- Пойдем в комнату, я тебе покажу, - пока они собирали тарелки и складывали их в раковину, Брин продолжал говорить: - Еще ребенком меня заворожили числа. Числа очаровательны, они складываются в такие интересные комбинации. Я получил степень, разумеется, по математике и должность младшего актуария в страховой компании на Среднем Западе. Это было очень интересно: вот ведь как получается - нет никакой возможности определить время грядущей смерти конкретного человека, но зато с полной уверенностью можно сказать, что в такой-то возрастной группе к определенной дате умрет такое-то число людей. Графики прекрасны и предсказанное ими всегда сбывается. Всегда. И не надо знать, почему. Прогнозировать можно с абсолютной уверенностью, а вот знать, почему - нет. Просто уравнения таковы. Запрограммированные кривые всегда безошибочны. А еще меня занимала астрономия. Эта наука основана на математике и индивидуальные числа в ней срабатывают с безукоризненной точностью, вплоть до последнего десятичного знака, допускаемого разрешающей способностью приборов. В сравнении с астрономией другие науки смахивают на плотницкое дело или на кухонную химию. Вскоре я обнаружил, что в астрономии есть такие углы и закоулки, где обычной математики недостаточно, где нужна математическая статистика. Это заинтересовало меня еще больше. Я вступил в "Общество любителей астрономии" и, возможно, стал бы в конце концов профессиональным астрономом, а не теперешним консультантом по бизнесу, если бы не пришло еще одно увлечение.
- Консультантом по бизнесу? - повторила Мид, - Это то, что имеет отношение к налогам?
- О нет, налоги - дело слишком скучное. Я консультант-статистик в одной из фирм. Я могу точно предсказать скотоводу, сколько бычков из его стада херефордов окажутся стерильными. Или кинопродюсеру, какую сумму ему следует предусмотреть для страховки от дождливой погоды при планировании съемок в данной местности. Или какой величины компания является оптимальной в данной отрасли и какие размеры производства позволяют ей отказаться от страховки работников от несчастных случаев. И я оказываюсь прав. Я всегда прав.
- Погоди-ка, но мне кажется, что любая крупная компания просто обязана страховать своих служащих.
- Совсем наоборот. Настоящая большая корпорация является как бы особым статистическим миром, внутри которого действуют собственные законы.
- Как это?
- Не важно. В общем, вышло так, что меня увлекли циклы. Цикличность, Мид, существует во всем. Приливы, времена года, войны, любовь - все это цикличные явления. Циклы есть всюду. Всем известно, что весной склонность или вкус, или пристрастие молодых мужчин легко оборачивается к тому, о чем девушки никогда не перестают думать. Но знаешь ли ты, что в этом деле существует свой цикл, протяженностью в восемнадцать с половиной лет? Знаешь ли ты, что девушка, родившаяся в период спада этого цикла, имеет гораздо меньше шансов выйти замуж, чем ее старшая или младшая сестра?
- Вот как! Так, может, именно по этой причине я торчу в старых девах?
- Тебе сколько? Двадцать пять? - Потифар погрузился в расчеты. - Что ж, вполне возможно, хотя сейчас твои шансы поднимаются, кривая идет на подъем. Кроме того, помни, что ты только статистическая единица, а кривая отражает ситуацию во всей возрастной группе. Некоторые индивиды из нее могут выходить замуж хоть по нескольку раз в год.
- Не смей называть меня статистической единицей!
- Извини. Кстати, известно, что число браков коррели-руется с размерами посевной площади пшеницы, только тут существует небольшой временной лаг. Пшеница опережает. Можно даже сказать, что сев заставляет людей жениться.
- Звучит не очень-то вразумительно.
- А это и есть глупость. Вся наша система причин и следствий, возможно, не что иное, как чистое суеверие. Но тот же цикл брачности хорошо коррелируется с циклом строительства новых домов, хотя тоже с небольшим лагом во времени.
- Что ж, в этом есть хоть какой-то смысл.
- Ты думаешь? А сколько молодоженов ты знаешь, которые могут позволить себе начать строить дом? Нет, эта корреляция имеет не больше смысла, чем корреляция с посевами пшеницы. Дело в том, что мы не знаем почему. Знаем лишь, что корреляция существует.
- Может, пятна на Солнце?
- Видишь ли, можно скоррелировать солнечную активность с изменением цен на акции, можно с ходом лосося в реках Колумбии, можно с длиной женских юбок. И можно с тем же основанием рассматривать динамику солнечных пятен как следствие изменения длины женских юбок, а можно обвинять солнечную активность в изменениях миграции лосося. Нам ничего не известно, кроме того, что эти графики сходны.
- Но должен же быть какой-то смысл во всем этом?
- Должен? А собственно, почему должен? Факты не имеют отношения к вопросу "почему?". Факт есть факт, он существует сам по себе. Почему ты разделась сегодня на улице?
- Это нечестно!
- Возможно. Но мне хотелось показать тебе, почему я так встревожен, - Потифар вышел в гостиную и вернулся с толстым рулоном миллиметровки. - Мы расстелем его на полу. Вот смотри, тут они все. Вот пятидесятичетырехлетний цикл, видишь, как хорошо в него укладывается Гражданская война? Вот цикл в восемнадцать лет и одну треть года, вот девятилетний плюс какая-то мелочь, вот коротышка в сорок один месяц, вот три ритма солнечной активности. Все они нанесены на один лист. Вот график наводнений на Миссисипи, вот колебания пушного промысла в Канаде, вот изменения цен на бирже, вот выплод саранчи, вот браки, эпидемии, ограбления банков, разводы, прирост древесины, войны, атмосферные осадки, колебания земного магнетизма, заявки на строительство домов, убийства. Назови, что хочешь - тут есть все.
Мид рассматривала это чудовищное скопище извилистых линий.
- Но, Потти, что все это значит?
- Это значит, что всем явлениям свойственен определенный ритм, который от нас не зависит. Это значит, что когда юбкам предназначено стать короче, то никакие усилия парижских модельеров не смогут заставить их удлиниться. Это значит, что когда цены должны упасть, то все государственные программы контроля и поддержания цен не смогут их поднять, - Потифар указал на график. - Взгляни на объявления о продаже бакалейных лавок. Потом прочти финансовые колонки в газетах, и ты увидишь, как Мозговой трест безуспешно пытается уговорить лавочников отказаться от намерений продать свои дела. Это значит, что когда эпидемия должна начаться, она обязательно начнется, несмотря на все усилия органов здравоохранения. А в конечном счете, это означает, что мы лемминги.
Мид двумя пальцами оттянула нижнюю губу.
- Ох, как мне это не нравится. Но я же хозяйка своей судьбы и все такое, Потти. Я же обладаю свободой воли. Я знаю, что обладаю ей, я чувствую это.
- Думаю, что каждый нейтрон в атомной бомбе считает точно так же, как ты. Он думает, что может вылететь, а может сидеть себе спокойненько на месте - в зависимости от собственного желания. Но законы статистики действуют независимо от желаний. И бомба взрывается, к чему я и веду. А ты видишь что-нибудь странное в этих графиках, Мид?
Мид пристально вгляделась в графики, пытаясь найти что-то главное.
- Мне кажется, они все поднимаются вверх по мере приближения к правому краю.
- Ты совершенно права - именно это и происходит. Видишь эту пунктирную вертикальную линию? Она показывает положение на сегодняшний день, и это положение весьма паршивое. А теперь посмотри на ту толстую линию - она показывает, что будет через шесть месяцев. Вот там-то мы все и получим. Взгляни-ка на все эти циклы - короткие, длинные - у всех у них либо пик, либо провал совпадают с этой линией или совсем точно или хотя бы приблизительно.
- А это плохо?
- А ты как думаешь! В тысяча девятьсот двадцать девятом году самые низкие точки совпали только у трех больших циклов, и то начался великий кризис, который разорил нас. И это при том, что пятидесятичетырехлетний цикл был для нас тогда благоприятен. Теперь же этот цикл находится в стадии гигантского спада, а несколько маленьких циклов, имеющих сейчас восходящий характер, тут погоды не делают. Ни пиковые значения нашествия гусениц, ни заболевания гриппом наших дел не поправят. Понимаешь, Мид, если статистика верна, то эта дряхлая планета скоро попадет в такую переделку, какой не видала с тех пор, как Ева занялась яблоками. Я боюсь, очень боюсь, Мид.
В выражении его лица она пыталась прочесть истину.
- Потти, а ты не разыгрываешь меня? Может ты пользуешься тем, что я не могу проверить тебя?
- Хотел бы, чтоб ты оказалась права. Нет, Мид, когда дело касается математики, я никогда не шучу. Просто не умею. Дело обстоит именно так. Год, когда банк будет сорван, наступил.
* * *
Всю дорогу, пока Потифар вез Мид домой, она молчала. Только когда они добрались до Западного Лос-Анджелеса, она заговорила:
- Потти!
- Что Мид?
- А что же нам делать?
- А что можно сделать с ураганом? Можно зажать уши. А с атомной бомбой? Разве что постараться быть подальше от взрыва. Что же еще?
- Ох! - Несколько секунд она обдумывала сказанное, потом произнесла: - Потти, а ты скажешь мне, в какую сторону прыгать?
- Что? Ну конечно. Если сам смогу что-нибудь сообразить.
- Потти!
Он обернулся:
- Да, Мид?
Девушка обхватила его за шею и с какой-то яростью поцеловала прямо в губы.
- Ну, как - похоже это на статистическую единицу?
- Гм… пожалуй, нет.
- Посмел бы только сказать, что похоже, - проговорила она с угрозой в голосе. - Потти, мне кажется, я внесу некоторые изменения в твой график.
2
"РУССКИЕ ОТВЕРГАЮТ НОТУ ООН".
"НАВОДНЕНИЕ НА РЕКЕ МИССУРИ ПРИЧИНИЛО УЩЕРБ, ПРЕВОСХОДЯЩИЙ УРОВЕНЬ 1951 ГОДА".
"МИССИСИПСКИЙ МЕССИЯ ВЫИГРАЛ ДЕЛО В СУДЕ".
"КОНГРЕСС НУДИСТОВ СИЛОЙ ЗАХВАТИЛ ПЛЯЖ БЕЙЛИ".
"ПЕРЕГОВОРЫ МЕЖДУ ВЕЛИКОБРИТАНИЕЙ И ИРАНОМ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ВЫШЛИ ИЗ ТУПИКА".
"РАЗРАБОТЧИКИ ОБЕЩАЛИ СОЗДАТЬ ОРУЖИЕ,
ДЕЙСТВУЮЩЕЕ БЫСТРЕЕ СКОРОСТИ СВЕТА".
"ТАЙФУН СНОВА ПОВЕРНУЛ НА МАНИЛУ".
"БРАК ЗАКЛЮЧЕН НА ДНЕ РЕКИ ГУДЗОН,
- Нью-Йорк, 13 июля.
В специально сконструированном скафандре на двоих Меридит Смис - девица, широко известная в определенных светских кругах, и князь Оги Шлезвиг из Нью-Йорка и Ривьеры были обвенчаны епископом Далтоном. Церемония бракосочетания транслировалась по телевидению с помощью оборудования ВМС США".
* * *
По мере того как год Сорванного Банка приближался к своей середине, Брин получал все больше грустного удовлетворения, добавляя новые и новые факты к той информации, которая свидетельствовала о безукоризненной верности прогноза. Необъявленная мировая война продолжала кровить в полудюжине горячих точек земного шара. События, с ней связанные, Брин в своих графиках не учитывал: газетные заголовки, посвященные этим событиям, были известны всем и каждому. Брин концентрировал свое внимание на тех странных фактах, что находили себе пристанище на последних страницах газет, на фактах, которые-будучи взятые в отдельности, никому ничего не говорили, а все вместе демонстрировали тенденции самого разрушительного свойства.
Он учитывал информацию о биржевых ценах, об атмосферных осадках, о предполагаемых урожаях, но больше всего Брина интересовали факты, относящиеся к тому, что получило название "Сумасшедшего лета". Разумеется, люди, совершающие глупости, были во все времена, но как важно определить, где лежит та точка, когда, так сказать, природная глупость становится широко распространенной, имманентно присущей обществу? Где лежит та точка, когда, так сказать, полная глупость становится самым обычным делом. Где он - тот час, когда, например, общепринятым мерилом американского представления о женственности стали зомбиобразные манекенщицы? Или когда люди стали относиться с одинаковым интересом к Национальной неделе борьбы с раком и к Национальной неделе любителей марафонского бега? В какой именно день американцы потеряли свой здравый смысл?
Или взять, например, трансвестизм. Конечно, разница между мужской и женской одеждой условна, но она корнями уходит в историю культуры. Когда же начался крах этих устоев? Может, с приталенных жакетов Марлен Дитрих? К концу сороковых годов не осталось ни одного предмета мужской одежды, которого женщины не носили бы в общественных местах. Но когда стали переходить на одежду противоположного пола мужчины? Следует ли считать первыми психологическими уродами уже тех, кто задолго до нынешнего разгула трансвестизма сделал термин "педик" одним из самых популярных в Гринвич-Вилледже и в Голливуде? Или то были частные явления, никак не связанные с ростом графика Брина? А может, все началось с какого-нибудь неизвестного мужчины, который, отправившись на маскарад, обнаружил, что женская юбка удобнее и практичнее штанов? А может, начало положила реставрация шотландского национализма, заставившая многих американцев шотландского происхождения носить килт?
Спросите леммингов, каковы мотивы их действий! Ну а последствия - вон они тут, перед Брином, напечатаны черным по белому в газете. Трансвестизм среди уклоняющихся от службы в армии привел в Чикаго к массовым арестам, которые закончились грандиозным судебным процессом. Процесс начался с того, что заместитель окружного прокурора явился в суд в женском сарафане и потребовал, чтобы судья добровольно прошел экспертизу на предмет выявления его половой принадлежности. Судью хватил удар, и он скоропостижно скончался, после чего суд отложили, скорее всего, как думал Брин, навсегда. И Брин очень сомневался, что этот пункт законодательства будет когда-нибудь применен вновь.
Или взять хотя бы дела об эксгибиционизме. Попытка ограничить распространение синдрома "цыганской розы", игнорируя таковой, принесла успокоение только стражам порядка. А вот сообщение о церкви Всех Душ в Спрингфилде, где пастор ввел обряд всеобщего обнажения. "Вероятно, впервые за тысячу лет, если не считать нескольких вконец свихнувшихся лос-анджелевских религиозных сект, культивирующих групповой секс", - подумал Брин. Достопочтенный джентльмен заявил, что эта процедура идентична танцам верховных жриц в храме Карнака.
Что ж, возможно. Хотя у Брина была кое-какая информация из частных источников о том, что "верховная жрица" до получения последнего ангажемента подвизалась в бурлесках и ночных клубах, угощавших своих клиентов стриптизом. Во всяком случае, святой отец собирал целую толпу последователей и не был арестован.
Две недели спустя аналогичные развлечения практиковались в ста девяти церквях, разбросанных по тридцати трем штатам страны. Все это Брин в своих графиках учел.
Эти странные происшествия, на взгляд Брина, не имели связи с удивительным распространением по территории США диссидентских евангелических общин. Такие секты были искренни, серьезны и бедны, но число их множилось.
После начала последней войны оно росло будто на дрожжах. Иронией статистики казалась мысль о том, что США снова становятся богобоязненной страной. Брин попробовал обнаружить здесь сходство с распространением трансцендентализма и с исходом мормонов в прошлые времена… и - все сходилось. Кривая рвалась вверх.
Пришло время выплат многомиллиардных военных займов. Браки военного времени дали пик численности детей школьного возраста в Лос-Анджелесе. Река Колорадо обмелела и почти пересохла, дамба на озере Мид чуть ли не целиком вылезла, а жители Лос-Анджелеса продолжали совершать медленное самоубийство, обильно поливая газоны. Администрация центрального водохозяйственного округа попыталась прекратить это безобразие, но ничего не добилась из-за разнобоя в действиях полиции пятидесяти суверенных муниципалитетов, входящих в округ. Водопроводные краны оставались открытыми, высасывая последние капли жизни из благословенных верховьев реки.
Состоялись съезды четырех партий: настоящих республиканцев, других настоящих республиканцев и демократов, но они привлекли очень мало внимания, так как партия "агностиков" еще не проводила съезда. Тот факт, что "Американское Ралли", как предпочитали называть себя "агностики", партией вроде бы не являлось, нисколько не умалял их силу. Их происхождение было так темно, что Брину пришлось изрядно порыться в старых подшивках газет, а между тем только на этой неделе ему прямо в его собственной конторе дважды сделали предложение присоединиться к агностикам - один раз это был его непосредственный начальник, другой - вахтер.
Тем не менее, учесть "агностиков" в своих графиках Брину не удалось. К тому же, они вызывали у него приступы страха. Брин вырезал относящиеся к ним заметки и обнаружил, что количество публикаций о них стремительно падает, тогда как численность членов растет с неимоверной быстротой.
Восемнадцатого июля произошло извержение вулкана Кракатау. Это обеспечило первую интересную трансокеанскую телепередачу. Влияние извержения на краски заката, на силу солнечного освещения, атмосферные осадки и средние температуры должно было сказаться только в конце года. Тектонический разлом Сан-Андреас, так и не затянувшийся со времени землетрясения в Лонг-Бич в 1933 году, способствовал усилению беспокойства, являя собой незаживающую рану, протянувшуюся вдоль всего тихоокеанского побережья США. Произошли извержения вулканов Пеле и Этны, но Мауна Лоа пока еще спал.
"Летающие тарелки", казалось, приземлялись чуть ли не ежедневно в каждом из пятидесяти штатов. Правда, на земле их никто не видел, но возможно, что министерство обороны объявило такую информацию секретом. Брину было мало тех сплетен и слухов, которые до него доходили, поскольку от них весьма явственно попахивало алкоголем. А вот морской змей на пляже Вентуры оказался вполне реальным: Брин сам его видел. Что касается неандертальца из штата Теннеси, то удостоверить его существование не удалось…
За последнюю неделю июля в США произошло тридцать одно крушение самолетов местных линий. Саботаж? Или просто очередной пик графика? Потом началась эпидемия неополиомиэлита, вспыхнувшая в Сиэттле и докатившаяся до Нью-Йорка. Что это - начало эпидемических вспышек? График как будто это подтверждал. Но тут кривая обнаружила начинающийся спад. А может бактериологическое оружие? Откуда диаграмме было известно, что некий биохимик славянского происхождения в нужное время доведет до совершенства механизм создания вируса и способ его распространения? Чушь!
Кривые, если они вообще что-нибудь означали, должны были бы учитывать и такое явление, как "свободная воля". Они формировались под воздействием среднестатистической величины миллионов воль. Каждое утро три миллиона свободных воль отправлялись из пригородов к центру Нью-Йорка, а каждый вечер отбывали в обратном направлении - и все это по собственной воле, но по весьма легко предсказуемому графику.
Спросите у лемминга! Спросите у всех леммингов - живых и мертвых - пусть они обсудят этот вопрос и проголосуют! Брин отшвырнул свою записную книжку и позвонил Мид.