– Милая, когда-то на Земле эту формулу уже придумали иезуиты: ""Цель оправдывает средства"". Эта формула удобна для палачей.
– Мой отец не был палачом.
– Он был наивен. А палачом его сделала бы логика событий.
– У вас тоже ничего не получится. Даже если вы очистите, они, - Нийя показывает на машины, - все снова загадят.
– Нет... если мы это сделаем вместе ними. Кстати, посмотри. - Виктор показывает контейнер Нийе. - Жизнь приспосабливается...
– Хищная, - ворчит Бармалей. - Разъедает металл. Он показывает глубокие борозды на своей руке.
– Вот она и будет хозяйкой планеты, - говорит Нийя.
– Если бы мы не прилетели, не исключено, - соглашается Виктор.
– О-о! - восклицает шофер и тут же вскакивает на ноги: - Скорее в машину.
Поднимается буря. Она несет сор, камни, пыль. Виктор захлопывает контейнер экспресс-лаборатории и кричит:
– Нийя, скорей!
Но тут шквал ветра сбивает его с ног, и экспресс-лаборатория катится по земле. Неуловимым движением Нийя оказывается рядом с контейнером, подхватывает его и останавливается. Шофер и с трудом поднявшийся Виктор в изумлении смотрят, как она спокойно стоит, неподвластная вихрю, словно под стеклянным колпаком.
Маски в машине прилипли к стеклам.
Нийя передает Виктору контейнер.
– Я пошла, - говорит она, и голос ее, хотя и тихий, перекрывает рев урагана.
– Состояние климата исключает пешие передвижения, - говорит возникающий из пыли Бармалей. - Я буду сопровождать?
– Нет, это мой дом, - говорит Нийя и идет к городу, растворяясь в вихрях.
***
Степан стоит за спиной Надежды, которая наклонилась, глядя, как в луче ее фонаря съеживается, отступает слизь, прячется в трещины. Из глубины развалин на Степана смотрят зеленые глаза. Степан светит туда. Шуршание. Глаза исчезают.
– Возвращайтесь! - слышен голос штурмана из вездехода. - Опасность!
– Одну минуту. Я беру образцы, - говорит спокойно Надежда и обращается к Степану: - Дай пробирочку.
Надежда пытается снять со стены светящуюся слизь, но та упрямо сопротивляется, отступает.
– Иванова, Лебедев! - Голос штурмана.
– Сейчас! Сейчас! - говорит Надежда, увлеченно продолжая работать.
Поднимается ураган.
Степан бесцеремонно хватает Надежду за руку и сквозь ревущий шквал тащит к вездеходу. Вслед им загораются зеленые глаза.
Они вваливаются в люк вездехода. Люк захлопывается.
– Мог бы меня аккуратнее спасать. Все-таки женщина. Пробирки целы? Молодец! - Надежда возбуждена приключением.
Степан потирает голову и плечи.
– Чертовщина какая-то!
– Думать надо, - говорит Колотун. - Вперед?
– Вперед! - говорит Иванова. - В следующий раз будем думать.
Вездеход легко берет с места, его почти не видно в разыгравшемся урагане.
Но вот путь им преграждает баррикада из металлического лома и мусора.
Вездеход взбирается на этот холм и вдруг начинает заваливаться набок, погружаясь в эту массу. Не помогают и лапы-опоры: водоворот трухи затягивает вездеход.
Нелепо задирается нос машины, и она стремительно исчезает: под слоем лома и мусора - пустота.
... Вездеход с грохотом летит куда-то вниз, ударяясь о твердые выступы и переворачиваясь. Наконец грохот прекращается. В кабине темно.
– Кажется, повезло, - раздается хриплый голос штурмана.
Слышно, как стонет Лий.
– Эх, Колотун, Колотун. - Надежда морщится от боли, вытирает кровь со щеки.
– Виноват, - хрипит штурман, осматривая приборы. - Надо было идти на автоматике.
Степан трясет головой.
– Метров пятьсот летели, - делает он предположение.
– Наверно, заброшенные шахты, - говорит Колотун. Нажимает кнопки приборного щита и экрана. - Всего двадцать шесть метров. Прогнила твоя планета, - обращается он к Лию.
– Да, тут были шахты, - потирая ушибленную руку, произносит Лий.
– Надо осмотреться, - говорит Колотун.
Вездеход под землей. Оседает пыль. Рядом разрушенный свод коллектора улицы подземелья. Люди - жители подземного города - при виде машины вяло разбегаются, прячутся... Некоторые, наоборот, застывают на месте и смотрят на машину.
Отрывается верхний люк вездехода. Появляется Колотун, за ним Надежда и Степан.
Вездеход стоит на площади. В нее вливаются несколько подземных улиц. Эти улицы и площадь повторяют улицы и площадь наверху. Жилищем на подземной улице служат подвалы старых домов, подземные переходы, станции метро и даже канализационные тоннели. Здесь, скрываясь от ураганов, ядовитых туманов и каменных бурь, ютится большая часть жителей города. Лишь богачи могут позволить себе жить на поверхности - их дома крепки и хорошо изолированы.
Некоторое время земляне и дессианцы рассматривают друг друга молча. Дессианцы, пугливые и недоверчивые, выглядывают из-за углов, из ниш, из дверей. И тишина настороженная, вязкая.
Земляне переглядываются.
– Не беспокойтесь, - говорит Колотун. - Мы удаляемся.
Земляне забираются в машину, закрывают люк. Вездеход осторожно разворачивается и направляется к пандусу, ведущему наверх. Люди выходят из убежищ, смотрят вслед.
На площадь выходит Нийя и тоже смотрит ему вслед. Иногда люди поглядывают на нее, замечая чужую одежду и то, что на Нийе нет маски.
Нийя идет мимо витрины магазина, где выставлены бронированная детская коляска, наплечники, противогазы. Смеющаяся маска - эмблема компании Туранчокса "Свежий воздух"...
Другую витрину украшает изысканный торт. Под ним - химическая формула, указывающая на синтетическое происхождение продукта.
Нийя идет, не обращая внимания на грязную мостовую, в глубоких, неровных впадинах которой застыла черная вода.
Навстречу Нийе идет человек, толкая впереди себя тяжелую повозку с кислородными баллонами. Останавливается перед входом в дом-нишу, отсоединяет пустой баллон, ставит вместо него полный. Нийя так увлеченно рассматривает и витрины, и прохожих, что не замечает дессианца в улыбающейся маске, следующего за ней по пятам.
И вдруг в голове Нийи возникает мелодичный требовательный сигнал, который был ей столь ненавистен и от которого она освободилась когда-то в звездолете "Гайя", сбросив мертвые руки Глана с пульта управления.
Нийя проходит по инерции несколько шагов. Замирает. Сигнал звучит сильнее. Нийя в страхе поднимает руки к голове, сжимает виски.
– Нет, - тихо говорит Нийя. - Нет. Не может быть! И тут сигнал пропадает.
Дессианец в маске юного улыбающегося существа внимательно наблюдает за Нийей.
Проба сил
В командном отсеке "Астры" капитан Дрейер и штурман Колотун. На большом экране - одна из долин Дессы. Мрачный мертвый пейзаж. Капитан дает увеличение, и кажется, словно корабль спускается к долине.
– Виктор, - обращается в микрофон к Виктору Климову капитан. - Мы готовы к локальной ассенизации.
На малом экране лицо Климова. Он в кислородной маске и черных защитных очках.
– Готовность две минуты, - говорит Климов.
Солдат в противогазе и черных защитных очках подгоняет к двери в разрушенной стене двух ребятишек в масках Туранчокса.
Человек входит в дверь блиндажа. Солдат, пропустивший его, дает ему очки, которые он надевает поверх маски.
Внутри блиндажа тесно. У приборов перед наскоро сделанным пультом и походным узлом связи расположились земляне. В помещении находятся и несколько дессианцев.
Приглушенный деловитый шум голосов и звуки шагов. Неожиданно все перекрывает тревожный бас ревуна. Звук этот вырывается из блиндажа и несется по окрестным холмам к городу. Захлопываются крышки люков - полная герметизация.
В блиндаже Виктор говорит в микрофон:
– Мы готовы, можно начинать.
Над блиндажом, чуть в стороне, зависла тарелка "Астры". Наступает звенящая тишина. В ней метроном отбивает секунды.
В командном отсеке "Астры". Рука капитана опускается на клавиши пускового устройства. В отсеке становится светлее.
Если смотреть из блиндажа, в котором находятся наблюдатели на Дессе, то кажется, будто вокруг "Астры" возник светящийся ореол. Затем между ней и планетой вспыхивает звездочка. Гаснет. Другая звездочка, значительно ярче и больше, вспыхивает ближе к планете. И вот уже совсем близко от планеты взрывается огненный шар...
Нийя и Надежда следят за приборами. Виктор склонился к передатчику, не отрывая глаз от закрытых толстым стеклом щелей блиндажа.
– Есть реакция, - говорит он. - Добавьте энергии.
– Для первого цикла предел, - говорит спокойно капитан. - Не волнуйся, Виктор.
От следующей вспышки в блиндаже становится ослепительно светло. Дессианцы, наблюдающие за происходящим, отшатываются от щелей. Один из них, это Торки, тихо говорит в спрятанный в противогазе микрофон:
– Они всемогущи...
В институте Глана Туранчокс, лицо которого прикрыто большими черными очками, наблюдает за ассенизацией, происходящей в нескольких десятках километров. Он слышит слова Торки и отвечает:
– Не бойся. Их цель - устрашить и удивить нас. Поэтому не бойся, мой миленький.
– Может, у них ничего не получится? - слышен шепот.
– Нельзя недооценивать врага, мой дорогой, я верю в их силу. К сожалению, сегодня поверят и тысячи других. Для того они и затеяли эту демонстрацию. Они не ангелы, а дипломаты.
Туранчокс хмурится - следующая вспышка настолько ослепительна, что после нее кажется, будто наступила темнота.
И тут в атмосфере начинается бурная реакция. Словно бушуют смерчи, сворачивается воздух, небо пересекают молнии, на землю, сгущаясь и смешиваясь с дождем, устремляются грязевые потоки. Видно, как они стекают по стеклам щелей блиндажа.
– Откуда это? - встревоженно спрашивает Ракан у Виктора.
Виктор на мгновение отрывается от рации:
– Это все скопилось в вашем воздухе. Мы конденсируем примеси плазменными разрядами.
Слышно, как по крыше блиндажа хлещут потоки грязи. Такой же грязевой дождь хлещет и по окрестным холмам. Ураган, как бы растерявшись, крутит на месте, взвивая сор...
И вдруг сквозь заляпанное грязью стекло блиндажа начинает светить невиданное здесь голубое сияние, оно становится все ярче, и наконец в блиндаж врывается луч солнца. Совсем иного... светлого, радостного солнца. И в свете этого луча совсем не зловеще, а жалко и смешно выглядели маски и противогазы, одежды и шлемы дессианцев.
– Есть очистка! - радостно по-мальчишески кричит Виктор. - Есть воздух!
– Виктор, - укоризненно говорит Надежда, не скрывая улыбки. - Ты на работе.
Она делает вид, что ничего не произошло, и продолжает регистрировать показания приборов.
– Я на работе! - повторяет Виктор. - Я на работе! Он распахивает дверь блиндажа, и внутрь сыплется сор и земля. Дессианцы жмутся к стене навстречу им бьет яркий солнечный день. Виктор выскакивает наружу. Над планетой голубое небо. Посреди этого голубого сияния, неподалеку от сверкающего солнца, висит тарелка "Астры".
– У меня хорошая работа! - кричит Виктор, сбрасывая шлем скафандра и распахивая руки голубому небу.
Туранчокс один. Нервы его не выдерживают. Он бьет кулачком по столу, и бинокль летит в угол кабинета. Нажимает кнопку вызова.
– Торки! - почти кричит он. - Торки! Ты слышишь меня? Торки!
– Слышу, Сикки Туранчокс, - отзывается тихий голос. - Вы видели? Это потрясающе.
– Я все видел. Как я и думал, у них все получилось. Но это еще не конец. Теперь нужно, чтобы получилось у нас. Ты понимаешь? Времени в обрез... - Туранчокс берет себя в руки и привычным ласковым голосом добавляет: - И учти, миленький, что голубое небо очень вредно для глаз... Действуй!
– Слушаюсь, - откликается Торки.
Туранчокс оглядывается на голубое небо за окном и добавляет тихо, сам себе:
– Скорей, скорей!
Виктор стоит посреди залитой солнцем равнины. Нет, она не стала красивее, хотя и приобрела новые цвета. Чувствуется несоответствие ясного солнечного неба недоброму мертвому миру Дессы.
Одинокая маленькая тучка выползает на небо, и начинает сыпать легкий серебряный грибной дождик.
– Что он делает? - говорит в ужасе Ракан, глядя на Виктора и хватая за рукав Степана, который стоит вместе с дессианцами в толпе, сгрудившейся у выхода из блиндажа.
Волосы Виктора треплет свежий ветерок, и он подставил лицо дождю.
– Что он делает? - в ужасе повторяет Ракан. - Это же кислота! Это вредно.
– Это самый настоящий дождь! - кричит Степан, выбегая наружу и тоже срывая маску.
– Дышать все-таки трудно, - говорит ему Виктор.
– Ничего! - кричит Степан. - Мы посадим здесь леса! Мы посадим много лесов! И на всей планете будет чистый воздух!
... В блиндаже, рядом с Надеждой, которая единственная из землян осталась у приборов, стоит Лий. Он издали смотрит на солнце. Рука его на перевязи.
– Я никогда не видел такого света. Это не вредно? - спрашивает Лий.
– Куда вреднее жить под землей, - говорит Надежда, не отрываясь от приборов. - Выйдите и поглядите, каким должно быть небо.
Лий нерешительно выходит.
Виктор видит приближающуюся к ним Нийю.
– Ну как? - спрашивает он. - Кто прав в нашем споре?
Нийя не отвечает. Она смотрит на свою планету и видит не только небо, но и нищету дорогого ей мира, освещенную новым ярким светом.
– Мы посадим леса, много лесов, - повторяет Степан, проследив за ее взглядом. - Правда, Нийя?
Нийя молчит. Степану хочется сказать ей что-то очень, нежное, хорошее, тем более что под этим светом она вновь его прежняя, земная Нийя. Но замкнутость Нийи беспокоит его, и только ей, очень тихо, он говорит:
– Что-нибудь случилось? - Он вкладывает всю свою нежность в этот вопрос - Я ведь с тобой...
– Нет, - отвечает Нийя печально. - Я одна.
– Неправда!
– Я одна... Меня сделали. А оказывается, ни к чему. У меня была цель, и я была уверена, что кому-то нужна. А теперь в чем она?
– В том же, в чем и у меня, - говорит Степан. - Она у нас с тобой общая. Понимаешь, общая!
Нийя отворачивается, не отвечает.
Снова площадка у блиндажа. Неожиданно налетает пыльный ветер. Дессианцы, вышедшие было наружу, снова прячутся в блиндаж. По небу проходит бурая полоса и скрывает "Астру". Небо меняет свой цвет - и меняются лица у людей, и меняется все вокруг. Все стало по-старому, лишь прибавилось грязи и сора на земле.
Надежда в блиндаже отмечает этот момент:
– Шесть минут восемнадцать секунд, - говорит она в микрофон. Удовлетворительный результат... для первого раза.
– Я рад, - слышится голос капитана Дрейера.
– Вот и все, - упавшим голосом говорит Лий, которого Виктор пропускает вперед себя в блиндаж. - Как жаль...
– Мы не ангелы, а ассенизаторы, - говорит Надежда поучительно. Сегодня мы только показали вам, как это будет. И убедились сами, что на верном пути.
Последней к блиндажу подходит Нийя. Но она не успевает войти. У самого входа замирает, и глаза ее снова расширяются в ужасе от своей беспомощности. В голове ясно звучит "зов Глана". Нийя отступает от блиндажа.
Степан оборачивается, глазами отыскивая Нийю. Ее нет. Он делает движение к двери, но его останавливает голос Виктора:
– Степа, на твоей совести датчики радиации. Ты не забыл?
Степан еще раз оглядывается на дверь и идет к пульту.
... По подземной улице идет Нийя. Улица та же, по которой Нийя шла, вглядываясь в жизнь своих соплеменников и разглядывая витрины. Но теперь она другая - сосредоточенная и решительная. В голове звучит сигнал "зова Глана".
Враги
В центре подземной площади находится открытый железобетонный резервуар - питьевой источник дессианцев. От источника разбегаются узкие канавки. Рядом с резервуаром знакомый нам человек в улыбающейся маске. В руке человека большой баллон. Человек оглядывается по сторонам. В отдалении появляется Торки, делает человеку знак. Человек разжимает пальцы - и баллон падает в резервуар. Сейчас же вода начинает пузыриться, закипая, а резервуар покрывается паром.
По улице идет Нийя. Сигнал "зова Глана" слабеет, и на его фоне звучит тонкий настойчивый голос:
– Иди! Я жду тебя.
– Кто ты? - шепчут губы Нийи.
– Твой друг! Твой друг! Твой друг! - звучит голос.
Нийя останавливается у разветвления тоннелей. Поворачивается, как стрелка компаса, к одному из них. И в этот момент сигнал обрывается.
Люди подземного города стоят у источника, глядя, как кипит в нем вода.
На ступенях бетонного крыльца, тут же на площади, стоит человек улыбающаяся маска. Он громко говорит:
– Земляне пришли, чтобы отравить нас и захватить нашу планету. Вы видите, они уже начали! Это наш последний источник. У нас не будет воды! Мы погибнем от жажды.
– Степан! - Нийя нажимает на кнопку наручного радиобраслета.
– Да, - тут же откликается Степан.
– Я у источника на площади. Скажи Виктору, что в источнике какая-то бурная реакция. Тут человек кричит, что виноваты земляне, и пугает людей. Одни не выезжайте!
– Нийя, только осторожно! Я сейчас передам Виктору...
Нийя идет к толпе. Маска оборачивается к Нийе. Глаза смотрят настороженно. Еще одна маска... Торки.
– Это она виновата! - кричит в экстазе оратор. - Вот она! Бейте ее! Это они убивают нас!
Нийя останавливается. Люди теснятся к Нийе, начинается свалка. Мелькают руки, срываются маски, трещит порванная одежда. Видны лица за масками бледные, изможденные. На лице Нийи жалость и отвращение. Руки, тянущиеся к Нийе, не могут до нее дотронуться - будто невидимая преграда останавливает их.
Из-за спины человека-провокатора, стоящего на ступенях, наблюдает за происходящим знакомая маска младенца. Это Туранчокс.
– Хорошо, - тихо говорят он, нервно подергиваясь. - Хорошо!
Нийю теснят, и она вынуждена, отступая, пойти по широкой бетонной балке, ведущей к центру источника. Передние, преследуя ее, "натыкаются" на невидимую стену, задние ряды напирают на передние. Раздаются хрип, стон, крики.
– Тэр, - Туранчокс наклоняется к уху человека-провокатора, - стреляй в нее!
Тэр резко поворачивается, видит хозяина. В первый момент он не понимает приказа.
– В эту?
– В эту!
Тэр достает пистолет и стреляет в Нийю. Но за мгновение до выстрела Нийя перемещается, и пуля осыпает бетонную крошку там, где только что она была.
Нийя смотрит в сторону стрелявшего. Но Тэр не виден за бетонной стойкой. Сам же он в недоумении смотрит на пистолет.
– Еще, - говорит Туранчокс. - Аи, какая чудесная находка!
Тэр стреляет снова. И снова Нийя переместилась за мгновение до того, как пуля выбила бетонную крошку.
– Еще! - шипит Туранчокс.
Тэр входит в раж. Он начинает выпускать пулю за пулей. Толпа в ужасе замирает. Но ни одна пуля не может достать Нийю. Толпа как будто проснулась. Люди бросаются в разные стороны и исчезают в многочисленных улицах-тоннелях.