- Мы все взяли, - сказал Квятковский. - И на вашем месте я бы все делал быстрее. Люди слышали ваши крики…
- Так он еще и кричал? - удивился Иван. - С каких это пор священник отказывается прийти к постели умирающего? Пусть вы не можете спасти ему жизнь, но душу-то вы обязаны…
- Хорошо, - сказал священник. - Ладно. Я сделаю.
Ветер усилился, концы бинтов, свисающие с кровати, шевелились будто живые.
Странно, подумал Иван, глядя, как священник готовится к работе. Что-то сейчас происходит странное, что-то неправильное. Что-то мешает воспринять все происходящее, не дает признать его реальность.
На пороге появился Марко, замер, словно принюхиваясь.
- Что? - спросил Иван.
- Круль просил передать, чтобы поторопились. Или чтобы батюшка вышел и всех успокоил, сказал бы, что ничего страшного не случилось. Люди собираются, пока человек пятьдесят, но толпа растет. И сдается мне, что люди пришли не с пустыми руками.
- Батюшка, скорее, - попросил Иван. - Раненому совсем плохо.
Священник не ответил.
- И еще Круль просил передать… - Марко посмотрел на батюшку. - Просил принюхаться. На всякий случай. Поработать носом.
Стоп. Иван закрыл глаза. Точно. Вот это ему и мешало.
Ветер врывался в палатку, уносил запахи. Все еще пахло медикаментами, но запаха ладана уже не было. А запах серы… Запах серы все еще остался в палатке. А этого быть не могло. Если запах ладана принес с собой святой отец, а запах серы - Круль, то… Круль ушел раньше, сквозняк должен был вначале вынести именно запах серы. Одежда священника пропиталась ладаном, запах мог сохраниться, но не сохранился. Но остался запах серы, явственный и сильный.
Иван открыл глаза.
Марко стоял на входе и удивленно смотрел на святого отца. Квятковский смотрел на священника с ненавистью, а капитан смотрел на Ивана, словно ожидая пояснений.
- Не торопитесь, святой отец, - сказал Иван. - Не нужно.
Священник замер неподвижно, руки повисли вдоль тела.
- Чудо, значит? - спросил Иван. - Наложением рук?
Священник повернулся к нему, губы раздвинулись в презрительную усмешку.
- Вы все еще настаиваете на отпущении? - спросил отец Василий. - Или хотите чуда?
- Сволочь, - сказал Иван. - Ты три месяца…
- Три месяца, - кивнул священник. - Я спас три жизни. Этого мало?
Иван положил руку на кобуру, лицо священника чуть побледнело, но взгляд остался таким же твердым и вызывающим.
- Я очень долго мучился… Я хотел помогать людям, в этом назначение церкви - помогать людям. А мог только молиться… День за днем - молиться-молиться-молиться… Каждый день. Каждый час. Каждую минуту я мог молиться, но не получил ответа ни разу. Молчание Бога! Это называется Молчание Бога. Это загадка! Это великая загадка! Раньше, до встречи, все было понятно. Он молчит, чтобы проверить нас, дать нам возможность не знать, но верить. Верить. Для того и молчал Господь, - священник говорил спокойно и невыразительно, словно пересказывал заученный текст. - Но после Возвращения… Все и так знают, что Он есть, можно увидеть ангелов его или бесов, посетить ад, в конце концов… Почему Он молчит? Почему не приходит на помощь, когда больше не к кому обратиться? Я долго думал… Очень долго. И не мог ничего понять. К нам вернулся не жестокий Бог Ветхого Завета, легко заливающий огнем и серой целые города и обрекающий ради испытания Иова на муки, к нам вернулся не сердобольный Бог Нового Завета, воскрешающий мертвых, вознаграждающий веру, готовый к самопожертвованию. Не они вернулись, не один из них. К нам пришел равнодушный Бог. Холодный, рассудительный, отстраненный. Он даже не дал нам еще одного Завета. Он просто пришел, явился людям, сделал Землю плоской, а небеса твердыми. И все. Все!
За палаткой кричали. Уже явно не пятьдесят человек собрались толпой перед постом - сотни. Слышались крики детей, женские вопли. Бахнул выстрел.
Мовчан сорвался с табурета и вылетел из палатки.
Марко вышел следом. Потом Квятковский.
- Вы не хотите все объяснить толпе? - спросил Иван.
- Что? Что объяснить? Что три месяца назад я подписал договор? Что три месяца назад я перестал молиться впустую? Что теперь я могу спасать им жизни? Что лишил вечной жизни нескольких из них? Что маленькая Мария Францева, умершая сразу после крещения, попала не в рай, как надеялась улыбающаяся сквозь слезы мать, а в ад? Это им объяснить? Отцу Иржи сказать, какой ценой я вернул на этот свет его Иржика? Полагаете, что они успокоятся? Возбужденная толпа легко переходит с одного объекта на другой. Сейчас вы готовитесь защищаться от них, а тогда вам придется выбирать - отдать меня на растерзание или защищать меня от самосуда. Боюсь, что и в том и в другом случае выход будет один - стрелять. И в том и в другом случае их души, их бессмертные души пострадают, - на лице священника появилось новое выражение, на этот раз - злорадная улыбка. - И так и так - будет плохо. Будет плохо.
- Ничего, - сказал Круль, входя в палатку. - Прорвемся.
Круль схватил святого отца за руку, резко завернул ее за спину. Отец Василий вскрикнул.
- Прогуляемся, преступивший! - Круль двинулся к выходу, толкая перед собой бывшего священника.
- Оставь меня! - крикнул преступивший. - Не смей! Именем Дьявола был подписан договор, и ничего ты не можешь мне сделать.
- Могу. Именно - могу, - засмеялся Круль, выволакивая бывшего священника под солнце. - Нужно внимательно читать пункты, написанные мелким шрифтом. Пойдем, Ваня. Там могут понадобиться все.
Иван вышел следом.
Перед постом собрались почти все жители христианской части поселка. Женщины, дети, старики - все. Они кричали. Они требовали отпустить святого отца. Цепочка солдат перед толпой особо внушительной не выглядела. Да и солдаты, вооруженные, в касках и бронежилетах, не выглядели невозмутимыми воинами. В их глазах легко читались страх и неуверенность.
Они привыкли защищать этих людей. И были не готовы в них стрелять.
- Назад! - крикнул Мовчан в мегафон. - Приказываю отойти за разграничительную линию. В противном случае я буду вынужден применить силу.
В толпе засвистели, закричали. Бутылка ударилась о бронетранспортер и разлетелась на мелкие кусочки, сверкнувшие в солнечных лучах.
Вдруг люди увидели священника, которого чужак гнал перед собой, заломив ему руку. Толпа взревела.
Круль выпустил руку бывшего священника, обхватил его своей левой рукой сзади за шею, достал из кармана пистолет и приставил его к виску отца Василия.
- Дай мегафон! - сказал Круль капитану. - Раз-раз-раз… - произнес Круль в мегафон, держа его в левой руке. - Если через три секунды все не замолчат, то я разнесу батюшке голову. Одна секунда… Две секунды…
Люди замолчали. Передние ряды шикнули на задние, объяснили тем, кто не видел, что именно происходит сейчас на утоптанной площадке перед мешками с песком и шлагбаумом.
- Сначала - познакомимся, - прокричал Круль в мегафон. - Меня зовут Ярослав Круль, я Старший Администратор Центрального офиса Службы Спасения в Иерусалиме. Дьявола я трижды видел лично. Имел беседу.
В толпе вскрикнула женщина.
- Вижу, вы слышали о моей организации и знаете, что мы можем. Или думаете, что знаете.
Теперь уже и солдаты оглядывались на Круля, медленно, мелкими шажками двигались прочь от него, к толпе. Еще немного - и солдаты примкнут к этой самой толпе. Не потому, что хотят спасти священника, а потому, что видят личного посланца Дьявола.
- Приятно познакомиться, - сказал Круль и улыбнулся во все тридцать два зуба. - А сейчас уважаемая публика пусть обратит внимание на симпатичного господина слева от меня.
Иван оглянулся и сообразил, что это о нем сейчас говорит преступивший.
- Это не просто господин, это специальный агент Ордена Охранителей, командир рейдовой группы Ордена и Объединенной Инквизиции Иван Александров. Ваня, передай свое шикарное удостоверение уважаемым жителям Денницы. Передай, я сказал!
Иван достал удостоверение, отдал его ближайшему солдату, тот подошел к толпе, протянул документ людям.
- Вы умеете читать, - сказал Круль. - Читайте. Это - командир группы, а вот те парни с пулеметом и автоматами - его группа. Вы наверняка слышали, что именно могут делать эти симпатичные парни в случае необходимости. И как они относятся к преступившим и слугам Дьявола. Слышали?
- Слышали… - произнес кто-то в первом ряду жителей поселка.
- Вот, слышали… Значит, вы можете мне поверить - я, в случае необходимости, могу разнести башку вашему священнику. А они, в случае надобности, могут отправить на тот свет не только меня, но и многих из вас. Но только согрешивших и отошедших от Бога. Согласны со мной?
Теперь уже несколько голосов нестройно подтвердили, что да, согласны.
- Если мы прибыли вместе и вместе привели к вам вот этого человека, вы согласитесь, что мы имеем для этого некоторые основания?
Настроение толпы было сломлено. Иван с изумлением видел, как люди, готовые броситься на пулеметы, вдруг замерли, задумались, и не просто задумались, а задумались над словами предавшегося, одного из тех, кого они ненавидели годами.
Круль задавал вопросы и подсказывал ответы. И людям казалось, что это они сейчас настолько мудры и проницательны.
- Сволочь, - пробормотал Иван.
- Он жил с вами пять лет, был с вами в горе и радости… Был. Он хотел как лучше. Он хотел иметь возможность на самом деле помогать вам, а не просто сочувствовать и соболезновать. И он научился это делать. Вы знаете, что он творил чудеса… - Круль украдкой глянул на Ивана и подмигнул. - Никто не принес с собой Библию? Спросите там, у задних, - никто? Никто… Пушки, значит, принесли, палки, бутылки не поленились захватить, а книгу, значит, никто не взял. Придется по памяти. Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих тоже двадцать четвертый…
Иван почувствовал, как дрожат руки. От страха? От слабости? Чушь, он не боялся и не чувствовал себя слабым.
Нелепость ситуации. Тысяча верующих стоят перед предавшимся, слушают, как он по памяти цитирует Святое Писание. Что может быть противоестественнее?
- Ибо восстанут лже-Христы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Все слышали? Ключевые слова "лжепророки", "чудеса" и "прельстить". Отметили для себя. Теперь от Марка, глава тринадцатая, стихи двадцать второй и двадцать третий. "Ибо восстанут лже-Христы и лжепророки и дадут знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных. Вы же берегитесь". Ключевые слова "лжепророки", "чудеса", "прельстить" и "если возможно". А кроме того, прямой призыв: "Вы же берегитесь". Вы, простите, не убереглись. Пришлось вмешаться Ордену Охранителей и - еще раз простите - Службе Спасения. Кто-то хочет возразить Святому Писанию? - спросил Круль, и люди отводили взгляды от его лица. - Тогда дайте правосудию свершиться, а сами расходитесь по домам. И не забудьте вернуть удостоверение господину специальному агенту. Всего хорошего, до новых встреч.
У Ивана горело лицо. Ивану было стыдно, нестерпимо стыдно за то, что не смог он сам найти нужных слов, позволил этому клоуну оскорблять строки из Святого Писания.
Люди между тем расходились. Молча и подавленно.
- Нет, - сказал с усмешкой Круль. - Потрясная все-таки книга. И на любой случай есть цитатка. Не зря меня гоняли по тексту первоисточников. Не зря…
Солдаты расходились по своим местам. На лицах застыло удивление и даже страх.
- На аудиторию я произвел неплохое впечатление. Я доволен. И мои преподаватели с инструкторами также были бы довольны. Теперь что нам осталось? - Круль отпустил отца Василия и посмотрел на Ивана. - Теперь нам осталось навести порядок и в Службе Спасения. Полагаю, я должен настоятельно просить тебя присоединиться ко мне в этом приключении. Этого придурка, если можно, заковать и стреножить, прикажи своим орлам. Их я не приглашаю на ту сторону, а тебя - с низким поклоном.
И Круль согнулся в шутовском поклоне.
Отец Василий плакал, солдаты все еще пытались прийти в себя, опера отошли в сторонку и дымили сигаретами, капитан стоял, запрокинув голову и сняв каску, и рассматривал что-то в небе.
А в медпалатке тихо умер рядовой Сергей Симонов. Без покаяния и отпущения.
Глава 06
Удар с правой у Круля оказался поставленным правильно и продемонстрировал хорошую физическую подготовку, неплохую технику исполнения и склонность к драматизации обычных, в общем, ситуаций.
- Здравствуй, брат Старший Администратор! - сказал Круль, входя в кабинет офиса Службы Спасения, доброжелательно улыбнулся вскочившему из-за стола худощавому парню в черной рубашке и, не снимая улыбку с лица, продемонстрировал свой удар. Без всяких там выдохов, выкриков и перехода в стойку - просто врезал снизу вверх по челюсти ничего не подозревающего Старшего Администратора.
Тот даже и не вскрикнул, отлетел назад, на свой письменный стол, опрокинулся навзничь, сшибая на пол канцелярские принадлежности, и упал за стол, оттолкнув в сторону кресло на колесиках.
В офисе залегла тишина.
Старший Администратор лежал молча, не производя звуков и не подавая признаков жизни. Три карандаша из опрокинутого стакана прокатились по столешнице и с сухим стуком упали вниз.
Дама средних лет, исполнявшая, по-видимому, обязанности секретаря, пискнула и попыталась выскользнуть из кабинета. Иван отступил в сторону, пропуская, но Круль, не оборачиваясь, сказал: "Стоять!" - и дама замерла, снова пискнув, как резиновая игрушка.
- Мне - зеленый чай, - приказал Круль. - Без сахара, естественно. Нашему гостю… Иван, что ты будешь пить? Чай, кофе? Минералку? С газом? Без пузырьков?
- Обойдусь, - сказал Иван.
- Обойдется… Наш гость - обойдется, а я долго ждать не буду, - Круль резко, на каблуках, развернулся к секретарше и посмотрел ей в глаза. - Мне продолжить воспитательный момент? Или не нужно?
- Я сейчас… - простонала дамочка, глянула в сторону письменного стола, и по лицу ее разлилась бледность.
- Если в обморок хлопнешься, - предупредил Круль, не отводя взгляда и даже не моргая, - то обратно можешь и не выйти. Доступно?
- Да… - Секретарша попятилась к двери.
- Отлично, - кивнул Круль. - Замечательно. И заодно, пока вода будет закипать, оповести всех - ВСЕХ! - что я жду их на лобном месте через полчаса.
- Да… Поняла… Через полчаса, зеленый чай без сахара, я сделаю… я быстро… - Секретарша вылетела из кабинета, захлопнув за собой дверь.
Круль довольно потер руки и усмехнулся:
- Редко удается отвести душу и произвести впечатление. Если просто демонстрировать неудовольствие и хмурить брови, можно, конечно, испугать немного, но рано или поздно люди начинают воспринимать отсутствие побоев как принципиальную их невозможность. Офис, кабинет, форменные рубашечки, чай-кофе-газировка… Чего тут можно ожидать? Выговора? Какой выговор, если Договор подписан и хуже уже не будет. Если Договор, естественно, соблюдать и не нарушать инструкций вкупе с прямыми распоряжениями. Кстати, о Договорах…
Круль обошел письменный стол, задумчиво посмотрел вниз, на лежащего в беспамятстве Старшего Администратора, и вздохнул.
- Не поможешь? - спросил он самым обычным тоном у Ивана.
Иван спрятал руки за спину.
- Не поможешь… - Круль снова вздохнул, наклонился к Администратору и быстро проверил у него карманы. - Поторопился… Нужно было вначале отобрать у него ключи от сейфа, а уж потом…
Из уголка рта брата Старшего Администратора тонкой струйкой текла кровь, веки были приоткрыты, но зрачков видно не было - только белые полоски глазных яблок. Когда Круль, проверяя карманы, перевернул бесчувственное тело, голова запрокинулась.
- Захлебнется, - сказал Иван.
- Кто? Он? Какая, на фиг, разница?.. Хотя… тут ты, пожалуй, прав, - Круль повернул голову Старшего Администратора на бок. - Он нам нужен живой.
Круль закончил выворачивать карманы, выпрямился, посмотрел на стол, потом под него.
- Ага, вот и ключики…
Круль переступил через тело, сел в кресло и развернулся к сейфу.
- Кодовых замков им не положено, что не может не радовать, - пробормотал Круль, выбирая на связке нужный ключ и вставляя его в скважину. - Да и ничего секретного у них тут быть не может…
Замок щелкнул, дверца открылась.
- Книги строгой отчетности… Договора… Договора обычные… Договора особые… - Круль вытащил из сейфа черную пластиковую папочку, открыл и начал быстро перелистывать страницы. - Отец Василий… Отец Василий… Так.
Круль отложил в сторону несколько скрепленных вместе листов.
- Это собственный договор Старшего Администратора. Это его ближайшего окружения… Вот. - Круль достал из папки еще один договор. - "Отец Василий с одной стороны, Преисподняя в лице Курта Кауфмана с другой, именем Дьявола… О нижеследующем… Преисподняя гарантирует… отец Василий, он же Николай Филатов, обязуется…" Вот ведь сволочь…
Круль пролистал несколько страниц, раздраженно бросил папку на стол.
- Прикинь, в особых условиях указано, что батюшка продолжает выполнять свои обязанности. Козел… - Круль, не вставая с кресла, пнул лежащего ногой. - Сто раз сказано, тысячу раз предупреждено и написано. Вон даже ты знаешь и помнишь - Дьявол не врет. И врать именем Дьявола - это даже и не глупость. Это полное безумие. Полнейшее. И ведь не отправил в Канцелярию второго экземпляра. Справку о заключении договора с указанием имени клиента отправил, а сам договор… На что он надеялся?
Круль наклонился, приподнял голову Администратора за волосы, потряс:
- Ты на что наделся, Кауфман? Победителей не судят?
Пальцы разжались, голова ударилась об пол. Круль вытер руку о рубашку Администратора.
Иван прислонился к стене.
- Да что ты там топчешься? Садись, - Круль указал на стул для посетителей. - Ты прямо как неродной, чая не хочешь, кофе не хочешь… я ж тебя не вербую, блин, я тебя принимаю. Демонстрирую вежливость, так сказать.
- Я постою, - коротко ответил Иван.
Хотя на самом деле ему хотелось выйти из офиса на свежий воздух, избавиться от мерзкого привкуса серы на губах.
- Ваш чай! - Секретарша внесла в кабинет серебряный поднос с чашкой на блюдце.
Ложечка, зачем-то лежавшая на том же блюдце, мелко звенела - руки у дамочки тряслись.
- Как вы просили… - Секретарша поставила поднос перед Крулем, тот поманил дамочку пальцем.
- Я не просил, - прошептал Круль и вдруг проорал, глядя ей в лицо: - Я приказывал! Приказывал! И еще я приказывал собрать всех… Осталось пятнадцать минут…
Секретарша шарахнулась, натолкнулась на стул, опрокинула его, торопливо подняла и поставила на ножки.
- Я передала… Передала… Братья Младшие Администраторы лично…
- Естественно, лично! Ты же им сообщила о нашей милой беседе с братом Старшим Администратором… Сообщила?
- Д-да…