- … Но когда я учился в колледже, - продолжил Гарри, швырнув в Сьюзен куском хлеба, - если у кого-то умирал сосед по комнате, ему обычно разрешали не сдавать следующую сессию. Понимаете ли - психологическая травма.
- И, что самое странное, сосед по комнате тоже освобождался от сессии, - развлекалась Сьюзен. - Причем фактически по той же самой причине.
- Никогда не думал об этом с такой точки зрения, - немного озадаченно заметил Гарри. - И все равно они могли бы позволить вам пропустить сегодняшние процедуры.
- Сомневаюсь в этом, - сказал я. - Но даже если бы они это сделали, то я отказался бы. Чем бы я в этом случае занимался, а? Сидел бы целый день в каюте? А ведь там, между прочим, только что умер человек.
- Вы, наверно, можете переехать, - предположила Джесси. - Может быть, сегодня ночью умер еще чей-то сосед.
- Довольно неприятная мысль, - заметил я. - И кроме всего прочего, я не хочу переезжать. Мне, конечно, жаль, что Леон умер. Но зато теперь я остался в каюте один.
- Мне кажется, процесс выздоровления уже начался, - заметил Алан.
- Я всего лишь пытаюсь отвлечься от боли, - ответил я.
- А вы не слишком любите болтать, ведь правда? - неожиданно обратилась Сьюзен к Мэгги.
- Да, - согласилась Мэгги.
- Эй, а у кого что дальше по расписанию? - спросила Джесси.
Все потянулись к своим ЭЗК, но тут же остановились - почему-то с виноватым видом.
- Давайте будем относиться ко всему этому как старшеклассники, которым остается несколько дней до экзаменов, - предложила Сьюзен.
- Ладно, черт возьми! - воскликнул Гарри и решительным движением распахнул свою ЭЗК. - Мы уже образовали обеденный клуб. Почему бы нам и не продолжать в том же духе?
Выяснилось, что на первое назначение нам с Гарри предстояло отправиться вместе. Мы явились в конференц-зал, где стояло множество столов и стульев.
- Черт возьми, - выругался Гарри, когда нам указали наши места. - Мы и впрямь вернулись в школу.
Сходство довершила вошедшая в зал женщина в форме колониальщика.
- Сейчас вы подвергнетесь проверке базовых языковых и математических навыков, - объявила инспекторша. - Первое задание уже загружено в ваши ЭЗК. Это тест, состоящий из множества вопросов. Постарайтесь за тридцать минут дать максимальное количество ответов. Если уложитесь до истечения срока, пожалуйста, сидите спокойно. Можете еще раз проверить написанное. Прошу вас не совещаться с другими испытуемыми. А теперь можно начинать.
Я посмотрел на экран ЭЗК. На нем высветился вопрос о совпадении или несовпадении смысла двух слов.
- Вы, наверно, шутите, - произнес я вслух. Кое-кто в комнате захихикал.
Гарри поднял руку.
- Скажите, мэм, - обратился он к колониальщице, - а сколько очков я должен набрать, чтобы меня приняли в Гарвард?
- Я не первый раз слышу такие вопросы, - холодно отрезала женщина. - Теперь, будьте любезны, успокойтесь и займитесь своими тестами.
- Шестьдесят лет ждал возможности улучшить оценку по математике, - проворчал Гарри. - Что ж, посмотрим, как это у меня получится.
Второе задание оказалось еще хуже.
- Пожалуйста, следите за белым квадратом. Двигаются только глаза, а не головы. Другой колоннальщик потушил свет в комнате. Шестьдесят пар глаз уставились на белый квадрат на стене. Он медленно пополз в сторону.
- Не могу поверить, что я отправился в космос, чтобы заниматься вот этим, - негромко сказал мне Гарри.
- Возможно, дела еще поправятся, - обнадежил я - - Если повезет, мы сможем увидеть еще один белый квадрат.
Словно в ответ на мои слова, на стене появился второй белый квадрат.
- Сознайтесь, ведь вы уже были здесь, не так ли? - сказал Гарри.
Позднее нас с Гарри разделили, и я действовал уже в одиночку.
В первой же комнате, куда я попал, мне предложили кучку детских кубиков.
- Пожалуйста, постройте из них домик, - обратилась ко мне очередная экзаменаторша.
- Только если мне за это дадут лишний пакетик сока, - заявил я.
- Я подумаю, что можно для вас сделать, - серьезно ответила колониалыцица.
Я построил дом из кубиков и перешел в следующую комнату, где другой служащий, на сей раз мужчина, дал мне лист бумаги и ручку.
- Попробуйте добраться до выхода из лабиринта, начав с середины.
- Господи помилуй! - возмутился я. - Да ведь это способна сделать самая тупая крыса, даже если ее до ушей накачать наркотиками.
- Будем надеяться, что вы правы, - без тени юмора согласился колониальщик, - но все же давайте посмотрим, как это сделаете вы.
Я повиновался.
В следующей комнате мне предложили называть цифры и буквы.
В конце концов я отказался от попыток понять, зачем они заставляли меня делать то или другое, и безропотно выполнял все задания.
Позже, уже ближе к вечеру, меня ждало сильнейшее потрясение.
- Я прочитал ваше досье, - сказал молодой человек, настолько тощий, что, казалось, любой сильный порыв ветра может унести его, как бумажного змея.
- И что же?
- Там написано, что вы были женаты.
- Был.
- И вам это нравится? Быть женатым?
- Несомненно. Это куда лучше альтернативного варианта.
Колониальщик ухмыльнулся.
- Так что же случилось? Разбежались? Слишком часто ходили налево?
Может быть, этот парень и обладал какими-то достоинствами, но уже через несколько секунд нашего разговора я решил, что их просто не может быть.
- Она мертва, - сказал я.
- Неужто? И как же это произошло?
- Инсульт.
- Инсульт - это хорошо, - заявил колониальщик. - Бац, и у тебя в черепушке кровяной пудинг из мозгов. Хорошо, что она его не пережила. Сейчас она, знаете ли, торчала бы в постели, как этакая вот жирная репа в грядке. И вам только и было бы заботы, что кормить ее через трубочку.
Он громко чмокнул губами.
Я ничего не мог сказать. Часть моего сознания прикидывала, насколько быстро мне удастся метнуться вперед и свернуть ему шею, но большая часть моего "я" оставалась прикованной к месту в слепом шоке и гневе. Я просто не мог поверить своим ушам.
Еще какая-то глубинная часть разума подсказала мне, что необходимо начать дышать, а не то я очень скоро потеряю сознание.
ЭЗК колониалыцика внезапно громко запищала.
- Хорошо, - сказал он и быстро встал с места. - Все закончено. Мистер Перри, позвольте мне принести извинения за комментарии, которые я сейчас сделал по поводу смерти вашей жены. Моя работа заключается в том, чтобы как можно быстрее привести новобранца в состояние сильнейшей ярости. Имеющиеся у нас психологические модели показали, что вы наиболее негативно отреагируете на замечания, подобные тем, какие я только что сделал. Пожалуйста, поймите, что по собственной воле я никогда не стал бы говорить такие гадости о вашей покойной супруге.
Несколько секунд я лишь моргал, тупо глядя на него, а потом взревел:
- Неужели эта мерзкая, гнусная болтовня была всего лишь тестом? Да какой извращенный ублюдок мог такое придумать?!
- Я согласен, что по моей вине вы испытали чрезвычайно неприятные ощущения, и еще раз прошу прощения. Я всего лишь исполняю свои обязанности и ничего больше.
- Боже мой! - пробормотал я. - Вы хотя бы представляете себе, насколько я был близок к тому, чтобы сломать вашу поганую шею?
- Если говорить честно, то да, - ответил мужчина совершенно спокойным, ровным голосом, по которому нетрудно было заключить, что он на самом деле все понимал. - Моя ЭЗК, отслеживавшая ваши сознательные и подсознательные реакции, подала звуковой сигнал как раз перед тем, как вы готовы были прибегнуть к насилию. Но я и без нее держал все под контролем. Ведь я постоянно этим занимаюсь и знаю, чего следует ожидать.
Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы отойти от приступа гнева.
- И такое вы проделываете с каждым новичком? - изумился я. - Как же получилось, что вы все еще живы?
- Я понимаю ваш вопрос. Видите ли, меня выбрали для этого задания еще и из-за внешности - мало кто из обследуемых сомневается в том, что способен в любой момент разделаться со мной. Я исполняю роль мелкого поганца и приманки. На самом-то деле я способен утихомирить каждого испытуемого, если он поведет себя по-настоящему агрессивно. Хотя обычно такой необходимости не возникает. Как я вам уже сказал, у меня большой опыт.
- Не слишком хорошая у вас работа, - заметил я. Мне наконец удалось вернуться к рациональному взгляду на мир.
- Согласен, это грязная работа, но кто-то же должен ее выполнять, - объяснил колониальщик. - К тому же я нахожу ее небезынтересной. У каждого новобранца есть пунктик, заставляющий его или ее завестись с полоборота. Моя работа чрезвычайно утомительная и непростая. И далеко не каждый человек для нее годится.
- Готов держать пари, что вы не пользуетесь популярностью в барах. - Я усмехнулся.
- Если говорить честно, меня обычно считают душой компании. Естественно, когда я не довожу совершенно сознательно людей до белого каления, как только что поступил с вами. Что ж, мистер Перри, наша с вами работа закончена. Так что будьте любезны пройти через дверь, что справа от вас, и приступить к следующей процедуре.
- Надеюсь, там меня не доведут до головокружения или чего-нибудь похуже?
- Голова у вас закружиться, пожалуй, может, - ответил колониальщик, - но виноваты в этом будете только вы сами. А мы всего лишь проводим психофизиологические тесты.
Я шагнул к двери, но тут же остановился.
- Я понимаю, что вы всего лишь выполняете свои обязанности, но мне все же хочется, чтобы вы знали. Моя жена была замечательным человеком. Она заслуживает лучшего, чем такое вот циничное использование.
- Я знаю это, мистер Перри, - заверил психолог-провокатор. - Я знаю это совершенно точно.
В следующем помещении чрезвычайно хорошенькая молодая леди, которая почему-то оказалась совершенно голой, попросила меня рассказать ей все, что мне удастся вспомнить о том, как праздновали мой седьмой день рождения.
- Не могу поверить, что они показали нам этот фильм перед обедом, - возмущалась Джесси.
- На самом деле это было не перед обедом, - ответил Томас. - Мультфильм про "Баггса Банни" мы посмотрели уже после еды. Но, так или иначе, это было не так уж плохо.
- Конечно, мистер доктор, может быть, у вас кинофильм о том, как хирурги копаются в кишках, и не вызывает отвращения, но всем остальным он доставил крайне мало удовольствия, - состроила недовольную гримаску Джесси.
- Должен ли я сделать из ваших слов вывод, что вы не станете есть эти ребрышки? - осведомился Томас, для большей убедительности занося вилку над ее тарелкой.
- Кому-нибудь пришлось рассказывать голой женщине подробности о своем детстве? - поинтересовался я.
- У меня был мужчина, - ответила Сьюзен.
- Женщина, - подал голос Гарри.
- Мужчина, - отозвалась Джесси.
- Женщина, - сообщил Томас.
- Мужчина, - заявил Алан. Все посмотрели на него.
- А что? - удивился Алан. - Я гей.
- И какой же в этом смысл? - Моему недоумению не было конца. - Я имею в виду, не в том, что Алан - гей, а в беседе с голым человеком.
- Благодарю, - сухо отозвался Алан.
- Они пытались спровоцировать непосредственные реакции, только и всего, - уверенно заявил Гарри. - Все сегодняшние тесты касались первичных умственных или эмоциональных реакций, на которых, в свою очередь, базируются более сложные и тонкие эмоции, равно как и интеллектуальные способности. Они лишь пытаются выяснить, каким образом мы спонтанно думаем и поступаем. Голый человек, несомненно, должен был спровоцировать какие-то сексуальные отклики.
- Но ради чего было устроено это интервью насчет детства? - допытывался я.
Гарри пожал плечами.
- Разве может быть нормальный секс без хотя бы легкого чувства вины?
- Не знаю, как вас, а меня этот парень совершенно вывел из себя, - сообщил Томас. - Клянусь, еще немного - и я размозжил бы ему башку. Представляете, он заявил, что "Кабз" еще два века не выиграют ни одного чемпионата мировой серии, а потом и вовсе вылетят в малую лигу!
- По-моему, это вполне обоснованный прогноз, - заявила Сьюзен.
- Только вы-то не начинайте, - взмолился Томас. - Люди, уж мне-то вы можете поверить: ставьте на "Кабз" и точно не прогадаете.
Если весь первый день был отведен для подвигов на интеллектуальной ниве, то второй посвятили испытанию силы или ее отсутствия.
- Вот вам мяч, - сказал один из колониальщиков. Пните его посильнее.
Я пнул. Затем мне позволили отправиться дальше.
Я словно прогуливался по небольшому стадиону. Сначала меня попросили немного пробежать, потом сделать несколько гимнастических упражнений. Я сыграл в видеоигру, выстрелил в висевшую на стене мишень из светового ружья. Наконец, я поплавал. Это мне понравилось больше всего: я всегда любил плавать, лишь бы не погружать голову под воду. На пару часов меня оставили в комнате отдыха, где находилось еще несколько дюжин человек. Я сгонял партию на бильярде. Поиграл в пинг-понг. Да простит меня Господь, но я поиграл даже в шаффлборд.
Ни одно из этих занятий не вышибло из меня даже капли пота.
- Что это за дурацкая такая армия, черт возьми? - спросил я у "Старых пердунов" за ленчем.
- В этом гораздо больше смысла, чем можно предположить, - ответил, естественно, Гарри. - Вчера они изучали устройство наших мыслительной и эмоциональной сфер. Сегодня мы двигаемся без остановки. И мне снова кажется, что они интересуются той базой, на которой основывается сложная двигательная активность.
- Никогда не думал, что пинг-понг можно отнести к сложной физической активности, - огрызнулся я, поскольку не мог до конца понять, шутит он или говорит серьезно.
- Координация между зрением и двигательной мускулатурой, - пояснил Гарри. - Расчет времени. Точность.
- Конечно, никто не знает заранее, когда ему придется отбить летящую в него гранату, - вставил Алан.
- Совершенно верно, - согласился Гарри. - Кстати, а чего вы хотели? Чтобы нас заставили бежать марафон? Да мы все попадали бы замертво еще до конца первой мили.
- Не судите о других по себе, слабак! - возмутился Томас.
- Мне сообщили уточненные данные, - произнес Гарри голосом телекомментатора. - Наш друг Томас успеет до разрыва сердца пробежать почти шесть миль. Если только его раньше не скрутят судороги от переедания.
- Не говорите глупостей, - все так же энергично запротестовал Томас. - Всем известно, что перед забегом нужно как следует запастись энергией, а для этого лучше всего подходят углеводы. Вот потому-то я и схожу за порцией феттучини.
- Но ведь вам не нужно бежать марафон, Томас, - окликнула его Сьюзен.
- День еще не кончился, - возразил тот.
- Что касается меня, - сказала Джесси, - то мой график исчерпан. И до конца дня у меня ничего не запланировано. А на завтра записано: "Завершающие физические усовершенствования" с шести до двенадцати и общее собрание новобранцев в двадцать ноль-ноль, после обеда.
- И у меня до завтра тоже ничего не предусмотрено, - ответил я.
Быстрого взгляда на соседей по столу хватило, чтобы понять, что их сегодняшняя программа тоже завершена.
- Как же мы будем развлекаться?
- Можно поиграть в шаффлборд, - предложила Сьюзен.
- У меня идея получше, - заявил Гарри. - У кого-нибудь уже есть планы на пятнадцать часов?
Все покачали головами.
- Вот и чудненько, - сказал Гарри. - В таком случае встретимся здесь же. Я предлагаю "Старым пердунам" совершить небольшую экскурсию.
- А нам можно здесь находиться? - настороженно спросила Джесси.
- Конечно, - успокоил ее Гарри. - Почему бы и нет? А хотя бы и нельзя, что они с нами сделают? Мы же еще не военные. Нас даже нельзя отдать под трибунал.
- Верно. Зато, вероятно, можно выбросить в космос через воздушный шлюз, - предположила Джесси.
- Не говорите глупостей, - возмутился Гарри. - Поступить так означало бы потратить зря огромное количество хорошего воздуха.
Гарри привел нас на обсервационную палубу в колониальной части корабля. Действительно, хотя никто не запрещал нам заходить на территорию колониальщиков, но никто ни разу и не сказал, что мы можем здесь бывать. Сейчас мы всемером стояли на безлюдной палубе и были заметны, как кучка школьников средних классов на закрытом просмотре порнофильма. Такими мы в некотором смысле и являлись.
- Во время наших сегодняшних спортивных развлечений я перекинулся несколькими словами с одним из колониальных деятелей, - поведал Гарри, - и он, между прочим, сказал, что "Генри Гудзон" совершит скачок сегодня в пятнадцать тридцать пять. Я прикинул, что, скорее всего, никто из нас никогда не видел, что же именно представляет собой скачок, и спросил его, куда можно было бы пойти, чтобы все хорошо посмотреть. Он посоветовал прийти сюда. Ну вот мы здесь. И, - Гарри посмотрел на свою ЭЗК, - у нас остается еще четыре минуты.
- Простите, - сконфузился Томас. - Я совершенно не собирался никого задерживать. Феттучини было превосходным, но мой кишечник не смог справиться с ним с одного раза.
- Прошу вас, Томас, впредь постарайтесь не обременять нас подобной информацией, - взмолилась Сьюзен. - Мы все же не настолько близко знакомы.
- Да, но как же еще мы сможем познакомиться поближе?
Никто не удосужился ему ответить.
- Кто-нибудь знает, где мы находимся в данный момент? Я имею в виду, в какой части пространства? - спросил я через несколько секунд молчания.
- Все еще в Солнечной системе, - ответил Алан и указал в окно. - Это совершенно точно, потому что мы видим знакомые созвездия. Вот, смотрите, это Орион. Если бы мы переместились на достаточно заметное расстояние, звезды изменили бы свое относительное положение в небе. Созвездия изменили бы свои очертания или же вообще изменились бы до неузнаваемости.
- А куда мы должны скакнуть? - поинтересовалась Джесси.
- В систему Феникса, - ответил Алан. - Но вам это ничего не скажет, потому что Феникс - это название даже не звезды, а планеты. Существует созвездие Феникс, мы его сейчас видим, вот оно, - он показал кучку звезд за окном, - но планета Феникс не имеет отношения ни к одной из звезд этого созвездия. Если я правильно помню, она вообще находится в созвездии Волка, это намного севернее, - он указал на другой, не столь яркий участок неба, - но нужную звезду мы отсюда не увидим.
- Вы так хорошо знаете созвездия, - восхитилась Джесси.
- Благодарю, - наклонил голову Алан. - В молодости я даже хотел стать астрономом, но слишком уж мало им платят. Поэтому я решил стать физиком-теоретиком.
- А что, выдумывание новых элементарных частиц приносит хорошие деньги? - удивился Томас.