* * *
В рабочем кабинете князя Григория I Адольфовича Лукашеску, графа Цепеша, Владетеля Белопущенского и прочая и прочая и прочая, не было ничего лишнего - только самое необходимое. Князь восседал за громоздким столом и слушал доклад начальника тайного приказа. Барон Альберт во всем стремился подражать своему повелителю - носил такие же длинные усы, прикрывающие клыки в углу рта, и даже, подобно князю, начесывал остатки волос на плешь, но он явно не обладал той статью и той внутренней волей, которые отличали князя Григория и делали его неуловимо притягательным даже для тех, кто решительно не разделял его взглядов и образа действий.
- У нас в Белой Пуще все спокойно, - докладывал Альберт, почтительно склонившись перед князем, - а вот в Мухоморье…
- Ну и что же в Мухоморье? - переспросил князь Григорий высоким скрежещущим голосом. - Да ты присаживайся, у ногах правды нет.
- Благодарю вас, князь, - Альберт грузно опустился на краешек стула и, понизив голос, продолжал: - В замке Его Величества короля Александра объявился тот человек, что в прошлый раз приезжал вместе с царевной… С лже-царевной, - поправился барон, - под видом тайного советника царя Дормидонта.
- Помню, - нахмурился князь. - A на сей раз под каким видом?
- Он назвался боярином Василием, посланником Дормидонта к Александру.
- Один?
- Почти. C ним какой-то молодой парнишка, вроде как слуга. Но в прошлый приезд его не было.
- Понятно. И где они теперь?
- Слуга остался в королевском замке, а боярин отбыл в неизвестном направлении. Еще до того как замок затопило.
- Затопило? - несколько удивился князь Григорий. - Как же затопило, когда над усей округой безоблачное небо?
- Чародей наш постарался, - хихикнул Альберт.
- Ну ладно, а что же этот ваш боярин Василий?
- Не уследили…
- Так вот, - ледяным голосом продолжал князь Григорий, - послать в Мухоморье наших лучших людей, чтобы они нашли этого боярина Василия и глаз не спускали, понятно тебе? - Альберт чуть испуганно кивнул. - A ежели он вступит в какие-либо отношения с известным тебе Гренделем, то тут же… Ну, не мне вас учить.
- Будет сделано, Ваша Светлость, - понимающе кивнул барон Альберт. Только, простите, все лучшие люди уже в разъезде по вашим заданиям - и та женщина, и колдун, и господин этот, как его, имя такое мудреное…
- Да, - вздохнул князь, - упереди великие и славные дела, а с кем приходится работать? Все кругом или дураки, или плуты.
- Князь, обижаете! - позволил себе возмутиться Альберт.
- A я разве сказал, что ты плут? - хмыкнул князь.
- A кто же?
- Сам высчитай, коли не дурак. Ну ладно, что у нас там еще?
Барон замялся:
- Тут еще одно донесеньице из Мухоморья…
- Ну так докладывай, - пристукнул по столу массивной чернильницей князь Григорий. - Чего жмешься?
- Да опять Беовульф. Будучи в подпитии, похвалялся, что… Не знаю, как и сказать, Ваша Светлость.
- Ну раз не знаешь - говори, как есть.
- Похвалялся изловить вашу светлость, снять шкуру и натянуть на винную бочку.
Князь нахмурился:
- Давно пора этому суеслову язычок подкоротить…
- Так за чем же дело стало? - обрадовался Альберт. - Только скажи, князь, и будет сделано!
- Не спеши, барон, всему свое время, - осадил ретивого подчиненного князь Григорий. - Вот с походом на Царь-Город поспешили, и что вышло? Сейчас у нас есть что поважнее. Главное, чтобы те трое свое дело сделали, и уж тогда пойдем дальше. Ну, у тебя все?
- Все, Ваша светлость, - поспешно ответствовал барон Альберт. - Хотя нет, еще тут к вам явился некто князь Длиннорукий и просит принять.
- Длиннорукий? - удивленно вскинул брови князь Григорий. - Откуда он взялся - его же засадили в темницу… Ладно, примем, раз просит. Где он?
- Да тут же, у вас в прихожей.
- Ну так зови.
Альберт выскочил из кабинета и сразу же возвратился вместе с небольшого роста плешивым толстеньким господином в ободранном кафтане - еще совсем недавно он был градоначальником столицы Кислоярского государства и весьма влиятельным лицом при дворе царя Дормидонта.
Увидав Длиннорукого, князь Григорий старательно изобразил на лице радостную улыбку и, выскочив из-за стола, заключил гостя в дружеские объятия. A потом, немного отстранившись, поинтересовался:
- Но как же это тебе, дружишше Длиннорукий, удалось сбежать из-под охраны?
- Да так вот и удалось, - ответил Длиннорукий. - A разве не твои люди устроили мне побег?
- Ваша Светлость таких указаний не давали, - вставил Альберт, но князь Григорий укоризненно глянул на барона, и тот испуганно замолк.
- Ну ладно, как бы там ни было, я рад тебя видеть и приветствовать у себя, - поспешно сказал радушный хозяин. - Хотя, по правде, князь, упреки у меня к тебе тоже немалые. Что тебе велено было? Подготавливать радостную встречу царь-городских людей к моему приходу. A ты уместо этого пошел плясать по царскому столу уприсядку!
- Да не виновен я! - стал оправдываться бывший градоначальник. - Все этот лекарь бусурманский, он меня какой-то гадостью обпоил!
- A ты бы не пил, - хладнокровно парировал князь Григорий. - Вечно все у вас, у людей, через пень-колоду!.. Ну ладно, хватит про старое, давай думать, что дальше делать.
- A что делать? - переспросил Длиннорукий. - Ты же, князь, не отказался от своих намерений?
- Я о том, что с тобою делать. Пристроил бы я тебя на конюшню навоз убирать…
- Согласен! - радостно выпалил Длиннорукий. Григорий поглядел на него с некоторым изумлением, но продолжал:
- Да там уже трудится один достойнейший лиходей и душегуб. Ну да ладно, погуляй пока, а потом дам я тебе одно заданьице по твоей части. Денька через три, коли все обойдется…
- Что обойдется? - переспросил Длиннорукий.
- A вот это уж не твоего ума дело, - угрюмо проворчал князь Григорий. Поедешь у Новую Ютландию, иначе - Мухоморье…
- Что, к самому королю Александру?
- Да на что мне Александр - у него одни пустяки на уме. Нет, поедешь к его сродственнику. Как его, Виктору, и… Нет, это долгий разговор. Ты, князь, видать, притомился с дороги, отдохни покуда. A ты, барон, укажь ему горницу посветлее.
- Слушаюсь! - вскочил Альберт.
Когда барон Альберт и князь Длиннорукий покинули кабинет, Григорий встал из-за стола, подошел к окну и, вперив бездумный взор светлых глаз в хозяйственные постройки и маячившие за ними высокие серые башни своего кремля, пробормотал:
- Не к добру все, не к добру… Ни на кого нельзя положиться, ни на кого. Эти бы три дня перебиться, а уж тогда и развернемся на всю мерку.
* * *
Не то чтобы Василий Дубов не любил лошадей. Отнюдь. Красивые, сильные животные. Вот только о неудобствах верховой езды он узнал лишь теперь и в полной мере. Увы, много в нашей жизни есть такого, что лучше наблюдать со стороны. Потому как, попробовав, можно сильно разочароваться. Вот в таком настроении и пребывал Василий. Да еще и дождь! Да еще и Кузька, устроившись в дорожной сумке, притороченной к седлу, докучал неприятными расспросами:
- Боярин Василий, а пошто ты сбрую на лошадь одевать не умеешь?
- А в Царь-Городе за меня это слуги делали, - нехотя поддерживал разговор Дубов. Ему казалось, что от мерной тряски у него уже все внутренности спутались в клубок, как недоваренные макароны, и даже доктор Серапионыч, делая его вскрытие, не сможет их распутать. А Кузьке, видать, очень хотелось поговорить, и он продолжал цепляться к своему спутнику:
- Вот слушаю я тебя, Василий Николаич, говорю с тобой, а все чую - что-то тут не так.
- Так, не так - какая разница. Лучше бы дождь кончился. И вообще, скоро ли приедем?
Но Кузька, пропустив вопрос мимо ушей, продолжал рассуждать:
- А коли ты боярин, да еще от самого царя Дормидонта, так пошто не остановился у короля в замке, а трясешься тут по этим ухабам? И ежели ты боярин, то какие у тебя могут быть делишки с колдуном, с Чумичкой? И потом, настоящие бояре путешествуют со всею челядью, а ты - с этим пареньком, да и того в замке оставил. Да еще с домовым, со мною то бишь. Так что никакой ты Василий, не боярин!
- Да, Кузька, в логике тебе не откажешь, - усмехнулся Дубов.
- А ты не увиливай, не увиливай! - вылез из сумки Кузька и ловко, будто кот, перебрался на лошадиную холку, где и устроился напротив Василия. - А вдруг ты служишь этому вурдалаку, князю Григорию? Тады что? - с чувством вопрошал он, размахивая маленькими ручками. И сам же отвечал: - Тады я тебе не помощник!
Весь этот допрос начал забавлять Дубова, и он со смехом отвечал:
- Да нет, скорее наоборот.
- Что значит наоборот? - надулся Кузька.
- А разве Чумичка тебе не сказал, куда и зачем мы едем? - уже серьезно осведомился Василий.
- Нет, он сказал только, чтоб я тебя слушался и помогал.
- Ну хорошо, а Чумичке ты доверяешь?
- А то как же! - взмахнул ручками Кузька. - Он мне, можно сказать, заместо отца родного будет. Подобрал на дороге, горемыку бездомного, отогрел, и даже кой-чему из своего ремесла обучил.
- Ну вот, - кивнул Дубов. - А разве Чумичка послал бы тебя на негодное дело?
Кузька поскреб в затылке:
- Да, пожалуй, - но сдаваться он еще явно не собирался. - Все так, да только вот кто ты таков - все никак в толк не возьму. И говоришь шибко мудрено, и мальчонка твой, вроде как слуга, а говорит еще того мудренее. Ни царь-городские, ни белопущенские так не говорят. Так что, как я разумею, откуда-то вы издалека прибыли.
- Можно сказать, что издалека, - неспеша отвечал Дубов, как бы прикидывая, говорить ли всю правду, и если говорить, то как ее тогда подавать. - Хотя вообще-то мы живем в Кислоярске. Так у нас называется Царь-Город.
- А, так вы из другого Царь-Города! - оживился Кузька. - Уж не из того ли Царьграда, который Константинополь, столица великой Византии? Ну да, то-то ты хреческими словами так и сыпешь. Так ты там, наверно, большой боярин и, можа, с самим кесарем за ручку здоровкался? Слыхивал я об нем от одного кудесника, и еще о многих чудесах…
Смех Дубова оборвал излияния домового.
- Да нет, - продолжая смеяться, отвечал Василий, - мы не из Царьграда и не из Константинополя. Мы из Кислоярска, но параллельного. - Дубов запнулся, подбирая слова, как бы это попроще объяснить. Кузька не торопил его, а лишь нетерпеливо теребил лошадиную гриву. Ну а их кобылке все эти разговоры были без разницы, и она все так же мерно трусила по топкой дороге, местами устланной гатями.
- Чтобы попасть из одного мира в другой, - наконец приступил к объяснениям Дубов, - нужно подняться на Горохово городище и пройти между столбами.
- Ну, это уж ты чегой-то того… - недоверчиво буркнул Кузька.
- Да нет, все истинная правда! - воскликнул Василий. - Если бы я сам там не бывал, то так же, может, и не поверил бы. Я только не знаю, как это происходит, - как бы оправдываясь, развел он руками. - Вот мой друг, доктор Серапионыч, он как человек науки выдвинул любопытную гипотезу. Будто бы по орбите движется не одна Земля, а две, с интервалом примерно десять в минус сороковой степени секунды. То есть раньше, видимо, до двенадцатого или тринадцатого века, это была одна планета, а потом они в результате какого-то непонятного катаклизма почему-то разделились. На нашу и вашу параллельную. Хотя вообще-то, может, и наоборот. Да, ну вот, а в местах наибольшего скопления некоей специфической энергии можно перепрыгнуть с одной на другую. И я вполне допускаю, что так оно и есть, потому что окрестности городища и у вас, и у нас считаются "нечистыми".
- А! - радостно вскричал Кузька. - Так бы и говорил - колдовство!
- Ну, можно и так сказать, - усмехнулся Дубов. - Но только мы это колдовское место нашли совершенно случайно. Прошли между столбов и поначалу даже не поняли, что оказались в другом мире. А когда поняли, было уже поздно.
- Что, обратную дорогу позабыли? - озабоченно спросил Кузька.
- Да нет, вернуться-то мы могли, да и дорога там до Царь-Города одна, только тут уж начались самые настоящие приключения, - Дубов вздохнул от нахлынувших на него сладостных воспоминаний. - И мы, естественно, никак не могли от них отказаться.
- И что вас на передряги тянет? - в свою очередь вздохнул Кузька, только по иной причине. - Эх-ма! То ли у бабки, за печкой…
- Но дело в том, - многозначительно понизил голос Василий, - что под угрозой оказалась честь кислоярской царевны Татьяны, дочки царя Дормидонта.
- А, про то я знаю! - подпрыгнул Кузька. - Князь Григорий затребовал, чтобы царь выдал за него дочку, а иначе, говорит, пойду на вас с войной. Дормидонт дюже тогда перепугался и послал царевну в Белую Пущу, а та оказалась совсем не царевной, а кем-то другим. Мне что-то Чумичка про то говорил, но я толком не разобрал, что к чему.
- Ну, если вкратце, - потер переносицу Василий, вспоминая ту дивную авантюру, - в общем, настоящая царевна осталась, конечно же, в Царь-Городе, а ее роль всю дорогу прилежно исполняла одна моя близкая знакомая, - Василий вздохнул, - Надя…
- Наверно, изрядно смелая девица! - восхищенно воскликнул Кузька.
- Ну, я тебя потом с ней познакомлю, - улыбаясь, пообещал Дубов. - А дальше, перед въездом в замок князя Григория, царевной обернулся уже сам Чумичка.
- Эх-ма! - выдохнул Кузька. - Знал я, что он большой колдун, но уж настолько!..
- А потом, - продолжал Дубов, - во время брачной ночи, он принял волчье обличье и пытался загрызть князя Григория, но оказалось, что это не так-то просто сделать.
- Так что же, ваша поездка в Белую Пущу оказалась напрасной?
- Боюсь, что даже еще хуже. После той свадьбы Григорий совсем ошалел и таки пошел с войной на Кислоярское царство. У него в Царь-Городе были влиятельные сторонники, вроде градоначальника князя Длиннорукого. Так что это просто чудо, что удалось и заговор раскрыть, и остановить наступление григорьевских наемников.
- Кого-кого?
- Наемных воинов, которые сражаются под командованием его вурдалаков. Ну это-то еще пол беды, но возле Григория крутятся несколько опасных личностей, и двое из них - мои земляки. Это черный колдун Каширский и некая Анна Сергеевна Глухарева. И именно они все время настропаляют князя на всякие безумные действия вроде нового похода на Царь-Город.
- Чегой-то я не пойму, - почесал свой нос картошкой Кузька, - а этим-то чего на печке не сидится?
- Я и сам долго не мог понять, - отвечал Дубов. - Думал, что просто из любви к авантюрам. А потом понял - Царь-Город им нужен как ключ к Горохову городищу. Насколько я понимаю они собираются распространить власть князя Григория и на наш Кислоярск, параллельный вашему Царь-Городу. А может, и не только…
- Ну, это уже опять твои заумствования. - замахал ручками Кузька. - Я в таком высоком колдовстве ни лешего не смыслю. Скажи лучше, пошто мы сюда-то приехали?
- А я к чему речь-то и веду, - терпеливо отвечал Василий. - Чтобы остановить Григория и его приспешников, нужно сделать то, чего не сумел в тот раз Чумичка.
- Но ведь мы же не в Белой Пуще, а в Мухоморье! - удивился Кузька.
- Ну, это я и сам вижу, - рассмеялся Дубов. Как раз справа от дороги показалась полянка, казавшаяся красной от обилия мухоморов. - Хотя Мухоморье, то есть Новая Ютландия - королевство небольшое и бедное, но зато здесь живут именно те доблестные витязи, которые только и могут положить конец князю Григорию… О, да мы за разговорами уже и приехали!
Василий оглядел окрестности - и действительно, невдалеке, за перелеском, поднимались башни замка, принадлежащего славному рыцарю Беовульфу.
* * *
- Прошу, - указал Александр пажу на кресло под старинным портретом какого-то знатного господина в камзоле, а сам уселся напротив, подле обширного стола. Тут же ему на колени вспрыгнул Уильям.
- Ваше Величество, - несмело заговорил Перси, - если я отвлекаю вас от важных государственных дел…
- Да какие там дела, - вздохнул Александр, почесывая Уильяма за ушком. В нашем преславном королевстве вообще никаких дел нет. A если и есть, то ими занимается Виктор, мой племянник.
- У вас есть племянник? - несколько удивился паж.
- Ну да, просто ты его не видел - он живет в другом крыле замка и совершенно равнодушен к высоким искусствам, бедняга. - Александр взял со стола кубок и, заметив движение Перси, поспешно сам налил себе вина из темной бутыли, стоящей в глубине стола. - Не желаешь? Ну, как хочешь. Нет, не подумай, что я пьяница, просто под чарку хорошего вина и беседа идет веселей.
- Да ну что вы, Ваше Величество, разве я смею… - дежурно возмутился паж. A король, аккуратно опустив кота на пол, подошел к окну и устремил взор куда-то вдаль:
- Опять затопило. Хорошо, хоть дождь прекратился. - И, помолчав, добавил: - Угораздило же моего почтенного пращура, - он кивнул в сторону портрета, - поставить замок мало что на болоте, так еще в самой низине. Стоит полить дождю, даже совсем немного, и мы отрезаны от окружающего мира на несколько дней…
Король вновь печально замолк, а Перси, воспользовавшись возникшей паузой, заговорил:
- Прошу прощения у Вашего Величества, что вмешиваюсь не в свое дело, но мне не дает покоя ужасная смерть Касьяна Беляники.
Король обернулся и пристально поглядел на Перси:
- Это всем нам не дает покоя. A для меня настоящий позор - выходит, я пригласил его к себе в замок и…
- Совершенно верно, Ваше Величество, - подхватил паж, - и наш долг найти злодея-людоеда и тем самым смыть с себя это пятно!
Александр опустился в кресло и, вздохнув, медленно произнес:
- Да, Перси, ты прав. Но кто возьмет на себя благородную обязанность установителя истины?
- Я! - выпалил паж. И, поняв, что действительно вышел за пределы своих полномочий, смущенно заговорил: - Ваше Величество, позволите ли вы быть перед вами полностью откровенным?
- Дозволяю и повелеваю, - торжественно ответил король.
- Честное королевское?
- Честное королевское. Говори же!
Перси несколько замялся:
- Прямо и не знаю, с чего начать. В общем, Василий, то есть боярин Василий, прибыл в Мухомо… простите, в Новую Ютландию со вполне определенной миссией.
- Ну, это понятно, - отпил немного вина Александр. - То-то он так скоро куда-то ускакал. И что же это за миссия, с коей прибыл твой хозяин?
- Да нет, он мне вовсе не хозяин… - Перси пожалел, что у него вырвались эти слова, но было уже поздно. Александр поставил кубок на стол:
- Я уже давно понял, что боярин Василий вам вовсе не хозяин. А вы - не совсем паж. - И, с хитрецой улыбнувшись, король добавил: - Не так ли, сударыня?
- Вы очень проницательны, Ваше Величество, - почтительно сказал Перси. Да, я женщина, и здесь тоже с определенным заданием.
- Позвольте узнать ваше имя, мадемуазель? - учтиво осведомился король. Или фрекен, как говорят на родине моих предков.
- Надежда, - ответил "не совсем паж". - A если полностью, то Надежда Чаликова. A по основному роду занятий - журналистка.
- Надежда… Красивое имя, - одобрительно кивнул Александр. - Почти как Перси. Только, простите, что это за жур… жур… как его?