Понять, чего она хочет, не составляло труда. Традиционная мудрость крисов по данному вопросу гласила, что оставлять следы на теле - грубость. Наследница, по всей видимости, этого мнения не разделяла. Когда ее длинные ногти сорвали струпья с ран на его спине, Хет чуть было не укусил ее с такой свирепостью, которая оставила бы на теле наследницы долго не заживающий шрам. Ее, видно, несколько разочаровало и то обстоятельство, что анатомия Хета была не слишком уж необычна, но тут он был ни при чем.
После всего этого Хету оказалось нетрудно притвориться спящим. Он и в самом деле был истощен и еще не полностью оправился от лихорадки, однако мысли о том, что наследница может сейчас получить от него все, что пожелает, но это нисколько не помешает ей тут же отдать приказ о его казни, было вполне достаточно, чтобы не дать ему заснуть ни на минуту.
Через какое-то время он услышал, как она встает с дивана, потом раздался шорох натягиваемого через голову платья, шаги к одной из дверей, шелест портьеры, когда она вышла. Хет скатился с дивана, нашел свою одежду и быстро и бесшумно оделся. Перед дверью в апартаменты должны были стоять стражи, но он приподнял край портьеры на другой двери и увидел, что ликторы, которые там были раньше, дипломатично удалились.
Хет осторожно отвел портьеру и ступил в другую богато убранную прихожую с тремя дверями в дальней стене. Он и сам не знал, чего ищет: выхода наружу или оружия. Он просто должен был двигаться, раз уж получил на время хоть и ограниченную, но все же свободу действий.
Хет услышал тихое бормотание голосов и остановился прислушиваясь. Один из них принадлежал наследнице, но и другой был ему известен не хуже.
Теперь он подобрался вплотную к средней двери. Голос принадлежал Кайтену Сеулу.
- …Она пошла к Разану, и этот дурак выложил ей все…
- Ты убил его? - прервала его наследница.
Хет только что не размазался по стене и чуть-чуть отвел уголок портьеры - буквально на волосок. Это была та самая комната, в которой состоялось свидание Сонета Риатена и наследницы несколько дней назад, еще до того, как жизни множества людей полетели вверх тормашками. Кайтен Сеул стоял спиной к большому кедровому столу, а наследница - перед ним. Сквозь окно, находившееся за ними, можно было видеть освещенный фонарями двор, а тонкие газовые занавески слегка шевелились на теплом ветерке.
Странно, но Сеул был одет так, будто только что вернулся из Пекла, - в мышиного цвета одежду, из-под которой виднелись запыленные высокие сапоги. Надо думать, его боль-палка была спрятана где-то в складках бурнуса, чтобы никто не мог догадаться, что он Хранитель.
- Нет. Твой полезнейший "друг" уже разделался с ним. Но я, конечно, тоже сделал бы это. Я с большим удовольствием прикончил бы Высокого судью торговых инспекторов ради тебя, прикончил бы, как мерзкую крысу с нижних ярусов.
- А ее ты убил? - опять прервала его наследница, что Хет нашел весьма уместным.
Разговор приобретал весьма колоритный и интересный характер.
Илин подозревала, что в доме Риатена есть предатель, и вот, пожалуйста, он тут как тут. Хет должен был бы давно уже догадаться, что это Сеул, у которого были все возможности организовать засаду разбойников в Пекле. Конечно, это Сеул, которого якобы приняли за мертвеца, чтобы он смог вернуться в Чаризат за помощью. И который, надо полагать, подкупил бандитов боль-палками, появление каковых Риатен приписал Констансу. Книга Выживших говорит, что умение делать боль-палки принесли с собой Обитатели Запада. Сеул, видимо, был в хороших отношениях с наследницей, а та пользовалась полной, хотя иногда и мрачноватой поддержкой Обитателя Запада.
Сеул явно замешкался с ответом.
- Она с Риатеном. Я убедил его, что она злоупотребила своей Силой и сошла с ума.
Только тут Хет понял, что Сеул говорит об Илин. И этот сын шлюхи с Восьмого яруса в самом деле прикидывал, не убить ли ее! Он, Хет, посоветовал ей выяснить кое-что насчет Высокого судьи, а она, видимо, узнала гораздо более важные вещи, чем они могли ожидать. Наследница наверняка использовала Высокого судью для розыска пропавшей коллекции древностей, пуская в ход те случайные крохи информации, которые Сеул добывал у Риатена. Тот Обитатель Запада, конечно, использовался, чтобы следить за Хетом, убить Раду, гоняться за ними с Илин по всей Академии. Но когда необходимость в судье отпала, наследница послала эту тварь уничтожить его.
Наследница потрепала Сеула по щеке.
- Тебе все же надо было ее убить.
- В этом нет нужды. Она больше не может принести нам вред. Ты восстала против Электора. Теперь нас ничто уже не остановит.
Хету очень хотелось бы знать, что подумала наследница, услышав это "нас". Хотя, вероятно, Сеул прав - теперь их ничто не могло остановить, и ее стремление уничтожить Илин было почти рефлекторным. Наследница лишь спросила:
- Они уже покинули город?
- Да. И он ожидает, что я присоединюсь к нему сегодня же вечером.
- Что ж, неплохо. А то наш друг начинает терять терпение. Он знает, что служил нам честно, и хочет, чтобы и мы выполнили свою часть договора отдали бы ему реликвии. Было бы ошибкой затягивать это дело.
- Тогда я должен помочь Риатену начать? - Голос Сеула теперь звучал менее уверенно. - Наш "друг" очень опасен. Он может обернуться против нас в любую минуту.
Хет отступил от двери. Мастер-Хранитель в выполнении своих планов зашел гораздо дальше, чем предполагал крис. Наверняка Риатен уже в Останце или на дороге туда. Он слышал достаточно.
Примерно то же самое можно было, по-видимому, сказать и еще о ком-то. Прежде чем Хет успел сделать следующий шаг, кто-то с силой рванул дверную портьеру, и крис оказался лицом к лицу с безобразным телохранителем наследницы. Уклонившись от вытянутых рук врага, Хет схватил маленький алебастровый столик и швырнул его в стража. Тот поднял руку, чтобы защитить лицо, попятился назад и издал вопль в котором нельзя было разобрать никаких отдельных слов.
Хет кинулся к ближайшей двери, отшвырнул портьеру, но тут же затормозил, увидев с полдесятка ликторов, бегущих к нему.
Поскольку их ружья уже держали его на прицеле, Хет не стал сопротивляться, когда двое ликторов впихнули его обратно в прихожую.
Сарет бережно ощупывал разбитый в кровь нос и казался вне себя от злости. В комнату вошли наследница и Сеул, привлеченные шумом. За выражение лица Сеула, увидевшего криса, можно было бы дорого заплатить.
- Что тут происходит? - спросил Хранитель.
Но наследницу не смутила ни попытка бегства Хета, ни то, что он явно подслушивал. Она пристально смотрела на Сеула, как будто больше всего на свете ее интересовала его реакция.
- Его изловили возле дома Риатена вместе с еще одним Хранителем. Ничего важного он не знает.
- Если он так сказал тебе, то солгал! - воскликнул Сеул, злобно глядя на Хета. - Илин рассказала ему все. Он обманул ее и вскружил ей голову.
- Это ты обманул ее, - бросил ему Хет. Он мог бы добавить и еще кое-что, но один из ликторов, державших его, вывернул ему руку за спиной, так что Хет от своего намерения отказался.
- Она еще будет благодарить меня, когда все это кончится, - ответил Сеул, уязвленный больше, чем мог предположить Хет. - Она будет благодарна мне за Силу, которую от меня получит.
Наследница бросила на Сеула быстрый взгляд, и, если бы тот видел выражение ее глаз, он потерял бы большую часть своей самоуверенности. Чтобы еще сильнее замутить воду, Хет продолжил:
- Она назовет тебя лживым подонком и продажным…
- Хватит! - Голос наследницы заглушил гневную реплику Сеула. Задумчиво пожевав губами, она добавила: - Нет никаких причин оставлять его в живых. И приказала ликторам: - Отведите его к месту казней. Я тоже приду туда, если выберу время.
Хета уже волокли к двери. Он знал, что дело кончится именно этим, знал еще тогда, когда ликторы схватили его на Первом ярусе, но от этого приказ наследницы звучал ничуть не более приятно. Он вытянул ноги, чтобы замедлить шаги ликторов, и заорал во весь голос:
- У меня были шлюхи получше тебя даже в притонах Седьмого яруса.
Ликтор пнул его ногой в живот, отчего Хет сложился вдвое, и ему не удалось увидеть ее реакцию.
Двое ликторов и личный телохранитель наследницы спустились с Хетом несколькими этажами ниже, возможно, на уровень того входа, через который втащили их с Гандином. Все, что знал Хет, сводилось к тому, что на последних лестницах и в последних коридорах им не встретилось ни одной души. Ликторы не утруждали себя разговорами с ним, хотя и выражались весьма вольно, обмениваясь последними впечатлениями. Сарет тоже молчал. Хет начал уж думать, что тот вообще не умеет говорить; правда, судя по всему, слышал и понимал он неплохо.
Они подошли к дверям, забранным посеребренной решеткой, и один из ликторов принялся рыться в карманах в поисках ключа. В глубине желудка Хет ощущал тяжелый вязкий комок. Вот и конец пришел, и нет средств, чтобы отдалить его.
За дверью находилось обширное помещение, начисто лишенное мебели. Освещалось оно дюжиной масляных бронзовых ламп, стоявших в нишах, вырубленных довольно высоко в стенах из мрамора с серыми прожилками. В центральной части полированного каменного пола находился бассейн - круглый, футов двадцать в поперечнике, окруженный бортиком из черных изразцов. Сам зал был тоже круглый, с высоким потолком, но в дальнем его конце - галерея с небольшой колоннадой. Пол галерейки располагался футах в десяти над полом зала, так что оттуда хорошо было видно то, что происходило в бассейне. Сейчас галерея была пуста, а так как к ней не вело ни одной лестницы, вероятно, она имела собственный вход - единственный, по которому туда можно было попасть.
Ликтор пинками заставил Хета войти в зал. Потом Хет услышал, как дверь захлопнулась. Волоски на руках Хета встали дыбом. Он знал, для чего этот бассейн. Патрициев обычно казнили с помощью шелкового шнурка, граждан города расстреливали. Тех, кто не имел гражданства, вешали. А чужеземцев и самых омерзительных преступников с нижних ярусов топили.
Ликторы продолжали толкать Хета в спину. Ему удалось все же бросить взгляд через плечо и увидеть, что Сарет уже сбросил с себя одежду, оставив лишь штаны и широкий кожаный пояс. Теперь он знал своего палача. Хет было уперся ногами в пол, но резкий толчок в спину перебросил его через бортик бассейна.
Вода оказалась неожиданно холодной: она подавалась сюда прямо из артезианского источника Чаризата и не успевала согреться, пройдя мили труб и ряд цистерн. Некоторые патриции готовы были платить любые суммы в золоте за такую чистую воду, но наследница тратила ее на то, чтобы топить в ней людей. Хет поплыл к противоположной стороне бассейна, гребя напрямик и даже не делая попытки определить глубину. Позади он услышал сильный всплеск и увидел, как взбаламученная вода лижет изразцы. Он понял: до той стороны ему не доплыть. Хет развернулся и нанес удар, который Сарет, не ожидавший ничего подобного, не сумел отразить. Сарет отвернул голову в сторону со злобным и удивленным рычанием, как будто идея сопротивления жертвы никогда даже не приходила ему в голову.
Следующего удара, который размозжил бы ему нос, телохранитель избежал и рванулся вперед с удивительной скоростью. Хет подался назад. Вода пропитала его одежду, и ему удалось отплыть лишь на половину нужного расстояния. Телохранитель обвил его одной рукой вокруг талии и потянул под воду.
Спина Хета больно ударилась о дно бассейна. Сарет вертел головой, стараясь держать ее так, чтобы Хет не мог вцепиться ему в глаза или в глотку. Тогда Хет вцепился ему ногтями в затылок, но на этом гладко выбритом черепе не было ничего, за что бы можно было как следует ухватиться. Теперь до Хета наконец дошло, каким путем этот тип потерял свои ушные раковины: если бы сейчас от них хоть что-то оставалось, Хет вырвал бы это что-то с корнем! Ему удалось глотнуть немного воздуха, прежде чем он оказался под водой, но никакого представления о том, насколько ему хватит этого запаса, Хет не имел. Логика и давление в легких и за глазами подсказывали ненадолго.
Борьба заставила их оторваться от дна, что обеспечило Хету несколько большую свободу движений. Сарет попробовал обхватить ноги Хета своими, глупо подставив тому свое весьма уязвимое место. Хет резко двинул коленом вверх… Телохранитель вырвался, но Хет успел еще нанести ему удар в живот, выбивший из Сарета весь запас воздуха.
Хет всплыл на поверхность, выплевывая воду и кашляя. Он был совсем рядом с бортом бассейна и мог ухватиться за изразцовый бортик, чтобы легче удержаться на поверхности. Глаза жгло, вода проложила жгучую дорожку через нос и горло к легким. Он попытался выбраться из бассейна, но ликторы бегали быстрее, тем более такой попытки они ожидали, и тут же спихнули его обратно.
Сарет вынырнул почти в центре бассейна. Он выплевывал воду и улыбался. Хет тоже оскалил зубы, и ему показалось, что телохранитель прекрасно понял смысл оскала.
К двоим ликторам теперь присоединился человек в раззолоченной одежде и золотой шапочке. Это был управитель дворца. Он выглядел слегка разочарованным, но не настолько, чтобы возродить в Хете надежду.
Прочистив горло, управитель, обращаясь ко всем присутствующим, объявил:
- Повелительница решила, что не сможет присутствовать. А этого она велела прикончить.
- Если получится, - добавил один ликтор, а второй захохотал и спросил его, не хочет ли он побиться об заклад насчет исхода поединка.
"Отлично", - подумал Хет, повиснув на стенке бассейна. Тот первый раунд Сарет просто играл с ним. "А ты думал, что она возьмет на себя труд спуститься вниз и поглядеть, как тебя будут убивать…" Ему было противно думать о том, как же она расправляется с теми пленниками, с которыми предварительно не трахалась.
Сарет снова пошел на Хета, пробираясь к нему по грудь в воде. Лицо телохранителя раскраснелось от злости на ликторов, которые все еще громко высказывали свои предположения о возможном исходе спектакля. Управитель, видимо, решил, что он манкирует своими обязанностями, а потому быстро удалился. Ликтор закрыл за ним дверь, все еще продолжая ржать вместе со своим товарищем.
Хет отступил вдоль стенки бассейна. Единственное преимущество, которое давала ему круглая форма резервуара, заключалось в том, что его нельзя было загнать в угол. Телохранитель нырнул вслед за ним, но Хет оттолкнулся от стенки и оказался вне досягаемости для Сарета.
Тот повторил свой маневр несколько раз, стараясь схватить Хета, но каждый раз промахиваясь. Тем не менее он продолжал широко ухмыляться. Хет отбросил назад свои длинные волосы, с которых текла вода. Он чувствовал себя так, будто к его ногам привязали свинцовые колодки, и понял, что такая игра долго продолжаться не может. Наглая самоуверенность противника была очком в пользу Хета. Конечно, подумал он, еще раз избежав захвата, на этот раз еле-еле - он даже ощутил прикосновение тупых пальцев урода к своим ребрам, у него есть все основания для этой самоуверенности. Ликторы непрерывно выкрикивали всевозможные советы и соображения, к которым Хет не давал себе труда даже прислушиваться. Но сейчас один из них выкрикнул нечто такое, что заставило Сарета обернуться и бросить на весельчаков свирепый взгляд. Хет не замедлил воспользоваться представившимся шансом.
В одно мгновение он повис на более мощном противнике взяв его в зажим и стараясь использовать предплечье в качестве рычага, чтобы сломать ему шею. Телохранитель согнул ноги так, что ступни показались над водой, чего Хет ожидал, и нырнул вперед, оказавшись под Хетом и заставив его разжать захват, чего Хет уж никак не ожидал. Прежде чем он успел оторваться, телохранитель уже прочно стоял на дне бассейна, обхватив одной рукой талию Хета, а другой вцепившись ему в затылок.
Разорвать этот захват Хет не мог, как не мог и добраться до лица Сарета или хоть до какой-нибудь другой важной части его тела. В голове что-то громко стучало, легкие готовы были лопнуть от напряжения. Черная волна постепенно захлестывала его зрение. Он вонзил ногти в обхватившую его руку, правда, без всякого результата.
А затем внезапно голова Хета оказалась на поверхности воды. Он беспомощно колотил руками, стараясь удержаться на плаву. Почти ничего не видя, ощупью, он ухватился за край бортика и грудью упал на него, выкашливая попавшую в легкие воду. Бессильное обмякшее тело чудом держалось на скользких изразцах, судорожно хватая воздух широко раскрытым ртом. Хет даже не помышлял о том, что телохранитель вот-вот снова схватит его. В этот блаженный момент значение имело только одно - воздух.
Постепенно до Хета стало доходить ощущение полной тишины. Ни криков ликторов, ни ударов рук палача по воде. Хет поднял голову. Сначала он бросил взгляд назад, чтобы увидеть, поджидает ли его Сарет, и обнаружил, что тот лежит на воде лицом вниз, бессильно раскинув руки в стороны, и только вода и поддерживает это огромное тело.
Хет нахмурил брови, стараясь совместить зрелище со своим последним воспоминанием, но ему это не удалось, и он печально покачал головой. Вряд ли такое сделал он сам. Потом он заметил обоих ликторов, которые валялись возле двери. Один из них был неподвижен, другой пока еще пытался пошевелиться. И только после этого Хет увидел Шискан сон Карадон, сидящую на корточках около бассейна футах в пяти от него.
На ней были надеты свободные мужские штаны и рубашка черного цвета, а поверх - мантия. Рукава мокры до плеч, остальная одежда - сухая. На поясе боль-палка. Хет понимал, что она только что очень ловко этой палкой воспользовалась. Вид у нее был суровый, но все же на него она смотрела с некоторой долей сострадания.
- Спасибо, - сказал Хет и поморщился. Голос походил на слабое карканье.
Она передернула плечом, будто об этом и говорить не стоило.
- Констанс хочет, чтобы ты пришел поговорить с ним. Он сказал, что уж хоть это ты обязан для него сделать.
Хет обдумал приказ. Если Риатен и Сеул, то есть предположительно разумные Хранители, окончательно свихнулись на идее впустить Обитателей Запада в наш мир, то, наверное, самое время поговорить и выслушать Хранителя, давным-давно сошедшего с ума. Поэтому Хет сказал:
- Он прав.
Глава 17
Шискав сон Карадон вела Хета по коридору, который проходил под залом для казней. Они проникли сюда через небольшую, почти незаметную дверь в коридоре, находившемся выше. Шли сначала в полной тьме, где Шискан чувствовала себя как дома, тогда как Хет помогал себе рукой, касаясь шершавого камня стены. Это раздражало, но все же ему удалось понять, что они уходят из дворца по направлению к внешней стене. Наконец Хет заметил, что бархатная тьма начинает где-то впереди сереть, а немного спустя сводчатый потолок превратился в каменную решетку, через которую свисали зеленые ветки растений и виноградные лозы. Иногда можно было углядеть и кусочек звездного неба. Они вышли в один из маленьких садиков на внутренней, обращенной к стене стороне дворца.
Шискан остановилась, чтобы отпереть железную калитку; тяжелое, сладкое благоухание цветущих растении и только что политой водой листвы клубилось в жарком, душном воздухе. Замок щелкнул, и Шискан приоткрыла калитку, потом, повернувшись, чтобы видеть глаза Хета, сказала:
- Констанс сейчас в Цитадели Ветров вместе с Электором.
- А я думал, что Электор удерживает часть дворца, - отозвался Хет. Он все еще хрипел - напоминание о том, как его чуть было не утопили, - так что он сам с трудом узнавал собственный голос.