясалось и корчилось, как будто в нем происходила борьба между двумя силами - впрочем, так оно и было.
На ферме в тот момент были только мама Джареда и Кэссиди. Женщины обрадовались, увидев его живым, но тут же страшно запаниковали из-за его болезни. Укия дотащил родича до дома и оставил его в спальне. От тела Джареда исходили волны жара, как будто он превратился в чистый огонь. В сознании Укии промелькнул образ солнечного существа, заточенного в клетку из плоти.
- Прости меня. - Укия старательно укутал Джареда и заправил одеяло. - Я вел себя как трус. Я не должен быть позволить им это сделать с тобой.
- А ты мог бы их на самом деле остановить?
- Не знаю. Но лучше уж было рискнуть, чем докатиться до такого.
- Щенок, а как твоя смерть помогла бы Зое?
- Я бы не умер.
И уж по крайней мере он совершенно не обязан выслушивать слова Ренни из уст Джареда.
Макс дожидался друга в сумрачной уютной гостиной.
- Мама Джареда отправилась за дедом. Он тут что-то вроде врача. Я попытался кое-что объяснить Кэссиди, не уверен, что получилось внятно, но она не задавала слишком много вопросов. Сейчас они с Сэм разыскивают черепаху. Похоже, она шастает по дому, где захочет.
Укия закрыл глаза и почувствовал. Как он и ожидал, Маленький Волшебный Ползун ощущался как и Киттаннинг - отдаленное эхо его самого. Но ответ приходил несколько более внятный, чем от малыша.
- Он где-то здесь.
Макс тревожно взглянул на юношу.
- После воспоминаний Ренни тебе было очень плохо. Ты уверен, что выдержишь?