* * *
С ужасом ожидаемое неизбежное произошло где-то на третий месяц жизни Семёна в этом мире. Хозяин был в отъезде, управляющий с дружками кутили в главной зале так, что, будь здание хотя бы двухэтажным, наверняка бы рухнуло. Семён как раз собирался использовать по назначению широкую мягкую кровать в гостевой комнате, как вдруг совсем рядом, за матерчатой занавеской, прозвучали шаги. Девушка негромко пискнула, вырвалась из объятий Семёна и упорхнула из комнаты. Семёну, однако, путь за ней был заказан – выход вёл на женскую половину, где встретили бы его совсем неласково – охрана там была вышколенная. Ко второму же выходу из комнаты уверенной (судя по звукам шагов) поступью приближался кто-то неизвестный. Так что Семёну оставалось только неслышно горестно вздохнуть и воспользоваться опытом незадачливых любовников всего мира – залезть под кровать. Что он и сделал.
Смутно различимые в полумраке ноги приблизились к кровати, под которой лежал Семён, и остановились. Чей-то голос иронично хмыкнул, раздалось шуршание, и на пол упало что-то мягкое, в котором Семён скорее угадал, чем увидел, свои штаны. "Хана, – печально подумал он. – Интересно, какой вид казни предусмотрен за совращение наложницы хозяина? Поправка: любимой наложницы".
Голос между тем насмешливо произнёс:
– Ну что, лежишь не дышишь? А как дышал, как дышал…
Семён, убедившись, что обнаружен, совершенно пал духом, и поэтому скрытый смысл фразы дошёл до него не сразу. Так же, как и то, что фраза была произнесена на русском языке. Так что он пролежал без движения ещё секунд десять, обуреваемый десятком побуждений одновременно, и, наконец, нашёл в себе силы произнести по-русски же:
– Ты… кто?
К огорчению своему, Семён отметил, что эта нехитрая реплика далась ему с трудом.
– Конь в пальто, – ответил голос и хихикнул. – Вылазь давай… Казанова инопланетный.
Семён завозился, с трудом выбираясь из-под низкой кровати. Удивился, как это ему удалось оказаться под ней в одно мгновение. Неожиданный гость стоял рядом с кроватью, держал только что зажжённую лампу и внимательно смотрел на Семёна. Полыхая ушами, Семён лихорадочно принялся разыскивать и натягивать на себя детали своего нехитрого гардероба. Лишь одевшись, поднял взгляд на посетителя и тут же испытал желание залезть обратно под кровать: на Семёнова земляка тот не походил ничуть, зато очень походил на местного жителя – невысокий рост, круглое лицо с характерными усиками и бородкой. И манера держаться – наклон головы, небрежно упёртая в бок рука, прищур слегка раскосых глаз – всё выдавало в нём не гостя на птичьих правах, а хозяина местной жизни.
Гость, уловив Семёнов испуг, поспешил, однако, его развеять:
– Не дёргайся, русский я. Ну, то есть не русский, разумеется, но что с Земли – это-то уж стопудово. Ты как, домой-то хочешь? А то я смотрю, ты тут совсем освоился. Может, мне и напрягаться не стоило?
– Нет! То есть да! То есть хочу, конечно! – выпалил Семён со всей горячностью.
– Ишь ты, – собеседник усмехнулся, – тогда пошли.
И направился к выходу.
– Как, – удивился Семён, – прямо сейчас?
– А почему бы и нет. Или тебя что-то держит? Попрощаться с кем хочешь? – Гость подмигнул и кивнул в сторону прохода на женскую половину.
Семён покраснел:
– Да нет, просто неожиданно как-то. Разве ж так делается: ворвался, понимаешь, в самый, кхм… неподходящий момент и сразу – "пошли". Положено сначала с ухищрениями записку передать, потом пару недель в жуткой тайне готовиться и уж только потом…
– Да ты шутник, – откликнулся собеседник. – Меня Вадим зовут, – и протянул руку.
– Семён, – ответил Семён и улыбнулся: рукопожатие, действие, совершенно неизвестное местным жителям, выбило из него последние остатки подозрительности.
* * *
– Ты, если не хочешь, можешь не слушать, – говорил Семёну Вадим часа четыре спустя, – но я всё равно всё тебе расскажу. Знаешь, чё тут самое хреновое?
Светало. Маленький отряд из двух всадников и одной лошадки, навьюченной всяческими запасами, особо не торопясь, удалялся в глубь каменистой пустыни. Как объяснил Вадим, кое-кто очень даже тщательно готовился в то время, когда Семён планомерно и обстоятельно наставлял своему хозяину рога. Семён окинул взглядом унылый, почти без признаков растительности, пейзаж и ответил:
– Водопровода нету.
– Что? А. Это тоже, конечно, неприятно. Но свободному человеку всё же полегче. А самое хреновое – это, скажу я тебе, то, что выговориться не перед кем. Я ж тут, блин, ого! Я, можно сказать, революцию устроил в здешней магической науке. Они тут кустарничают, всё по верхам да по старинке, а я, можно сказать, в самую суть проник. А похвастаться не перед кем. Не перед учителем же своим, япона вошь. Какой он мне, на фиг, учитель! Я ж сейчас круче его, как мамонт. А он, блин, инфузория. За веника меня держит: "то принеси, это перемешай, да смотри не перепутай, дурень". А изредка, когда благодушие на него вдруг найдёт, поделится с барского плеча каким-нибудь дедовским рецептиком. Типа, одолжение, козёл, делает. Да ещё с таким видом! Вот не выдержу я как-нибудь и уделаю его по полной программе. Со спецэффектами и пиротехникой.
– Ну найди кого-нибудь поумнее и выговорись, делов-то, – заметил Семён рассеянно. И очередной раз оглянулся – ему было неуютно в этой плоской, как стол, и просматриваемой на десятки километров местности. Куда они едут, он не знал, предоставив действовать Вадиму, но двигались явно не тем путём, которым Семён сюда попал. Тогда зелени было больше, да и вода кой-какая попадалась.
– А толку поумнее искать? Они ж всё равно не поймут ни фига. У них тут в книгах знаешь дребедень какая понаписана? – Вадим заунывным речитативом затянул: – "Пальцы правой руки сложите знаком хеф, каковой знак призван смутить тёмное начало силы призываемой сущности, левая рука же пусть движется вокруг правой в танце четырёх коней, ибо кони танцем своим пробуждают солнце, а четыре есть магическое число порядка и света". – Фыркнул и перевёл дыхание. – И как тебе этот бред? А знаешь, что это описывается? Ни в жисть не догадаешься – построение логического узла "или"!
Вадим резко замолчал и с подозрением посмотрел на Семёна.
– Ты, кстати, в логике хоть шаришь? А то я, может, зря перед тобой распинаюсь?
– Шарю, шарю, – успокоил его Семён, – я электронику изучал.
– А, ну тогда ладно: Ну так вот, стало быть. И ладно бы они хоть соображали, что такое логический элемент, а там пусть хоть через медуз описывают, раз традиции требуют, так ведь нет. Они даже анализировать ничего не пытаются, у них там идёт подобной галиматьи страниц на десять, и всё это озаглавлено как-нибудь, вроде "Заклинание горячего ветра". Попадаются иной раз светлые умы, пытаются разобраться, базис нащупать, но всё через ту же задницу про свет и тьму, про волков, коней и прочих козерогов. Успевают скомбинировать на ощупь пару-тройку новых заклинаний, пока не поджарятся при очередном эксперименте. Иной раз разберёшь за недельку какой-нибудь такой шедевр страниц на полсотни мелкого текста, прикинешь структурку и офигеваешь: как это им с ихними заморочками удалось такую штукенцию отчебучить?
– Как алхимики, – вспомнил вдруг Семён. Заметил недоумение на лице Вадима и пояснил: – Они тоже философский смысл вкладывали. В химию., Что-то там про змею, пожирающую свой хвост, про львов и драконов. Но всё же порох изобрели. Ещё много там чего, лекарство какое-то вроде…
– А… Ну, наверное. Вспоминается чё-то такое со школьных времён… Ну понимаешь, значит. Это хорошо. Так вот. Из-за этого зоопарка все структуры у них получаются нерациональные – жуть. Из-за этого и из-за того, что в физике они – нули полные. Я, когда с заклинанием заморозки разобрался, до икоты смеялся. Натуральный демон Максвелла. Только модифицированный слегка: за быстрыми молекулами сам гоняется и оттаскивает их в сторону. И вдобавок с извращениями всякими, отчего КПД ладно если до пяти процентов дотягивает. В результате из литра воды девятьсот грамм превращается в пар и плазму, сто грамм – в ледышку; сам же колдун стоит зелёный и шатается. А коллеги евонные головами качают и цокают: надо же, за один раз такую глыбу льда сотворил. И даже в обморок не упал! Сильный колдун, однако. С энергией у них вообще проблемы. Видел местных колдунов жилища?
Семён кивнул.
– Башни высоты офигенной. Чем колдун круче, тем башня его выше. И наоборот. А всё с чего? А с того, что они каким-то макаром электрическую энергию усваивать научились. Климат-то тут в этом смысле не фонтан, дожди только по праздникам, а про грозу и говорить не приходится – ладно если раз в год пройдёт. Но уж если набегут тучки, тут такая беготня среди колдовской братии начинается – все к башенкам своим несутся, молнии приманивать. И в каждой башне пяток структур висит, собранных уже, но без энергии. Башни-то ихние – натуральные молниеотводы. КПД, естественно, хреновее некуда, но им и то, что есть, в кайф. Потому что собственной энергии на запуск иных ихних монстров ни у какого человека не хватит.
– А у тебя, стало быть, проблем с недостатком энергии нет? – поинтересовался Семён рассеянно.
Вадим обрадовался:
– В точку! С недостатком – никаких проблем, а вот с избытком энергии проблема есть. Ты ж про е, равное эм-це квадрат, слыхал? Да чё я спрашиваю! Про это любой слыхал. Самому тупому покажи бумажку с этой формулой, и тот поймёт, что это нечто такое крутое и научное. А вот пользоваться этой формулой во всём мире никто не умеет. Никто, кроме меня. Ну про весь мир это я, может, и загнул, но на нашей старушке Земле уж точно никто. Я, видишь ли, научился массу в энергию превращать.
Семён заинтересовался:
– Вот это да. И каким же образом?
Вадим, похоже, немного смутился.
– Ну, если честно, я до конца сам не понимаю. Когда проблема недостатка энергии встала в полный рост, я поначалу холодный ядерный синтез копать начал. Благо материала на эту тему у меня хватало. Сам-то синтез под контролем заклинаний элементарно просто получился, но вот выход энергии с него – ноль целых, хрен десятых. Тут, понимаешь, требования к топливу повышенные. Помнишь, как в фильме "Назад в будущее" профессор всякую фигню с помойки в реактор заливал? Так вот хрен там! Подавай, понимаешь, гелий с процентом примесей не более тысячных. А где я тебе такой гелий возьму? У меня чище девяностопятипроцентного ни разу не получилось. Так что этот способ я отложил, пока не научусь газ чистить без особых затрат. И зашёл с другой стороны – не выходит синтез, займёмся распадом. Цепную реакцию – на фиг, атомный реактор мне тут не построить, а заклинанием её не проконтролируешь – там дикая энергия во все стороны так и хлещет, любую структуру вмиг к чертям собачьим поломает.
Так что взял я счётчик Гейгера армейский, который с Земли с собой прихватил. Там, если ты не знаешь, есть махонький кусочек радиоактивного материала в количестве, явно далёком от критической массы. Взял я, стало быть, этот кусочек и стал над ним экспериментировать. Ты, если в ядерной физике рубишь, смеяться будешь, но я-то – программист. Идея у меня какая была? Ломать – не строить. Растащить заклинанием молекулы – запросто. Чтобы тот же принцип к атомам не применить? Элемент радиоактивный, стало быть, ядро атома тяжёлое, следовательно, при его делении будет выделяться энергия. Даже если на его принудительное ломание и потребуется энергию затратить, выход энергии в конце эти затраты покроет. Я потом книжки по квантовой хромодинамике почитал, понял, что дураком был. Но тогда-то я не знал ничего. Почти весь опытный материал испортил, а энергии – вирус наплакал. Даже наоборот, дефицит энергии сплошной ощущается от моих реакций, блин, деления.
Ну с тоски, что ничего не получается, шаманить начал. Я и раньше так иногда делал: там вот условие на противоположное поменяешь, здесь пару операторов наугад воткнёшь, глядь – заработало. А почему – хрен знает. Шаманство чистое. Ну и дошаманился. Ладно, я с безопасностью хорошо продумал, а то бы кирдык приключился. Я простенькой структуркой, я её про себя "кислотой" называю, её даже местные знают, дырку в земле сверлю метров на полсотни, кидаю туда подготовленную модельку и отхожу в сторону. Минут через десять заклинание запускается, через полчасика я возвращаюсь, другой структурой модельку вытаскиваю и смотрю, чё получилось. Я уж начал было думать, что зря перестраховываюсь, ну его на фиг, может, лично, так сказать, контролировать реакцию, как однажды как вдруг долбанёт! Ты прикинь, я же уже не ожидал ничего, кинул модельку, отошёл привычно, задумался о делах своих скорбных и тут – бубеныть! Из дырки столб пыли и дыма на сто метров вверх, земля под ногами трясётся, я упал, лежу и думаю обалдело: чё ж я сделал-то? Я ж, прикинь, и забыл, чё я там намудрил последний раз. А доставать, чтоб посмотреть, и нечего.
Пришлось вспоминать. Вспомнил-таки, устроил ещё один взрыв на своей делянке, я её теперь Невадой называю, прикинул выход энергии и начал-таки понимать. Алгоритм деления у меня был поначалу просто рекурсивный, то есть структура делит ядро и по числу соседних атомов (по валентности, стало быть) создаёт свои копии, те делают то же самое и так далее. Энергия кладётся в аккумулятор и оттуда же и берётся. И работать всё это должно было, пока атомы не кончатся. На самом же деле работало, пока энергия не кончится. Ну а я с тоски сделал двойную рекурсию: структура делит ядро, создаёт свои копии, опять делит то, что осталось, опять создаёт, и так до бесконечности. Я думал, результат ещё плачевнее будет, превратится сотня-другая молекул исходного материала в атомарный водород и всё – ан нет. На протонах-то моя структурка не остановилась, дальше пошла. Более того, похоже и на кварках не остановилась. Уж хрен его знает, что там после кварков идёт и насколько глубоко, но выход энергии в результате у меня получился как раз по той самой формуле, плюс-минус небольшая погрешность.
Ну, когда результат есть, теорию куда как легче придумать. Так что я под это дело теорию подогнал, посмотрел, что получилось, и холодным потом покрылся. Выходило, что по фигу, какой материал в энергию разлагать; просто, чем легче ядро, тем больше энергии нужно вначале вложить, а выход всё равно будет эм-це квадрат. И энергии, получающейся из микрограмма моего тяжёлого элемента, чуть-чуть не хватило, чтобы натравить эту бодягу на окружающую нерадиоактивную среду. Рекурсия, особенно неограниченная рекурсия, это, блин, страшная вещь. Аккумулятор к своему чуду я прилепил простой, но надёжный – замкнутый поток и обслуживающая структура, предохраняющая от утечек. Чем больше энергии в кольце крутится, тем больше её надо в обслуживание вкладывать, и существует, конечно, критический предел, когда сохранение кольца потребует больше энергии, чем в нём есть, и всё это дело разлетится на хрен, но где этот предел… Я навскидку прикинул – за десять в двадцать пятой джоулей зашкалило. Всю планету бы в пыль расхреначило, и была бы тут туманность Баранья Голова, блин. Моя, в смысле, голова.
Ну ладно, порадовался я везучести этой планеты в общем и себя в частности, отошёл слегонца от переживаний и задумался. Микрограмм-то тот был едва ли не последний. Этой радиоактивной фигни и было-то всего ничего, да и тратил я его поначалу дай боже. По всему выходило, что надо мне к выработке энергии из обычного материала переходить. Превратил я последние крохи моего тяжёлого элемента в энергию. Помаленьку, чуть ли не по молекулам отщипывая, чтобы не дай бог. Нехилые в результате получились батарейки, мегатонн на двадцать каждая. Ну и думать начал. Запустить реакцию – фигня, энергии на это пока хватит, надо её как-то остановить ещё. Решил рекурсию вглубь ограничить, передавать, стало быть, параметр, увеличивать его с каждым вложением и дальше определённого уровня не опускаться.
Заложил для начала глубину, равную трём. Запустил. Весь материал распался на хрен-его-знает-что и пшик вышел. Ну я так и ожидал. Закладываю сто – не запускается моя структурка, всю энергию из аккумулятора вычерпывает и дохнет. Закладываю десять – то же самое. Стал разбираться – понял. Параметр-то мой, тоже чуть-чуть, да энергии на себя забирает. А сколько этих параметров хранить надо? Столько же, сколько атомов в моём материале в степени глубины рекурсии. Да тут и чуть-чуть в охренительную прорву превратится. Нельзя, стало быть, параметр передавать.
Решил по времени процесс ограничить. Есть, знаешь ли, в магии возможность эдакий аналог таймера к заклинанию присобачить и обращаться к нему по мере надобности. Вот только раньше я над быстродействием заклинаний не задумывался, а тут пришлось. За сколько времени необходимое количество энергии наберётся? Прикинул в уме, решил, что микросекунда – безопаснее некуда, со скважинами всякими загоняться и не стоит. Подвесил материал над столиком, прикрутил заклинание. Только вот одного не продумал – я ж по аналогии с земным компьютером прикидывал, он рекурсивные алгоритмы всё равно последовательно выполняет – процессор-то один. А заклинание вполне может реальную параллельность процессов обеспечить. В неограниченном количестве этих самых процессов. Ну и опять я чуть не попал. Ладно, хоть не слишком близко стоял. Запустил свою машинку – хлоп! – и нету столика. Хороший был столик, каменный такой, основательный. А в полу – яма сантиметров тридцать глубиной, круглая такая. И видно, что яма эта – часть шара. Прикинул я пропавшую массу, смотрю на свой перстень, к которому аккумулятор прилепил, и чую, что опять Азраил меня по головке потрепал и мимо пролетел.
Ладно, батарейка заряжена, а что с ней делать? Это можно с паровым котлом сравнить. Есть в нём, скажем, сотня атмосфер, делаешь дырку, приделываешь к ней турбину и радуешься. А если в котле этих атмосфер пара миллиардов; а то и больше? В общем, взял я аккуратно тот перстенёк и отправил заклинанием в космос со скоростью где-то километров двадцать в секунду. Есть у меня теория насчёт того, что никаких параллельных миров не существует, а все эти порталы – нуль-Т кабины в одной нашей Вселенной; так что, если там, на Земле, астрономы как-нибудь увидят летящий мимо перстень, намекни им, чтоб не трогали, пусть себе дальше летит, лады?
Семён усмехнулся – замётано – и подмигнул.
– Тогда я спокоен, – улыбнулся Вадим. – Ну вот я выяснил, что микросекунда – это много. Казалось бы, чего проще, ну сделай там наносекунду или пикосекунду, а вот фигу там. И вам и нам. Не настолько этот таймер точный. У него один цикл как раз около наносекунды и длится. Плюс-минус трамвайная остановка. Поэтому меньше сотни мегаджоулей за раз у меня получить никак не выходит. Да что там сотни, обычно выходит пять-десять гигаджоулей, и ладно. Ну с этим хоть работать можно, так что особо не жалуюсь. Вот только подумаю иногда, что в котелке, в котором я себе чай кипячу, тонна тротилового эквивалента, и фигею помаленьку. А потом – ничего, опять нормально. Так и живу.