- Хватит, хватит… И будем тискаться в машинах на скорости в сто пятьдесят миль?… Слушайте, Вузи, зачем вам туда идти?
Она, наконец поняла и растерянно заулыбалась.
- А что тут плохого? Рыбари ведь тоже ходят…
- Да нет, ничего плохого,- сказал я. - Но что тут хорошего?
- Не знаю. Все так делают. Иногда бывает очень весело… И дрожка. В дрожке все всегда исполняется…
- Что же это- все?
- Ну не все,конечно… Но о чем думаешь,чего хотелось бы, часто исполняется. Как во сне.
- Так, может, лучше лечь спать?
- Ну да! - сердито сказала она.- В настоящем сне такое бывает… Будто вы не знаете! А в дрожке - только то, что хочется!…
- А что вам хочется?
- Н-ну… Много чего…
- А все-таки?Вот пусть я волшебник. И я вам говорю: загадайте три желания. Любые, какие хотите. Самые сказочные. И я вам их исполню. Ну-ка?
Она тяжело задумалась,у нее даже плечи опустились.Потом лицо ее прояснилось.
- Чтобы я никогда не старилась! - заявила она.
- Отлично, - сказал я. - Раз.
- Чтобы я… - вдохновенно начала она и замолчала.
Я очень любил задавать этот вопрос своим знакомым и задавал его при каждом удобном случае.Несколько раз я задавал своим ребятам даже сочинение на тему "три желания".И мне всегда было очень интересно, что из тысячи мужчин и женщин,стариков и ребятишек всего два-три десятка сообразили,что желать можно не только для себя лично и для ближайших тебе людей, но и для большого мира,для человечества в целом.Нет,это не было свидетельством неистребимости человеческого эгоизма, желания совсем не всегда были сугубо эгоистичными, а большинство опрошенных потом, когда я напоминал им об упущенных возможностях и о великих всечеловеческих проблемах, спохватывалось, совершенно искренне сердилось и упрекало меня, что я сразу не сказал. Но так или иначе все они начинали свой ответ чем-нибудь вроде: "Чтобы я…" Здесь проявлялась какая-то вековая подсознательная убежденность,что твои личные желания ничего не могут изменить в большом мире есть у тебя волшебная палочка или нет, безразлично…
- Чтобы мне…- снова начала Вузи и снова замолчала. Я украдкой следил за нею. Она заметила это, расплылась в улыбке и, махнув рукой, сказала: - Да ну вас, в самом деле… Ну и трепач вы!
- Нет-нет-нет,- сказал я.- К этому вопросу всегда нужно быть готовым. А то вот был у меня один знакомый,он всем задавал этот вопрос,а потом сокрушался: "Ах, а я вот так не сообразил, такой случай потерял". Так что это совершенно серьезно. Первое у вас - чтобы никогда не стариться. А дальше?
- Ну что дальше?… Ну, конечно, хорошо бы иметь красивого парня, чтобы все за ним бегали, а он бы только со мной был. Всегда.
- Превосходно, - сказал я. - Это два. И наконец?
По ее лицу было видно, что эта игра ей уже надоела и что сейчас она что-нибудь отмочит. И она отмочила. Я даже глазами захлопал.
- Да,- сказал я.- Это, конечно,да… Только это случается и без волшебства…
- Как сказать!- возразила она и принялась развивать идею, ссылаясь на невзгоды своих клиенток.Все это ей было очень весело и забавно, а я, позорно потерявшись,дул бренди с лимонным соком и стесненно хихикал, чувствуя себя девой-неудачницей. Нет,если бы это происходило в кабаке,я бы знал, как себя вести… Ой-ей-ей… Ну и ну… Да-а-а!… Хорошенькими делами они там занимаются в своих Салонах Хорошего Настроения… Ай да престарелые!…
- Ф-фу-у…- сказал я наконец.- Вузи, вы меня смущаете… И потом я уже все понял.Я вижу, что без волшебства тут действительно не обойтись. Хорошо, что я не волшебник!
- Здорово я вас уела!- радостно сказала Вузи. - А вы бы чего сейчас пожелали?
Тогда я тоже решил пошутить.
- Мне ничего такого не надо,- сказал я. - Я ничего такого и не умею. Я бы хотел хороший добрый слег…
Она весело улыбалась.
- Мне трех желаний не требуется,- пояснил я. - Мне хватит одного.
Она еще улыбалась, но улыбка ее стала растерянной, потом кривой, потом она перестала улыбаться.
- Что? - сказала она жалким голосом.
- Вузи!… - сказал я, поднимаясь. - Вузи!…
Она словно не знала,что делать.Она вскочила, потом села, потом опять вскочила.Столик с бутылками опрокинулся.На глазах у нее были слезы, а лицо было жалким,как у ребенка, которого нагло, грубо, жестоко, издевательски обманули.И вдруг она закусила губу и изо всех сил ударила меня по лицу - раз и еще раз.И пока я моргал,она, уже совсем плача,отшвырнула ногой опрокинутый столик и выбежала вон.Я сидел с раскрытым ртом.В темном саду взревел мотор, вспыхнули фары, затем шум двигателя пронесся по двору, по улице и затих в отдалении.
Я ощупал физиономию. Вот это шутка! Никогда в жизни я еще не шутил так эффектно. Болван старый… Вот тебе и слег…
- Можно?- спросил Лэн.Он стоял в дверях, и он был не один. С ним был угрюмый, остриженный наголо конопатый мальчик.- Это Рюг,-сказал Лэн.- Можно, он тоже будет ночевать здесь?
- Рюг,- задумчиво сказал я, разглаживая щеки.- Рюг,значит… Ну да, конечно, хоть два Рюга… Слушай, Лэн, а почему ты не пришел хоть на пять минут раньше?
- Так тут же она была,- сказал Лэн.- Мы в окно смотрели, ждали, когда она уйдет.
- Да?- сказал я.- Очень интересно.Рюг,голубчик,а что скажут твои родители?
Рюг не ответил. Лэн сказал:
- У него не бывает родителей.
- Ну хорошо,- сказал я,испытывая легкое утомление.- А вы не будете драться подушками?
- Нет, - сказал Лэн без улыбки. - Мы будем спать.
- Ладно,-сказал я.-Я вам сейчас постелю, а вы быстренько приберите вот это все…
Я постелил им на тахте и на креслах,они сразу же разделись и легли.Я запер дверь в холл, погасил у них свет и перешел к себе в спальню, и некоторое время сидел у окна,слушая,как они шепчутся,ворочаются и двигают мебель.Потом они затихли.Около одиннадцати часов в доме раздался звон битого стекла.Голос тети Вайны запел какую-то маршевую песню, и снова зазвенело разбитое стекло. По-видимому,неутомимый Пети опять падал мордой. Из города доносилось: "Дрож-ка! Дрож-ка!" Кого-то громко тошнило на улице.
Я запер окно и опустил шторы.Дверь из кабинета в спальню я тоже запер. Потом я отправился в ванную и пустил горячую воду.Я все сделал по инструкции: поставил приемник на полочку для мыла, бросил в воду несколько таблеток "Девона" и кристаллики ароматической соли и хотел уже проглотить таблетку, когда вспомнил, что необходимо еще "развязаться". Мне не хотелось беспокоить ребятишек, да это и не понадобилось: початая бутыль с бренди нашлась в туалетном шкафчике. Я сделал несколько глотков прямо из горлышка, закусил таблеткой, потом разделся догола, залез в ванну и включил приемник.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я нарочно не включал терморегулятор,и,когда вода остыла,я очнулся. Вопил приемник,блеск яркого света на белых стенах резал глаза. Я основательно озяб и покрылся пупырышками.Выключив приемник, я пустил горячую воду и остался в ванне,наслаждаясь приливающим теплом и очень странным, очень новым ощущением полной,какой-то космически огромной пустоты.Я ожидал похмелья,но похмелья не было.Было просто хорошо. И было очень много воспоминаний. И очень хорошо думалось, словно после долгого отдыха в горах…
В середине прошлого века Олдс и Милнер занимались экспериментами по мозговой стимуляции.Они вживляли электроды в мозг белых крыс. У них была варварская техника и варварская методология,но,отыскав в мозгу у крыс центры наслаждения,они добились того, что животные часами нажимали на рычажок, замыкающий ток в электродах,производя до восьми тысяч самораздражений в час. Эти крысы не нуждались ни в чем реальном. Они знать ничего не хотели, кроме рычага.Они игнорировали пищу, воду, опасность, самку, их ничто в мире не интересовало,кроме рычага стимулятора. Позже опыты были поставлены на обезьянах и дали те же результаты. Ходили слухи, что кто-то ставил такие эксперименты на преступниках, приговоренных к смерти…
То было тяжелое для человечества время: время угрозы атомного уничтожения, время непрерывных малых войн по всему лицу планеты,время, когда большинство населения голодало, но даже тогда английский писатель и критик Кингсли Эмис, узнав об опытах с крысами, написал: "Не могу утверждать, что это пугает меня сильнее,нежели Берлинский или Тайваньский кризис,но должно,по-моему, пугать сильнее". Он многого опасался в будущем, этот умный и ядовитый автор "Новых карт ада",и,в частности,он предвидел возможности мозговой стимуляции для создания иллюзорного бытия,столь же или более яркого,нежели бытие реальное.
В конце века, когда наметились первые триумфы волновой психотехники и стали пустеть психиатрические лечебницы, в хоре восторженных воплей научных комментаторов раздражающим диссонансом прозвучала брошюрка Криницкого и Миловановича. В заключительной ее главке педагог Криницкий и инженер Милованович писали примерно следующее. В огромном большинстве стран мира воспитание молодого поколения находится на уровне восемнадцатого-девятнадцатого столетия.Эта давняя система воспитания ставила и ставит своей целью прежде всего и по преимуществу подготовить для общества квалифицированного участника производственного процесса. Эту систему не интересуют все остальные потенции человеческого мозга, и поэтому вне производственного процесса современный человек в массе остается психологически человеком пещерным, Человеком Невоспитанным. Неиспользование этих потенций имеет результатом неспособность индивидуума к восприятию нашего сложного мира во всех его противоречиях, неспособность связывать психологически несовместимые понятия и явления, неспособность получать удовольствие от рассмотрения связей и закономерностей, если они не касаются непосредственного удовлетворения самых примитивных социальных инстинктов. Иначе говоря, эта система воспитания практически не развивает в человеке чистого воображения, фантазии и- как немедленное следствие - чувства юмора. Человек Невоспитанный воспринимает мир как некий по сути своей тривиальный, рутинный, традиционно простой процесс, из которого лишь ценой больших усилий удается выколотить удовольствия, тоже в конце концов достаточно рутинные и традиционные. Но и неиспользованные потенции остаются, по-видимому, скрытой реальностью человеческого мозга.Задача научной педагогики как раз и состоит в том, чтобы привести в движение эти потенции, научить человека фантазии, привести множественность и разнообразие потенциальных связей человеческой психики в качественное и количественное соответствие с множественностью и разнообразием связей реального мира.Эта задача, как известно, и должна стать основной задачей человечества на ближайшую эпоху. Но пока эта задача не решена, остаются основания предполагать и опасаться, что успехи психотехники приведут к таким способам волновой стимуляции мозга,которые подарят человеку иллюзорное бытие, яркостью и неожиданностью своей значительно превышающие бытие реальное. И если вспомнить, что фантазия позволяет человеку быть и разумным существом и наслаждающимся животным, если добавить к этому, что психический материал для создания ослепительного иллюзорного бытия поставляется у Человека Невоспитанного самыми темными, самыми первобытными рефлексами,тогда нетрудно представить себе тот жуткий соблазн,который таится в подобных возможностях…
И вот - слег.
Понятно, почему слово "слег" они пишут на заборах…
Теперь все понятно. Скверно, что это мне понятно… Лучше бы я ничего не понял, лучше бы я, очнувшись, пожал плечами и вылез из ванны разочарованный. Неужели и Строгову это было бы понятно, и Эйнштейну, и Петрарке? Фантазия - бесценная вещь,но нельзя ей давать дорогу внутрь.Только вовне, только вовне… До чего же вкусного червяка забросила какая-то сволочь на удочке в эту заводь! И как точно выбрано время… Да, если бы я командовал уэллсовскими марсианами, я не стал бы возиться с боевыми треножниками, тепловым лучом и прочей ерундой… Иллюзорное бытие… Нет, это не наркотик, куда там наркотикам… Это именно то, что должно было быть. Здесь. Сейчас. Каждому времени свое. Маковые зерна и конопля,царство сладостных смутных теней и покоя- для нищих, для заморенных, для забитых… А здесь никому не нужен покой, здесь ведь не угнетают и никто не умирает от голода, здесь просто скучно. Сытно, тепло, пьяно и скучно. Мир не то чтобы плох, мир скучен. Мир без перспектив, мир без обещаний…А он же не карась,он же все-таки человек… Да, это вам не царство теней,- это именно бытие,настоящее,без скидок,без грезовой путаницы… Слег надвигается на мир, и этот мир будет не прочь покориться слегу.
И вдруг на какую-то долю мгновения я почувствовал, что погиб. И погибать мне было уютно.К счастью, я разозлился. Расплескивая воду, я вылез из ванны, ругаясь, разжигая в себе злобу, натянул на мокрое тело трусы и рубашку и схватил часы. Было три часа, и это могло быть три часа дня, и три часа следующей ночи,и три часа через сто лет. Дурак, подумал я, натягивая брюки. Разжалобился, отпустил Бубу, ведь он готов был дать мне адрес притона… Оперативники были бы уже здесь,и мы накрыли бы все это проклятое гнездо. Гнусное гнездо.Клопиное гнездо. Отвратительную клоаку… И в этот момент по самому дну сознания световым зайчиком прошла какая-то очень спокойная мысль. Но я не уловил ее.
В аптечке я нашел "Потомак"- самое сильное возбуждающее, какое там только было.Сунулся в гостиную,но там посапывали ребятишки,и я вылез в окно. Город, естественно,отдыхал.На Пригородной торчали под фонарями ржущие подростки, по магистралям,залитым светом, бродили галдящие толпы. Где-то орали песни, где-то вопили: "Дрож-ка!", где-то били стекла. Я схватил такси без шофера, нашел индекс Солнечной улицы и набрал его на пульте управления.Машина пошла кружить по городу.В кабине воняло кислятиной,под ногами катались бутылки. На одном перекрестке я чуть не врезался в хоровод завывающих людей, на другом ритмично вспыхивали и гасли цветные огни,- видимо,дрожку можно было устраивать не только на площади.Они отдыхали,они отдыхали во все тяжкие, добрые духовники из Салонов Хорошего Настроения, вежливые таможенники, искусные парикмахеры, нежные матери и мужественные отцы, невинные юноши и девушки,- все сменили дневной облик на ночной,все старались, чтобы было весело и ни о чем не надо было думать…
Я затормозил.На том самом месте.Мне даже почудилось, будто потянуло гарью…