Но Фа-Кимнибол не мог оторваться от мрачной сцены, происходившей внизу каньона.
- Когда я стою здесь, мне видится одна картина, - тихо произнес он. - Я представляю тысячную армию, проносящуюся по этой местности. В нее войдут жители твоего и нашего городов, а также поселений, находящихся между ними. Армия будет продвигаться стремительно, уничтожая каждого джика, который встретится на пути. Она без остановок ворвется в самое сердце великого Гнезда, прямо в убежище Королевы. В Королеве их сила. Мы убьем ее, и они окажутся беспомощными, а мы сможем спокойно стереть их с лица земли. Как ты думаешь, Саламан, разве это не замечательное видение?
Король кивнул. Он казался довольным.
- Наши мысли сходятся, кузен. Наши мысли сходятся! Знаешь ли ты, сколько я ждал, чтобы кто-нибудь из Доинно сказал мне нечто подобное? Я почти потерял надежду.
- А ты никогда не собирался развязать войну в одиночку?
На какой-то миг в глазах короля промелькнуло что-то вроде досады.
- Кузен, нас слишком мало. Все наверняка закончилось бы трагически. Когда-то ваш город приютил всех бенгов - вот куда подевались необходимые мне войска. Но где гарантии, что я заполучил бы их? Ваш город, Фа-Кимнибол, слишком спокойный. Доинно - это город не воинов. Ну, разумеется, ты исключение.
- Возможно, ты нас недооцениваешь, кузен.
Саламан пожал плечами:
- Когда-то, во времена скитаний по равнинам, бенги были воинами. Но даже они ожирели и успокоились в теплых южных краях. Они забыли, сколько горя принесли им джики много лет назад. Доинно расположен слишком далеко от джикской территории, чтобы беспокоиться насчет этих насекомых. Часто ли ты сталкивался с джиками возле своего города таким же образом, как здесь? Раз в три года? Они ежедневно присутствуют в нашей жизни. Среди вас возникает небольшое волнение, лишь когда украдут ребенка. Но потом ребенок возвращается, или о нем забывают, и все опять идет своим чередом.
- Кузен, ты заставляешь меня думать, что моя миссия здесь бессмысленна, - сдержанно произнес Фа-Кимнибол. - Ты заявляешь мне в лицо, что я говорю от имени Нации трусов.
Настроение внезапно изменилось. Оба мужчины уставились друг на друга менее дружелюбно, чем это было незадолго до этого. Воцарилось молчание. А внизу все еще продолжалась трапеза, и прохладный холодный вечерний воздух доносил резкие звуки - что-то отрывалось и грызлось.
- Несколько недель назад, - напомнил Саламан, - ты заявил, что прибыл сюда для того, чтобы предложить союз, так как Доинно хочет объединить наши силы и развязать войну против джиков. Ты утверждал, что вы бы хотели истребить их подобно паразитам. Прекрасно. Замечательно. И теперь ты рисуешь милую картину, как наши армии объединяются и устремляются на север. Просто великолепно, кузен. Но прости мне мой скептицизм. Я знаю, что из себя представляют жители Доинно. Будет заключен союз или нет, как я могу быть уверен, что ваши люди действительно явятся сюда и станут сражаться? Я хочу гарантий, что вы предоставите мне армию Доинно. Ты можешь гарантировать мне это, Фа-Кимнибол?
- Думаю, что могу.
- Твоего "думаю-что-могу" недостаточно. Кузен, погляди еще раз вниз. Посмотри, как они раздирают плоть своего товарища. Смогут ли ваши люди вынести подобное зрелище? Это джики, которые находятся лишь в нескольких часах езды от моего города. С каждым годом их становится все больше. С каждым годом они подбираются все ближе. - Саламан с горечью рассмеялся: - Какое дело жителям Доинно до того, что джики обосновались у нашего крыльца? Ведь это наших дочерей и сыновей, а не их они съедят в один из прекрасных дней! Понимают ли там, на юге, что отсюда джики направятся прямо в Доинно? Их аппетиты контролировать невозможно. Ясно как день, что они отправятся на юг. Если не сейчас, то через двадцать, тридцать, пятьдесят лет. В состоянии ли ваши люди заглянуть так далеко в будущее?
- Некоторые - да. Вот почему я здесь.
- Да. Это знаменитый союз. Но когда я спросил, будет ли Доинно сражаться на самом деле, ты ничего не ответил.
Теперь глаза Саламана вспыхнули от яростного возбуждения. Они безжалостно буравили его. У Фа-Ким-нибола застучало в висках. На кончике его языка уже висели дипломатические обманчивые фразы, но он не дал им воли. Это был миг для полного откровения. Иногда оно тоже может служить полезным оружием.
- У вас в Доинно, должно быть, хорошие шпионы, - прямолинейно заявил он.
- Их работа скромна. Насколько сильна ваша фракция сторонников мира?
- Не настолько, чтобы как-то на что-нибудь влиять.
- Так ты действительно думаешь, что ваши люди примут участие в войне с джиками, когда подойдет время?
- Да.
- А что если ты их недооцениваешь?
- Что значит недооцениваешь? - спросил Фа-Ким-нибол. Он посмотрел на короля с высоты своего роста. - Они будут сражаться. Я могу тебе это гарантировать, кузен. Чего бы это ни стоило, но я приведу тебе армию. - И он ткнул пальцем в сторону каньона: - Я заставлю увидеть их то, что я вижу сейчас. Я разбужу их и обращу в воинов. Я клянусь тебе в этом.
На лице Саламана мелькнуло недоверие. Но оно почти сразу же сменилось страстным желанием, надеждой и готовностью верить. О; нако все это исчезло, и выражение лица короля снова стало непроницаемым, каменным, грубым.
- Это требует дальнейшего обсуждения, - сказал он. - Но не здесь. Не теперь. Пошли. Не то нам придется возвращаться в темноте.
* * *
Действительно, когда они добрались до города, уже стемнело. На стене были зажжены факелы, и когда из восточных ворот им навстречу выехал сын Саламана Чхам, у него было явно встревоженное лицо.
- Я прогулялся с кузеном в сторону Венджибонезы, - рассмеялся король, - чтобы он смог понюхать ветер, который дует оттуда. Но нам не грозила никакая опасность.
- Благодаря Защитнику, - воскликнул Чхам. И, повернувшись к Фа-Кимниболу, добавил: - Лорд принц, из вашего города прибыл посланник. Он утверждает, что скакал день и ночь, что, должно быть, правда, потому что его зенди так измучен, что скорее напоминает мертвого, чем живого.
- Где он теперь? - нахмурился Фа-Кимнибол.
Чхам кивнул в сторону ворот:
- Ожидает в вашей комнате, лорд принц.
Посланник оказался бенгом, одним из судейских охранников, младшим братом Кьюробейна Бэнки. Фа-Кимнибол вспомнил, что порой сталкивался с ним во время его дежурств у Базилики. Его звали Илуфайн, и он в самом деле был так измучен, что напоминал лишь свою слабую тень, которая могла в любую минуту сломаться. Он был способен лишь на то, чтобы, заикаясь, сделать сообщение, которое было ошеломляющим.
Саламан зашел чуть попозже.
- Кузен, ты встревожен. Должно быть, дурные известия?
- В моем городе началась внезапная эпидемия убийств.
- Убийств?
- Во время нашего священного Фестиваля. Двое убитых. Один - капитан городской стражи, старший брат гонца. Второй - мальчик, присланный джиками для обсуждения условий предлагаемого ими договора.
- Джикский эмиссар? Кто его убил? За что?
- Кто может знать? - покачал головой Фа-Кимнибол. - Мальчишка был абсолютно безвреден, по крайней мере мне так казалось. Второй… да он был дурак, но если это является поводом для убийства, то улицы покраснеют от крови. Это не повод. - Он нахмурился и, подойдя к окну, некоторое время пристально рассматривал тенистый внутренний двор. Потом повернулся к Саламану: - Наверное, нам стоит прервать переговоры.
- Тебя отзывают?
- Посланник об этом ничего не сказал. Но если там происходят такие вещи…
- Какие? Пара убийств? - Саламан усмехнулся. - Ты называешь это эпидемией?
- Может, у тебя, кузен, ежедневно происходит и по пять убийств, но мы к подобному не привыкли.
- Мы тоже. Но два убийства вряд ли…
- Капитан стражи. Эмиссар. Посланник всю дорогу гнал как угорелый, чтобы сообщить мне об этом. Почему? Неужели Таниана предполагает, что джики отомстят? Может, они считают, что те могут встревожиться, может, даже предпримут на Доинно джикский рейд…
- Кузен, мы тоже убили присланного к нам эмиссара, но ни о чем подобном не слышали. Вся беда в том, что ваш народ слишком возбудимый. - Саламан положил руку на плечо Фа-Кимнибола: - Мой тебе совет: если тебя официально не отзывают, то оставайся там, где находишься. Таниана и Президиум разберутся с убийством без тебя. У нас здесь свои проблемы, и мы только приступили к их решению. Оставайся в Джиссо, кузен. Я считаю, что так будет лучше.
Фа-Кимнибол кивнул:
- Ты прав. Меня не касается то, что происходит в Доинно. А мы должны работать.
* * *
С наступлением ночи в своих верхних апартаментах в Доме Знаний Креш в одиночестве пытался проанализировать последние события. После исчезновения Нилли Аруиланы прошло уже два дня. Таниана была убеждена, что дочь находилась где-то рядом - просто она уединилась, пока не перегорит боль. На ее поиски были мобилизованы эскадроны стражников, которые прочесывали город и прилежащие районы.
Но никто ее не видел. И Креш был убежден, что никто и не увидит.
Он был уверен, что она убежала к Королеве. "Если она доберется до них благополучно, - подумал он, - то проведет среди них остаток жизни. Она станет гражданкой Гнезда всех Гнезд. Если она вообще вспомнит о родном городе, то только как о месте, где был убит ее любимый. Теперь она любит джиков. Она принадлежит, - признался себе Креш, - джикам". Но почему? Почему?
Какую власть они имели над ней? Что за чары они применили, чтобы приворожить ее к себе?
Он чувствовал себя беспомощным и сбитым с толку. Все эти события просто-напросто парализовали его. Мысль превратилась в огромное усилие. Казалось, что его душу сковал лед. Убийства - когда в последний раз имела место в Доинно насильственная смерть? Исчезновение Нилли Аруиланы… он должен попытаться думать… думать…
Кто-то утверждал, что видел девушку дождливым полднем, когда она скакала на зенди за пределами города. Но ее видели издалека, только издалека. В городе было множество девушек и множество зенди. Но если предположить, что это была Нилли. Как далеко она могла забраться - одна, безоружная, не зная дороги? Не заблудилась ли она и не грозила ли ей смерть где-то среди пустынных равнин? Или ее поджидали банды джиков, чтобы проводить в Гнездо всех Гнезд?
"Папа, ты даже не можешь представить, что это такое. Они живут в атмосфере грез, волшебства, чуда. Ты вдыхаешь аромат Гнезда, и он наполняет твою душу. И после того как ты почувствуешь Гнездо-связь и поймешь Королеву-любовь, ты уже никогда не сможешь быть прежним".
Она пообещала, что до ухода все это ему объяснит. Но времени не было, а теперь она ушла. И он так ничего и не понял, абсолютно ничего. Гнездо-связь? Гнездо-любовь? Грезы? Волшебство? Чудо?
Он бросил взгляд на огромную, тяжелую шкатулку с летописями. Он посвятил свою жизнь тому, что рылся в неразберихе древних, полузагадочных документов, находившихся в ней. Его предшественники переписывали эти потрепанные книги снова и снова на протяжении сотен тысячелетий, проведенных в коконе. С тех пор как он ребенком заглядывал через плечо Таггорана, он считал летописи неиссякаемым источником знаний.
Он открыл замки и защелки и, доставая один за другим тома, стал раскладывать их на рабочих столах из белого камня, окружавших комнату.
Вот "Книга Долгой Зимы" с повествованиями о нашествии холодных звезд. Вот "Книга Кокона", где рассказывалось о том, как лорд Фанигол, Бейлилирайон и леди Фил помогли спастись Нации во времена холода и мрака. А вот "Книга Пути", содержавшая пророчества о Новой Весне и о выдающейся роли, которую должна была сыграть Нация, когда снова вернется в мир. "Книгу Перехода" Креш написал сам за исключением нескольких первых страниц, заполненных Таггораном, который был летописцем до него: в ней говорилось об окончании зимы, о возвращении тепла и, наконец, о выходе племени на открытые равнины.
А вот "Книга о Животных", где описывались все виды когда-либо существовавших животных. В "Книге Дней и Часов" рассказывалось об устройстве мира, а также Космоса. Том в переплете, отделанном потертыми металлическими кусочками, был "Книгой Городов", в которой перечислялись все названия столиц Великого Мира.
А вот эти три были такими печальными! "Книга о Грустном рассвете", "Книга о Несправедливом свете", "Книга о Холодном пробуждении" - это были вызывающие жалость повести о временах, когда какой-то вождь, по ошибке решив, что Длинная Зима закончилась, вывел Нацию из кокона, но они тут же были отброшены назад ледяными порывами никого не щадивших ветров.
О джиках ему удалось отыскать лишь несколько знакомых фраз.
"В бесплодных северных землях, где обосновались джики в своем Гнезде…", или "…в тот год джики в огромном количестве пересекали местность, пожирая все на своем пути…" или "…это была пора, когда великая Королева джикского народа послала одну орду своих людей в город Фисхиссима, а другую - в Там…", - это были обыкновенные хронологические фразы, не содержащие никакой информации.
Он продолжал рыться. У книг, находившихся на дне, названий не было. Они были самыми древними, просто эллиптическими обрывками, написанными таким античным способом, что Креш мог лишь догадываться об их содержании. Это были тексты Великого Мира: возможно, поэмы, или драматические произведения, или священные писания - а скорее всего все сразу. Когда он прикасался к ним кончиками пальцев, их ветхие пергаментные страницы оживали образами великой цивилизации, уничтоженной холодными звездами, - той замечательной эпохи, когда по раскаленным добела улицам городов разгуливала шестерка Наций; но все было темным, таинственным и обманчивым, словно виделось во сне. Он сложил все обратно и закрыл шкатулку.
Бесполезно. Ему была нужна "Книга о джиках". Но он знал, что такой не существует.
* * *
- Три дня, - мрачно проговорила Таниана. - Я хочу знать, где она. Я хочу знать, какое безумство пришло ей в голову.
В этот ясный ветреный осенний день ее душу терзали бешенство и крушение надежд. Она не спала. Ее глаза покраснели и воспалились. Ее знобило. Но она не могла спокойно сидеть на одном месте: нетерпеливо расхаживала по каменному полу комнаты, расположенной в задней части Базилики, которую она превратила в командный центр, занимавшийся поисками Нилли Аруиланы и расследованием обоих убийств.
За ее спиной, как попало пришпиленные на стенд, висели дюжины документов: заявления от горожан, которые утверждали, что видели Нилли Аруилану тем роковым днем; пересказанные из третьих уст истории о предполагаемых сюжетах убийств, услышанные в тавернах, туманные рапорты городских охранников о ходе расследования. Но все это не стоило и ломаного гроша.
- Ты должна постараться успокоиться, - сказал Болдиринфа.
- Успокоиться! Да, - Таниана с горечью рассмеялась, - да, разумеется. Несмотря ни на что, я должна стараться сохранять спокойствие. Два убийства, да и дочь нигде не могут отыскать, она прячется в каком-нибудь укромном местечке или, что ближе к истине, мертва, - а ты хочешь, чтобы я была спокойна!
Все уставились на нее. К тому времени комната уже наполнилась необходимыми людьми. Присутствовал внезапно ссутулившийся и постаревший Креш; Чамрик Гамадель, хранитель бенгских талисманов; Хазефен Муери, представитель бенгского правосудия Пьют Кжай и исполняющий обязанности капитана стражи.
- Почему вы считаете, что она мертва? - спросил Пьют Кжай.
- А что если это обыкновенный заговор? Сначала убивают джикского эмиссара, потом капитана стражи, потом дочь вождя, а потом, возможно, и вождя. Следующим…
Они все таращились и таращились. Судя по выражениям их лиц, они начали думать, что она рехнулась от напряжений. Возможно, насчет этого они были и правы.
- Таниана, Нилли Аруилану никто не убивал, - мягко произнесла Болдиринфа. - Она жива, и ее найдут. Я спрашивала Божественную Пятерку, и они сказали, что с ней все в порядке, что она…
- Пятерку! - вырвалось у Танианы. Эго был почти что пронзительный крик. - Ты спрашивала Пятерку! Полагаю, что надо спросить еще и Накабу. Спросить у всех известных и неизвестных богов. И джикскую Королеву - возможно, с ней стоит проконсультироваться…
- Возможно, это не такая уж плохая идея, - произнес Креш.
Таниана бросила на него удивленный взгляд:
- Сейчас не время для шуток.
- Это ты шутишь. А я серьезен.
- Креш, что ты городишь?
- Думаю, что этот вопрос нам стоит обсудить наедине, - неуверенно отозвался Креш. - Он касается джиков. И Нилли.
Ее рука начала описывать нетерпеливые круги.
- Если это затрагивает безопасность города, то его следует обсудить прямо здесь и сейчас. Ты считаешь, что Пьют Кжай недостоин это слышать, или Хазефен Муери, или Болдиринфа…
Он как-то странно посмотрел на нее:
- Это касается нашей дочери и того, куда и почему она ушла.
- Тогда это вопрос безопасности. Выкладывай, Креш!
- Раз уж ты настаиваешь, - вздохнул Креш. Но тут же замолчал, пока она не подтолкнула его быстрым, нетерпеливым жестом. - Они собирались убежать в Гнездо, - с трудом выдавливая слова, сказал он. - Нилли и Кандалимон. В Гнездо всех Гнезд, самое большое из всех, расположенное на далеком севере, - туда, где живет Королева. Понимаешь, они были любовниками, а также партнерами по сношению. Они не имели ничего общего с жизнью города, а город не имел ничего общего с ними. Гнездо притягивало их как магнит. Они пришли ко мне и что-то лепетали о Гнезде-связи, о Королеве-любви, о грезах и волшебстве; о том, насколько сладок воздух Гнезда, наполняющий и навсегда изменяющий чью-то душу…
Его слова прозвучали как удары ножа. Таниана прижала руку к сердцу. Он был прав - подобного не стоило говорить при свидетелях. Это были семейные дела, скандальные и унизительные. Но теперь было слишком поздно.
- Они говорили тебе такое? - с трудом проговорила Таниана.
- Да.
- Когда?
- За день до Игр. Они пришли просить моего благословения.
- Ты знал, что они собирались сбежать, и молчал? - обескураженно спросила Таниана.
Его лицо помрачнело.
- Я уже говорил, что лучше обсудить это с глазу на глаз, - слабым голосом сказал Креш. - Напоминаю, что ты настаивала на обратном. Я молчал о предстоящем побеге Нилли, потому что знал, что ты, Таниана, попытаешься ее остановить.