– А у этого гладенького Амунатеги губы изменили цвет, – говорил Хугебурка мстительно и гримасничал бровями. – Уже за одно это его бы следовало… И хорошенько! – Он погрозил жилистым кулаком пространству отсека, и Охта медленно вжал голову в плечи. – Он у нас неотразимый. А капитан – женщина, ее это отвлекает. Она не думает о главном.
Хугебурка замолчал ненадолго, а после поправился:
– Нет, все-таки она думает. Она всегда думает о главном. Но недостаточно глубоко!
Он протянул руку и задумчиво сгреб Охту Малька за грудки. Тот жмурился, как набедокуривший котенок, не зная, чего ожидать: просто назидания или взбучки.
– Почему он испугался? – вопросил Хугебурка и встряхнул Малька.
Малек пискнул:
– Была причина.
– Именно. – Хугебурка выпустил его на миг, чтобы затем обнять за плечо. – Причина у него была. Без причины такие гладенькие не пугаются! Без причины пугаются только параноики…
Он скрестил два пальца:
– Фактор "Икс". Видишь? (Охта усердно закивал.) Непонятная точка на карте – раз. Нечто в нашем грузе – два.
Пальцы пошевелились и снова замерли крестом. В памяти Хугебурки отчетливо, как нарисованные, встали ярко освещенные стеллажи, жующий грузчик, господин Амунатеги, который вдруг взял и плюнул на пол.
– Что-то такое он все-таки нам подсунул, этот вояка. Сколько контейнеров мы загрузили?
Малек безмолвствовал.
– Одних только муляжей гранат – шестьсот ящиков, – сказал Хугебурка. – Люблю свою работу.
* * *
Повинуясь Хугебурке всецело, Малек взял кусачки, и вдвоем они проникли в грузовой отсек. Явился ключ, кодированный замок согласился со всем, что ему предложили, и двое оказались в узком коридоре, а со всех сторон на них смотрели злобно поблескивающие глазки пломб.
– Срывай, – велел Хугебурка сквозь зубы. – Давай, рви. Откусывай их к черту.
– А… э… – сказал Малек и поднес кусачки к первой пломбе. Металл покорно пережался, кругляшок с печатью сверкнул в последний раз, будто хотел вскрикнуть "не имеете права!" перед тем, как сгинуть под ногами во тьме.
Компьютер. Наполнитель. Хугебурка раскусил белый пластиковый шарик – неприятно проскрежетало по зубам – нет, это был честный наполнитель, без подвоха.
– Следующий, – распорядился Хугебурка.
С каждым вскрытым контейнером он пьянел все больше. Его развозило не от выпитого арака – тот хмель давно выветрился – а от запредельной недозволенности того, что они делали. Однако ощущение глубинной правильности гнало Хугебурку вперед, не позволяя отказаться от безумной затеи. Они срывали пломбы и копались в ящиках, они нюхали и лизали наполнитель (Охта уверял, что распознает любой наркотик, даже в ничтожно малых дозах, – "я от них сразу пятнами иду", – добавил он простодушно), снимали крышки с корпусов компьютеров и водили фонариком по тонким серебристым кишочкам микросхем; они подносили к уху планшетки и терли пальцами бумажные бланки. Один Охта даже погрыз с угла.
Затем, кое-как упорядочив разгром, они перешли во второй грузовой отсек. Уже настало утро, и от бессонной лихорадочной ночи оба окончательно одурели.
* * *
Бугго спала в рубке, на топчане, откинув голову к стене. Бумаги были рассыпаны вокруг, как любовные письма. Локти Бугго побледнели.
Хугебурка постоял, озираясь в рубке. Под рукой у него ютился Малек. Они пошатывались, с одинаково шальными глазами, в поту – причем от Малька почему-то разило чесноком, а у Хугебурки из пор сочился араковый перегар. Оба были облеплены шариками наполнителя, а пальцы их, почерневшие от постоянного соприкосновения с металлом пломб, распухли и кровоточили. Хугебурка держал, как крыс за хвост, два муляжа гранат.
Звериным чутьем Бугго уловила в рубке чужое присутствие и быстро открыла глаза. Просыпалась она всегда мгновенно, готовая действовать сразу.
– Ну? – сказала она и завозила ногами по полу, чтобы обрести опору и сесть ровно. Сводки из пятого сектора зашуршали.
Бугго наклонилась и стала собирать их. Они выглядели теперь куда менее нарядно, чем вчера, – исчерченные, с подклеенными краями, многократно обляпанные сладким печеньем.
– Я тут произвела приблизительный расчет курса некоторых кораблей, – говорила Бугго, складывая бумаги стопкой. – Поскольку интересующий нас участок на сводках вообще не показан, я подклеила дополнительное поле – сбоку…
В этот момент она наконец выпрямилась и увидела своих офицеров. Не просто отметила, что они вошли, а по-настоящему разглядела и оценила.
Хугебурка понял, что миг настал, и шагнул вперед.
– Я вскрыл контейнеры, – сказал он, предупреждая все вопросы. – Все, до последнего. Кроме зеленых.
– Почему кроме зеленых? – уточнила Бугго и подобрала под себя ноги. Она устроилась на топчане поуютнее, словно приготовилась слушать чтение длинного увлекательного романа.
– Не возникло надобности, – ответил Хугебурка сухо. И приблизился еще на шаг. Бугго окатило запахом уставшего мужского тела, вонью долгой истерики.
– Бугго! – сказал Галлга Хугебурка, старший офицер "Ласточки". – Бугго! Понимаете, я неудачник. Я не верю красивым, холеным, удачливым людям. Такие, как я, – навоз для их тщательно возделанного сада. Не было случая, чтобы они не пытались вымостить мной дорогу к своему успеху.
– Вымостить вами дорогу? – повторила Бугго. – Это, простите, как?
Хугебурка махнул рукой, досадуя.
– Не прикидывайтесь дурой, капитан. Вы отлично понимаете, что я имею в виду.
– Может быть, – сказала Бугго и пожала плечами.
– Я сорвал пломбы таможенной службы. Я подверг вторичному, несанкционированному досмотру груз военного министерства. У меня не было никаких разумных оснований делать это. Более того, я был крайне неаккуратен – в грузовых отсеках полный разгром. Я не могу допустить, чтобы нас использовали снова. На сей раз может получиться куда хуже, чем вышло с Гоцвегеном и Тоа Гирахой.
– Аргументируйте, – велела Бугго.
– Амунатеги – гад, – сказал Хугебурка.
Бугго подергала уголком рта, но промолчала.
Тогда Хугебурка приблизился к ней вплотную и осторожно положил ей на колени одну из гранат.
– Что это, по-вашему? – спросил он.
– Муляж гранаты, – ответила Бугго. – Наполнитель – песок.
– Правильно, – кивнул Хугебурка. – Какая рука у вас сильнее? Правая? Сядьте ровно.
Бугго безмолвно смотрела ему в глаза.
– Ноги на пол! Спину выпрямите! – заорал Хугебурка. – Нет времени! Ровно сядьте!
Очень медленно Бугго повиновалась. Хугебурка сунул ей в правую руку муляж. Она взяла с нескрываемой брезгливостью.
– Держите на весу, – приказал Хугебурка. – А теперь вот эту – в левую. Держите, держите. Какая легче?
Бугго подбросила и поймала правой рукой гранату, но когда шевельнула левой, чтобы сделать то же самое, Хугебурка схватил ее за запястье. Несколько мгновений они молча бесились, потом Хугебурка разжал пальцы и спокойно сказал:
– Просто сравните. Не нужно подбрасывать.
– Левая легче, – проворчала Бугго. – И что из этого следует?
– Что наполнитель этой гранаты – не песок.
Бугго сощурилась так, что все ее лицо перекосилось.
– Наркотики?
– Бугго, – сказал Хугебурка тихо и отобрал у нее гранаты, – вторая граната настоящая.
И замолчал, тяжело переводя дыхание.
Бугго вдруг взбрыкнула в воздухе ногами и захохотала.
– Да ну? – выкрикнула она. – Настоящее химическое оружие? Нервно-паралитического действия? Стало быть, вас не отдадут под трибунал! Поздравляю, господин Хугебурка! От души поздравляю вас!
Хугебурка сунул гранаты Мальку, который принял их вполне бесстрашно и даже несколько фамильярно.
– Госпожа Анео, – заговорил было Хугебурка, усевшись рядом с Бугго, но капитан, не слушая, обхватила его шею костлявыми руками и громко крикнула прямо в ухо своему старшему офицеру:
– А я-то уж с вами простилась! Думала, все, отправят моего Хугебурку к черту на рога – отделять свинец от урана вручную.
– Вручную это невозможно, – с глупой серьезностью сказал Хугебурка. – А в сводках вы что нашли?
Бугго вытерла лицо ладонью и, низко нагнувшись с топчана, аккуратно разложила листы сводок – одну за другой, в ряд.
– Курсы двух или трех кораблей стабильно сходятся в одной точке. Там, где пустота, она же пояс астероидов.
– Предположения?
– Там находится некая база, существование которой от нас пытаются скрыть.
– В принципе, – молвил Хугебурка, – вояки вполне имеют право завести в Пятом секторе некую базу и не оповещать о ее наличии торговых капитанов. Но в сочетании с химическим оружием… – Он скрестил пальцы. – Фактор "Икс"!
Бугго с торжественным видом кивнула.
* * *
Любое лицо из прошлого услужливо вставало в памяти Бугго – яркое и отчетливое, как изображение на кругляше из колоды. И только на месте того лица неизменно оставалось белое мутное пятно. Тот человек. Человек, который подвесил на нитке все то необъятное богатство прошлого и еще не наступившего, что называлось "Бугго Анео". Это невнятное пятно проступило в стереовизоре в полдень второго дня полета на Вейки и велело готовиться к стыковке.
– Вы нам слишком очень полюбезничаете, если переложите груз с вашенского корабля на нашенский, – заученным тоном, без единой интонации, произнес человек-пятно.
Он подготовился к разговору. Выучил фразу, составив ее заранее по разговорнику. И это, казалось бы, малозначительное обстоятельство погрузило Бугго в странное оцепенение: ей показалось, что незнакомец знает о ней все, что он окружил ее, взял в клещи, и бегства нет.
– Сколько до стыковки? – деловито осведомился Хугебурка, слегка отталкивая капитана. Она споткнулась, отступила в сторону на пару шагов.
– Двадцать минута, – бесстрастно ответил человек с экрана и погас.
У Бугго онемели кончики пальцев, лунки ногтей посинели. Как будто из мира разом, без намеков и предупреждения, изъяли и Ангела-Сохранителя, и будущее Бугго. Все то, что она называла своим "домом", своим "внутренним островом". Только Бугго и пустота, никого третьего.
Без единого слова Хугебурка метнулся прочь. Бугго поглядела ему вслед и машинально сунула в рот шоколадку. Сонными верблюдами протянулся в уме караван мыслей. Дать знать на Вейки? (Первый верблюд, с приветливой мордой). Помощь не успеет. До Вейки больше суток полета. А до стыковки двадцать минут (напомнил, шевеля губами, полными слюны, второй). Кто эти люди? Мятежники из какого-нибудь отдаленного сектора? Договориться с ними? Сослаться на диктатора Гираху? (Белый верблюд с узким ковром на спине, между горбами). А если это (что наиболее вероятно) просто пираты?
Бугго задумчиво жевала, глядя в пустой экран стереовизора, и сама себе представлялась верблюдом. Тощим таким верблюдиком, один горбик клонится со спины налево, второй – направо, мяконькие.
Минуло всего ничего, когда вернулись Хугебурка с Мальком и Антикваром. Все трое о чем-то возбужденно лопотали, потом Хугебурка остался с Бугго, а Малек и Калмине Антиквар скрылись в транспортном отсеке.
Бугго повернула голову, посмотрела на Хугебурку. У нее было растерянное, обиженное лицо. Старший офицер взял его в свои черствые ладони и сказал:
– Они взорвут нас, как только мы перенесем к ним груз и отстыкуемся.
– Голубые контейнеры? – пролепетала Бугго. – Настоящие гранаты – да?
Шероховатые пальцы чуть сжали ее щеки.
– Амунатеги все-таки гад, – сказал Хугебурка. – Именно голубые контейнеры.
Белые ресницы шевелились, цепляя края его ладоней.
– А если абордаж? – двигались темные губы. – Может быть, они намерены просто захватить "Ласточку", а нас пристрелить? Тогда остается шанс дать им бой…
– В таком случае они не стали бы переносить груз. Взяли бы вместе с кораблем.
– А соображения безопасности? Все-таки химическое оружие.
Хугебурка выпустил Бугго, пропустив мимоходом между пальцами белую прядку ее волос; затем подошел к панели внутренней связи:
– Ребята, как там у вас?
– Готовьте противогазы, – донесся бодрый голос Антиквара.
Охта Малек что-то глухо бормотал и посмеивался от удовольствия.
– Вы там что, выпили? – сказала Бугго.
– Ну-у, – протянул Антиквар возмущенным тоном.
– Не успели! – хихикнул Охта.
– Что он смеется? – обратилась Бугго к Хугебурке. – Что там происходит? Готовятся к стыковке?
– Вроде того, – сказал Хугебурка.
Впервые за всю жизнь космос предстал для Бугго Анео чужим. Внезапно он заполнился подглядывающими глазами, скрытым оружием, готовым поразить с неожиданной стороны и под таким углом, что не предугадаешь. Незнакомый сообщник Амунатеги находился сразу повсюду. В этом заключалось главное предательство. Мир сочился угрозой. Сейчас "Ласточка" выглядела жалкой, никчемной. Бугго сделалось стыдно и за нее, и за себя.
И тут, словно желая утвердить ее в подобном мнении, снова засветился экран стереовизора и возник человек-пятно.
– Пристыковка спустя пять минут. Проверьте дыхательный воздух в кессоне. Это чрезвычайная важность для незадыхания, – важно распорядился он.
– Этим сейчас занимаются, – преспокойно отозвался Хугебурка. – Конец связи.
Незнакомый человек на экране мигнул два раза и погас.
– Ребята, у вас две минуты! – рявкнул Хугебурка по внутренней связи.
– Вас поняли, – сказал Калмине. Теперь он, судя по дикции, что-то жевал.
Хугебурка повернулся к капитану. Она внимательно наблюдала за тем, как кривляется его длинный, бледный рот, формируя и выталкивая наружу отвратительные слова:
– Госпожа капитан, на "Ласточку" произведено нападение пиратов с целью захватить часть нашего груза, а именно: гранаты с химической начинкой нервно-паралитического действия, находящиеся в контейнерах голубого цвета и провозимые без вашего ведома. Единственным разумным выходом, ввиду несомненного численного превосходства противника, является применение в кессоне транспортного отсека химического оружия при полной герметизации нашего корабля. Разрешите начинать операцию?
– Разрешаю, – молвила Бугго.
Хугебурка покосился на нее. Она глядела в потолок и двигала челюстью.
И тут в рубку ввалились Антиквар с механиком. У Калмине в руках дергалась, как живая, катушка с проводом и торчащим сверху штырем.
– Кнопкой не прикрыли, – вздохнул он, вручая катушку капитану. – Наперсток бы, что ли, – уколетесь.
Бугго намотала на указательный палец платок и стала ждать.
В окне рубки на несколько секунд возникла глухая темнота, потом протянулись в ряд пляшущие огни – свет в иллюминаторах чужого корабля. Он был намного больше "Ласточки" и вскоре заслонил от Бугго весь остальной мир.
Корпус "Ласточки" вздрогнул от сильного, но мягкого толчка.
– Стыковка, – зашептал Антиквар, бегая блестящими глазами конокрада.
Бугго перевела взгляд на Хугебурку. Старший офицер безмолвно шевелил губами – отсчитывал секунды. Потом опустил веки и кивнул. Бугго плавно надавила на кнопку. Острый штырь прошел сквозь несколько слоев ткани и куснул палец капитана. "Ласточку" толкнуло еще несколько раз, но несильно, – так детеныш косули подталкивает мать под вымя. Огни на чужом корабле разом моргнули от удивления, а потом отчаянно замигали – там поднялась тревога. Еще несколько толчков, посильнее, заставили "Ласточку" заскрипеть – звук был тихий, но нехороший. Потом в кубрике что-то с грохотом обрушилось, и все стихло. Иллюминаторы чужого корабля горели мертво и ярко, на бортовом компьютере "Ласточки" мигала зеленая надпись "Стыковка завершена". Из кессона не доносилось ни звука.
– Что теперь? – спросила Бугго.
Хугебурка пожал плечами.
– Подождем.
Они подождали. Охта Малек бродил по рубке, любовно прикасаясь к приборам, Бугго пережевывала какие-то неоформленные мысли. Антиквар украдкой просматривал журнал "Синие девочки, мохнатые мальчики, выпуск 6: Озорства на пульте слежения авиалиний".
Время никуда не спешило. Оно изливалось из небесного сосуда с полным пренебрежением к страхам и нетерпению людей. Хугебурка думал о Бугго: понимает ли она, что только что обрекла на мучительную смерть более двух десятков человек? Все-таки Бугго Анео – молодая женщина…
Но Бугго, как выяснилось, прекрасно все понимала.
– Где противогазы? – осведомилась она – как показалось Хугебурке, мстительно.
Антиквар вздрогнул, выключил и закрыл планшетку.
– У входа в рубку.
– На тот случай, если герметизация "Ласточки" по какой-либо причине окажется неполной, – пояснил Хугебурка. – Чтобы принять мгновенные меры.
– Насколько я помню, – сказала Бугго, – нервно-паралитический газ не обладает запахом. Присутствие нервно-паралитического газа определяется только по его действию.
Она не могла этого "помнить" – штурманы торгового флота не изучают подобные вещи. Скорее всего, вычитала в справочнике. Бугго чрезвычайно ценила справочники и умела ими пользоваться.
Хугебурка ловким жестом извлек из рукава короткий металлический жезл со светящейся вертикальной шкалой. Сейчас вся шкала была однородной, тускло-желтоватой.
Бугго протянула руку.
– Индикатор? Так вот на какие штуки вы тратите свою долю от прибыли?
– Полезная вещь, – сказал Хугебурка. – В нашем быту незаменимая.
– Как и противогазы, – добавила Бугго. – Принесите их, пожалуйста, господин Калмине. Пора посмотреть, как развивались события в кессоне.
Хугебурка переглянулся с Антикваром, но ни один не решился возражать. В конце концов, Бугго – капитан. Она знает, что ей делать на своем корабле.