Они слишком непреклонны. Их нужно сломать. "Если они не подчинятся закону богов, - решил Фа-Ким-нибол, - то в конце их ждет участь всего, что не может или не желает подчиняться. В назначенный час их сметет сила, против которой они не смогут устоять, и они исчезнут в одну секунду. Да".
- Пошли, брат, - окликнул он, - мы здесь подзадержались. Я понял.
- Фа-Кимнибол, - слабо отозвался Креш. Это ты? Где ты, брат?
- Здесь, здесь. Держи мою руку.
- Брат, я теперь принадлежу Королеве.
- Нет, никогда. Она не сможет тебя удержать. Пошли отсюда.
Оглушительный хохот зазвучал снова. Она считала, что заполучит их обоих. Но Фа-Кимнибол не испугался: Королеве дал преимущество его внутренний трепет, но теперь он исчез, побежденный гневом и презрением, а по-другому она не могла его удержать.
Он понимал, что рядом с ней представляет собой не больше чем блоху. Но блохи могут заниматься своими делами незаметно для огромных существ. "В этом и заключается существенное преимущество блох, - подумал Фа-Кимнибол. - Королева не сможет нас удержать, если не сумеет нас найти. А она настолько уверена в собственной вездесущности, что даже особо не старается".
Он начал незаметно от нее ускользать, увлекая за собой Креша.
Восхождение из ее логовища напоминало карабканье по горе, которая наполовину упиралась в небо. Но любое путешествие, каким бы длительным оно ни было, в определенное время совершается одним махом. Фа-Кимнибол поднимался все выше и выше, держа за руку Креша. Королева явно не удерживала его: возможно полагая, что он снова упадет к Ней вниз по собственному желанию.
Выше. Выше. Снизу исходили потоки света. Теперь перед ним опустилась тьма, глубокая и непроницаемая.
- Брат, - обратился Фа-Кимнибол. - Брат, мы свободны. Теперь мы в безопасности.
* * *
Он моргнул и открыл глаза. Склонившаяся над ним Нилли Аруилана тихо вскрикнула от радости:
- Наконец-то вы вернулись Фа-Кимнибол кивнул и посмотрел на Креша: глаза были приоткрыты, но он казался ошеломленным и измученным. Фа-Кимнибол тронул брата за руку - Креш был очень холодным; его рука слабо дернулась, когда ее сжали пальцы Фа-Кимнибола.
- С ним будет все в порядке? - спросила Нилли Аруилана.
- Он очень устал, я тоже. Нилли, сколько мы отсутствовали?
- Почти полтора дня. - Она смотрела на него так, словно он прошел сквозь какие-то великие метаморфозы. - Я начала подумывать, что вы… что….
- Полтора дня, - задумчиво повторил он. - Мне показалось, что годы. Что происходило здесь?
- Ничего. Даже Саламана здесь не было. Он обогнал наш лагерь, даже не остановившись, и теперь без нас направляется на север.
- Он сумасшедший. Ну что ж, пусть идет.
- А ты? - все еще не сводя с него пристального взгляда, спросила Нилли Аруилана. - Как это было? Ты видел Гнездо? Ты говорил с Королевой?
Он на мгновение прикрыл глаза:
- Я никогда не смогу понять половину этого. Какая она устрашающая… как могущественно Гнездо… как запутана их жизнь…
- Я пыталась рассказать обо всем этом в тот день, когда выступала в Президиуме, но ко мне не прислушались, даже ты.
- А особенно я, Нилли, - улыбнулся Фа-Кимнибол. - Они - устрашающий враг. Они кажутся разумнее нас, так же как и могущественнее, высшие существа по всем параметрам, - у меня возникло желание опуститься перед ними на колени.
- Да.
- По крайней мере перед Королевой, - сказал он. В его голосе прозвучали обескураженные нотки. Теперь победа при его бегстве отошла на второй план. - Она что-то вроде божества. Это древнее огромное создание, которое дотягивается и управляет всем. Сопротивляться ей, вероятно богохульство.
- Да, - отозвалась Нилли Аруилана. - Я понимаю, что ты имеешь в виду.
Он устало покачал головой:
- Но мы должны сопротивляться. Мы не сможем прийти с ними ни к какому соглашению. Если не продолжишь войну, они уничтожат нас, они поглотят нас. Но если мы продолжим сражаться и победим, не будет ли это противоречить воле богов? Ведь несмотря ни на что, боги провели их через Долгую Зиму. Боги хотели, чтобы они завладели миром. - Он вопрошающе посмотрел на нее: - Я противоречу сам себе. Есть ли во всем этом какой-нибудь смысл?
- Фа-Кимнибол, боги провели сквозь Долгую зиму и нас. Может, они понимали, что джики - ошибка эксперимента, который провалился, и поэтому сохранили и нас, чтобы мы уничтожили джиков и заняли их место.
Он удивленно посмотрел на нее:
- Ты так думаешь? Разве это возможно?
- Ты назвал их высшими существами. Но ты сам видел, какие они на самом деле ограниченные, какие несгибаемые. Видел? Видел? Креш хотел, чтобы ты понял именно это: что на самом деле они не хотят ничего создавать, что они даже не способны на это. Они стремятся лишь к размножению и строительству новых Гнезд. Но за всем этим не стоит никакой цели - они даже не пытаются что-нибудь узнать, как-нибудь вырасти. - Она расхохоталась: - Можешь себе вообразить? Я встаю перед Президиумом и заявляю, что мы должны относиться к ним как к человекообразным существам. Но они не такие - это паразиты, отвратительные огромные паразиты. Я ошибалась, а вы все, даже Хазефен Муери, были правы. Все, что я о них думала, они каким-то образом внушили мне сами.
- Нилли, ты недооцениваешь их, - возразил Фа-Кимнибол. - Теперь ты можешь зайти слишком далеко в обратном направлении. - Креш тихо вздохнул, Фа-Кимнибол обернулся и посмотрел на него. Но Креш, похоже, спал, спокойно и плавно дыша. Фа-Ким-нибол снова обратился к Нилли Аруилане: - Было еще нечто в словах Королевы, что показалось необычнее всего остального. Когда ты жила среди них, джики учили тебя, что их создали люди?
Теперь наступил ее черед удивляться.
- Нет. Нет, никогда!
- Как ты думаешь, это правда?
- Почему бы и нет? Люди были почти что богами. Люди, может, и были богами.
- Тогда, если джики - избранный ими народ…
- Нет, - сказала Нилли Аруилана. - Джики были избранным народом, - избранным выжить во времена Долгой Зимы и после этого владеть миром. Но почему-то они себя не оправдали. Поэтому боги создали нас, или люди - кто-то из них, - как замену джикам. - Ее глаза возбужденно сверкали, что до этого случалось нечасто. - Когда-нибудь люди вернутся на Землю, - сказала она, - я в этом уверена. Они захотят посмотреть, что произошло со времени их ухода, и огорчатся, что все превратилось в одно гигантское Гнездо, Фа-Кимнибол. Они поместили нас в коконы с определенной целью и пожелают выяснить, выполнена ли она. Разве ты не понимаешь, что мы должны продолжать сражаться? Мы должны противостоять Королеве. Называй их богами, людьми, - кем бы они ни являлись, они нас создали и ожидают от нас именного этого.
* * *
- Подобные местности насекомые любят, - пробормотал Саламан. - Мертвая страна, у которой на поверхности все кости. - Король остановил своего зенди и посмотрел на троих сыновей: Амифин и Битерулв ехали рядом с ним, Чхам - чуть позади.
- Отец, ты полагаешь, что Гнездо где-то здесь? - спросил Чхам.
- Я в этом уверен. Я чувствую, как его тяжесть давит на мою душу. Здесь, я чувствую это. И здесь. И здесь. - Он прикоснулся к груди, органу осязания и бедрам.
У простиравшейся впереди местности был блеклый, высохший вид. Песчаная почва бесплодна, а невероятно голубое небо мерцало. Единственным признаком жизни служил невысокий лесистый, на внешний вид безобразный купол растений, которые походили на потрепанные погодой черепа и от которых к корням тянулась пара толстых ремнеподобных серых листьев. Эти растения располагались далеко друг от друга, каждое из которых владычествовало на своей территории, как угрюмый неподвижный властелин.
- Отец, мне распорядиться об организации лагеря? - спросил Амифин.
Саламан кивнул. Он пристально вглядывался вдаль - в лицо бил сердитый, колючий ветер - ветер, предвещавший беду.
- И пошли разведчиков, под прикрытием патрульных. Здесь джики, множество джиков. Я чувствую их запах.
Им овладело странное беспокойство. И он не знал почему.
До этого момента Саламан был уверен, Что его армия* причем в одиночку, сможет дойти до великого Гнезда и уничтожить его. Разумеется, до сих пор они не сталкивались с настоящим сопротивлением. На стороне джиков было количество, а у них - сильные неутомимые воины. Но они, похоже, понятия не имели как воевать. Саламан помнил, что такая же ситуация складывалась сорок Лет назад, когда джики попытались осадить только что основанный город Джиссо.
Они пикировали устрашающими ордами, пронзительно крича и размахивая копьями и МечаМи. От одного этого зрелища застывала в жилах кровь, если позволишь себе испугаться их безумия и грозного вида.
Но если ты твердо стоишь на ногах, плечом к плечу в стойком клине воинов, и встречаешь их лицом к лицу, ты сможешь одолеть их. Главное не нападать на них, а позволить им подойти поближе: из-за своих диких плясок они плохие вояки, потому что их слишком много и они находятся очень близко друг от друга. Тебе надо лишь поставить в авангарде фалангу самых сильных и бесстрашных людей, которые смогут отбросить любого подошедшего чересчур близко джика. Пытайся перерубить их дыхательные трубы: они становятся наиболее уязвимы, если лишаются свисающих с головы оранжевых дыхательных труб. Повреди одну из таких - и через некоторое время джик упадет парализованный от недостатка воздуха.
Итак, армия Саламана продвигалась все дальше и дальше за расплавленную груду железа, - представляющего собой Венджибонезу, - уничтожая на своем пути джиков. До этого у них было четыре крупных сражения, каждое из которых заканчивалось разгромом. При воспоминании об этих победах его душа трепетала - джики пали все до одного, повсюду валялись когтистые конечности и груды высушенных легких тел. Подобная участь ждала каждую армию, высланную против него Королевой.
Правда, теперь захватчики приближались к первому из меньших Гнезд - граница истинных джикских территорий.
Саламан планировал по очереди смести эти Гнезда и их Королев по мере продвижения на север, чтобы, когда он достигнет дальнего края огромного пустынного пространства - для штурма центрального Гнезда, за его спиной врагов не оставалось. До сих пор у него не было ясного представления, как он их уничтожит. Было бы гораздо проще, если бы он владел парой фантастических орудий Фа-Кимнибола. Но он был уверен, что когда подойдет время, он найдет единственный путь. На этот счет он не тревожился ни секунды.
Правда, теперь… этот ветер, это неожиданное ощущение приближающейся опасности…
- Отец! - воскликнул Битерулв.
Из ниоткуда перед ними появилась стена воды, которая поднималась из пустыни словно гигантская океанская волна, выросшая из земли, чтобы снести половину неба. Зенди заскулили. Саламан выругался и удивленно прикрыл рукой лицо. За его спиной раздались панические крики его людей.
Ему потребовалось лишь мгновение, чтобы собраться.
- Уловка! - проревел он. - Обман! Откуда в пустыне вода?
В самом деле, эта титаническая волна зависла в воздухе не опускаясь. Он видел вьющийся край белой пены, под которым находились зеленые непроницаемые глубины, огромный изгиб невообразимой падающей массы; но масса не падала.
- Уловка, - заорал Саламан. - Нас атакуют джики! Образовать клин! Образовать клин!
Чхама, с обезумевшими глазами, подъехал к нему поближе. Саламан яростно толкнул его в сторону основной армии.
- Построй их! - приказал он. Он увидел, что Амифин уже направляется назад, жестикулируя и пытаясь удержать войска от замешательства.
Похоже, они поняли, что этот неожиданный океан был ненастоящим. Но теперь заволновалась сама земля словно одеяло, которое поправляли, чтобы избавиться от складок. Испуганный Саламан увидел, что земля покрылась рябью. У него закружилась голова, и он спрыгнул с зенди. Настоящее землетрясение или еще одна иллюзия? Он сказать не мог.
Стена воды превратилась в сену огня, окружившую их с трех сторон. Воздух жег, трещал и слепил. Он почувствовал, что жар начал проникать внутрь. Из извивавшейся земли вырвались голубоватые языки пламени.
Яркие взрывы мерцавшего света играли в небе словно обезумевшие стрелы. Саламан, отвернувшись от резавшего глаза света, увидел, что с севера на них надвигались драконы, извергавшие огонь, - хищные создания с огромными ртами, птицы, чьи крылья напоминали ножи.
- Иллюзии! - заорал король. - Они насылают на нас грезы с помощью Чудодейственного камня!
Остальные тоже поняли это. Армия сплотилась, отчаянно пытаясь образовать боевой порядок.
Но затем в царившем безумии он заметил прямо перед собой угловатую желто-черную фигуру, которая в одной из щетинистых лап сжимала короткий меч, а в другой - копье. Под прикрытием всех этих галлюцинаций к ним подошли джикские силы и начали атаку.
Выхватив свой меч, король перерубил дыхательную трубу и, повернувшись, увидел слева второго джика. Саламан нанес удар по выставленной конечности и послал врага на землю. Находившийся рядом с ним Чхам отбросил еще одну пару воинов-насекомых. Один упал, второй смешался. Саламан осклабился: пусть насылают драконов! Пусть организовывают землетрясения и океаны! Когда дойдет дело до рукопашной, его войска беспощадно сметут их.
Иллюзии продолжались: гейзеры крови; фонтаны сверкающего света; целые горы, возникавшие из воздуха; неожиданные пропасти, образовывавшиеся на расстоянии руки, - казалось, их вдохновению не будет конца. "Но пока ты не обращаешь на это внимания, - подумал Саламан, - и просто сосредотачиваешься на том, чтобы повергнуть любого джика, оказавшегося в зоне досягаемости твоего оружия…"
Там! Там! Ударяй, руби, убивай!
Такой радости сражения он, наверное, никогда не испытывал. Он проложил себе путь через поле, не обращая внимания на пролетавших перед глазами извивавшихся змей; на насмехавшихся светящихся призраков, которые возникали из огненных расщелин со всех сторон; на глаза, вращавшиеся у него над головой; на обращавшихся в бегство тварей, на падавшие валуны. Его воины, предводительствуемые Чхамом и Амифином, образовали три боевых крыла и отлично себя защищали.
Но что это? Во главе одного клина Битерулв?
Эго было вопреки его приказу - мальчик не должен был так себя выставлять, Амифин это знал. Да, ему можно было позволить сражаться во втором ряду, но никак не в первом. Саламан стал в ярости оглядываться по сторонам. Где Амифин? Он должен был все время следить за братом.
Да, вот он. Через пять или шесть человек от Битерулва, энергично работает мечом.
Саламан окликнул его и показал пальцем:
- Ты его видишь? Убери его оттуда. Ты, дурак, убери его оттуда.
Амифин удивленно разинул рот и кивнул. Битерулва явно не тревожила собственная безопасность: он наносил удары по джикам с такой свирепостью, о которой Саламан даже не подозревал. Теперь Амифин развернулся и стал прокладывать себе путь во всеобщей сумятице, устремившись на защиту мальчика. Саламан тоже бросился вперед, намереваясь убить ближайшего к Битерулву джика и толкнуть юношу поглубже в фалангу воинов.
Но слишком поздно.
Саламан был еще в двадцати шагах от сына, пробиваясь сквозь зону иллюзорных монстров и мрачное черное облако, когда увидел, как перед Битерулвом с быстротой молнии возник джик, вдвое выше Фа-Ким-нибола, и насквозь пронзил копьем тело мальчика.
Король издал дикий вопль. У него возникло ощущение, что его лоб пронзила железная болванка. Через мгновение он уже был на месте, где лежал Битерулв, и одним взмахом руки снес голову джику. Чуть позже в его ухо выкрикивал бесполезные извинения и объяснения Амифин, и Саламан не задумываясь обрушил на него всю овладевшую им силу ярости, тоже свалив сына ударом меча, который глубоко вошел в его грудь.
Отец… - хрипло пробормотал Амифин и рухнул к его ногам.
Саламан замер. Слева от него лежал Битерулв, справа - Амифин. Его разум был не в состоянии постичь это зрелище. Его душу пронзила немыслимая боль.
"Что я наделал? Что я наделал?"
Вокруг Него кипела битва; но король стоял тихо и неподвижно, отдалившись в одни оглушительный миг от всего этого безумства и кровопролития. До его ушей долетали стоны раненых воинов, предсмертные вскрики, свирепые крики тех, кто еще оставался в живых и сражался. Ему казалось непостижимым, что он должен был находиться в этом месте в это время, где у его ног лежали двое мертвых сыновей, где вокруг танцевали призраки и монстры, а перед носом размахивали мечами большеглазые визжавшие насекомоподобные. Почему? Для чего.
Безумие. Потери.
Он стоял окаменевший, ошеломленный, глухой от боли.
Вдруг он почувствовал пронзительный приступ иной боли, словно его плечо поразило джикское оружие. Это было удивлением, агонией. Из его глаз полились внезапные горячие слезы. Он смущено заморгал - душу окутала густая Пелена. На какое-то мгновение, в шоке от полученной раны, его глаза закатились, и Саламану почудилось, что он снова юный тщеславный воин, почти такой же умный, как Креш, который планировал выстроить великий Город и создать династию и империю. Но если это так, то почему он находится в этом дряхлом одеревеневшем теле, почему он так ранен, почему истекает кровью? А, джики! Да, джики атаковали их небольшое поселение. Харруэл уже убит. Все казалось безнадежным. Но выбора не было… продолжать сражаться.
Пелена рассеялась, и его разум прояснился. Перед ним лежали Битерулв и Амифин, и сам он умирал. И он вдруг с полной ясностью осознал бесполезность своей жизни, лет, потраченных на возведение стены и проведенных в ненависти к отдаленному и чуждому врагу, на которого, быть может, стоило вообще не обращать внимания.
Он обернулся и увидел, что его разглядывает сверкающее желто-черное создание, словно до этого оно никогда не сталкивалось с представителями Нации, - оно готовилось нанести по нему очередной удар.
- Давай, - сказал Саламан. - Разве теперь это имеет знание?
- Отец! Отходи!
Это был Чхам. Саламан расхохотался. Он указал на двух убитых сыновей:
- Видишь? Битерулв сражался в авангарде. И затем Амифин… Амифин…
Он почувствовал, как его оттолкнули в сторону. Прямо перед ним рассек воздух меч - джик упал. Над ним склонилось лицо сына - точная его копия, словно он смотрелся в зеркало, отражавшее назад сквозь время.
- Отец, ты ранен.
- Битерулв… Амифин…
- Сейчас… дай я тебе помогу…
- Битерулв….