- Церера, я Апофис, - сказал Анквилла, - все в порядке. Слушай меня. Локализуй такой номер. Ноль один семь шесть… - он продиктовал цифры. Улыбнулся, слушая голос коллеги.
- Все, не телефонный разговор. Увидимся как условлено, - он снял гарнитуру с уха и въехал на автобан.
Германия, июль 2012, Клаус Оттерсбах
- Зачем они все это делают? - слабым голосом спросил Нико. Я улегся на свою койку, свернув плоскую подушку вдвое.
Можно было сказать, что я знаю об этом не больше его - но я кое о чем догадывался. Вот только стоит ли говорить об этом? Говорить с Нико в камере… или палате… нет, все же камере, уж очень тщательно она изолирована - это то же самое, что в микрофон для майер-мюллера.
Второй день нас вместе и по отдельности подвергали медицинским обследованиям. В двух подвальных этажах центра располагается, оказывается, очень нехилое оборудование. Включая МРТ. Я подозревал, что финансирование у них не страдает, но чтобы настолько!
Нас прогнали на МРТ, заодно сделали дигитальный рентген всего, чего только можно. Выкачали по поллитра крови. Проверяли рефлексы, заставляли глотать кишку для гастроскопии (бр-р), изучали ультразвуком. Загоняли на какие-то тренажеры и снимали ЭКГ. Демонстрировали картинки и видеоролики и снимали при этом ЭЭГ. Брали ткани на биопсию. Все это занимало целый день, без всякого отдыха, разве что с небольшим перерывом на обед. А сегодня после обеда нами занимались, по-видимому, психологи - мы заполняли какие-то длинные анкеты… можно было, конечно, устроить забастовку, но как-то глупо, раз уж я вообще согласился на сотрудничество с ними. И как тут не согласишься? Гильотина ведь даже не мне угрожает - Нико.
Хотя может быть и не стоило подчиняться требованиям террористов. Что-то я сомневаюсь, что нас оставят в живых.
- Отти, почему они все это делают с нами? - спросил Нико. Я вздохнул и повернулся к нему. Бедняга тоже валялся на койке, согнув ноги в коленях, с видом вымирающего бизона.
- По-видимому, Ник, ты тоже принадлежишь к этому виду. Амару. Раз уж мы в их руках, они хотят выяснить, чем амару биологически отличаются…
- Но это ерунда, я же говорил. Мы не можем принципиально отличаться от других!
- Как знать! Биологи амару бы тебе объяснили. Но я вот думаю - есть роды, где люди живут дольше… гены долголетия. Это ведь не один-единственный ген, значит, какие-то комплексы наследуются.
- Но все, что у нас проявилось в фенотипе - следствие онтогенеза… ну в смысле, нашего личного развития под влиянием окружающей среды.
- Я думаю, они не дураки, и все это понимают, - примирительно сказал я, - но логично с их стороны, заполучив в руки людей с генокодом амару, пусть даже выросших в нашем мире, попытаться их хотя бы всесторонне обследовать.
И тут же подумал, что обследовать надо было бы и наши семьи. И прикусил язык. Лучше уж не говорить такое вслух.
- Знаешь, чего я не понимаю… - сказал Нико, - почему нас не ищут? Мои родители… Рей… Кстати, они обязаны были предоставить возможность позвонить - это нарушение закона!
- Ты что, еще не понял, что законы их тут вообще не интересуют?
- Но ведь родные будут нас искать! Ведь не так уж мало людей знают меня, например. У нас одной родни сколько, и плюс еще пациенты, коллеги. Рей вообще пол-Европы перевернет, землю будет рыть…
- Я думаю, они как-то застраховались. Наплели что-нибудь родным, - сказал я. И добавил, чтобы успокоить Нико, - хотя, конечно, было бы неплохо, если бы нас искали. Будем надеяться. Извини, кстати, что я тебя вообще в это втянул…
- Ты уже извинялся. И перестань, пожалуйста. Как будто это зависело от твоей воли! Если я этот… амару… они бы могли меня и без тебя найти.
Нико замолчал. А я заложил руки за голову поудобнее и задумался.
ОПБ, безусловно, сделала так, чтобы наши родные нас не искали. Мы, скорее всего, пропали без вести. Работая детективом, я убедился, что не такое уж маленькое число людей регулярно исчезает неизвестно куда. И я такие случаи расследовал, и коллеги мои.
Часть из этих пропавших становится жертвами убийц, маньяков или случайных ДТП (сбили на мосту, упал в реку, шофер-убийца скрылся). Часть - это, например, больные Альцгеймером, шизофренией или другими психическими заболеваниями, даже банальный инсульт - человек потерял ориентацию, уехал куда-то, заблудился и сгинул. Некоторые уходят из дома сами, чтобы полностью сменить личность, образ жизни, такое вот личное решение. Но есть часть случаев, которые вообще ничем и никак объяснить нельзя. Вернее, они остаются нераскрытыми. Пропал человек - и все.
Я не втягивал Джессику в это дело, не говорил ей ничего о Нико. И никто о Нико не знает. Те, кто может быть, будет искать меня - не догадаются связаться с родственниками Нико. Но даже если бы и догадались? Мы пропали без вести. Расследуйте. Никто ничего не знает и не узнает никогда, можно гарантировать.
Так что напрасно Нико мечтает. Но ладно, оставим это - я-то особенно и не надеялся.
Подумаем лучше о другом - о нашей дальнейшей судьбе.
Я сел на койке, рывком спустив ноги на пол. Мой друг лежал с закрытыми глазами. Видно, сегодняшние обследования его утомили. Да и меня тоже, но не до сна мне, ох, не до сна.
Все-таки палата это или камера? Та же белая веселенькая решеточка на узком окне-бойнице. Казенный линолеум и белые стены. Две нормальные больничные койки, тумбочки, пустые, конечно. Стол, пластиковая бутылка с водой и два стакана. Тоже пластиковых, кстати.
Дверь с зарешеченным окошком, обитая железом. Камера. И за дверью - еще одна дверь, как бывает в старых лифтах, проволочная - вопрос, зачем она нужна.
ОПБ может ликвидировать людей. Точнее - нелюдей. Они сами назвали нас нелюдями. У нас неподходящие гены. Мы угрожаем их существованию.
Они действительно ликвидируют людей. Мне демонстрировали только запись; но логично предположить, что если у них есть полномочия лишать людей свободы, то есть полномочия и убивать.
Что с нами могут сделать дальше? Обследования продлятся несколько дней, может быть - недель. А дальше что? Держать нас в длительном заключении - совершенно абсурдно. Это не менее опасно для них, чем убить нас - а смысла никакого нет. Разве что гуманизм, но на гуманистов они не похожи.
Значит вариантов всего два - отпустить или убить.
Первый вариант тоже абсурден. Отпустить как - под расписку о молчании? Никакой гарантии такая расписка не даст, они это отлично понимают. Информировать широкую общественность о своем существовании они не собираются. И вообще мы знаем слишком много. Кроме того, мы - нелюди, и они не могут не считать, что выйдя отсюда, мы свяжемся с амару и встанем в этой войне на их сторону.
Нет, нас не отпустят, это ясно.
Нас обследуют, выкачают всю возможную информацию - и убьют.
Но есть еще один вариант.
Родственники нас не будут искать, ОПБ об этом позаботится. Но нас станут искать амару. Фальшивая фрау Граф, если ей удалось скрыться - а я думаю, что удалось, иначе нам бы уже устроили очную ставку. И Анквилла. Анквилла мой двоюродный дед, и он сам сказал, что для него родство со мной - значимо, что он хотел меня забрать к себе, что он видел меня еще маленьким и следил за мной. В их системе Анквилла, как я понимаю, что-то вроде агента-боевика. Искать меня и попытаться спасти меня или нас с Нико - это очень вероятно с его стороны.
Что, если они держат нас здесь именно с этой целью?
В надежде, что амару найдут нас и атакуют их центр? То есть раскроют себя - и может быть удастся захватить уже не таких скрытых амару, как мы - а самых настоящих, и даже их технику и оружие.
И проволочная дверь - аргумент в пользу этой версии.
В этом случае ОПБ сделает все возможное, чтобы амару все-таки не удалось нас похитить.
Но они не так уж много знают о технологиях амару - не больше, чем я сам. Как я рассуждал бы на месте мюллера-майера?
Амару могут становиться невидимыми. Проходить сквозь стены - нет, но открывать запертые двери - да.
На открытый штурм амару вряд ли пойдут - время открытой войны еще не наступило. Значит, они попытаются найти нас (предположим, это для них возможно) и вывести из камеры. Будучи невидимыми, это можно сделать - войти в Центр и разыскать нас.
На всякий случай двойная дверь (да еще наверняка и под током) - пока они открывают одну дверь, можно увидеть это и отреагировать. Но если амару не станут открывать двери, а войдут незаметно, скажем, в то время, когда нас будут из камеры выводить?
Остается лишь одно - пристально наблюдать за нами. Мы-то не можем стать невидимыми и выйти отсюда. В тот момент, когда мы станем невидимыми - немедленно поставить плотное оцепление в коридоре. Это логично. Значит, нашу камеру постоянно охраняют несколько человек, готовых встать в оцепление.
И они позаботились о том, чтобы это оцепление было непроницаемым.
Наша смерть в таком случае - все-таки лучший вариант, чем атака со стороны амару и захват амару, может быть, даже моего деда - этими. К тому же, нас уничтожат в любом случае. Поэтому жизнью, если на то пошло, можно будет рискнуть.
Но лучше разработать такой план, чтобы никто не погиб.
Виньаймарка, май 2012 года. Панкара Куси
Воздух здесь прохладен и чист, небо - бездонная чаша в зубчатых отрогах фиолетово-белых Анд. Панка выросла в Тибете, исполинские горы окружали ее с детства, но невозможно привыкнуть к этой красоте. Здесь за городом куда больше зелени, чем вокруг Шамбалы, расположенной в суровом краю. Слева блестит драгоценной слезой озеро, искусственно расширенное сбросом Верхнего потока, справа от аэроплощадки раскинулась новая Виньаймарка - Вечный Город на ару, выстроенная неподалеку от руин древнего города Тиуанаку.
По легенде местных индейцев-аймара, чья речь так близка к ару, тот, настоящий Тиуанаку (ранее носивший имя Виньаймарка) был выстроен богом Виракоче, явившимся с моря. В какой-то мере, конечно, так оно и было…
Теперь, выбирая место для новой имата, амару решили возродить Виньаймарку.
Ее белые и разноцветные стены, бурная зелень сверкали в солнечных лучах, манили, радовали взгляд.
Панка, встав в третью позицию ятихири, совершила с наслаждением глубокий радостный вздох. Быстро, с шумом выдохнула и обратила взгляд к аэроплощадке. По краю ее застыли транспортные гиганты, и солнце переливалось на их разноцветных металлических гранях. А в центре аэродрома на платформе припала к земле непривычно тусклая и маленькая машина, у ее двигателей возились двое техников. Панка улыбнулась и подошла к своему дисколету. Подняв руку, похлопала по серо-голубой прохладной обшивке.
- Готова птичка?
Один из техников, Ванка, обернулся.
- Ты что-то рановато. Старт назначен на три! Волнуешься, что ли?
- Я? - усмехнулась Панка, - прямо писаюсь от страха, ты же меня знаешь!
Вторая инженерша с испанским именем Каридад, подскочила к Панке.
- Мы еще не закончили профилактику. Пан, посмотри сама - сплетение немного тянет! Сигнал от левого крыла будет запаздывать.
- Большая латентность? - спокойно спросила Панка.
- Шестнадцатая секунды.
- Пойдет. Но ты уверена в причине?
- Да, конечно. Видишь, здесь мы поставили медный проводник, причина только в этом. Мы проверили все.
- Ладно, если во время полета эта латентность не растянется внезапно на пару секунд… или пару минут… то меня все устраивает!
Панка уселась на ремонтную табуретку. Инженерам мешать не надо. Они все сделают как следует.
Но трудно было усидеть дома. Таких безумств Панка еще в жизни не совершала!
Вскоре площадка заполнилась народом. Пришла Вара Яна, маллку проекта, пришла целая толпа пилотов, инженеров, родственников, наконец освободился муж Панки, Кунтури. Он врач, и у него сегодня были плановые операции, которые нельзя отменить. Да собственно большая часть населения Виньаймарки навалила на аэроплощадку, так что вся площадь за натянутыми вокруг дисколета веревками была заполнена, и народ располагался на широком лугу до самого озера, было даже видно и слышно, как ребятишки носятся по мелководью, брызгаясь и вопя.
Панка стояла с группой пилотов, они хохотали и подначивали друг друга, и Панка смеялась громче всех. Вара Яна - Далекая Звезда, наделили же ее родители более ста лет назад таким неслучайным именем! - давала разъяснения для Хосе, который расставил вокруг записывающую аппаратуру. Происходящее транслировалось на все имата Земли.
- Здесь вопрос, - Хосе взглянул на свой кита, куда поступали запросы по прямой линии, - Вара, что ты скажешь о развитии космонавтики в мире урку? Урку ведь уже летали в Космос!
- Прошу прощения! Не впадай в привычную ошибку. В космос летали преимущественно люди с генокодом амару, хоть они и не знали об этом. В мире же урку космонавтика действительно начала развиваться благодаря развитию военной техники и вместе с ней, преимущественно в военных целях. Ракетостроение, принцип реактивного движения, наконец, сами корабли и спутники. Вдумайтесь, когда в Советском Союзе - амарском проекте - запустили сугубо мирный спутник Земли, урку на другой стороне массово восприняли это как угрозу! Освоение космоса превратилось в привычную для урку конкуренцию на уровне держав, воспринималось как военное соревнование. Конечно, урку использовали для этого скрытых амару - те проектировали корабли, спутники и летали в космос, рискуя жизнью. Но как это и характерно для мира урку, все позитивное быстро сошло на нет. Как только был разрушен СССР, исчезла космическая конкуренция, так и космические программы быстро ушли на второй план и выродились в вялое поддерживание того, что удалось создать за первые десятилетия. Даже используя скрытых амару, урку никогда не поднимутся в небо по-настоящему! Или им потребуются для этого сотни и тысячи лет - которых у нас попросту нет!
- Спасибо, Вара! Еще один вопрос задает школьник из Эхнатона… Почему для первого испытательного полета была выбрана именно Панкара Куси? Проводился конкурс?
Вара вежливо улыбнулась.
- Рабочая группа отобрала десять испытателей по всему миру, обладающих наибольшим налетом, опытом, выдающимися достижениями. Панкара - одна из них. Далее мы провели с этой десяткой ряд тестов, у Панкары оказались наилучшие показатели, по здоровью, по скорости реакции, по психологическим характеристикам. Вот и все… Кстати, - обратилась она к Хосе, - возьми ты уже Панку лучше в оборот, ей все рано заняться нечем, а у меня дел полно! Панка!
Девушка, тряхнув головой, подошла к ним.
- Ну чего?
Она была высокой - на четверть в ней текла кровь древних амару, белокурой, со светлыми ореховыми глазами. Чем-то Панка напоминала своего отца, Анквиллу, но глазами была скорее похожа на мать. Характер же у нее был настолько своеобразный, что вряд ли она его прямо от кого-то унаследовала.
- Поведай миру глубокую мудрость, - ответил Хосе, протягивая ей кругляшок микрофона, - ты как, волнуешься?
Панка искоса взглянула на дисколет.
- Скажи на публику, я записываю, - предупредил Хосе.
Панка включила микрофон.
- Я провела три испытательных полета в атмосфере. Машина надежна. Это первый летательный аппарат такого класса. Вот посмотрите, она выглядит как обычный малый дисколет, разве что специалист заметит отличия. Но ее защита, рассчитанная на многократное прохождение сквозь атмосферу, ее усиленная аккумуляторная катушка, двойные маршевые двигатели, резервные цепи, ее пятислойная обшивка… словом, здесь много революционных изменений, желающих отсылаю к техническому описанию. Это принципиально новый вид дисколета…
- Это мы все понимаем, - остановил ее Хосе, - вопрос был о твоих личных ощущениях.
Панка недоуменно взглянула на него.
- Но мои ощущения прямо связаны с состоянием и типом машины, которую я буду пилотировать! Я имею в виду…
- Хорошо, я понял.
- Машина надежна. Я не вижу, почему надо волноваться как-то особенно. Я уверена в конструкции, я лично присутствовала на заводе в Сахаре при ее сборке…
Панка мечтательно вздохнула. Завод в Сахаре создали одновременно с иматой Эхнатон, гигантское подземное сооружение. За последнее столетие амару вообще решили колоссальные задачи. Чтобы построить такой завод по производству дисколетов, надо было создать строительные конструкции, киберов, автоматические линии… Производство всего этого было раскидано по разным имата. И занимались этим, если сравнить с миром урку, мизерное количество людей - инженеров, лишь изредка привлекающих подсобную силу.
Панка знала авиазавод лучше, чем собственную имата. На километры тянулось гигантское подземелье, спрятанное далеко в смертоносных песках и накрытое для верности еще и лан-полем. Бесшумное непрестанное движение автоматических цехов, юркие киберы, снующие под ногами, переходы, подъемники, блеск стали, легкие, словно бы хрупкие конструкции стапелей, на которых висели остовы готовых дисков… Человек в сравнении со всем этим казался микроскопически крошечным, меньше, чем муравей по отношению к муравьиной куче.
- А сейчас мы осмотрим дисколет вблизи! - бодро вещал Хосе. Кто-то сильно хлопнул Панку по плечу. Она обернулась. Это был Рока, ее давний приятель. Так же, как и она, Рока входил в окончательный состав космической группы - но она вот летит, а он нет.
- Ну что, вошла в историю?
- Ага, вляпалась, - кивнула Панка.
- Все человечество смотрит на тебя!
- Всему человечеству глубоко начхать, - возразила Панка, - сколько там нас сейчас в имата?
- Ах, перестань ради Галактики! Мнение всех остальных очень скоро вообще не будет иметь никакого значения. Те, кто в имата - и есть человечество. Способное полететь к звездам.
- А думаешь, если не способно - то уже и не человечество? - усомнилась Панка. Рока кивнул.
- Именно так. Не способно подняться к звездам - значит, это мусор, а не разумные существа. Значит, они не заслуживают имени разумных. Ну ты… наша Гагарина!
- Прекрати, - фыркнула Панка, - кстати, как думаешь, у Гагарина были наши гены?
- А кто его знает. Урку тоже всякие бывают. Смелые и умные…
Панка встряхнула рукой - браслет задрожал от вызова.
- Иду, - бросила она. Рока поймал ее плечо и крепко сжал.
- Удачи! - сказал он, - смотри у меня, чтобы вечером пришла в "Черную дыру" пиво пить! Без тебя не начнем!
Панка посмотрела в черные глаза друга-пилота.
- Не боись, не опоздаю!
И побежала к кораблю. Кунтури в последний раз обнял ее перед трапом, поцеловал.
- Я буду следить за тобой!
- Я почувствую.
Кунтури побежал в диспетчерскую, а Панка встала на подъемник и медленно поехала вверх.
В атмосфере диск облетывали, как и положено, вдвоем. Но теперь Панка должна была справиться одна.