— Я не оговорился. Как-нибудь на досуге я докажу тебе строго математически, что в число потомков Ивольди входит большая часть населения Европы, а также Азии и Африки. Но сейчас у нас есть заботы и поважнее.
Берни заржал было, но тут же осекся, заметив, как нервно реагирует гризли на человеческий смех.
— Ивольди забыл уточнить, не захлопнется ли дверь снова после того, как откроешь ее разок, — заметил Док. — Чтобы не искушать судьбу, кому-то придется держать.
— Если бы у нас имелись карманы, я бы бросил монетку и мы живо определили бы счастливчика, — сказал Пончо. — Но на сей раз, Берни, я готов проявить великодушие и уступаю тебе честь помогать Доку с медведем, пока сам стану держать дверь.
Толстяк, как обычно, лыбился и говорил уверенно, но его дубленая кожа заметно посерела.
— Нет, — решительно возразил Калибан. — Глупо уменьшать наши силы сразу на треть. Либо мы все вместе выведем зверя из игры и выберемся отсюда — при условии, конечно, что Ивольди не солгал про дверь, — либо все останемся здесь.
— Ну вот, Берни, — не унимался Пончо, — ты всегда уверял нас, что, невзирая на малый вес, готов помериться силами даже с пантерой. Теперь у тебя есть прекрасный шанс доказать, что ты не соврамши.
— Я говорил про кошачьих, а тут медведь, — сказал Берни. — Мы втроем потянем всего лишь центнера на три, может, чуточку больше, он же — свыше полутонны. К тому же взгляни на его клыки и когти, а после на свои.
— Побаловал бы нас чем новеньким! — съязвил Пончо. — Например, как все же его одолеть.
Прижимаясь лицом к решетке, Пончо внимательно разглядывал гризли, который бродил теперь из угла в угол, мотая низко опущенной головой — великолепный образчик породы, шерсть бурая с нежным серебристым отливом, да вот, жаль, некому оценить всю ее прелесть. Бугры мышц перекатывались под слоем сала, которое, однако, не скрадывало мощь зверя, равную силе двух горилл разом.
— Держитесь позади и ждите моего сигнала, — сказал Калибан. — Попробую погонять его по клетке, пока малость не выдохнется.
Берни и Пончо, смерив изумленным взглядом каменный квадрат десять на десять, переспросили хором:
— Погонять?!
— Ну, попытка не пытка, — заключил Калибан. И это было равносильно для него тем долгим речам, которыми Гектор некогда вдохновлял троянцев на новые вылазки против ахейцев.
Без колебаний толкнув дверь, Калибан скользнул наружу. Гризли взревел, обернулся — и бросился в атаку. Зверь двигался столь быстро, что показался Пончо и Берни коричневой кляксой, размазанной по небольшому пространству.
Но и Калибан ничуть не уступал ему в резвости. Вильнув в самый последний момент в угол, он мячиком отскочил от стены и был таков.
Удар гризли головой о прутья решетки сотряс, казалось, даже незыблемые гранитные своды. Но чудище, только на вид нерасторопное, мгновенно очухалось, развернулось и кинулось ускользнувшей добыче вослед. И снова Калибан применил тот же обманный маневр, и снова зверь жестоко впечатался в стену.
— Если зверюга не совсем без ума, — заметил Берни, — то прием Дока вскоре будет разгадан.
— Ну, может, ярость вконец затмила ему мозги, — выразил слабую надежду Пончо. — Черт ее знает, эту психотронику!
Но уже третью атаку зверя Калибан, к изумлению своих подручных, встретил внезапной контратакой.
Все происходило как в кино, снятом рапидом. Бурая и бронзовая кляксы на мгновение слились. За малый миг до встречи Док высоко подпрыгнул и стремительно выбросил ногу. Силой собственного удара его отбросило назад, но, прокатившись немного по полу, он уже снова был на ногах и в полной боевой готовности. Зверь, ошеломленный ударом по носу, помотал головой, смахнул с морды кровь и не мешкая более бросился на обидчика. И на сей раз достиг-таки своего. Когти чудовищной лапы, способной одним махом размозжить человеку голову, безжалостно ободрали Доку правую икру.
Извернувшись, Калибан вновь устремился зверю навстречу. Медведь встал на дыбы во весь свой чудовищный рост и грозно распахнул железные объятия, готовясь принять в них безрассудного человечишку.
Док Калибан нырнул в них, словно человек, доведенный до крайности и бросающийся с крыши на асфальт.
— Док! — невольно вскрикнули оба помощника разом. Пончо распахнул дверцу пошире — похоже, настала самая пора вмешаться.
Калибан вложил в удар справа всю свою ярость и силу. Могучий кулак вонзился медведю глубоко в брюхо, до печенок. Глухо взревев, тварь опрокинулась на спину.
Док мгновенно метнулся назад, но, уже падая, медведь когтями все же зацепил голову противника, и из разодранного скальпа человека ручьем хлынула кровь. Ослепленный, Калибан на ощупь добрался до стены, где развернулся и попытался отереть кровь со лба — увы, почти без успеха.
Зверь, со свистом втягивая воздух, уже снова стоял на четырех лапах, язык до полу, и быстро приходил в себя.
Затем атаковал опять, уже несколько медленнее, но по-прежнему давая фору большинству олимпийских спринтеров.
Выждав момент, когда тот начал вставать на дыбы, Калибан оттолкнулся от стены, как от прыжковой доски, и нырнул зверю в ноги.
Этот новый маневр застиг медведя врасплох. Он еще только начинал разворачиваться, когда Док, змеей проскочивший под ногами, уже оседлал его холку и ухватился за мохнатые уши. Бешено суча лапами, медведь стал вертеться на месте в безуспешных попытках сбросить с себя нежеланного седока.
Пончо и Берни, понимая, что тварь вот-вот опрокинется на спину и подомнет под себя Калибана, не утерпели и с дикими воплями бросились на подмогу. Медведь, ни на миг не прерывая свою ламбаду, шуганул их длинными лапами. Парни составили зверю компанию в этой смертельной пляске, стараясь не угодить под прямой удар. Все же жуткий коготь чиркнул разок Берни по кончику длинного носа, оставив на память кровавую метку. Мгновение спустя Берни поскользнулся на луже крови, то ли человечьей, то ли медвежьей, и грохнулся на спину. Хотя медведь мог теперь запросто заломать упавшего, он вдруг метнулся в сторону.
Рука Калибана как раз нащупала и отодрала от черепа зверя сферическую нашлепку.
Пончо помог подняться Берни, малость оглушенному при ударе затылком о стену, затем — сам походкой схожий с медведем — атаковал гризли сбоку, врезавшись в него всем своим немалым весом.
Случилось то, чего Калибан как раз опасался и стремился избежать, — гризли опрокинулся на бок. Каким-то чудом Док сумел вывернуться из-под туши и при том не разжать пальцев, напротив — собрав все силы, рванул на себя. Уши зверя оторвались с треском, похожим на звук лопнувшего на шквальном ветру паруса, гризли взревел так, что всем вокруг заложило уши, извернулся и цапнул попытавшегося было ускользнуть обидчика зубами за ногу.
Калибан мгновенно обрушил на череп медведя оба своих чугунных кулака, затем не мешкая повторил удар, уже по носу. Каждый такой удар отдавался в защемленной челюстями лодыжке болью столь дикой, что Док едва не терял сознание. Казалось, еще мгновение, и зверь одержит победу.
Тогда Пончо, протрубив боевой клич, подпрыгнул и врезался обеими ногами медведю в самое основание шеи. Удар могучих ступней ненадолго оглушил зверя, челюсти разжались, и Доку удалось вырваться. Он откатился в сторону, уже без былого проворства. Берни, вдохновленный примером приятеля, повторил удар ногами гризли по холке. Хотя он здорово уступал друзьям в весе, ему все же удалось причинить медведю определенный ущерб.
Мучительно кашляя, зверь вновь медленно поднялся на лапы. Кровь текла у него из носу, из ран на месте ушей, он бессмысленно таращился на Калибана, который отползал прочь, оставляя за собой кровавую дорожку.
Пончо, забежав с тылу, жестоко пнул чудище ногой под хвост. Удар точно пробудил медведя от спячки — мгновенно извернувшись, он кинулся на нового своего обидчика. Пончо, не ожидавший подобной резвости, оказался застигнут врасплох и с громким воплем исчез под косматой тушей.
Берни с криком запрыгнул на могучую спину и, прочно оседлав загривок, воткнул пальцы зверю в глаза. Гризли, позабыв про Пончо, взметнулся на дыбы и опрокинулся на спину, чтобы подмять седока. Верткий Берни, ускользнув от прямой угрозы, все же угодил на излете под слепой удар лапой, ободравший ему бедро почти от колена. К многочисленным дорожкам крови на полу тут же добавилась новая.
Берни, хотя и хрупкий на вид, своими железными пальцами запросто гнул кочергу. И теперь пальцы не подвели его — глаза медведя, вырванные из орбит, болтались на толстых жгутах нервов.
Ослепленный, с разбитым носом и оторванными ушами зверь все же сумел учуять Калибана и, игнорируя остальных врагов, двинулся прямиком на главного. Услыхав предупредительные окрики, Док обернулся и с трудом, крепко стиснув зубы, поднялся на ноги.
Когда медведь наскочил с жутким ревом, Док первым делом оторвал выскочившие из орбит глазные яблоки, а затем, уже подмятый тушей, запихнул зверю в пасть руку чуть ли не по плечо. Гризли подавился, его когти исполосовали человеку спину, и зверь, широко распахнув челюсти, резко подался назад. Случилось невероятное — повторить такое сумел бы, пожалуй, разве что еще один человек на всем земном шаре: в железных пальцах Дока остался длинный толстый язык.
Когда скользкий орган отделился от глотки, гризли вытошнило кровавым фонтаном прямо на Калибана и на стену, затем зверь слепо бросился прочь, ткнулся в стальные прутья, рухнул на пол и вскоре истек кровью.
Но и Калибан пострадал едва ли намного меньше. Усевшись, он отмахнулся от бросившегося на помощь Берни.
— Дверь, первым делом проверьте дверь! — велел он. — Мы должны немедленно убираться отсюда.
Пончо оказался на месте раньше Берни. Легко распахнув решетку, толстяк подивился:
— Ишь ты! А казалось, и двух минут не прошло! Док Калибан дважды пытался подняться на ноги и оба раза неудачно. Стоявший рядом Берни не шелохнулся, не дернулся пособить — он опасался, что может этим не потрафить Калибану, который, постоянно помогая другим, сам никогда не нуждался в чьей-либо помощи.
Наконец, снова смахнув со лба кровь, Калибан обернулся к Берни:
— Тебя не затруднит помочь мне маленько?
— Черт, разумеется, не затруднит! Пригнувшись, Берни подставил костлявое плечо под массивный бицепс Калибана и распрямился. Док медленно, стараясь не перегружать худосочного приятеля, поднялся на ноги.
— Ну вот, теперь справлюсь сам, — сказал Калибан и стиснул зубы покрепче.
— Кажется, что-то слышу! — бросил от двери Пончо. — И носом чую. Ба, да это дымок! Где-то в той стороне! — Он указывал влево.
— Посетители замка, — сказал Калибан. — Люди Аньяны. Судя по запаху, подгоняемые напалмом. Лучше нам пойти в другую сторону. Берни, проверь-ка Коббса и Вильерс. Сомневаюсь, что они все еще здесь, но чем черт не шутит… Вернувшийся вскоре Берни доложил:
— Тю-тю! А также нет ничего, что могло бы сойти за оружие. Я надеялся отыскать там что-нибудь из наших припасов. Думаете, Ивольди припрятал амуницию куда подальше?
— Он знал, что выйти из клетки будет непросто, — сказал Калибан. — Но на случай, если нам все же повезет, гном непременно позаботился, чтобы мы так и остались в пещере.
Пройдя по коридору до ближайшей каменной лестницы, друзья спустились в помещение с целым рядом выходов. Калибан выбрал один из центральных, и они вошли в туннель. Из коридоров у них за спиной уже курился дымок, и вдалеке Док услышал чей-то приглушенный надсадный кашель. Вскоре на пути попалось отверстие в полу — колодец без трапа. Заглянув в него, Калибан увидел, что по дну горизонтального туннеля внизу струится вода — пока примерно по щиколотку.
— Это один из тех, по которым мы шли, прежде чем попали в плен, — сказал Док. — Мы найдем там пометки на стенах, если только Ивольди не позаботился их стереть. Придется спускаться — другого пути нет.
Медленно, едва не теряя сознание от боли и слабости, Док сполз по стенкам колодца. Заключительный прыжок пронизал все тело оглушающей болью. Следом кряхтя спрыгнули помощники, и они двинулись, как надеялся Док, в нужном направлении. Светильники на стенах пока горели, но вскоре могли и погаснуть. Хотя если источники их энергии также основаны на принципе, открытом Калибаном, то плафоны могли светиться еще долго, даже после полного затопления шахт.
— Стойте! — сказал вдруг Пончо.
Все прислушались. Откуда-то издали явственно доносились голоса. Их источник в таком затейливом лабиринте навряд ли мог находиться слишком уж далеко.
— Похоже, охотники взяли след, — отметил Калибан. — По крови. Если бы только мы могли устроить засаду! У них есть оружие, есть аптечки, есть фонари, а может даже — что теперь самое важное — подводные фильтры.
— Разве в духе Ивольди прохлопать такую возможность? — спросил Берни.
— Вообще-то нет. Но ведь в отличие от нас эти парни не знают всех ходов и ловушек. — Чтобы не расстраивать друзей, Док решил пока что не упоминать о самой неприятной возможности — ведь Ивольди запросто мог замуровать все входы и выходы.
И они пошлепали дальше, оставляя в воде позади себя быстро расплывающуюся кровавую дорожку. На очередном повороте Док заглянул за угол:
— А вот и пометка Коббса!
После длинного туннеля и еще нескольких поворотов друзья очутились перед каменной лестницей, уходящей под воду. Стрелка на стене, уже наполовину затопленная, указывала путь вниз.
— Отсюда до выхода из лабиринта еще добрых три уровня, — заметил Пончо.
Калибан поднес палец к губам. Где-то вдалеке за поворотом послышался явственный плеск.
— Без фильтров здесь никак не обойтись, — шепнул он. — А раздобыть их можно единственным способом. Что мы сейчас и сделаем.
Берни тихонько скользнул назад за поворот и вскоре вернулся. Вода уже почти подступила к коленям.
— Вроде бы ровно десять, — сообщил он. — Винтовки, пистолеты, фонари на кепках. За дыхательные фильтры не уверен. А также дым, он сгущается — похоже, напалм совсем рядом.
Преследователи, не знающие о пометках Коббса, вполне могли прозевать нужный поворот и пройти по туннелю прямо. Вероятно, они все еще надеются выбраться посуху. Калибан, выглянув из-за угла, оценил вероятный маршрут группы. Неподалеку в залитом полу темнела дыра — еще одна мышиная нора древних кабольдов. Более удобного для засады места не сыскать.
Друзья быстро разобрались по номерам. Пончо, стараясь шуметь как можно меньше, поспешил за поворот в конце туннеля, Берни спустился по затопленным ступеням по шею и приготовился погрузиться глубже, а Калибан, нырнув в нору, оценил укрытие на надежность и снова выставил голову наружу. При нормальных обстоятельствах он умел задерживать дыхание на добрую четверть часа, но теперь ему, ослабленному жестокими ранами, приходилось дожидаться самого последнего момента.
Наконец громкий всплеск донесся прямо из-за угла, и Калибан с Берни бесшумно скрылись под водой. К счастью, командир группы не стал тратить драгоценное время на проверку явно никчемного, затопленного аппендикса, и десять теней одна за другой почти без задержки прошлепали мимо Берни и Калибана. Выждав секунду-другую, Док вынырнул и практически бесшумно пристроился к походному строю. Оценив расстояние до поворота, в два шага он нагнал замыкающего, ткнул пальцем ему в шею и аккуратно опустил тело на воду, которая поднялась уже выше колен. Добытую таким образом винтовку Калибан не мешкая передал назад вовремя подоспевшему Берни и отправился добывать следующую, что сделал так же без сучка, без задоринки.
Стрелять, впрочем, Док пока не торопился, ожидая грядущих событий. Когда лидер группы добрался наконец до поворота, из-за угла вылезла по-обезьяньи длинная толстая лапа и вмиг оставила его без винтовки. Особенно не высовываясь, Пончо взмахнул прикладом, и командир рухнул в воду как подкошенный.
— Стоять на месте! — грозно выкрикнул Калибан.
— И не дергаться! — прорычал спереди Пончо, тут же выставляя дуло из-за угла.
На свое счастье, ошарашенные жертвы засады быстро разобрались, что сопротивление бесполезно и приведет лишь к ненужному кровопролитию. Дружно побросав винтовки, они немедленно скрестили руки на затылке.
— Эй, ты! — окликнул выступивший из-за угла Пончо человека, который оказался теперь первым в цепочке. — Бросай сюда свою портупею! Без резких движений! И отыщи носовые затычки у этого парня! — Пончо имел в виду оглушенного командира. Тот лежал недвижно лицом в воде и, по всей видимости, уже успел нахлебаться, что, впрочем, ожидало его теперь при любом раскладе — ради собственного спасения друзьям предстояло принести в жертву трех пленников. Уцелевшим следовало возблагодарить провидение за удачное место в походном порядке.
Пока Берни держал пленников на мушке, Калибан шарил по карманам двух своих жертв, тоже захлебнувшихся. Он разжился двумя комплектами вожделенных фильтров; лишний передал Берни. Пленники, уже посбрасывавшие в воду ремни с ножнами и патронташами, по команде Пончо стали раздеваться донага.
У одного в ранце обнаружилась приличная походная аптечка. Калибан отыскал гематогенные пилюли, две проглотил сам, две вручил Берни, а еще парочку отправил с нарочным для Пончо. Нашлись также и пластыри из псевдокожи, налепив которые на свежие раны друзья почувствовали себя куда как увереннее.
За время лечебных и прочих процедур вода поднялась еще дюйма на три.
Калибан объяснил пленникам, что им следует делать для спасения собственной шкуры. Нельзя сказать, чтобы идея пришлась бедолагам по вкусу, но сгущающийся душок напалма не оставлял выбора.