* * *
Хоть вода, хоть виски, главное - стакан. Выйдя на кухню, Синтия взяла с полки высокий стакан с гладкой, без каких-либо узоров поверхностью. Аккуратно протерев стакан, она с той же аккуратностью - чтобы не замочить стенки снаружи - налила в него воду, положила лед и отнесла гостю, осторожно держа за донышко.
Однако замыслу ее не суждено было осуществиться. Хог стоял перед зеркалом, судя по всему, - поправляя галстук и вообще приводя себя в порядок после возвращения на место чесночного ожерелья. Когда гость повернулся к вошедшей в комнату хозяйке дома, оказалось, что он - намеренно или ненамеренно - уже надел перчатки.
В надежде, что он снова их снимет, Синтия предложила Хогу присесть, но тот вежливо отказался.
- Нет, нет, я и так отнял у вас слишком много времени.
Выпив полстакана воды, он поблагодарил ее, попрощался и удалился.
- Ушел он? - появился в двери Рэндалл.
- Да, ушел, - повернулась Синтия. - Знаешь, Тедди, делал бы ты сам свою грязную работу. У меня от него мурашки по всему телу. Я же чуть не заорала, хотела уже звать тебя на помощь.
- Спокойнее, мать, спокойнее.
- Все это очень хорошо, но только лучше бы нам никогда его не видеть.
Подойдя к окну, Сйнтия распахнула его настежь.
- Слишком поздно, мы уже влезли в это дело с головой.
Глаза Рэндалла остановились на стакане.
- Слушай, ты что, взяла его отпечатки?
- Ничего не вышло, наверное, он прочитал мои мысли.
- Жаль.
- Ну, и что же ты намерен делать дальше?
- Есть у меня одна мысль, но надо еще подумать. А что это он такое наплел про чертей и человека в зеркале, который за ним следит?
- Он говорил совсем не так.
- Наверное, я и есть тот самый человек. Сегодня утром я следил за ним при помощи зеркала.
- Он говорил не буквально, а в переносном смысле. Психует он, дергается.
Синтия резко повернулась, ей почудилось сзади какое-то движение. Однако там все было спокойно, мебель, стена - и больше ничего. Наверное, просто отражение в зеркале.
- Вот и я начинаю дергаться, - добавила она. - А что касается чертей, то какие мне еще черти после него самого. Знаешь, чего бы я хотела?
- Чего?
- Хорошую дозу чего-нибудь покрепче и лечь пораньше.
- Мысль здравая.
Выйдя на кухню, Рэндалл начал смешивать заказанное женой лекарство.
- А бутерброд надо?
* * *
Когда Рэндалл пришел в себя, он обнаружил, что стоит, одетый в пижаму, в гостиной перед висящим радом с входной дверью зеркалом. Его отражение - нет, какое там отражение, изображение в зеркале было вполне пристойно облачено в несколько консервативного вида костюм, приличествующий серьезному деловому человеку, - изображение обратилось к нему.
- Эдвард Рэндалл.
- А?
- Эдвард Рэндалл, вас вызывают. Вот, возьмитесь за мою руку. Пододвиньте стул, тогда пролезть будет совсем легко, сами увидите.
Почему-то такой способ действий показался вполне естественным, более того - единственно возможным. Рэндалл поставил перед зеркалом стул, взял предложенную ему руку и пролез сквозь зеркало. На другой стороне под зеркалом оказалась раковина, с ее помощью Рэндалл легко опустился на пол. Он и его спутник находились в маленькой, выложенной белым кафелем туалетной комнате - такие часто встречаются в конторах.
- Быстрее, - поторопил его спутник. - Все остальные уже собрались.
- Кто вы такой?
- Моя фамилия Фиппс, - слегка поклонился Рэндаллу его компаньон. - Сюда, пожалуйста.
Открыв дверь туалета, он несильно подтолкнул Рэндалла. Зал, в котором они оказались, явно предназначался для заседаний совета некой фирмы. В настоящий момент как раз и происходило одно из таких заседаний: за длинным столом сидело около дюжины людей. Все эти люди смотрели на Рэндалла.
- Але гоп, мистер Рэндалл!
Еще один толчок - на этот раз не такой уж нежный - и он сидит в самом центре полированного стола. Сквозь тонкую ткань пижамы явственно ощущался холод гладкой, жесткой столешницы.
Не в силах совладать с охватившим его ознобом, Рэндалл покрепче закутался в пижамную куртку.
- Кончайте эти штучки, - сказал он. - Дайте мне слезть отсюда. Попытавшись встать, он сразу убедился, что не способен даже на такое несложное действие.
Сзади кто-то невидимый коротко хохотнул.
- Не слишком-то он упитан, - сказал кто-то издевательским голосом.
- Для данного дела это неважно, - ответил другой голос.
Рэндалл начал узнавать ситуацию. Без штанов на Мичиганском бульваре - так, кажется, это было в последний раз. А сколько раз он попадал в детство, в школу, и не только в раздетом виде, но еще и с неприготовленными уроками. А для полного комплекта - безнадежно опаздывал к началу занятий. Ну что ж, тогда понятно, что надо делать: закрыть глаза, натянуть на себя одеяло, а потом проснуться в уюте и безопасности собственной постели. Он закрыл глаза.
- Прятаться бессмысленно, мистер Рэндалл. Все равно мы вас видим, так что напрасная трата времени.
Рэндалл открыл глаза.
- Что вы тут придумали? - спросил он с яростью в голосе. - Где я? Зачем вы меня сюда притащили? Что тут происходит?
* * *
Заседание возглавлял сидевший напротив Рэндалла человек весьма внушительной внешности. Его высокий - не меньше ста восьмидесяти пяти сантиметров - рост дополнялся широкими плечами и крепким телосложением. Толстый слой жира обильно облегал этот огромный костяк. Однако кисти рук его были тонкими, изящными и великолепно ухоженными, а черты лица, и так не очень крупные, казались еще миниатюрнее в обрамлении жирных щек и многочисленных складок на шее. Маленькие глазки весело щурились, рот непрестанно складывался в улыбку. Кроме того, он обладал забавной привычкой выпячивать плотно сложенные губы.
- Не все сразу, не все сразу, мистер Рэндалл, - весело ответил председательствующий. - На один ваш вопрос могу ответить: это тринадцатый этаж здания "Акме", да вы же помните.
Он слегка хохотнул, словно при понятной им обоим шутке.
- Что здесь происходит? Здесь происходит собрание совета управляющих фирмы "Детеридж и компания", а я ваш, сэр, покорный слуга, - тут он сумел, оставаясь сидеть и несмотря на огромное свое брюхо, изобразить нечто вроде поклона, - возглавляет этот совет и носит имя Р. Джефферсон Стоулз.
- Но…
- Пожалуйста, мистер Рэндалл. Сперва я должен представить вам всех присутствующих. Направо от меня мистер Таунсенд.
- Рад познакомиться, мистер Рэндалл.
- Рад познакомиться, - автоматически ответил Рэндалл. - Послушайте, все это заходит слишком…
- Затем мистер Грэйвзбай, мистер Уэллс, мистер Йокам, мистер Принтам, мистер Джоунс. С мистером Фиппсом вы уже знакомы, он наш секретарь. Далее сидят мистер Райф-снайдер и мистер Снайдер - они не состоят в родстве. Последние - мистер Паркер и мистер Круз. Должен с сожалением сообщить вам, что мистер Потифар не смог сегодня явиться на собрание, однако кворум у нас есть.
Рэндалл еще раз попробовал встать, однако крышка стола оказалась прямо-таки невероятно скользкой.
- А мне по фигу, - с ненавистью сказал он, - кворум у вас тут или бандитская разборка. Отпустите меня.
- Ну, ну, мистер Рэндалл. Неужели вы не хотите получить ответы на свои вопросы?
- Не настолько. Да какого черта, дайте мне…
- Однако на эти вопросы необходимо ответить. Совершенно необходимо. Это - деловое совещание, а обсуждаемой деловой проблемой являетесь именно вы.
- Я?
- Да, вы. Вы представляете собой, как бы это выразиться, не очень значительный раздел повестки дня, однако и по этому разделу нужна полная ясность. Нам не нравится ваша деятельность, мистер Рэндалл. Вы должны ее прекратить.
Прежде чем Рэндалл успел ответить, Стоулз остановил его жестом руки.
- Не нужно никакой поспешности, мистер Рэндалл. Выслушайте меня. Я совсем не имел в виду всю вашу деятельность. Нам совершенно безразлично, сколько блондинок вы подсунете в гостиничные номера для дальнейшего использования в качестве послушных свидетельниц на бракоразводных процессах. В равной степени нас не интересует, ко скольким телефонным линиям вы подключитесь и сколько писем вскроете. Нас занимает одна-единственная часть вашей деятельности. Я имею в виду мистера Хога.
Последнее слово прозвучало как плевок.
Все присутствующие как-то неловко зашевелились, Рэндалл почувствовал это совершенно отчетливо.
- Так что же насчет мистера Хога? - спросил он вызывающе.
Шевеление повторилось. Стоулз больше не улыбался и даже не изображал улыбку.
- Давайте, - сказал он, - начиная с этого момента, употреблять термин "ваш клиент". Все очень просто, мистер Рэндалл. У нас имеются свои планы в отношении мистера… в отношении вашего клиента. Вы должны прекратить всякие с ним отношения - забыть о нем, никогда с ним не встречаться.
Сейчас взгляд Стоулза стал тяжелым, но Рэндалл не дрогнул и не отвел глаз.
- В жизни своей не динамил клиентов и впредь не собираюсь. Да я скорее в аду вас увижу.
- Готов согласиться, - выпятил губы Стоулз, - что не исключена и такая возможность, однако вряд ли вам или мне хочется рассматривать ее иначе, чем излишне живописную метафору. Попробуем быть разумными. Ведь вы, насколько мне известно, разумный человек, а я и мои собратья - тоже существа разумные. Поэтому я не стану пытаться вас уговорить, подкупить или принудить, я просто расскажу вам некую историю, из которой вы сами все поймете.
- Я не хочу слушать никаких историй. Я ухожу.
- Уходите? Сильно сомневаюсь. И вы будете слушать!
Стоулз ткнул пальцем в сторону Рэндалла. Рэндалл попробовал что-нибудь ответить, однако оказалось, что теперь он не может даже этого.
"Это, - подумал сыщик, - самый дурацкий изо всех моих бесштанных снов. Ведь знал же, что не надо наедаться перед сном".
* * *
- Вначале, - провозгласил Стоулз, - была Птица.
Неожиданно он закрыл лицо ладонями, все остальные присутствующие сделали то же самое.
Птица. Рэндалл неожиданно увидел, что скрывается за таким простым словом, когда его произносит этот отвратительный толстяк, - не мягкий пушистый цыпленок, а хищная птица, мощная и прожорливая… немигающие глаза, тускловато-серые, как снятое молоко, и пристальные… налитые кровью сережки… но особенно отчетливо он увидел лапы, огромные птичьи лапы, костлявые, когтистые, покрытые желтыми чешуйками и какой-то отвратительной грязью. Ужасные и непристойные…
Стоулз убрал ладони от лица.
- Птица была одинока. Ее огромные крылья мерно взбивали бескрайние глубины пространства, где не на чем было остановить взгляд. Но в Ее глубинах была Сила, и Сила была
Жизнью. Она посмотрела на север, где не было севера, и Она посмотрела на юг, где не было юга. Она посмотрела на восток и запад, вверх и вниз. А затем из ничего и из Своей Воли Она свила Гнездо.
Гнездо было широким, глубоким и крепким. В это гнездо Она положила сто яиц. Она сидела в гнезде десять тысяч лет, высиживая яйца и размышляя, Когда время приспело, Она покинула гнездо и повесила вокруг-него светильники, дабы птенцы могли видеть. Она смотрела, и Она ждала.
Из каждого яйца вылупились сто Сынов Птицы - общим числом в десять тысяч. Но столь широким и столь глубоким было это гнездо, что места хватило всем, и с избытком - каждому по царству, и каждый был царь - царь надо всеми существами, которые ползают и плавают, летают и бегают на четырех ногах, над существами, родившимися в щелях и закоулках гнезда, рожденными из тепла и ожидания.
Мудра и жестока была Птица, мудры и жестоки были Сыны Птицы. Два раза по десять тысяч лет они сражались и царствовали, и Птица была довольна. Затем некоторые из них решили, что они столь же мудры и столь же могущественны, как Сама Птица. Из ткани гнезда они сотворили тварей, подобных себе самим, и дохнули им в ноздри, дабы иметь своих сыновей, которые станут служить им и сражаться за них. Но сыновья Сынов не были мудрыми, не были сильными и жестокими, а были глупыми, слабыми и мягкотелыми. Птица не была довольна.
Она низринула Своих Сынов и позволила, чтобы их сковали глупые и мягкотелые… Перестаньте крутиться, мистер Рэндалл! Я знаю, что это слишком огромно для вашего маленького умишка, однако, вы уж мне поверьте, сейчас вам просто необходимо задуматься над вещами, которые длиннее вашего носа и шире вашего рта.
Глупые и слабые не могли сдержать Сынов Птицы, поэтому Птица поместила среди них, в разных местах, других, более сильных, более умных и более жестоких, дабы хитростью своей, жестокостью своей и обманом они не дали Сынам вырваться на свободу. Потом Птица удалилась, довольная, и стала ждать и смотреть, как игра играет сама себя.
Эта игра играется. А посему мы не можем позволить вам общаться с вашим клиентом, равно как и помогать ему каким-либо образом. Теперь вы видите сами, не правда ли?
- А ни хрена я не вижу, - закричал Рэндалл, почувствовавший вдруг, что снова может говорить. И к чертовой матери всю вашу гопу! Эта шутка зашла слишком далеко.
- Неразумный, слабый и глупый, - вздохнул Стоулз. - Покажите ему, мистер Фиппс.
Фиппс встал, положил на стол портфель, открыл его, вытащил оттуда какой-то предмет и сунул его Рэндаллу под hoq. Предмет оказался зеркалом.
- Посмотрите, пожалуйста, сюда, мистер Рэндалл, - вежливо попросил он.
Рэндалл посмотрел на свое отражение в зеркале.
- О чем вы думаете, мистер Рэндалл?
Отражение потускнело и исчезло, теперь он смотрел в собственную спальню, но со странной точки зрения, словно немного сверху. В спальне было темно, однако он вполне мог различить голову своей жены, лежащую на подушке. Вторая подушка - его собственная - пустовала.
Синтия пошевелилась, повернулась и негромко вздохнула. Приоткрытые губы слегка улыбались, наверно, ей снилось что-то хорошее.
- Видите, мистер Рэндалл? - прервал молчание Стоулз. - Ведь вы не хотите, чтобы с ней что-нибудь случилось, верно?
- Послушай, ты, грязный ублюдок…
- Спокойнее, мистер Рэндалл, спокойнее. Так вот, мы не хотим от вас ничего особенного. Просто не забывайте о своих интересах и об ее интересах.
Стоулз отвернулся от Рэндалла, словно от чего-то безмерно скучного.
- Удалите его, мистер Фиппс.
- Идемте, мистер Рэндалл.
И снова Рэндалл ощутил унизительный толчок сзади, а затем оказалось, что он летит по воздуху, а все окружающее кувыркается, вертится, рассыпается на мелкие куски…
Совершенно проснувшийся, он лежал в своей собственной постели на спине, покрытый холодным, липким потом.
Синтия пошевелилась и села.
- Что с тобой, Тедди? - спросила она сонно. - Ты так страшно кричал.
- Ерунда. Сон какой-нибудь, наверное. Прости, что я тебя разбудил.
- Ничего. Желудок не в порядке?
- Да, есть немного.
- Выпей соды.
- Сейчас.
Рэндалл встал, вышел на кухню, разболтал щепотку соды в воде и выпил. Теперь, полностью проснувшись, он чувствовал неприятное жжение во рту, сода немного помогла.
Когда он вернулся в спальню, Синтия уже спала. Он тихо скользнул под одеяло. Не просыпаясь, она прижалась к мужу, согревая его своим телом. Вскоре заснул и он.
* * *
- Ла-диди- Да! Все не беда!
Оборвав песню на полуслове, Рэндалл слегка ослабил заглушавший нормальный разговор душ.
- Доброе утро, красавица!
Появившаяся в дверях ванной Синтия терла рукой один глаз и сонно глядела на мужа другим.
- Всем людям, поющим на голодный желудок, доброе утро.
- А чего мне не петь? Сегодня прекрасный день, я прекрасно выспался. И я сочинил новую прекрасную душевую песню. Ты только послушай.
- Могу и обойтись.
- Эта песня, - продолжал Рэндалл, нимало не возмутившись, - посвящается Юноше, Который Вознамерился Питаться Червями Из Огорода.
- Какая гадость!
- Никакая это не гадость. Слушай.
Включив душ посильнее, он объяснил:
- Для достижения максимального эффекта необходим аккомпанемент льющейся воды. Куплет первый:
Я червей призову, и они приползут.
Не желаю в грязи я копаться.
Мне пускай создадут и комфорт, и уют,
Раз уж должен я дрянью питаться.
Он сделал паузу, ожидая, видимо, аплодисментов, а затем объявил:
- Припев.
Ла-диди- Да! Все не беда!
Я червяков приглашаю сюда!
Они вкусны весьма с витамином А.
Я люблю червяков, я от них без ума!
Тут он снова помолчал и объявил:
- Второй куплет. Только второй куплет я еще не сочинил. Повторить первый?
- Спасибо, не надо. Лучше вылезай скорее и дай мне возможность помыться.
- Тебе не понравилось, - укоризненно сказал Рэндалл.
- Я этого не говорила.
- Настоящее искусство редко получает признание, - скорбно возгласил он, однако из душа вышел.
К тому времени как Синтия умылась, кофе был уже готов. Рэндалл церемонно вручил ей стакан апельсинового сока.
- Тедди, ты просто душка. И что же ты намерен выцыганить у меня всем этим подлизыванием?
- Тебя самое. Правда - попозже. А ведь я не только очарователен, но и умен.
- Правда?
- Ага. Слушай, я придумал, что делать с общим нашим другом Хогом.
- Хог? О господи.
- Осторожнее, разольешь.
Забрав у жены стакан, он поставил его на стол.
- Успокойся, киска. Что это с тобой?
- Не знаю, Тедди. Просто у меня ощущение, словно мы вооружились детским пугачом и пытаемся при его помощи победить самого главного шпиона.
- Не надо было мне начинать деловые разговоре до завтрака. Выпей ты кофе, может, полегчает.
- Хорошо. А тоста мне не надо. Так что же у тебя там за блестящая идея?
- Все очень просто, - объяснил Рэндалл, хрустя поджаренным хлебом. - Вчера мы старались не попасться Хогу на глаза, чтобы он часом не вернулся в вечернюю свою личность. Так?
- Вот-вот.
- Ну, а сегодня нам этого совсем не потребуется. Мы можем прицепиться к нему, как пиявки, идти за ним по пятам. Если это как-нибудь помешает дневной половине его личности - ну и что? Ведь мы можем сами показать ему дорогу в "Акме". А там привычка приведет его туда, куда он ходит всегда. Ну как, все верно?
- Не знаю, Тедди. Возможно. Люди, перенесшие амнезию, ведут себя иногда очень странно. Он может просто прийти в смятение, утратить ориентацию.
- Так ты думаешь, не получится?
- Может, получится, может, и нет. Но пока в твой план входит быть всюду и все время вместе со мной, я согласна попробовать, хотя лучше бы бросить это дело.
Рэндалл словно не обратил внимания на поставленное женой условие.
- Вот и отлично. Сейчас я позвоню этому старому сычу и скажу, что мы зайдем за ним прямо в его квартиру.
Потянувшись через стол, он подвинул к себе телефон и позвонил Хогу.
- Ну точно, он с приветом, - сказал Рэндалл после короткого разговора с клиентом. - Сперва он вообще меня не узнал. Затем вроде как в его голове что-то щелкнуло, и дальше все пошло нормально. Ты готова, Син?
- Одну секунду.
Тихо насвистывая какой-то мотив, он встал и направился в гостиную.