25
В департаменте обеспечения к Кидди отнеслись слишком радушно. Ему даже показалось, что именно министерские клерки, обхаживающие его со всех сторон, получили домик с пансионом по окончании службы, а не он, успевший дослужиться всего лишь до майора, пусть и добравшийся за восемь лет до одной из высших должностей лунного управления. Его усадили в глубокое кресло, поднесли ароматный чай, которого ему не приходилось пробовать ни разу в жизни, и все лишь затем, чтобы вставить в чиппер блокиратор от нового дома и сообщить, что счет Кидди не только пополнен изрядной суммой, но и будет пополняться до тех пор, пока сам Кидди не соизволит покинуть сей мир.
– А это, я надеюсь, произойдет не скоро, – расплылся в старательной улыбке сухопарый полковник.
– Категория "А"? – пощелкал браслетом Кидди. – Мне положена категория "Е". Могу ли я отказаться от непрошеного подарка?
– От всякого подарка можно отказаться, – добавил к улыбке недоумение полковник. – Но зачем? Все сделано по закону, к тому же корпорация "Тактика" внесла значительные пожертвования в фонд ветеранов нашей службы. Господин Стиай Стиара лично выбирал вам домик.
– Значит, лично, – поднялся Кидди, не пригубив чай. – И все-таки хотелось бы иметь возможность замены.
– У вас, Кидди Гипмор, есть возможность снять любую квартиру в городе, – выпрямился полковник. – Хотя бы до того момента, пока вы поймете неуместность вашей позы. Можете не волноваться, к дому приставлен слуга, он позаботится о вашем имуществе.
"Только слуги мне не хватало", – скрипнул зубами Кидди.
– Вам не нужен слуга? – удивился моложавый мужчина в светлом костюме, который все это время о чем-то перешептывался с пылающей румянцем одной из молодых сотрудниц отдела.
– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить Кидди полковник. – Слуга тоже оплачен корпорацией, по крайней мере, на ближайшие десять лет точно!
– Сколько бонусов! – расплылся в улыбке мужчина.
– Господин Снаут? – раздраженно определил Кидди.
– Он самый, – щеголяя завидной выправкой, мужчина одним движением оказался рядом с Кидди. – Ричард Снаут. Можно – Дик.
– Вы считаете, что мне пригодится это ваше "Дик"? – вскинул голову Кидди.
– Кто его знает, – дружелюбно сверкнул улыбкой Снаут. – Я вижу, что вы готовы распрощаться с сотрудниками и… сотрудницами отдела? Давайте я провожу вас!
– Чем обязан сотруднику федерального бюро? – остановился Кидди в коридоре.
– Пока ничем, – продолжал улыбаться Снаут. – Насколько я понял, пока вы обязаны только корпорации "Тактика", к тому же умудрились не превратить эти обязательства в обязанности! Или не приемлете даже обязательств? Как вы догадались?
– По почерку, – хмуро бросил Кидди, двинувшись в сторону лифтов. – У меня на Луне за восемь лет шестеро инспекторов федерального бюро поменялись, и у каждого была одна и та же привычка – задавать вопросы, не ставя в конце вопросительного знака.
– Что же делать? – развел руками Снаут. – Знаете, Кидди, так часто приходится не спрашивать, а именно что обращать внимание!
– И на что же вы хотите обратить мое внимание? – снова остановился Кидди.
– На очевидные вещи, – стал серьезным Снаут. – Та программа, которую реализует корпорация "Тактика", затронет все население Земли. Возможно, она изменит все человечество. Это не заслуживает вашего внимания?
– Спохватились, – стиснул зубы Кидди. – Сначала согласовали испытания, потом усомнились, стоило ли?
– Стоило, – твердо сказал Снаут. – Слишком интересная эта вещь, компрессия, чтобы упустить ее, и слишком серьезная, чтобы упустить ее организаторов.
– Разве их можно куда-то упустить? – не понял Кидди. – Мне показалось, что организаторы согласуют с правительством или Госсоветом каждый шаг.
– Конечно, – кивнул Снаут. – Каждый шаг согласуют, но, вплоть до очередного согласования, мы не знаем, куда они шагнут. Мы можем об этом только догадываться.
– Я зачем вам нужен? – спросил Кидди. – Я в догадках не помощник!
– Помилуйте! – обиженно надул губы Снаут. – Как вы могли подумать? Я вовсе не по этой части! Здесь я появился только для того, чтобы предостеречь вас от расслабленности и показаться, запомниться вам.
– К чему мне бессмысленные предостережения и сомнительные знакомства? – повысил голос Кидди.
– Именно для того, чтобы перестать быть сомнительными, – вновь блеснул улыбкой Снаут. – Я знакомлюсь с вами здесь, в здании вашего министерства, именно с этой целью – перестать быть сомнительным. Я буду охранять вас, Кидди. Запомните мое лицо, если оно поменяется или кто-то сменит меня, вы не должны удивляться, но я уже отсканировал ваш чиппер и успею предупредить. Я не буду появляться близко, но, если приближусь, будьте добры, делайте вид, что мы не знакомы.
– Какого черта? – не понял Кидди. – Зачем мне охрана?
– Надеюсь, что незачем, – сузил глаза Снаут. – Однако ваш приятель – Миха Даблин – погиб. Или умер, внезапно умер при весьма странных обстоятельствах. А он был ведущим специалистом корпорации. Рокки Чен, исполнительный директор департамента мозга корпорации, исчез немедленно после смерти Михи. Этого недостаточно? Скажите, а как умер Уильям Буардес? Уж с него-то наша служба вовсе глаз не спускала! Я знаю, что и пять лет назад вы были на Луне, но говорят, что слухами и Луна полнится!
– Ничего не могу сказать о слухах, – сухо отрезал Кидди, – но от сотрудников корпорации слышал, что Уильям Буардес за пять дней до собственной смерти лег в компрессию. Не знаю, на каком уровне были разработки компрессии в корпорации пять лет назад, но на сегодняшнем уровне это около ста лет жизни.
– Богато, – задумался Снаут. – А что бы вы сказали, если бы оказалось, что Уильям все еще был довольно крепким парнем, пусть ноги и не слушались его? А что бы вы сказали, если бы узнали, что он забрался в капсулу с гранатой, которая и взорвалась через пять дней, когда оператор полез вытаскивать оттуда пропавшего хозяина огромной корпорации?
– Ничего, – пожал плечами Кидди. – Значит, у него были на то основания. Конечно, если кто-то не бросил эту гранату ему в капсулу снаружи.
– Снаружи могли быть именно основания, а граната точно была внутри, – покачал головой Снаут.
– Вам больше нечего мне сказать? – спросил Кидди.
– Не скрывайте от меня информацию, которая способна оградить вас от опасности, – попросил Снаут.
– Я не сотрудник корпорации! – бросил через плечо Кидди, уходя к лифтовым шахтам.
"Черт возьми! – раздраженно думал он, когда лифт уже взмывал вместе с ним к парковочной площадке. – Еще только охраны мне не хватало! А как Бэльбик стелил? "Прислушайся к его словам! Это очень полезно!" Куда он хотел меня пристроить: в министерство или информатором в федеральное бюро? Подождали бы уж, пока Стиай меня не уломает на работу в корпорации. Или – в самом деле охрана? Вот черт! Не спросил, могу ли я уволить ненужного мне слугу. С другой стороны, надо еще посмотреть, что это за категория "А", может быть, там и не обойтись без слуги? Нет, к черту слугу. Определюсь, потом сниму квартирку, а там поговорю со Стиаем, чтобы уладить весь этот бред".
Наверху уже заканчивался день, и Кидди внезапно почувствовал усталость, накопившуюся и в ногах, и во всем теле. Ночью поспать особо не удалось: планетоход прибыл на околоземную базу на час раньше, поэтому ожидание парома затянулось. За час спуска нормального сна тоже не случилось, тем более что преследовавший его с самой Луны Хаменбер сумел обменяться с его соседом местами и донимал его вопросами при малейшей попытке приоткрыть глаза. Потом Моника, потом Миха… Отец… Не слишком ли много за целый день, даже поесть толком не удалось, что он там отщипнул на кухне у Моники, да и о какой еде он может думать, если Михи нет, в кармане лежит его мяч и разговорник, заряженный Михой и голосом Михи объявляющий, что Миху погубил именно Кидди? До этого Снаут, кажется, еще не докопался.
Что же делать?
Кидди сдвинул дверь ближайшего купе, почти упал в кресло и приложил блокиратор к приемнику автопилота. На панели высветился маршрут, который Кидди рассматривать не стал, под днищем зажурчали гравионаправляющие, купе плавно оторвалось от пластиковых панелей оголовка министерства и над расползающимся по городу коктейлем из сумрака и огней полетело к югу.
"Поставить вот так прямой курс на восток и лететь всю ночь, чтобы проснуться где-нибудь над океаном, опустить купе метров до десяти высоты и высматривать на горизонте землю, пытаясь угадать, что она сулит безмозглому летуну".
26
Волоконце было мокрым, словно Сиф промывала его в ванной. Кидди принял его на ладонь, поймал Сиф за бедро, приник губами к животу, закрыл глаза, чтобы продлить ощущение блаженства, которое немедленно начинало поглощать его существо рядом с Сиф, но ее бедро осталось твердым.
– Нет, – покачала она головой, улыбнулась, провела пальцем по лицу Кидди, смешно шлепнув его губой. – Оденься.
– Зачем? – не понял Кидди. – Это же сон!
– Ты хочешь оказаться там голым? – Она задумалась. – Мне нравится твое тело, ты довольно неплохо выглядишь, но… твой… вид будет нас отвлекать.
– А мы сможем с тобой заняться этим там? – спросил Кидди, прыгая на одной ноге и пытаясь уместить в штанах набухшую плоть.
– Зачем загадывать? – Она смотрела на него с интересом. – Никогда не следует ничего загадывать.
– Прогнозы иногда полезны, – не согласился Кидди.
– Да, – кивнула Сиф. – Билл как-то сказал мне, что в его возрасте нет ничего обиднее, чем оказаться наедине с женщиной, если мастурбировал час назад. Правда, еще обиднее и не дождаться женщины, и не мастурбировать.
– Однако, ну и темы у вас, – покачал головой Кидди. – Кстати, ты ничего не говорила о своей матери.
– Расскажу как-нибудь, – глаза у Сиф горели. – Я многое тебе не рассказывала. Честно говоря, я и слов таких не знаю, чтобы все рассказать.
– Ну так покажи. – Кидди натянул майку, подхватил с пола рубашку, выпрямился. – Я понятливый.
– Надеюсь, – она указала взглядом на волоконце. – Хотя не следует тебе с ней встречаться. Ты собираешься засыпать?
– А ты? – Кидди снова прокатил его между пальцами.
– А мне не надо. – Она смотрела на него выжидающе.
– Ты отправляешь меня туда одного?
– Нет, – улыбнулась она. – После того случая не рискну. Ты особенный.
– В чем же моя особенность? – спросил Кидди.
– Вопрос мужчины, – усмехнулась Сиф и села на скрещенные ноги, раскрывшись лоном над собственной пяткой, как раковина. – Женщина бы не потребовала расшифровки.
– А Билл тоже был особенным… для твоей матери? – Кидди не мог оторвать взгляда от манящей плоти.
– Садись, – кивнула она на матрац. – Садись и клади утвердитель в рот. Я тебя не оставлю одного, просто мне утвердитель не нужен. Я сама… утвердитель.
– А одежда?
Кидди медленно опустился.
– Одежду я себе придумаю, – она явно насмехалась над ним.
– У Билла нет на руке кольца, – заметил Кидди. – У людей его возраста сильны ритуалы, особенно в быту. Почему они расстались?
– Иногда расставание может оказаться полезнее встречи. – Сиф прикрыла на мгновение глаза. – Да и ритуалы могут быть разными. Ты видел, что у Билла нет пальца?
– Да, – Кидди замер, держа волоконце у губ.
– Так вот, палец ему откусила моя мать.
27
– Ты хочешь спросить, о чем со мной говорил этот лакированный козел?
Магда всегда угадывала его мысли. Угадала и теперь, когда Кидди вошел в душевую комнату и, проведя пальцем по едва заметным холмикам ее позвоночника, все-таки замер над ягодицами. Кидди не ответил, он стоял молча, нервно стискивая кулаки и видя в зеркальной стене собственные подрагивающие бицепсы. Нервное напряжение выглядело довольно реалистично. А если еще и скулы напрячь? Черт возьми, к чему эта комедия, если он и в самом деле чувствует себя так, словно ему публично плюнули в спину, а когда он обернулся, вежливо улыбнулись, набирая слюну для следующего плевка?
– У?
Этот звук Магда произносила неповторимо. Она производила его гортанью и небом, сопровождая детским взглядом. В череде ее достоинств взгляд был едва ли не самым важным. Она умела взглядом спрашивать, отвечать, успокаивать, возбуждать. Сейчас ее глаза были закрыты. Она наклонилась, оперлась ладонями на край ванны, выгнулась, раскрылась розовым, прошептала не оборачиваясь:
– Дурак ты, Кидди, я только твоя.
Струйки воды били ей в плечи и в середину спины, скатывались по ложбинке, омывали талию и струились потоком к лону. Кидди опустился на колени, поймал ручеек языком, обхватил ее бедра, прижал к лицу, почувствовал дразнящий запах, погрузил лицо в мягкость, и в этот миг Магда дотянулась до сенсора. Псевдограв переключился, и ванная поплыла куда-то вниз и назад, окутываясь хороводом и месивом пузырей и бисера теплой воды, удваивая, удесятеряя легкость, охватившую Кидди от больших пальцев ног до кончика языка.
– Чего он хотел? – спросил Кидди получасом позже, выуживая из бокса сухое полотенце.
– Сейчас, – Магда щелкнула по выключателю, и парившая в воздухе влага упала на пол, заставив ее весело взвизгнуть. – Он хотел зацепить тебя.
Кидди поймал Магду в полотенце, завернул, прижал к себе, ощущая под тканью соблазнительную податливость.
– И у него это получилось. Мне очень хорошо с тобой, Кидди. Сегодня особенно.
– Ты чудо, – снял губами капельки воды с ее подбородка Кидди. – Мне пора. Я зайду к тебе в обед. Сделай цветочный чай. Не хочу кофе.
– С жасмином, – кивнула Магда и уже не сводила с него глаз, пока он надевал форму, затягивал манжет воротника, вглядывался в собственное отражение в зеркале. А Кидди словно забыл о ней. Он даже поцеловал ее у выхода только потому, что она сознательно оказалась у него на пути еще влажная и голая, поднявшаяся на носки, прикрывшая глаза и вытянувшая губы. Кидди поцеловал ее, привычно и нежно провел пальцами между ног и, затворив за собой дверь, стиснул зубы, зажмурился и негромко завыл от ненависти и отвращения к лощеному негодяю, к ходячей мерзости, к упакованному в дорогой костюм отбросу, что осмелился разговаривать с его женщиной.
– Вы должны благодарить меня, – сказал ему Котчери несколько минут спустя в аппаратной компрессатора.
– Это за что же? – сухо обронил Кидди, разглядывая две матовые капсулы за перегородкой из бронепластика и бегущие по мониторам кривые.
– Я персонифицирую ваши проблемы, – зевнул Котчери. – Вам есть кого ненавидеть. Я – черное пятно в вашем бытии, а наличие черного пятна – благо, поскольку позволяет воспринимать все, что до сей поры ощущалось серым, в гораздо более светлых тонах.
– Избавьте меня от разглагольствований, – поморщился Кидди. – Перейдем к делу. Я давно хотел спросить, почему капсулы непрозрачны?
– Это просто, – ухмыльнулся Котчери. – Светонепроницаемость важна. Кстати, они и звукоизолированы, и защищены от каких-либо излучений. Ничто не должно помешать компрессану… спать. Хотя разбудить его, не открыв капсулу, невозможно. Невозможно даже отсюда. Впрочем, это оборудование служит только нашей перестраховке. Капсула сама по себе совершенный механизм. И все же вот контроль основных параметров организма – дыхание, сердцебиение, давление, пищеварение, метаболизм и прочее. Большая часть этих параметров нужна только тогда, когда компрессан погружается в компрессию более чем на половину суток. Вы же понимаете, – Котчери усмехнулся, – я говорю о том времени, что идет здесь!
– А если речь идет о Ридли Бэнксе?
– Кидди, – дружески прищурился Котчери. – Вы все еще дуетесь на меня из-за этого циркуляра по поводу Ридли Бэнкса? А мне казалось, что уж кого не стоило бы жалеть, так его. В конце концов, он приговорен к пожизненному заключению, и он его получил, да еще с гарантированным долголетием! Где тут нарушение закона? Да многие завидовали бы такому пожизненному! Никаких забот!
– Так в чем же отличие различных режимов? – расправил плечи Кидди.
– Отличие есть, – Котчери коснулся сенсора и перегородка поползла вверх. – И оно весьма серьезно! Вот они, голубчики.
Котчери встал между капсулами и погладил их по колпакам.
– Отличие есть. В первую очередь система питания, которая подключается к кровеносной системе заключенного. Она вам не пригодится, хотя включить ее несложно. Во-вторых, система вывода. Впрочем, она подключается в любом случае. Именно поэтому в капсулу лучше ложиться раздетым. Но, как вы уже знаете, испытуемые в компрессии голыми не остаются. Система отбоя входит в стандартную программу и включается по специальной настройке. Вот, видите этот огонек на капсуле Ридли? Это значит, что наш подопечный прекрасно осознает, где он и что с ним, вот только поделать с этим ничего не может!
– Вы можете открыть эту? – Кидди похлопал ладонью по пустой капсуле.
– Почему нет? – Котчери коснулся сенсорной панели. – Правда, Ридли открыть я не смогу, знаете ли, не хочу нарушать чистоту эксперимента, как я уже сказал, при открывании автоматически начнется процесс пробуждения…
– У меня нет ни малейшего желания рассматривать негодяя!
– Радует, что хоть кого-то вы ненавидите больше, чем меня! – улыбнулся Котчери и пробежал пальцами по символам. – Открывается капсула просто, и пароль самый обычный. Буардес. Это как дань памяти. Ведь нам не от кого шифроваться здесь? В охраняемой зоне? Ну? Смотрите!
Матовый колпак капсулы пополз в сторону, и Кидди снова увидел то, что уже запомнил, когда разглядывал тело Ридли Бэнкса всего лишь сутки назад. В губчатой серой массе словно был выдавлен силуэт человека. У отпечатков рук и ног поблескивали наконечники скрытых скоб, вдоль силуэта змеились шланги.
– Те капсулы компрессатора, которыми вы собираетесь со временем осчастливить все человечество, тоже будут оборудованы металлическими фиксаторами?
– Заранее беспокоитесь о собственном испытании? – ухмыльнулся Котчери. – Вы всегда можете отказаться от компрессии. И не просто отказаться, ведь я не столь законопослушен, как вы. Пользуйтесь! Хотите, составлю отчет, что вы уже прошли личное тестирование?
– Я задал вопрос. – Кидди стиснул зубы.