- Мне известно, что ты снова вернулась на нижние ярусы вчера вечером. Гандин мне все рассказал. Ты не понимаешь, в какую грязь ты вляпалась с этим крисом. Если ты уже зашла так далеко, что… - Он с сожалением покачал головой. - Я понимаю, ты молода и, должно быть, излишне любопытна. Но ему доверять нельзя, а вступать с ним в такие близкие…
Илин была слишком зла, чтобы обдумывать свои слова.
- Мы почти отыскали одну из нужных нам древностей! - крикнула она. Ей было все равно, перебудит она весь дом или нет. - Все говорили, что это невозможно, а вот мы почти нашли ее! Это что - ничего не стоит?
По-видимому, это и в самом деле ничего не стоило, но Сеул, во всяком случае, уловил бешенство в ее голосе.
- Илин, ты должна успокоиться и выслушать меня… - начал он.
Однако она была вовсе не в настроении слушать что-либо, не начинающееся со слов "извини меня". Она обошла Сеула, но он схватил ее за руку. Тогда она толкнула его с такой яростью, что Сеул пошатнулся и дал ей пройти.
В слепом бешенстве Илин взбежала по лестнице. Когда она добежала до верхнего этажа, один из учеников сказал ей, что Риатен только что вернулся из дворца, так что ей пришлось дожидаться в приемной, бормоча под нос нечто сердитое, пока ночные тени не уступили место перламутру восхода. Наконец слуга откинул перед ней портьеру, и Илин вошла в тихую комнату, с радостью убедившись, что Риатен один, что он сидит за низким столом, а перед ним лежит нераскрытая древняя книга Выживших. Он поднял глаза и Улыбнулся ей.
- Вижу, у тебя новости.
- Да, мы немного продвинулись вперед.
Она с усилием изгнала Сеула из головы, села возле стола и стала рассказывать Риатену о том, что им удалось узнать. Она как раз дошла до смерти Раду и выводов Хета насчет Академии, когда Риатен прервал ее и вызвал одного из своих писцов.
Когда тот записал все поручения хозяина на покрытой воском табличке, Мастер-Хранитель сказал:
- Им потребуется некоторое время, чтобы заставить писцов Академии засесть за свои бумаги в такую рань, потом еще время, чтобы просмотреть нужные записи, но уже утром у тебя будут все необходимые данные.
- Отлично.
Риатен поднял глаза, чтобы встретить ее взгляд, - стеклянные, непроницаемые.
- А что ты узнала о нашем таинственном торговце древностями?
Это был вопрос, к которому Илин оказалась не готова. Она вспомнила то, что ей рассказывал Сагай, но это была история скорее самого Сагая, а не Хета. А что Риатена заинтересует тот факт, что Хет когда-то был одержим идеей убивать разбойников, она просто представить себе не могла. Другие же вещи, которые она узнала о нем, казались ей тоже чересчур банальными, чтобы заинтересовать Мастера-Хранителя. Девушка сказала:
- Почти ничего. В городе он живет уже довольно долго. - Она недоуменно развела руками. - По-моему, он таков, каким кажется.
- В этом я не сомневаюсь, - Риатен раскрыл книгу, нежно прикасаясь к древним страницам. - Посольство крисов запросило сведения о том, не живут ли у нас в городе люди из их Анклава. Кое-кто при дворе думает, что они ищут какого-то определенного человека. А я пока не слыхивал ни о каких крисах в Чаризате, кроме Хета. - Он бросил на нее изучающий взгляд. - Подумай-ка об этом.
Илин ощутила тревогу, подумав, не проникает ли взгляд Риатена через те заслоны, которые она выставила для защиты от проникновения в свои мысли. Она указала Хету павильон посольства, считая, что просто забрасывает удочку с приманкой, чтоб извлечь нужную информацию.
- Что ты имеешь в виду? - спросила она.
- Завтра они покидают город. Мне намекнули, что Электор не слишком доволен ходом переговоров. Видишь ли, у него нет власти над ними, а они буквально контролируют торговые пути в Пекле. Электор и наследница могут многое выиграть, если в их распоряжении окажется нечто важное для крисов, с помощью чего можно будет оказать давление на делегацию. - Риатен осторожно вложил книгу в футляр и встал, расправляя свою мантию. - Если ты выяснишь, что они разыскивают именно Хета, это может дать нам преимущество на переговорах.
- Понимаю, - ответила она, старательно сохраняя выражение безразличия на лице.
Риатен улыбнулся неожиданно ласково.
- Я знал, что ты поймешь. Ты ведь лучшая среди моих учеников, Илин.
"Тебе бы только Силы побольше, мог бы он добавить", - подумала она. Но говорить ей такое он никогда не станет.
Илин вышла из кабинета Риатена и стала спускаться по лестнице, чувствуя, как в ней снова пробуждается гнев. Со стороны Риатена нечестно просить ее предать того, кто дважды спас ей жизнь, кто так легко стал ее другом. Это было столь же недостойно, как недостойно Сеулу интересоваться тем, где она проводит свои ночи.
Теперь надо быть очень осторожной, задавая вопросы, так как даже недоверчивый Хет может ответить на них. Но несмотря на это решение, она все равно чувствовала себя предательницей.
* * *
Ночь уступила место неверному рассвету, и сад превратился в большой шевелящийся оазис, с искусно расположенными купами акаций, тамарисков, пейена и фиг. Хет наблюдал, как садовник поднимает воротом ведра из пруда, заросшего лотосами, и выливает воду в облицованные камнем канавы, которые орошают землю. Окружающие дома теперь казались совсем небольшими.
Тот маленький павильон, о котором говорила Илин, имел добрых три этажа, большие террасы опоясывали его, а стены были отделаны белым мрамором, светившимся красками раннего рассвета.
Хет услышал шаги; на дальнем конце террасы появилась группа из двадцати или более молодых людей, одетых в свободные брюки и рубашки. Пожилой человек в официальной одежде Хранителей расставил их в шеренги, а затем принялся обучать начальным приемам защиты в боевом искусстве. Хет подумал, не лучше ли ему вернуться в дом, но затем решил, что безопаснее оставаться там, где он есть, особенно пока он не привлекает к себе внимания.
Немного погодя пожилой Хранитель ушел, а Хет продолжал с презрением наблюдать за приемами молодых бойцов. Их движения были мягкими и плавными, возможно, даже излишне плавными, слишком похожими на па танца, а не на настоящую схватку. Их стиль не был похож на тот, которому его обучали в Анклаве, но так оно и должно было быть. Центр тяжести тела взрослого криса-мужчины находился ниже, чем у мужчин - потомков Выживших - горожан или разбойников, что очень многое меняло в балансировке тела. Странно, но центр тяжести был совершенно одинаков как у крисов-женщин, так и у женщин, происходящих от Выживших. Горожане, даже изучавшие боевые искусства, видимо, не знали таких интересных вещей, что, впрочем, было неудивительно - контакты между Анклавом и городами редки.
Исключение - посольство крисов, да и оно, по словам Илин, должно уехать через день.
Хет отогнал беспокоившую его мысль. Он надеялся, что Риатен начнет действовать немедленно; кто-то в Академии должен быть немедленно предупрежден. Если бы Хета не изгнали из ее внутренних двориков после смерти Робелина, он нашел бы нужного ученого, просто порасспросив кое-кого. Смешно, не правда ли? Академия более чем определенно намекнула, что не желает иметь с ним никаких дел, разве что у входа, предназначенного для торговцев, а он рискует всем, чтобы защитить одного из ее членов от визита Констанса! "Но я всегда был таким идиотом", - подумал он.
- Ты что тут делаешь?
Захваченный врасплох Хет вцепился пальцами в шероховатый камень скамьи и усилием воли заставил себя остаться сидеть. Он забыл, как ловко умеют Хранители подкрадываться. Он поднял глаза и взглянул в лицо Кайтена Сеула.
- Пришел с Илин.
Сеул откинул чадру. Лицо его выражало холодное презрение, хотя в глазах горела злость.
С ним были еще двое - молодые Хранители, один - блондин, с такой нежной кожей, что она краснела даже от утреннего солнца, другой - брюнет, оба в тонких придворных одеяниях с откинутыми чадрами. Темноволосый улыбался.
- Значит, это и есть крис - любимчик Илин? - сказал он.
Хет ждал, что ответит Сеул, поскольку вопрос был адресован явно ему. Вместо этого тот тихим, таящим угрозу голосом спросил:
- Тебя никогда не учили вставать в присутствии тех, кто выше тебя?
Хет опустил глаза на истертые камни террасы, потом взглянул на Сеула. "Сам напросился на это, - сказал он себе. - Явился сюда неизвестно зачем". Он ответил:
- Надо думать, нет.
Блондин нахмурился. Его длинное лицо могло бы считаться классическим образцом патрицианской красоты, хотя бледность кожи и цвет волос говорили о сравнительно низком происхождении.
- Ты слышал, что тебе сказали? Встать!
Хет не обратил на него внимания, продолжая смотреть на Сеула, который теперь улыбался. Сцена привлекла внимание и других молодых Хранителей; некоторые из них оставили упражнения и переминались, подумывая, не подойти ли поближе.
Темноволосый поглядел на Сеула.
- Это правда, а? У них ведь нет душ? Я не могу читать в нем?
- Не можешь чего? - неожиданно для себя спросил Хет, который так удивился его словам, что даже задал прямой вопрос.
Сеул мягко ответил:
- Конечно, правда. Они такие же нелюди, как и демоны пустыни.
Блондин же был утомительно однообразен в своем приставании:
- Я тебе сказал: встать!
На этот раз Хет встал, чуть не ударив головой в лицо молодого Хранителя.
Сеул никак не отреагировал, но двое остальных, видимо, ожидали, что Хет будет невысок, подобно всем обитателям нижних ярусов, и были удивлены, когда он оказался ничуть не ниже их самих.
Восстановив равновесие, блондин сказал:
- Не наше дело, если Илин нравится заводить любимчиков-животных, но она не должна таскать их сюда.
Другие юноши-Хранители подходили все ближе, чтобы лучше видеть и слышать, так что отступать было поздно.
- Почему бы тебе не сказать об этом самой Илин? - спросил Хет.
Сеул отступил, все еще улыбаясь, и отвернулся. Разрешение молодым Хранителям поступать, как им заблагорассудится, было очевидно. Хет понимал, что удивляться тут нечему. Он ведь и раньше знал, что Сеул - подонок. Он был прижат к стене, дорога в дом закрыта, а вокруг ни одного дружественного лица.
Кто-то из группы молодых сказал:
- Гандин говорил, что эта тварь знает кое-какие боевые приемы. Он даже затеял драку с нашими двумя ликторами, но они справились с ним без труда.
- Он боец? - сказал темноволосый, с ухмылкой оглядываясь на говорившего. - А я думал, они славятся кое-чем другим.
Блондин решил обсудить тему более подробно:
- Может, он и ликторам показывал совсем другое умение?
Юмор того же уровня, что и у подонков с нижних ярусов, шляющихся по улицам в поисках прохожих, которых нетрудно измордовать. Плохо, конечно, что Хет не может разделаться с этими, как разделался бы с теми, то есть просто воткнуть нож в брюхо вожаку и уйти. Он сказал:
- Вполне возможно. А что, обычно это твоя работа? Снова раздался смех, но на этот раз в адрес блондинчика.
Даже его приятель осклабился и с насмешкой спросил:
- Неужто это правда, Терат?
Терат ничего не ответил ему, но, когда он заговорил, в голосе его звучала ярость:
- Думаю, мы должны преподать ему урок.
- Предлагаю сбросить его с яруса, - вмешался кто-то из доброхотов.
Несколько Хранителей-учеников вернулись назад, намереваясь заняться своими упражнениями, то ли потому, что им надоело, то ли по соображениям здравого рассудка. И все же, хотя численность участников экзекуции уменьшилась, раздались громкие возгласы согласия и одобрения. Хет ощутил, как по спине бегут мурашки. Нож у него был, но он с тем же успехом мог просто перерезать себе глотку - в конечном счете конец будет тот же самый. Даже просто ударить патриция - значит подвергнуться жестокой публичной казни, если, конечно, не вмешается Риатен по каким-то своим соображениям. И ведь это всего лишь наемники с верхних ярусов! Вряд ли они могли измордовать его сильнее, чем те, кто делал это раньше. Но ему не хотелось, чтоб его избивали.
- Мы замараем себе руки, - возразил приятель Терата. Ему явно надоела эта игра, и он был уже готов бросить ее. - Пошли отсюда, Терат. Нас ждут и…
Из складок одежды Терата появилась боль-палка. Слишком близко и слишком неожиданно, чтобы можно было избежать удара, - это Хет понял почти в ту же секунду, как увидел ее. Он отшатнулся, уперся в стену за спиной, и палка уткнулась прямо в середину его туловища.
Ноги Хета подогнулись, и он больно ударился о край скамьи, а потом рухнул на каменные плиты террасы, содрогаясь от боли, не в силах вдохнуть хотя бы глоток воздуха. Все его чувства внезапно обострились, гладкие плиты пола стали непереносимо шершавыми для его рук, а вес собственного тела представился непомерно большим. Действие боль-палки показалось ему сейчас совсем другим, непохожим на то, что оказала на него боль-палка разбойника тогда в Пекле. Может быть, эти магические машинки отличаются друг от друга и вызывают разные типы боли? А может, это зависит от того, в чьих руках они находятся? Вскоре волна боли схлынула, сменившись приливом бешенства, его зрение прояснилось. Хет поднял голову.
Терат тем временем говорил ученикам:
- Я вот что решил. Если он будет драться с одним из нас и победит, мы, может быть, и отпустим его - пусть убирается на свой нижний ярус. - Он поглядел на лежащего Хета и спросил улыбаясь: - Ну как?
- Ладно, - ответил Хет. Он с трудом поднялся на ноги. О последствиях он уже не думал. Он вообще больше не думал ни о чем. - Я выбираю тебя.
Боль-палка полетела в одну сторону, Терат - в другую. Кто-то из Хранителей замахнулся на Хета, но тот перехватил его руку в воздухе и, используя преимущества веса своего тела, швырнул его в кого-то еще. За это время Терат успел вскочить на ноги и снова бросился на Хета.
Когда к Хету вернулась способность думать, Терат уже лежал на полу, рука его была вывернута так, что ее можно было сломать самым легким нажатием. Еще двое учеников валялись без сознания. Прочие же разбежались.
Над Хетом склонилась Илин. Она сказала только:
- Мне очень хотелось бы, чтобы ты воздержался от этого.
Он взглянул на нее, и на мгновение ее глаза расширились от страха. Его это удивило, так как у него вообще никогда не появлялось желания пугать ее, разве что поддразнить, если Илин начинала уж слишком раздражать его. Он отпустил юношу и встал. Правое колено подгибалось, ребра, до сих пор нывшие после избиения в Останце, разболелись еще сильнее.
Позади Илин стоял Гандин, который, оглядев молодых Хранителей, презрительно и сердито покачал головой. Илин пошла прочь, и Хет последовал за ней сквозь арку в один из маленьких садиков. Она повернулась к нему лицом и наконец позволила своему гневу вырваться наружу.
- Ты же мог его убить!
Хет промолчал. Страх и гнев так смешались в его сознании, что он даже не мог в правильной последовательности восстановить события. Схватку он помнил какими-то обрывками и фрагментами, все остальное обесцветила ярость. Ученики были неплохо натренированы, но никому из них не приходилось применять свое умение на улицах нижних ярусов Чаризата, никто из них не дрался ради спасения собственной шкуры. По крайней мере ему хватило здравого смысла не воспользоваться ножом. Хет отвернулся от Илин.
- Отвечай! - потребовала она.
Конечно, Хранители спровоцировали его, но ведь если он будет драться каждый раз, когда его провоцируют, то ни на что другое у него и времени не останется. Хет поглядел на нее сверху вниз и оскалился.
- Я? Чтобы жалкая мразь из Пекла да убивала Хранителей? Ты что шутишь?
Илин в гневе всплеснула руками:
- Перестань валять дурака! Мне сейчас не до того!
Она устало отвернулась и пошла, а Хет вдруг подумал, что он у нее в долгу.
- Илин…
Она остановилась. Видимо, Илин всегда была готова выслушать людей, желающих с ней поговорить. Весьма вероятно, это было причиной многих неприятностей, выпавших на ее долю.
Хет продолжал:
- Когда я жил в Анклаве… - Она повернулась, чтобы видеть его лицо, но Хет отвел глаза. - Бандиты атаковали пещеры, в которых жил мой клан, они убили большинство моих родных и захватили пленников, в том числе и меня. Они держали нас в плену три дня, но я почти ничего не помню об этом времени. Когда пришли наши, все остальные были мертвы, кроме меня. Этот-как-его-там-звать сказал мне, что они отстанут от меня, если я буду драться с одним из них. Я думаю, именно это пообещал и один из тех разбойников. Но только все произошло совсем иначе.
Нет, надо думать, тут добавилось и еще кое-что. Возможно, удар боль-палки что-то нарушил в его сознании, но в какое-то мгновение он снова очутился там - среди разбойников.
Илин двинулась к нему, но остановилась у фонтана. Вымыла руки, обтерла их о кафтан и смущенно посмотрела на Хета.
- Вот потому-то ты и не живешь в Анклаве?
Рассказ Хета не был ни объяснением, ни попыткой оправдаться. Он сам не знал, почему ему показалось столь важным объясниться с Илин.
- Раз они убили всех, кроме меня, значит, для этого была какая-то причина. Во всяком случае, так решили все остальные семьи…
Илин сделала вдох, чтобы ответить ему что-то, но он перебил ее:
- Что ты узнала от Риатена?
Она запнулась:
- Он послал кого-то за записями. - Теперь наступила ее очередь прятать от Хета глаза. - Я хочу кое-что сказать тебе. Пожалуйста, выслушай и не задавай вопросов, на которые я не смогу ответить. Есть большой шанс, что посольство крисов разыскивает именно тебя. Если бы ты сумел с ними договориться, это… облегчило бы положение нас обоих. - Она покопалась в своих карманах и достала оттуда жетон, который показывала страже, используя его в качестве пропуска на верхние ярусы. Она протянула его Хету. - Мне придется ждать, пока писцы Риатена найдут для нас того ученого; а я улажу все с этой дракой с учениками. А ты лучше отправляйся за Сагаем. Мы встретимся в Академии.
Хет внимательно осмотрел пропуск со всех сторон, не зная, как понимать слова Илин. Жетон был тяжел, имел вид монеты и все еще хранил тепло тела Илин. На нем было изображено перечеркнутое солнце - символ императорского двора. Хету нравилась Илин, он считал ее честной (в пределах этики Хранителей), но он никак не ожидал, что она так проникнется чувством к нему, что предаст самого Риатена. А выражение ее лица, ее поза - все говорило именно о предательстве. Он поднял глаза и увидел, что с террасы, нависающей над садиком, за ними пристально наблюдает Кайтен Сеул. Тогда Хет схватил Илин за плечи, приподнял и поцеловал в губы. Он исчез задолго до того, как она или Сеул успели отреагировать на его выходку, скрывшись под ближайшей аркой, которая вела из садика.