* * *
В кабине. Все трое без спецкостюмов, в одних трусах, мокрые и усталые жадно пьют фруктовый сок. Из лабораторного радиоприемника с тиканьем потянулась лента с записью. Юрковский со стаканом в руке торопливо бросается к приемнику, просматривает запись и торжествующе кричит.
ЮРКОВСКИЙ. Вот оно!.. Анатолий Борисович!.. Смотрите!..
Ермаков берет запись, просматривает.
ЕРМАКОВ. Что это?.. Трансураниды?.. В атмосфере, в виде газа?.. Откуда они здесь?
ЮРКОВСКИЙ (радостно хохочет). Молодцы мои шарики! А?
ЕРМАКОВ. Это значит, что "Страна Мехти" - атомный вулкан?.. Гигантский атомный котел?
ЮРКОВСКИЙ. Ну, пока рано говорить об этом, у нас слишком мало данных… Но я не удивлюсь, если мы откроем нечто вроде гигантского природного реактора, в котором идет непрерывное образование трансуранидов.
БЫКОВ. Владимир Сергеевич, принято считать, что такие процессы идут только в глубоких недрах планет…
ЕРМАКОВ. Или при вспышках новых звезд…
ЮРКОВСКИЙ (со счастливой улыбкой). А мы видели это (собственными глазами! Вы представляете, какое это открытие?! Котел сокровищ!
ЕРМАКОВ (задумчиво). Недаром Мехти назвал Плутон планетой сокровищ…
ЮРКОВСКИЙ. Да. Мехти не ошибся. Он был настоящий геолог! И переоценить значение его открытия невозможно. Если наши выводы верны, мы навеки обеспечим нашу Землю энергией…
ЕРМАКОВ (с иронией). Значит, ракетодром необходим?
ЮРКОВСКИЙ. Категорически!.. Но все-таки скорее…
ЕРМАКОВ. С завтрашнего дня работать строго в режиме…Нарушителей буду запирать в танке.
БЫКОВ. Вы уж действительно, Владимир Сергеевич, слишком…
ЮРКОВСКИЙ (величественно). Не надо меня учить. Я уже очень взрослый! Юрковский достает из столика толстую тетрадь геологического дневника, берет ленту записи и усаживается на свою койку.
ЮРКОВСКИЙ (после паузы). Я сегодня даже разозлиться на вас не могу по-настоящему…
* * *
Маяк № 1 на границе ракетодрома. Багровые отблески горят на его грибообразном куполе. Ветер несет черную пыль, занося следы танка, уходящие за горизонт.
* * *
Кабина "Черепахи". Быков за пультом управления. Ермаков над картой ракетодрома. На карте отчетливо показан участок берега Дымного моря и неправильный пятиугольник ракетодрома. По углам пятиугольника надписи - "Маяк № 1", "МаякN 2" и т. д. до "Маяка № 5". "Маяк № 2" самый удаленный от Дымного моря. "Маяк № 4" - самый близкий.
Ермаков красным карандашом отчеркивает "Маяк № 2" ("Маяк № 1" уже отчеркнут). Затем Ермаков нагибается над микрофоном бортжурнала.
ЕРМАКОВ. Поставлен и запущен "Маяк № 2"… Снова повернули к югу, к "Стране Мехти"… Состояние экипажа удовлетворительное…
Юрковский лежит на откидной койке, закинув руки за голову.
ЮРКОВСКИЙ (неожиданно и желчно). Не нравится мне ваша "Черепаха"!
БЫКОВ (не оборачиваясь, обиженно). Это почему же, Владимир Сергеевич?
ЮРКОВСКИЙ. Хода настоящего не вижу! Ползем, действительно, как черепаха!
ЕРМАКОВ (не отрываясь от карты). Тише едешь, дальше будешь…
ЮРКОВСКИЙ. От "Страны Мехти", куда едешь!
БЫКОВ (Ермакову). Разрешите, товарищ командир, прибавить скорость?
ЕРМАКОВ. Попробуйте.
Быков нажимает на клавиши. Машина увеличивает скорость. Начинается тряска. Крутой вираж. Юрковский валится с койки. Быков останавливает машину и оглядывается.
ЮРКОВСКИЙ (поднимаясь). Солдатские шутки! (Укладывается на койку, пристегивается.) И вообще это безобразие - два маяка за две недели!
ЕРМАКОВ (сердито). Свободным от вахты спать! (Гасит общий свет.) Черная холмистая равнина, озаренная ярким, но неровным заревом "Страны Мехти". Экипаж устанавливает "Маяк № 3".
Юрковский трудится очень старательно, таскает баллончики со сжатым газом, детали конструкции. Быков работает вибробуром. Ермаков с помощью Юрковского, пошатываясь, подносит к Быкову и опускает на землю стойку маяка.
ЕРМАКОВ. Закрепляйте стойку, а я пойду посмотрю шурфы. (Уходит.).
Юрковский в нерешительности топчется возле Быкова.
БЫКОВ (выключая вибробур). Ну, вот щель и готова… Установим, Владимир Сергеевич?
Они поднимают стойку и опускают ее в щель. Быков заливает щель пластраствором. Небо озаряется дрожащим лиловым светцы, гремит далекий взрыв.
БЫКОВ (работая). Дышит "Страна Мехти"…
ЮРКОВСКИЙ. А что, Алексей Петрович, "Черепаха" не подведет нас там?
БЫКОВ. Не-ет. "Черепаха" не подведет. Меня вот другое тревожит.
ЮРКОВСКИЙ (живо). Что именно?
БЫКОВ. Вода у нас кончается. При такой работе дезактивационная вода выйдет у нас на четвертом маяке. А питьевой очень мало.
ЮРКОВСКИЙ (испуганно оглядывается). Вы, Алексей Петрович, не говорите об этом Ермакову. Это его может расстроить.
БЫКОВ. Да он и сам это прекрасно знает. Каждый день баки проверяет.
ЮРКОВСКИЙ (тревожно). Так что же, если не хватит воды, мы не сможем идти в "Страну Мехти"?
Быков молча пожимает плечами. Он с огромным напряжением поднимает и насаживает на стойку колпак. На колпаке четкая цифра "3".
Дезактивизационная камера "Черепахи". Все трое космонавтов поворачиваются, подставляя шлемы и спецкостюмы под мощные струи воды.
ЮРКОВСКИЙ (нетерпеливо). Может, хватит уже?
ЕРМАКОВ. Взгляните на индикаторы. (Индикаторы мерцают красными огоньками.) Здесь хозяева они.
ЮРКОВСКИЙ (злобно). Сколько воды зря пропадает! Будь она неладна, эта автоматика!
Быков и Ермаков понимающе переглядываются.
* * *
В кабине. Юрковский и Ермаков просматривают показания приборов.
ЮРКОВСКИЙ. Просто глазам не верю. Вот смотрите - линия менделевия, вот технеций, эйнштейний… все святое семейство актинидов! За что нам такое счастье? Здесь работы до конца жизни!
ЕРМАКОВ. И еще детям нашим останется. А вот радиация растет, и это мне не нравится.
ЮРКОВСКИЙ (с досадой). Ну что радиация… Подумаешь!
При такой концентрации продуктов распада иного и ждать нельзя.
ЕРМАКОВ. Все-таки с завтрашнего дня наружные работы производить только под прикрытием щитов.
ЮРКОВСКИЙ. Помилосердствуйте, Анатолий Борисович!
Таскать еще и такие махины!
БЫКОВ (с кресла водителя). Придется таскать, Владимир Сергеевич. Вот полюбуйтесь! (Он легко выдирает у себя клок волос.)
Лицо Ермакова с неподвижными глазами.
ЕРМАКОВ (отрывисто). Когда заметили?
БЫКОВ. Только что.
ЕРМАКОВ. Раздевайтесь. Я сделаю вам укол. И вам, Владимир Сергеевич.
ЮРКОВСКИЙ (возмущенно). А мне зачем? Ведь у меня…
Он проводит рукой по голове. В пальцах остаются пряди волос.
Берег "Страны Мехти". Танк снова в нескольких шагах от Дымного моря. Свирепо ревет и клокочет атомный котел. Ослепительные вспышки прорезают непроглядный мрак вечной черной тучи над кратером. В дымной пелене непрерывные взрывы. Там без конца образуются гнезда трансурановых элементов, в них молнией распространяется цепная реакция, и над Дымным морем встают грибовидные шапки ядерных взрывов.
Юрковский, Ермаков и Быков монтируют четвертый маяк…
Они работают, стоя на толстых листах из бористой стали. (Щиты прикрывают их от смертоносной радиации почвы.)
Ермаков уходит за танк, где установлены автоматические контрольные приборы.
Быков стоит на коленях на щите и неторопливо, строго размеренными движениями закрепляет стойку маяка.
БЫКОВ. Владимир Сергеевич!.. (Ответа нет.) Владимир Сергеевич!..
Он поднимает голову и видит, что Юрковский, не отрываясь, смотрит в Дымное море…
Вечная дымная пелена над "Страной Мехти" расступается…
В тумане испарений на короткое мгновение возникает фантастический мираж: нагромождение раскаленных оплавленных глыб, бездонные щели, из которых поднимаются, вьются мерцающие всеми цветами радуги струи дыма и пара… Серая дымная пелена смыкается вновь…
ЮРКОВСКИЙ (словно в бреду). Я больше не могу… У меня больше нет сил…
БЫКОВ (встревожено). Переутомились вы, Владимир Сергеевич. Вам плохо?
ЮРКОВСКИЙ. Нет. Мне очень хорошо.
БЫКОВ. Давайте, я отведу вас в танк…
Юрковский, не отрывая глаз от дымной пелены, нетерпеливо рвет из нагрудного кармана пластмассовый футляр с записями автоматических приборов и протягивает его Быкову.
ЮРКОВСКИЙ (отрывисто). Вот… передайте Ермакову…
Здесь последние данные… Остальное в танке… Он знает где…
БЫКОВ (недоуменно). Как это - передайте? Почему я?
ЮРКОВСКИЙ. Потому что я, возможно, не вернусь… Я пойду и погибну там… но я увижу… как Мехти…
Он делает шаг в сторону Дымного моря, но тяжелая рука Быкова ложится на его плечо.
БЫКОВ. Вы никуда не пойдете!
ЮРКОВСКИЙ (вырывается и поворачивает к нему разъяренное лицо). Не мешайте мне, Быков!
БЫКОВ (свистящим шепотом). Я ваш товарищ и друг, Владимир Сергеевич, но я вас своими руками свяжу, брошу в танк и верну на Землю!
ЮРКОВСКИЙ (злобно). Попробуйте!
Быков хватает его за пояс и рывком поднимает в воздух.
ГОЛОС ЕРМАКОВА. Алексей Петрович, что это за игры?
Быков отпускает Юрковского на землю и оглядывается. Из- за танка выходит Ермаков, сгибаясь под тяжестью двух переносных приборов.
Ермаков ставит приборы и пристально смотрит Сначала на Быкова, а затем на Юрковского.
Искаженное бешенством лицо Юрковского.
ЕРМАКОВ (не сводя глаз с лица Юрковского, медленно).
Я хотел показать вам новые данные… но сейчас, пожалуй, не время… Экипажу отдыхать!
В кабине. Быков открывает жестянки с соками. Дверь открывается. Из кессона выходит мокрый полуголый Юрковский. Он тяжело садится на койку. Быков протягивает ему открытую банку.
ЮРКОВСКИЙ (резко). Не хочу!
БЫКОВ (робко). Владимир Сергеевич… Это надо… Надо пить…
Юрковский ложится и отворачивается к стене.
ЮРКОВСКИЙ. Пейте сами…
ЕРМАКОВ (тихо). Оставьте его, Алексей Петрович. Он должен отдохнуть.
* * *
"Черепаха" ползет вдоль дымной стены… Взрыв… Ослепительная вспышка, грохот… Танк ползет через кучу взметнувшейся пыли…
Наплывом. Юрковский, Быков и Ермаков устанавливают башню последнего маяка. На башне большая цифра "5"…
Наплывом. Быков привязывает к стойке маяка алый флаг с серпом и молотом. Алый флаг плещется в струях черной пыли.
На фоне огненного зарева "Страны Мехти" неподвижно застыли силуэты трех победителей.
ЕРМАКОВ (ясным и четким голосом). Мы, экипаж советского планетолета "СКИФ", именем Союза Советских Коммунистических Республик, объявляем "Страну Мехти" со всеми ее сокровищами собственностью человечества!.. Салют!
Все трое поднимают ракетницы. Гремит залп. В черное небо взвиваются огненные звезды ракет.
В кабине. Звучит веселая музыка. Экипаж сидит вокруг откидного столика, на котором красуется бутылка шампанского, блюдо с фруктами, шоколадом. Быков грызет яблоко, Ермаков разливает шампанское, Юрковский сидит неестественно прямо, притворно улыбаясь.
ЕРМАКОВ. А теперь, когда мы выпили в честь дня рождения первой опорной базы на Плутоне, я предлагаю тост в честь другого, не менее важного события - в честь дня рождения крупного межпланетника и геолога Владимира Сергеевича Юрковского!
БЫКОВ. Ура!
ЮРКОВСКИЙ (с изумлением). Позвольте… Позвольте, как же так?
ЕРМАКОВ. Пятнадцатое ноября, Владимир Сергеевич, ничего не поделаешь…
ЮРКОВСКИЙ. Действительно… Пятнадцатое ноября…
Тридцать шесть лет!
ЕРМАКОВ (поднимая бокал). За ваше здоровье, Владимир Сергеевич, за ваши успехи!
Юрковский подносит к губам бокал и вдруг опускает голову. Быков встревожено смотрит на него.
ЮРКОВСКИЙ. Товарищи… Я должен… Я хотел бы прежде всего принести извинения… Я вел себя недостойно. Я…
ЕРМАКОВ (мягко). Можно подумать, что вы впервые на чужой планете. Здесь всякое может случиться.
ЮРКОВСКИЙ (упрямо). Мне это непростительно.
БЫКОВ. Да пейте же вы, Владимир Сергеевич… Газ выходит!
Ермаков и Юрковский хохочут. Звенят бокалы. Космонавты пьют.
ЕРМАКОВ. А теперь, если позволите, друзья, к делу. Ракетодром построен. Первый пункт приказа мы выполнили. Остается решить главное: как быть со вторым пунктом приказа.
ЮРКОВСКИЙ. Да что тут решать? Давайте приказ на марш, командир.
ЕРМАКОВ. Принимать решение единолично я не могу, Владимир Сергеевич. Приказ не предусматривал спуск в действующий вулкан. Решения принять должны мы все.
ЮРКОВСКИЙ. Я - за.
БЫКОВ. Я тоже не против. Мы с "Черепахой" не возражаем.
ЕРМАКОВ. Сколько осталось воды?
БЫКОВ. Десять литров питьевой и пятьдесят литров дезактивационной.
ЕРМАКОВ. Не считая НЗ в скафандрах?
БЫКОВ. Безусловно.
ЕРМАКОВ. Значит, на двое суток хорошей работы… На суточный переход. Давайте ваши соображения, новорожденный.
Ермаков еще не успевает закончить, как Юрковский уже разглаживает на столе лист бумаги.
ЮРКОВСКИЙ. Вот. Это программа глубокого поиска. Она рассчитана, правда, на тридцать дней, но если мы осуществим хотя бы первый этап… содрогнутся геологи всего мира!
Ермаков наклоняется над схемой.
ЕРМ АКО В. Так… Это что у вас?
ЮРКОВСКИЙ. Первая вылазка… Внешний дозиметрический контроль… масс-спектрометрия… Здесь два шурфа. Дальше еще пять километров, еще одна вылазка… (Задумывается.).
ЕРМАКОВ. Что же вы замолчали?
ЮРКОВСКИЙ (вздыхая). Если мы успеем сделать это за сутки, то это будет геройский поступок… Даже для Быкова. Но зато мы своими глазами увидим великую кухню природы… ее сокровеннейший тайник…
Пауза.
ЕРМАКОВ. Решено. Выступаем через час.
"Черепаха", тяжело переваливаясь, проходит мимо маяка с красным знаменем на стойке.
Стена дыма, озаряемого вспышками далеких взрывов. Граница "Страны Мехти". "Черепаха" на мгновение останавливается перед Дымным морем, затем ныряет в него.
В кабине. Быков ведет "Черепаху" по "Стране Мехти". За прозрачной стеной - струи дыма. Юрковский и Ермаков напряженно следят за приборами.
ЮРКОВСКИЙ (отрывисто). Еще температурный скачок!
Четыреста тринадцать градусов!
ЕРМАКОВ. Радиация усиливается. Семьсот пятьдесят рентген.
ЮРКОВСКИЙ. Через пять минут прошу остановку.
Танк выползает на груду радиоактивного шлака и останавливается. Откидывается люк. Выскакивают Юрковский и Быков и, торопливо двигаясь от танка, расставляют дозиметрические приборы.
ГОЛОС ЕРМАКОВА. Скорее, скорее обратно!
В кабине. Быков усаживается на свое место.
ЕРМАКОВ. Вперед!
БЫКОВ. А как же приборы?
ЕРМАКОВ. Захватим на обратном пути.
Тяжелый грохот. Вся лобовая броня озаряется неимоверной вспышкой синего пламени. Танк качается как на волнах. Ярким зловещим светом наливаются лампы индикаторов радиоактивности.
ЮРКОВСКИЙ (кричит). Я был прав! Здесь каждую секунду образуются микрогнезда трансуранидов… Цепная реакция, взрыв!
ЕРМАКОВ (бормочет). Какие богатства!.. Прямо под ногами… В воздухе!..
Снова грохот и снова вспышка…
Глазок прибора над креслом водителя вспыхивает зеленым светом. Раздается короткий резкий звонок.
БЫКОВ (сквозь стиснутые зубы). Нейтроны!.. Теперь "Черепаху" сто лет не отчистишь!
ЮРКОВСКИЙ. Ничего, ничего, Алексей Петрович, с нашими способностями…
Снаружи. Танк идет через пылающие скалы. Раскаленные камни остывают на глазах. Бьет фонтан расплавленной лавы.
В кабине.
ЕРМАКОВ (вытирает со лба пот). Все! Дистанционные термопары вышли из строя.
ЮРКОВСКИЙ. Слушай, Анатолий, может, повернем?.. Не сгореть бы!
ЕРМАКОВ. Рано. Алексей, выводи машину вон к той скале… Там, кажется, спокойнее.
ЮРКОВСКИЙ. Здесь бы парочку шурфов… и тогда все!
"Черепаха" круто огибает уже остывшую скалу и останавливается. Это совершенно голое место, ровная каменная плита, на которой "Черепаха" выглядит как памятник на грандиозном постаменте.
В кабине.
ЕРМАКОВ. Всем на вылазку… Живо! Алексей, бери вибробур!
Люк у "Черепахи" откидывается, все трое, неуклюже спотыкаясь, спешат к краю каменной плиты. Помогая друг другу, спускаются на раскаленную землю.
ЮРКОВСКИЙ. Здесь!
Быков принимается бурить. Ермаков и Юрковский сидят рядом на корточках и налаживают масс-спектрограф (прибор, определяющий элементарный состав веществ).
ЮРКОВСКИЙ. Мы купаемся в парах трансуранидов… Все, что здесь нужно, - это самоходные обогатители-автоматы…
ЕРМАКОВ. Работай, работай!
БЫКОВ. Давайте приборы!
Оглушительный взрыв… Позади танка взлетает веер синего пламени. Видно, как медленно наливается красным светом каменная плита, на которой стоит "Черепаха"… Взрывная волна бросает космонавтов на землю. Сыплется град каменных обломков. Каменная плита тает, как восковая, и "Черепаха", светясь раскаленными бортами, погружается в нее, заваливаясь на борт… Все заволакивается красным туманом…