Драка со смертельным исходом в Четвертом ярусе, так близко к лавкам, могла рассматриваться как нарушение порядка, наносящее вред торговле. Хет с трудом встал. Сегодня он дрался уже во второй раз - один раз из гордости, второй - за спасение своей жизни. Третий раз ему был явно ни к чему.
Они пошли по переулку, пересекли другой, свернули в третий. Сагай остановился у фонтана в тихом дворике, где обитатели домов то ли спали, то ли отсутствовали. Илин швырнула несколько кусочков меди старому смотрителю, который еще даже не успел встать со своей скамьи, и окунула шарф в воду бассейна. Потом протянула Хету шарф - вытереть кровь.
- Кто был этот человек? - спросила она. - Почему он хотел тебя убить?
- Это был Акай. Он работал на Лушана, - ответил ей Хет. - Я ожидал, что рано или поздно он появится.
Илин все еще не понимала.
- Это тот самый, о котором Мирам говорила, что он приходил в ваш дом?
- Да. - Сагай смотрел на Хета с выражением странной решимости. - И есть еще одна вещь, которую я попросил бы тебя объяснить.
Хет поежился. Теперь уже поздно притворяться, будто он ранен сильнее, чем на самом деле.
Сагай продолжал:
- Я думал, что Лушан подослал своих мерзавцев к Рису, чтобы заставить тебя работать на него, и что тебе не хотелось в этом признаваться нам. Это так, или он хотел, чтобы ты работал на него опять?
Хет не отводил глаз от фонтана.
- Когда я впервые попал сюда, я делал многое, чего теперь делать бы не стал. - А поскольку Хет был правдив, то он добавил: - А тогда мне это даже нравилось.
- В том числе и воровство для Лушана? - Сагай был очень мрачен.
- В числе прочего.
- А тогда почему ты перестал этим заниматься? - Вопрос задала Илин.
- Мне перестало нравиться.
Не спортивно красть вещи, когда их владельцы спят или отсутствуют, а если они бодрствуют, то выигрыш слишком мал в сравнении с грозящей расплатой. Куда интереснее самому разыскивать редкости в развалинах или в выходах сточных труб. Впрочем, у Хета хватило здравого смысла не пытаться объяснять это Лушану.
- И это всё? - в голосе Илин звучал скепсис.
- Нет, - признался Хет, решивший говорить правду. - Один раз я попался. - Он взглянул на них. - Я был в доме патриция на Третьем ярусе. Лушан узнал, что там есть прекрасные антики; особенно он хотел заполучить сосуд для благовоний из мифенина, который якобы там имелся. Я не знал, что это дорогая вещь. Такие сосуды почти не попадаются в неповрежденном состоянии, разве что починенными во времена Выживших с использованием какого-то другого металла. Когда я его нашел… целехоньким, с ажурной крышкой, с золотой насечкой, изображающей цветы… - Он видел, что Сагай с трудом пытается не выдать любопытства. - Этот сосуд держали в шкафчике вместе с кремационными урнами. - Теперь Хет повернулся к Илин. - В Анклаве нам не разрешали владеть древними реликвиями. Они не могут принадлежать кому-то одному, никто не имеет права брать их, прятать, никому не сообщая о находке.
Сагай скрестил руки на груди.
- Хет! Ты читаешь на трех языках! Ты был почти во всех городах Приграничья! Ты знаешь наизусть торговые кодексы Чаризата, а о Древних ты успел забыть больше, чем знала когда-либо половина так называемых ученых. Не вздумай сказать мне, что ты не знал, что творил!
- Ну… нет, я понимал, что делаю, - сознался Хет. - На этот раз стража была бдительнее, нежели обычно. Я выбрался из дома, но с крыши спуститься не мог. Я перепрыгивал с одной кровли на другую, а они стреляли в меня. Пришлось влезть в одно из окон. Там на полу сидел человек и что-то писал при свете лампы. Это был ученый Робелин.
- Ах, - сказал Сагай, - меня всегда интересовало, как вы познакомились.
- Стража пришла к его двери, но он их не пустил и сказал, что ничего не видел. Заявил даже, что стрельба по окнам в темноте не лучший способ обеспечить безопасность честных граждан. Они ушли, а он прочел мне лекцию о том, почему мне не следует воровать на Третьем ярусе.
К этому времени я уже читал все его труды: это были сообщения о древностях, найденных вблизи Останцов, и я показал ему флакончик, и мы тут же затеяли спор о том, есть ли связь между рисунком на нем с фресками в Батайе. Связи не оказалось. Вообще-то фон имел в обоих случаях сходный вид, но то было чистое совпадение.
- Почему ты так считаешь? - спросил Сагай, но тут же спохватился и покачал печально головой. - Не имеет значения, продолжай.
- Он сказал, что хочет, чтобы я пришел к нему в Академию и помог ему работать по проблемам Останцов. Это был первый случай, когда мне удалось туда попасть. - Хет пожал плечами. - Он не должен был помогать мне. Поэтому я отдал ему сосуд.
- Постой! - вскричала Илин. Она все еще ничего не понимала. - Он бранил тебя за воровство, но взял у тебя краденую вещь?
Сагай хмуро посмотрел на нее.
- Полностью сохранившуюся урну из мифенина? Еще бы! Да он был бы круглым идиотом, если б отказался! - И тут же переключился на Хета: - И Лушан, я полагаю, захотел, чтобы ты возместил ему цену потери?
- Он просто псих! Она же ему не принадлежала! Я имел право подарить ее кому угодно! Но он этого пережить не мог. Иногда, чтобы заставить его отвязаться от меня, я воровал для него что-нибудь. Я не делал этого уже долго, так как у нас с тобой было много работы. Наконец я заплатил ему, но от этого он совсем осатанел. Тебе все это непонятно, кажется, наверное, сумасшествием…
- Давай посмотрим, так ли я понимаю суть дела, - сказала Илин. - Пока мы искали эти редкости, от которых, возможно, зависит жизнь и смерть Хранителей, живущих сейчас и будущих поколений тоже, ты вел личную войну с этим… этим… домовым вором с Четвертого яруса?
- А ты думала, я брошу все свои дела из-за твоих проблем? - спросил раздраженно Хет. - Кроме того, я же предупредил Риатена, что ему не следует меня нанимать.
Илин закрыла лицо руками, видимо, стараясь успокоиться.
- Я все поняла, - сказала она. - А ты когда-нибудь думал о том, что Лушан до встречи с тобой, возможно, был нормальным человеком?
Хет не обратил на этот выпад внимания. Все его внимание принадлежало Сагаю.
- Мы все еще партнеры? - спросил он.
Подумав, Сагай тяжело вздохнул.
- Ну а кому ты еще нужен, такой-то?
Глава 12
Хет сказал Илин и Сагаю, что вряд ли они смогут попасть в Академию раньше четырех часов ночи. И это была истинная правда; к тому же он получил возможность сделать еще шаг в том, что Илин называла его частной войной с домовым вором с Четвертого яруса. Потеря Харима и Акая наверняка вызовет перемены в хозяйстве Лушана, да и вообще брокер никогда не принимал особых мер предосторожности, полагаясь на страх перед возмездием, который должен был держать воров на расстоянии. "Теперь пришло время, - подумал Хет, парочке-другой молодых профессионалов покопаться в обширных запасах редкостей Лушана". Особенно если они получат подсказку кого-нибудь, кто бывал в тех комнатах, где хранится эта коллекция, и может во всех деталях описать им внутренность дома. А Кастер как раз тот, кто может все это организовать.
Хет отыскал его в Аркадах перед закрытием. Они удалились в одну из верхних галерей, которая всегда пустовала из-за опасности обвалов, а также дыр в полу. Здесь Хет изложил свой замысел и изобразил в пыли план дома Лушана.
Пока Кастер высчитывал долю каждого участника в возможной добыче, Хет вслушивался в привычные шорохи Аркад. Здесь становилось все темнее, по мере того как сгущались сумерки снаружи, и все тише: деятельность на нижних этажах замирала. Ничего необычного Хет не слышал, но ему показалось, что он что-то уловил краешком глаза.
- Ты ничего не заметил? - спросил он Кастера.
- Ничего. - Дилер черного рынка подозрительно огляделся. - А ты?
- Нет.
Хет пожал плечами, отбрасывая подозрения. У Лушана врагов куда больше, чем у любого другого брокера в Чаризате. Вряд ли он мог заподозрить Хета в злом умысле, да и вряд ли решился бы донести на него торговым инспекторам слишком много краденых редкостей хранилось в его доме. Взятки, которые он давал, еле-еле позволяли ему держаться на плаву и заниматься своими делишками.
- Я слышал, будто Раду-предсказатель умер.
Хет пристально посмотрел на дилера. Слова прозвучали вроде бы как совершенно случайные. Кастер должен был узнать об этой смерти и о том, что нашли в доме, сразу же после того, как местные воры набрались смелости и вошли в опустевшее здание. Весьма возможно, дилер считает убийцей Хета.
Не поднимая взгляда, Кастер добавил:
- Впрочем, ему так и так оставалось жить на свете недолго. По слухам, торговые инспектора уже открыли на него охоту.
- Торговые инспектора охотятся за всеми, - ответил Хет, которому надо было сказать хоть что-то, но тут же сам удивился сказанному. Если судить по денежному ящику Раду, то свои редкости он продавал преимущественно за жетоны. Имперских монет было мало, и они были небольшого достоинства видимо, плата за гадание. - А ты знаешь, почему они на него охотились?
- Женщина, знавшая Раду, говорит, что Высокий судья очень им интересовался. - Кастер пожал плечами. - Погадал, может, плохо или что…
Хет хмуро наблюдал за муравьями, лезшими из щели в полу. Илин рассказывала, как Риатен получил табличку с кристалликами от какого-то Высокого судьи. Странным совпадением было бы, если бы тот же судья заинтересовался Раду-предсказателем - ведь таких судей в Чаризате не слишком много. Впрочем, может, он дал волю воображению и выдумывает заговоры, которых нет в природе. И он спросил:
- А больше она ничего не говорила?
Кастер покачал головой.
Они обсудили все детали предстоящего дела, и Кастер сказал:
- Лучше всего обделать дело сегодня же ночью. Я зайду к тебе во двор завтра вечерком, когда все будет уже кончено. - Он встал и поглядел на сидящего Хета. - Поберегись, - сказал он.
Кастер направился к одному из пешеходных переходов, а Хет подумал: "Дилеры черного рынка советуют мне быть поосторожнее". Что ж, он понимал: то, что он затеял, вряд ли можно назвать самым благоразумным поступком его жизни, зато этот поступок, возможно, доставит ему самое большое удовлетворение.
Место Хет выбрал самое удачное. Жителям города запрещалось строить дома впритык к стенам Академии, точно так же, как и вдоль стен ярусов; только в случае Академии правило оставлять обязательные двадцать шагов между стенами соблюдалось менее жестко. Хет уже давно отметил места, где перенаселенность Четвертого яруса заставила строить лачуги из плохого кирпича шагах в шести-семи от академических стен. Стража наверняка следит за ворами, которые попробуют перескочить с крыш домов на стену или перебросить оттуда веревку, но стражники не могут быть одновременно повсюду, а дома хорошо скроют всякого, кто рискнет взобраться по самой стене.
Хет нашел Сагая и Илин там, где он и велел им быть, - в узкой улочке между стеной и скопищем кирпичных домишек, построенных противозаконно близко к ней.
- Где ты был? - спросил Сагай почти неслышным шепотом. Сейчас было особенно опасно дать кому-нибудь подслушать их разговор, а ведь множество людей спали совсем рядом с ними за этими тонкими, непрочными стенами.
- Да были кой-какие дела, - тоже шепотом ответил Хет.
Лунный серпик в небе давал так мало света, что он видел вместо друзей лишь бесформенные, жмущиеся к земле тени. Хет вытащил из-под одежды веревку и сделал на ней петлю, чтобы перекинуть через плечо. Веревка была очень тонкая и крепкая, сплетенная из волос, и такая темная, что на фоне стены оставалась невидимой. Под сапогами скрипнул песок. Видимо, метельщики улиц не слишком заботились об этом закоулочке, а жители домов не считали нужным жаловаться на них из страха, что какой-нибудь чиновник обратит на них внимание и им придется покинуть свои дома.
- Помни, ты стоишь на стрёме, - шепнул Хет Сагаю. Все это они успели обсудить заранее. Его партнер кивнул, и Хет полез на стену.
Дотянувшись до края, он с трудом взобрался на гребень стены в поверхность которого были вмазаны острые стеклянные осколки. Впрочем, большая их часть была уже кем-то раздавлена. По другую сторону стены лежали здания Академии - лабиринт из камня и керамики, молчаливый, но не такой уж темный. Несколько окон были освещены, а в многочисленных двориках светились фонарики, отгоняющие призраков. Здесь могли жить только ученые, ученики да слуги, не имевшие семей, и только самые усердные готовы были работать так поздно при свете слабых ламп. Прямо перед Хетом лежал длинный узкий дворик скорее даже проход, соединяющий несколько спящих домов.
Хет наполовину развернул веревку и спустил ее Илин, уложив в бороздку между двумя камнями, откуда она не могла выскользнуть и попасть на острый край стекла. Затем он спрыгнул во двор.
Он притаился, скорчившись на плитах, но единственное, что он услышал, было встревоженное шуршание разбегающихся ящериц.
Хет ощутил рывок веревки, когда Илин вскарабкалась на стену, и другой когда она стала спускаться. Через мгновение она уже стояла рядом с ним. Он поднялся на ноги, чтобы сдернуть веревку вниз, но тут же на гребне стены показался Сагай. Выругавшись себе под нос, Хет отступил, чтобы дать тому место.
- Ты же должен был стоять на стрёме, - возмущенно прошипел он, когда Сагай оказался рядом.
- Тебе вовсе не нужен наблюдатель, - отозвался Сагай, дёргая веревку так, чтобы она соскользнула с гребня стены. - Если б меня кто-нибудь заметил, он сразу же заподозрил бы неладное.
У Хета возникла мысль: с ним расплатились за то, что он так долго не делился с Сагаем своими маленькими проблемами насчет Лушана. Сагай выбрал такой момент, когда Хету было трудно или даже невозможно воспротивиться его действиям. Покорившись, он забрал у Сагая веревку, свернул ее и спрятал под своей одеждой.
Дальше они шли молча; Хет полагался на ночное зрение Илин, которое должно было позволить им без помех дойти до места. Он знал, в каком направлении лежал дом Арада, но не мог определить, какие именно узкие проходы вели к дворикам, а какие кончались тупиками. Изредка они слышали голоса и даже шаги бессонных ученых или их слуг, а однажды даже укрылись за какой-то дверью, когда два стража прошли мимо них совсем рядом, лениво переговариваясь и покачивая своими отгоняющими призраков фонариками.
Наконец они добрались до двора, где стоял дом Арада. Он выглядел заброшенным и безлюдным, но слабый свет, исходивший откуда-то с несколько наклонной крыши, свидетельствовал, что в большом зале с куполом все еще горят лампы. Наблюдая за домом из прикрытия - они спрятались в узкой щели между двумя зданиями, - Хет никак не мог понять, беспокоит его отсутствие стражи и света или, наоборот, радует.
- Разве дом не охраняется? - шепотом спросила Илин. - Эта удивительная мозаика…
- Да, должен был бы, - ответил ей Сагай, - но именно строгая охрана мест, которые до того не охранялись вовсе, может привлечь к себе внимание воров. Кроме того, ученейший Арад мог и сам воспротивиться усиленной охране, особенно если у него есть ценности, которые он старательно прячет.
- Если у него их нет, то наше предприятие - пустая трата времени. пробормотал Хет.
Он повел их по дорожке через двор, зная, что если кто-то заметит их издалека, то скорее всего подумает, будто они здешние. Взойдя на ступеньки и оказавшись под крышей портика, Хет почувствовал себя в укрытии; но он был достаточно опытен, чтобы знать: чувство защищенности в подобной ситуации, как правило, - вещь опасная.
В вестибюле не оказалось притаившегося охранника, и Хет мог видеть свет лампы, стоявшей где-то в глубине большой комнаты. Он сделал знак Сагаю и Илин, чтобы они оставались на месте, а сам осторожно двинулся по короткому коридору. Из комнаты доносилось чье-то дыхание.
Теперь Хет достиг точки, откуда ему сквозь арку было видно все помещение, и первой его мыслью было, что это совсем другая комната.
Освещенная лишь яркой лампой, она казалась куда больше; к тому же обнаружилась еще одна дверь, которая вела не в коридор, а в небольшую комнатушку, заставленную деревянными полками и лотками. А вот мозаика озерцо светящихся красок - оставалась на прежнем месте и вспыхивала в мигающем свете. Тут же находился и Арад, сидевший на полу с развернутой книгой и рассматривавший некий небольшой предмет, который играл в свете огня свойственными мифенину отблесками.
Хет вошел в комнату, и Арад поднял глаза, удивленный и одновременно пристыженный. На нем были линзы для чтения, удерживаемые веревочками, обмотанными вокруг ушей, сильно увеличивавшие его глаза. Когда ученый увидел, кто стоит перед ним, выражение стыда сменилось страхом.
- Значит, ты никогда не имел дела с Четвертым ярусом, а? - спросил Хет.
И тут же в комнату вбежала Илин, которая выхватила из рук Арада маленькую вещицу и стала вертеть ее у ученого перед носом.
- Она была у тебя все это время! Да знаешь ли ты каким опасностям ты подверг и себя, и нас своей ложью?!
Арад попятился назад.
- Что вам тут надо? Вы кто - воры?
- Перестань размахивать руками, Илин, - вмешался Сагай. Он взял у нее украшение и добавил: - И не кричи на этого человека. Добра из этого не будет.
Он держал украшение так, чтобы его могли видеть одновременно и он сам, и Хет. Это была небольшая овальная пластинка из мифенина, обработанная по краям фасеточной гранью, с фигурой безликого человека с широко распахнутыми крыльями. Изображение, помещавшееся в самом центре овала, поражало тонкостью работы. Пластинка оказалась гораздо меньше, чем Хет представлял себе по рисунку в книге, - вроде крупной монеты. Хет сказал:
- Она меньше, чем сказано в книге.
- Да, - согласился Арад, ухватившись за слова, которые единственные из всего услышанного имели для него смысл. - Цифры в книге неправильные. - И тут же замигал глазами: - Но ты-то откуда знаешь об этом?
Хет и Сагай обменялись взглядами. Илин, как зачарованная, медленно произнесла:
- Потому, что мы видели ту книгу. А вот ты откуда знаешь, что там написано?
Арад махнул рукой в сторону:
- Так вот же она! А вы ее где видели?
Все взглянули на книгу. Текст лежал на полу, еще развернутый полностью. Бумага была коричневая, чернила выцвели. Хет разгладил страницы с цветными изображениями и тихонько выругался. Он уселся на корточки, чтобы видеть получше, и осторожно перевернул несколько страниц. Арад смотрел встревоженно, но возражать не стал.
- Это та книга, Илин, - сказал Хет.
- Ты хочешь сказать - текст Выживших? - Сагай встал на колени, чтобы с трепетом взять книгу в руки.
- Это копия, - поправился Хет. - Возможно, сделанная в то же время, что и текст Риатена, а может, чуть раньше.
Одна сторона обложки книги сильно выцвела под солнцем, некоторые страницы были вырваны.
Сагай раскрыл книгу на том разделе, где были цветные гравюры, и с восторгом стал изучать их.
Илин глядела на Арада с таким выражением, будто наконец-то случилось что-то, имеющее смысл.
- У старика было две копии, - воскликнула она. - Конечно же! Вот почему он так легко отдал ее Риатену.
- Он отдал ему ту, которую было легче прочесть, - продолжил Хет, садясь на пол, чтобы Сагай мог вполне насладиться текстом. Раз старый патриций хотел узнать мнение Мастера-Хранителя о содержании книги, то такой поступок был вполне объясним - этот экземпляр сохранился гораздо хуже, на некоторых страницах чернила вообще выцвели и многие буквы неразличимы.