- Это моя любимая статистическая единица?
- Потти! А я как раз думала о тебе!
- Естественно! У тебя ведь сегодня выходной день.
- Да, но есть и другая причина. Потифар, ты когда-нибудь видел Большую пирамиду?
- Я даже Ниагарского водопада не видал! Все ищу богатую женщину, чтобы попутешествовать.
- Ладно, ладно, я тебе дам знать, когда получу свой первый миллион, но…
- На этой неделе это, по-моему, первое твое мне предложение.
- Утихомирься, пожалуйста. Ты когда-нибудь слышал о пророчествах, записанных на стенах?
- Послушай, Мид, ведь это почти то же самое, что астрология, то есть годится лишь для людей с куриными мозгами. Пора бы уже повзрослеть.
- Ладно. Но, Потти, мне казалось, что ты интересуешься всем необычным. А это и есть необычное.
- Вот как? Хорошо, прошу прощения. Если это относится к "дурацкому лету", то согласен взглянуть.
- Отлично. Сегодня для тебя готовлю я?
- А почему бы и нет? Ведь сегодня среда?
- Когда увидимся?
Он взглянул на часы.
- Подхвачу тебя через одиннадцать минут, - потом ощупал подбородок. - Нет, через двенадцать с половиной.
- Буду готова. Между прочим, миссис Мегит полагает, что наши встречи означают, будто ты собираешься жениться на мне.
- Не обращай внимания. Она всего лишь статистик. А я - точка, выпадающая из кривой.
- Что ж, ладно, у меня уже есть двести сорок семь долларов в счет того первого миллиона! Пока!
Приобретение Мид было обычной розенкрейцеровской брошюрой, великолепно отпечатанной и содержащей фотографию (разумеется, ретушированную, по мнению Брина) той самой, сто раз обсуждавшейся линии на внутренней стене пирамиды, которая, как полагали некоторые, содержала прогноз будущего хода истории человечества. На ней будто бы были отмечены все важные события: падение Рима, вторжение норманнов, открытие Америки, наполеоновские и мировые войны. Что придавало ей особый интерес - так это внезапный обрыв где-то на наших временах.
- Ну, что ты скажешь, Потти?
- Думаю, каменотес притомился. А может, его прогнали с работы. Или назначили нового главного жреца со свежими идеями в голове, - но Брин все же положил брошюру в ящик своего стола. - Спасибо. Я потом придумаю, куда бы ее пристроить.
И тут же снова вытащил брошюрку, а вместе с ней циркуль-измеритель и лупу.
- Линия утверждает, будто конец света настанет в августе, хотя это может быть просто мушиная точка.
- Утром или вечером? Надо же мне знать, как одеться!
- В любом случае надевай туфли. Все божьи дети носят сандалии.
Брин опять спрятал буклет. Мид помолчала, потом спросила:
- Потти, а не пришло ли нам время прыгать?
- Что? Господи, девочка, да не расстраивайся ты из-за этой чепухи. Это все просто дурацкое лето,
- Пускай! Но посмотри-ка ты на свои графики!
Все же на следующий день Брин отпросился с работы пораньше и провел день в справочном зале библиотеки, подбирая литературу о предсказаниях. Нострадамус показался ему надутым глупцом, а мамаша Шиппи - еще хуже. В их предсказаниях каждый мог отыскать то, что хотел услышать. У Нострадамуса ему, тем не менее, попалось одно интересное местечко: "И Муж Востока сойдет со своего трона и промчится по небу, по водам и по снегам и сразит он каждого оружием своим".
Это звучало почти как прогноз военного министерства того, что ожидает Западный союз в случае нападения "красных". С другой стороны, тот же текст годился для описания любого вражеского вторжения, сохранившегося в памяти человечества. Чушь!
Когда Брин добрался до дому, он разыскал отцовскую Библию и открыл ее на "Откровении". Он ничего не понял там, но его заинтересовало частое упоминание цифр и точных дат. Потом он стал открывать книгу наугад, и его глаза остановились на абзаце: "Не полагайся на завтрашний день, ибо неведомо тебе, что он принесет". Брин отложил Библию, ощущая смирение, но не чувствуя себя ободренным.
Дождь начался утром следующего дня. Тогда же Корпорация водопроводчиков избрала некую Утреннюю Звезду "Мисс Сантехникой", а Общество похоронных дел объявило ее же "Телом, которое я мечтал бы забальзамировать", в связи с чем одна знаменитая парфюмерная фирма отказалась от ее услуг. Конгресс после долгого обсуждения утвердил компенсацию в виде одного доллара тридцати семи центов некому Томасу Джефферсону Миксу за убыток, причиненный ему, когда он под Рождество 1936 года работал внештатным разносчиком телеграмм, а затем, затратив на это восемь минут, принял решение о назначении пяти генерал-лейтенантов и одного посла, после чего разъехался на каникулы. В одном из детских домов Среднего Запада огнетушители оказались наполненными обыкновенным воздухом. Руководитель какого-то футбольного клуба основал фонд для снабжения членов Политбюро мирными посланиями и витаминами. Акции на Бирже упали еще на девятнадцать пунктов, а тикеры, не выдержав, сломались через два часа.
Город Уичита в штате Канзас все еще был залит водой, в то время как в Финиксе, штат Аризона, муниципалитет прекратил снабжение питьевой водой жителей всех поселков, лежащих за пределами официальной городской черты. Обнаружилось также, что Потифар забыл свой дождевик у Мид Барстоу.
Он позвонил ее квартирной хозяйке, но миссис Мегит, к его удивлению, передала трубку самой Мид.
- Почему ты дома? Сегодня же пятница?
- Директор театра меня уволил. Теперь-то уж тебе придется жениться на мне.
- Для этого ты еще недостаточно богата. Нет, серьезно, девочка, что случилось?
- Да я все равно собиралась бросить эту помойку. Последние полгода доход приносил только автомат, продававший воздушную кукурузу. Сегодня от нечего делать пришлось дважды посмотреть фильм "Как я был юным битником". Так что все правильно.
- Я сейчас приеду.
- Через одиннадцать минут?
- Идет дождь, так что если повезет, то через двадцать.
Но практически прошло около часа. Бульвар Санта-Моника превратился в судоходную реку. Бульвар Сансет был перегружен транспортом и походил на метро в часы пик. Когда же Брин попытался переехать вброд ручей, ведущий к дому миссис Мегит, ему пришлось менять покрышку, что в условиях бешеного напора воды было серьезной проблемой.
- Потти! Ты мокрый как мышь!
- Сейчас оживу.
И он немедленно оказался укутан в купальный халат покойного мистера Мегита, с кружкой горячайшего какао в руках, в то время как миссис Мегит сушила на кухне его промокшее одеяние.
- Мид, я… я тоже свободен.
- Как! Ты ушел с работы?
- Не совсем. У нас со стариной Уилли уже несколько месяцев как обнаружились расхождения в оценке моих прогнозов. Слишком уж явно вылезал фактор "конца света" в тех расчетах, которые я готовил для клиентов. Сам бы я такого не сказал, но шеф счел меня излишне пессимистичным.
- Но ты же был прав!
- А с каких это пор правота приближает служащего к сердцу его босса? Однако он уволил меня не за это, это был лишь предлог. Ему нужен человек, который подкрепил бы программу "Агностиков" научным жаргоном. А мне не захотелось к ним присоединиться, - Брин подошел к окну. - Льет все сильнее.
- Но у "Агностиков" нет же никакой программы.
- Знаю.
- Потти, ты должен был вступить в их общество, это же пустяки! Я вот уже три месяца, как вступила. Ну и что?
- За каким чертом?
Она пожала плечами.
- Ты платишь доллар, посещаешь пару их собраний, и они тебя оставляют в покое. Благодаря этому я три лишних месяца продержалась на работе. Ну и что?
- Что ж… И все же мне неприятно, что ты так поступила, вот и все. Ладно, давай забудем об этом, Мид. Смотри-ка, вода вышла за бровку тротуара.
- Пожалуй, тебе лучше переночевать здесь.
- Мм-м… не хотелось бы оставлять мою красавицу "Энтропию" на улице на всю ночь в такой ситуации… Мид?
- Что, Потти?
- Мы теперь оба безработные. Может отправимся на север через Мохаве и поищем местечко посуше?
- С радостью. Но, Потти, это что - предложение путешествовать или предложение руки и сердца?
- Ты мне брось эти или-или. Пока это всего лишь соображения по поводу отпуска. Дуэнья у тебя есть?
- Нету.
- Тогда укладывай вещи.
- Сию минуту. Только, Потифар, как их укладывать? Не хочешь ли ты сказать, что пришло время прыгать?
Он посмотрел на нее, потом на окно.
- Не знаю, - произнес он задумчиво. - Но этот дождь, похоже, может затянуться надолго. Не бери ничего, без чего можешь обойтись, но не оставляй дома ничего, без чего обойтись нельзя.
Потифар забрал у миссис Мегит свою одежду, а Мид ушла наверх. Она спустилась одетая в брюки, неся два больших чемодана. Одной рукой Мид придерживала пожившего и потрепанного плюшевого медведя.
- Это Винни.
- Какой Винни? Винни Пух?
- Нет, это Винни Черчилль. Когда мне плохо, он обещает мне "кровь, труд, слезы и пот", и тогда мне становится легче. Ты же сам велел мне взять все, без чего нельзя обойтись.
Она с тревогой посмотрела на Брина.
- Верно.
Он взял чемоданы. Миссис Мегит, казалось, была вполне удовлетворена его объяснениями насчет необходимости нанести визит его (мифической) тетке в Бейкерсфилде, прежде чем заняться поисками работы. Тем не менее, она заставила Брина покраснеть, расцеловав его на прощание и повелев хорошенько заботиться "о ее милой девочке".
Бульвар Санта-Моника был закрыт для движения. Пока они плелись в непрерывном потоке машин вверх по Беверли Хиллз, Брин все время крутил ручку радиоприемника, обнаруживая лишь треск и свист, пока наконец не наткнулся на местную станцию: "…фактически, - говорил резкий высокий голос, - Кремль приказал нам убраться из города до заката.
По мнению вашего корреспондента, в такие дни каждый американец обязан держать порох сухим. А теперь слово…" Брин выключил радио и посмотрел Мид прямо в глаза.
- Не надо волноваться, - сказал он, - в этом духе они вещают уже многие годы.
- Ты думаешь, они блефуют?
- Этого я не говорил. Я сказал - не волнуйся.
В своих собственных сборах, которыми он занимался с помощью Мид, Брин использовал принцип терпящих бедствие: консервы, вся бывшая в доме теплая одежда, спортивная винтовка, из которой он уже два года как не стрелял, комплект автомобильных запчастей и инструментов, содержимое домашней аптечки. Содержимое конторки Брин сложил в картонный ящик и засунул его под заднее сиденье машины вместе с консервными банками и пальто, прикрыв эту кучу всеми обнаруженными в доме одеялами. Потом они поднялись по шаткой лестнице наверх для последней проверки.
- Потти, а где твои графики?
- Скатаны в рулон и лежат над задним сиденьем. Я думаю, что… О, погоди-ка минутку! - Брин стал вытаскивать с книжной полки, висящей над столом, тоненькие невзрачные журналы. - Чуть было не забыл выпуски "Западного астронома" и "Труды Астрономической Ассоциации".
- А зачем они тебе?
- Как это зачем? Я уж чуть ли не с год не брал их в руки. Теперь, возможно, у меня найдется время и для чтения.
- Гм-м… Наблюдать, как ты будешь глотать научные труды - не очень-то вяжется с моим представлением об отпускных радостях.
- Молчи, женщина! Ты взяла Винни - я возьму журналы.
Она промолчала и помогла Брину увязать журнальную пачку. Брин бросил тоскливый взгляд на калькулятор, но решил, что, забрав его, он обретет сходство с Белым Рыцарем Льюиса Кэрролла. Хватит и логарифмической линейки.
Когда машина, разбрызгивая воду во все стороны, выехала на улицу, Мид спросила:
- Потти, а как у нас с деньгами?
- Как? Да нормально, я полагаю.
- Нет, я имею в виду, что мы уезжаем в часы, когда банки уже закрыты. - Мид прижала к груди сумочку. - Мой банк - вот. Денег маловато, но они нам пригодятся.
Он улыбнулся и потрепал ее по коленке.
- Молодчина! Я тоже сижу на своем банке. С первого января этого года я начал превращать все ценные бумаги в наличные.
- О! А я закрыла свой банковский счет сразу после нашей первой встречи.
- Вот как? Значит, моя болтовня произвела на тебя впечатление?
- К тебе я с самого начала относилась серьезно.
Каньон Минт они проехали, делая по пять кошмарных миль в час, видимость была ограничена красными габаритными огнями ехавшего впереди грузовика. Когда они остановились, чтобы проглотить по чашке кофе в придорожном кафе, подтвердилось то, что и так было очевидно: перевал Ка-хон был закрыт, и весь поток машин, направлявшихся к шоссе N 66, должен был двигаться через другой перевал.
Много, много времени спустя они достигли соединительной ветки у Викторвилла и тут поток машин чуть-чуть спал, что было прекрасно, так как один из "дворников" отказал, и они ехали по системе: "один смотрит, другой рулит". Подъезжая к Ланкастеру, Мид внезапно спросила:
- Потти, а твоя старушка оборудована шноркелем?
- Никак нет.
- Тогда нам лучше остановиться. Вон там мелькает свет.
Увидев двуспальную кровать, Брин ничего не сказал.
Мид легла со своим Винни в обнимку, даже не попросив поцеловать ее на сон грядущий. Уже наступал серый мокрый рассвет.
Они встали далеко за полдень, решив остаться в мотеле и на следующую ночь, а затем ехать на север к Бейкерсфилду. Брин починил "дворник", купил пару новых покрышек, чтобы заменить негодную запаску, кое-какие туристские принадлежности, а для Мид - пистолет 32-го калибра, дамскую игрушку на случай самозащиты. Отдавая ей подарок, он сконфузился.
- А это зачем?
- У тебя при себе такие большие деньги.
- А я-то думала, чтобы защищаться от твоих домогательств!
- Ну, Мид…
- Да ладно уж! Спасибо, Потти.
Они только поужинали и начали загружать покупки в машину, когда началось землетрясение. Пять дюймов атмосферных осадков за двадцать четыре часа создали массу около трех миллиардов тонн, давившую на разлом Сан-Андреас, уже и без того перегруженный, в результате чего возник страшный, сокрушающий удар. Мид так и села прямо на мокрую землю. Брин удержался от падения, изогнувшись, как конькобежец на крутом вираже. Когда толчки прекратились, на что потребовалось не менее тридцати секунд, он помог Мид встать на ноги.
- Как ты?
- Мои брюки промокли насквозь! - А потом капризно: - Но, Потти! В дождливую погоду землетрясений не бывает. Никогда не бывает!
- А в этот раз было!
- Но…
- Помолчи, пожалуйста. - Он открыл дверцу машины, включил радио и с нетерпением ждал, пока приемник нагреется. Затем принялся искать на всех волнах, - Ни одной, черт бы ее побрал, станции Лос-Анджелеса не слышно!
- Может, от толчка побились лампы?
- Помолчи.
Раздался треск, Брин искал настройку.
- "…говорит радиостанция Риверсайда, Калифорния. Слушайте нашу передачу, мы сообщаем подробности. Пока еще трудно дать оценку масштабов катастрофы. Разрушен акведук Колорадо. О размерах разрушений и о том, сколько времени понадобится для ликвидации последствий, ничего не известно. Насколько мы знаем, акведук Оуэнс, по-видимому, цел, но жителям Лос-Анджелеса рекомендуется запасать воду. Наш вам совет - выставить тазы под дождь, не вечно же он будет лить. Если у нас останется время, мы дадим в эфир шлягер "Прохладная вода", чтобы напомнить вам какова она на вкус. Теперь прослушайте несколько выдержек из правил поведения при стихийных бедствиях: "Кипятите воду. Оставайтесь в домах, не паникуйте. Держитесь дальше от шоссе. Поддерживайте контакт с полицией и оказывайте помощь…" Джо! Да держи ты этот проклятый телефон! "…оказывайте, если это необходимо. Не пользуйтесь телефонами, если…" Внимание! Чрезвычайное сообщение! По неподтвержденной информации из Лонг-Бич набережные Уимингтона и Сан-Педро затоплены водой на высоту пять футов. Повторяю, данные эти не проверены. А вот приказ генерала Марча Филда: "Немедленно всем военнообязанным явиться…""
Брин выключил радио.
- А ну, быстро в машину!
- Куда мы едем?
- На север.
- Но мы же оплатили номер, разве нельзя…
- В машину!
В городе Потифар сделал остановку, ему удалось тут купить шесть пятигаллоновых жестяных бидонов и запасную канистру к джипу. Все это он доверху залил бензином и, обложив одеялами, устроил на заднем сиденье, увенчав эту кучу дюжиной банок машинного масла. Автомобиль отправился в путь.
- Куда мы едем, Потифар?
- Хочу выехать на Западное шоссе.
- В каком-нибудь определенном месте?
- Именно. А там посмотрим. Ты займись радио, но и на дорогу поглядывай. Этот склад горючего на заднем сиденье меня очень беспокоит.
Через городок Мохаве и на северо-запад по шоссе 466, что ведет в горы Техачапи. Приемник в узком ущелье плохо работал, но то, что Мид удалось разобрать, подтверждало первое впечатление: все было хуже, чем в 1906 году, хуже, чем в Сан-Франциско, Манагуа и Лонг-Бич вместе взятых.
Когда они выбрались из каньона, погода разъяснилась, появилось несколько звезд. Брин свернул с шоссе налево и объехал Бейкерсфилд по окружной дороге, выбравшись на суперавтостраду 99 чуть южнее Гринфилда. Как он и опасался, автострада была забита беженцами. Брину пришлось тащиться в их потоке мили две, после чего, возле Гринфилда он прорвался на запад в направлении Тафта. Они остановились на западной окраине этого городка - и перекусили в круглосуточно открытом ресторанчике для дальнобойщиков.
Они уже собирались садиться в машину, когда на юге неожиданно взошло "солнце". Ярко-розовое сияние мгновенно расширилось, заполнив собой все небо, а затем исчезло. Там, где оно первоначально возникло, рос, поднимаясь в небесную высь, красно-багровый столб дыма, верхушка которого расходилась в грибовидное облако.
Брин сначала уставился на него, потом взглянул на часы и резко скомандовал:
- В машину!
- Потти, это… это был…
- Это был… это когда-то был Лос-Анджелес. Садись в машину.
Молчание длилось несколько минут. Мид была в шоке и не могла произнести ни слова. Когда до них дошла звуковая волна, Брин опять взглянул на часы.
- Шесть минут, девятнадцать секунд. Все верно.
- Потти, нам надо было забрать с собой миссис Мегит!
- Откуда ж мне было знать, - сказал он раздраженно. - А кроме того, старое дерево на новое место не пересаживают. Если она погибла, то этого даже не почувствовала.
- Господи, ну хоть бы так!
- Забудь. Подтянись и держи хвост морковкой. Нам потребуются все силы, какие у нас есть, чтобы спастись самим.
Я хочу повернуть у Тафта на север, а затем двигаться к побережью.
- Хорошо, Потифар.
- И покрути радио.