Трезво оценить обстановку, учесть все наши возможности, сосредоточиться на одной мысли - как выполнить порученное нам дело. Разумеется, можно было бы дать сигнал "терпим бедствие", выставить радиомаяк, запереться в звездолете и спокойно отсиживаться до прихода помощи. Продовольствия хватит, воду и кислород можно добыть - чего лучше? Боюсь, что кое-кто из вас уже подумывает об этом. И оправдание готово: чего, мол, еще можно требовать от экипажа звездолета, потерпевшего аварию? Товарищи коммунисты! Родина наша ждет от нас другого. Наши товарищи ждут от нас другого. Конечно, если мы не сделаем нашего дела, его сделают за нас другие. Не мы, так другие пойдут на поиски "Урановой Голконды", не мы, так другие установят маяк номер один, первый ориентир, с которого начнется завоевание Венеры человеком. Не мы, так другие в этих неслыханно трудных условиях проложат нашей стране дорогу к неисчерпаемым энергетическим богатствам Венеры. Но разве мы, экипаж звездолета ЭР-68, хуже других советских людей? Ведь именно нам оказал наш народ великую честь быть первыми в этом деле. И мы покажем себя достойными этой чести. У нас есть кое-какие радиометрические данные, полученные беспилотной разведкой в прошлом году, о приблизительном расположении "Урановой Голконды". Один из нас останется здесь, в звездолете, присматривать за работой небольшого кругового радиомаяка, который мы установим. Остальные, взяв необходимые материалы, снаряжение, продовольствие, двинутся на поиски. Выйдя к границам "Голконды", сооружаем маяк, питающую его энергетическую установку и возвращаемся по пеленгу к звездолету. Предварительно можно будет дать сигнал бедствия. Таково мое решение как Командира, и я призываю вас, товарищи коммунисты, всемерно помочь мне претворить его в жизнь. Вот все, что я хотел сказать.
У кого есть вопросы - пожалуйста.
- Можно мне? - тихо сказал Инженер. - Кто останется здесь?
- Вы, - ответил Командир.
- Но… - Инженер сморщился и схватился за руку. - Вы не имеете права по инструкции покидать корабль.
- Инструкцию составляют люди, инструкцию изменяют люди. Вас послать в экспедицию я не могу.
- Из-за руки?
- Да.
- Ответственность за установку маяка несу я.
- Мы все несем эту ответственность, - жестко сказал Командир.
- Присоединяюсь как секретарь парторганизации к мнению Командира, - веско сказал Доктор.
Он остался один. [Далее текст отсутствует.]
ПОСЛЕ "СТРАНЫ БАГРОВЫХ ТУЧ"
Стругацкие уже тогда пробовали писать киносценарии… На обороте страниц черновика "Стажеров" обнаружились два экземпляра рукописи "Экипаж "СКИФА"" (некоторые страницы в обоих экземплярах отсутствуют, но весьма удачно перекрывают друг друга, так что текст сохранился полностью). Когда я сообщила БН, что он ошибается, утверждая, что киносценария по СБТ не сохранилось, БН ответил: "А вы уверены, что это окончательный вариант сценария, а не один из его черновиков?" Так и будем считать. Возможно, это один из черновиков несохранившегося киносценария.
Москва 1960–1961 гг.
ЭКИПАЖ "СКИФА"
Сценарий научно-фантастического фильма по мотивам повести "Страна багровых туч"
Плутон. Свирепый ветер несет тучи черной пыли над дикими нагромождениями скал, воет и свистит в горных вершинах, гонит в низком багровом небе толпы меняющихся облаков.
Сквозь рев бури прорывается далекий гул и грохот - словно далеко-далеко за горизонтом бурлит, закипая, исполинский котел со смолой.
Между скал, тяжело переваливаясь через валуны, ползет человек. На нем просторный скафандр с кислородными баллонами за спиной, голову покрывает прозрачный шлем. Скафандр и шлем испачканы в пыли и жидкой грязи. Человек ползет из последних сил, время от времени он останавливается и в изнеможении опускает голову в шлеме на землю. И чей-то голос устало и настойчиво повторяет:
- Мехти… Мехти… Отзовись… Мехти…
Человек приподнимается на локтях и стирает перчаткой грязь с лицевой стороны шлема. Видно его лицо - изможденное, с заплывшими глазами, с сухими запекшимися губами. На Щеке и на подбородке - черная застывшая кровь.
Человек с трудом шевелит губами. Хриплый шепот едва слышен:
- Я здесь… Здесь… Я сейчас… Сейчас…
Но снова звучит усталый и настойчивый призыв:
- Мехти… Мехти… Где ты, Мехти… Отзовись…
И тогда Мехти с прежним упорством переползает через обломок скалы, скатывается и ползет дальше. Ветер обрушивает на него целую кучу черной пыли, переворачивает его, человек судорожно цепляется за землю, за камни.
- Мехти… Ты слышишь меня?.. Отзовись, Мехти…
- Сейчас, сейчас… Я спешу… Я сейчас…
Мехти огибает огромный валун, и перед ним открывается обширная неровная поляна. Посередине поляны торчит, упираясь тонким, как игла, шпилем в багровое небо, покосившаяся ракета. На полированных боках ее светятся темно-красные отблески далекого зарева. Рядом с ракетой сидит прямо на земле Ермаков, сгорбленный, придавленный полуторакратной силой тяжести на Плутоне. Он в таком же просторном скафандре и прозрачном шлеме. Его ноги занесло черной пылью. Это его голос слышится сквозь вой бури и грохот далекого кипящего котла:
- Мехти… Мехти… Отзовись…
Он вдруг замечает ползущего и вскакивает на ноги. Вернее, хочет вскочить, но просто тяжело поднимается и так же тяжело и неуклюже спешит к Мехти. Мехти продолжает ползти к нему навстречу.
- Мехти, друг, что с тобой?
Мехти исчерпал все силы. Голова его падает, он лежит неподвижно. Ермаков опускается около него, кладет его голову в шлеме к себе на колени.
- Что с тобой, Мехти? Мехти!
Мехти открывает глаза.
- Анатолий… там… страна чудес… только я не успел…
Он вновь закрывает глаза и вдруг начинает быстро-быстро говорить по-азербайджански. Ермаков склоняется к нему так низко, что касается шлемом его шлема.
- Мехти… Погоди, Мехти…
Мехти, не открывая глаз, говорит громко и отчетливо:
- Это планета сокровищ, Толя… Там бесчисленные сокровища… Их нужно взять… Подарить Земле… - Голос его падает до шепота. - Только там опасно… Там смерть…
- Мехти, о чем ты? Какие сокровища?
Но Мехти опять принимается быстро-быстро говорить по-азербайджански.
Ермаков трясет его за плечи.
- Мехти! Говори по-русски! Мехти! О чем ты?
Страшное, окровавленное лицо Мехти вдруг преображается. Он улыбается и шепчет:
- Хорошо как… Голубое небо… Толя… Смотри… голубое небо….
Он умолкает, голова его скатывается набок. Мехти умер. Ермаков поднимает лицо и смотрит в ту сторону, откуда пришел Мехти. По щекам его катятся слезы. Багровые отблески светятся на прозрачном материале шлема, на каплях слез и в сверкающих яростью глазах…
А там, откуда приполз Мехти, за черными исполинскими скалами, сквозь черную бурю, разливается в полнеба ослепительное фиолетовое зарево и раздается грохот чудовищного взрыва…
* * *
Кабинет Председателя комитета межпланетных сообщений.
Огромное светлое помещение. На стенах портреты выдающихся деятелей космонавтики. По углам модели различных ракет, начиная от старинных многоступенчатых и кончая последними - атомными. За большим письменным столом в креслах пятеро - члены комитета, старые испытанные межпланетники, руководители космонавтики Советского Союза.
Председатель комитета Николай Захарович Краюхин резко говорит:
- Гибель Мехти - это серьезное предупреждение. Некоторые здесь воображают, что мы все еще живем в эпоху первых космических полетов…
Головин, приземистый лысый пожилой человек, ворчливо замечает:
- Когда я высаживался на Церере, для меня опорных баз не делали…
КРАЮХИН. И вернулся ты без пяти ребер.
Громов, высокий, с лицом словно отлитым из бронзы, добавляет:
- И сидишь теперь в Комитете вместо того, чтобы летать.
ГОЛОВИН. Можно подумать, что вы летаете!
КРАЮХИН (продолжает). И мы должны строго предупредить всех членов экипажа о недопустимости бессмысленного риска… Никаких рискованных шагов вне главных целей экспедиции!
ГОЛОВИН. А в чем же теперь главные цели? Я уже совсем ничего не понимаю!
КРАЮХИН (терпеливо). Повторяю для непонимающих.
Мы утверждаем вторую комплексную экспедицию к Плутону на фотонном планетолете "СКИФ", имеющую цель: А. Создать опорную базу-ракетодром как плацдарм для широких исследовательских работ в области, именуемой "Страной Мехти". Б. Разведать предполагаемые геологические богатства области, именуемой "Страной Мехти". Ясно?
Ляхов, широкоплечий, седой, в темных очках, замечает:
- Ты забыл, Николай, пункт В: обязательно вернуться на Землю!
ГРОМОВ. С целыми ребрами.
ГОЛОВИН (обиженно). Накинулись…
КРАЮХИН. Да, да, Андрей, вернуться целыми и невредимыми. Ну, и состав экспедиции… Начальником идет, как договорились, Ермаков… Возражений нет?
ЛЯХОВ. Лучше не придумаешь…
ГРОМОВ (задумчиво). У Анатолия свои счеты с Плутоном… Забыть Мехти не может.
КРАЮХИН. Штурманом-инженером идет Спицын.
ЛЯХОВ. Ну, Богдан - это небожитель…
КРАЮХИН. Геолог - Юрковский.
ГОЛОВИН (ехидно улыбаясь). Не понимаю. Если вам нужны целые ребра - при чем здесь Юрковский?
ГРОМОВ. Это правда. (Краюхину.) Владимир всегда лезет в самое пекло.
КРАЮХИН (строго). Юрковский, как вам отлично известно самый способный из молодых геологов. А что касается его темперамента, то рядом Ермаков и Спицын, крепкие люди.
ЛЯХОВ. Ясно, у них не порезвишься.
КРАЮХИН. К тому же у нас есть еще один крепкий человек, четвертый и последний член экспедиции инженер Быков.
ГРОМОВ. Это твой инженер из Антарктики?
КРАЮХИН. Да.
ГРОМОВ. А тебя не смущает все-таки его возраст, Николай Захарович?
КРАЮХИН. Двадцать пять лет? Если мне не изменяет память, мы с тобой ходили в первый рейс двадцати лет…
ГРОМОВ (уточняет). Двадцати двух!
КРАЮХИН. А у этого хлопца за плечами уже пять лет Антарктиды и спасение французской экспедиции!
ЛЯХОВ (усмехаясь). Французы прозвали его Стальным Капитаном.
ГРОМОВ. Хорошо, хорошо, я ведь не против.
КРАЮХИН (нажимает кнопку на краю стола и говорит в микрофон). Попросите ко мне товарища Быкова.
Дверь открывается. В кабинет неторопливо входит высокий молодой человек атлетического телосложения, в белом спортивном костюме. Он останавливается у порога и негромко здоровается:
- Здравствуйте, товарищи!
КРАЮХИН. Здравствуйте, Алексей Петрович. Садитесь, пожалуйста. Вот сюда, поближе…
Быков садится. Все внимательно рассматривают его.
КРАЮХИН (мягко). Вы не изменили вашего решения? Плутон вас не пугает?
БЫКОВ. Нет.
ГОЛОВИН (хмуро). И вы не побежите в последний момент освобождаться по семейным обстоятельствам? Или по состоянию здоровья?
Ляхов и Громов засмеялись.
БЫКОВ (вполне серьезно). Нет, не побегу. Почему вы так думаете?
ГРОМОВ (ласково). За последние четверть века, товарищ Быков, нам приходилось видеть всякое. Космос дело не шуточное.
КРАЮХИН. Вы командир вездехода. Судьба экспедиции во многом будет зависеть от вас.
БЫКОВ (по-прежнему серьезно). Нет, нет. Я взвесил все.
Я не раздумывал. И если вы не изменили вашего решения, я готов!
Краюхин переглядывается с членами комитета.
КРАЮХИН. Ваше мнение, товарищи?
ГОЛОВИН (ворчливо). Утвердить. Посмотрим.
ГРОМОВ и ЛЯХОВ (в один голос). Согласны.
КРАЮХИН (официально). Государственный Комитет утверждает товарища Быкова Алексея Петровича инженер - водителем и химиком комплексной экспедиции к Плутону.
Все поднимаются. Члены Комитета молча пожимают руку Быкову.
ГОЛОВИН (со вздохом, вполголоса). Ох, счастливец!
ГРОМОВ (хлопает его по плечу и смеется). Нечего завидовать, старый ворчун! Мы с тобой свое отлетали. Эстафета у молодежи.
КРАЮХИН (кладёт руку на плечо Быкова). Они правы, Алексей Петрович. И когда завидуют, и когда говорят, что эстафета у молодежи. Пожалуй, никогда еще перед космонавтами не стояла такая ответственная и тяжелая задача. В дни нашей молодости мы и мечтать не смели о таком рывке к границам Солнечной системы…
ГОЛОВИН (мрачно). Еще бы… Шесть миллиардов километров за сто суток!..
В дверях появляется секретарь:
- Николай Захарович, ваш стратоплан на старте.
КРАЮХИН (весело и энергично). Полетели, Алексей Петрович!
Глаза Быкова округляются.
БЫКОВ. На Плутон?
Все смеются.
КРАЮХИН. Ну нет, не так скоро. Пока поработаем на Земле.
Есть такой ракетодром, "СЕДЬМОЙ ПОЛИГОН". Слыхали?
* * *
Стратоплан вертикального взлета уносится в синее безоблачное небо. В кабине, полулежа в креслах, беседуют Краюхин и Быков.
КРАЮХИН. Полстолетия космонавты всего мира смотре ли на Плутон, как лиса на виноград.
- БЫКОВ (улыбаясь). Видит око, да зуб неймет.
КРАЮХИН. Вот именно. Каждому мечталось преодолеть чудовищную пропасть пространства, первому водрузить знамя своей родины на этой последней, крайней планете Солнечной системы.
БЫКОВ. Я недавно подсчитал, что на нынешних ракетах при инерционном полете такое путешествие заняло бы больше столетия…
КРАЮХИН. Значительно больше. Нет, нынешние ракеты для этого не годятся. Проблема была решена только тогда, когда советские космонавты получили в свои руки новое, небывалое орудие исследования Космоса - фотонный планетолет.
БЫКОВ. "СКИФ"?
КРАЮХИН. Да, "СКИФ". В нем сконцентрировалась вся мощь советской науки и техники. Мы строили его более двадцати лет. И вот два года назад он покинул лунные доки и отправился в пробный рейс к Плутону.
БЫКОВ (усмехаясь). Пробный рейс в шесть миллиардов километров!
КРАЮХИН. А как вы думаете? Такую фантастическую машину можно испытывать только на фантастических дистанции.
На девяносто третьи сутки "СКИФ" вышел на орбиту вокруг Плутона.
БЫКОВ. Я представляю себе, как ликовал экипаж!
КРАЮХИН. Да нет, они даже обрадоваться не успели…
БЫКОВ. Почему?
КРАЮХИН. То, что они увидели на Плутоне, просто ошеломило их. Плутон оказался необычайной планетой. Вместо сугробов замерзшего газа - бешеная раскаленная атмосфера.
Вместо вечного мрака и неподвижности - электрические бури, грандиозные выбросы ионизированных паров. И не удивительно, что неистовый азербайджанец Мехти потребовал немедленной разведки на десантной ракете.
БЫКОВ. Что же там оказалось, Николай Захарович?
КРАЮХИН (помолчав). Этого мы до сих пор не знаем. Мехти погиб и успел перед смертью сказать всего несколько слов.
Он говорил о каких-то несметных сокровищах.
БЫКОВ. Но хоть какие-то предположения существуют?
КРАЮХИН. У нас есть результаты наблюдений с борта "СКИФА", и у нас есть слова Мехти. Мощная ионизация, бурное истечение раскаленных газов, сокровища… Предположения возникают самые фантастические…
БЫКОВ. Какие же?
КРАЮХИН. Например, возможно, что процессы, происходящие обыкновенно в глубоких недрах планет, на Плутоне происходят почему-то на поверхности…
БЫКОВ. При чем же здесь сокровища?
КРАЮХИН. Имеются в виду процессы непрерывного образования и распада трансурановых элементов…
БЫКОВ (напряженно хмурится). Невероятно. Природные трансураниды, да еще на поверхности планеты! Тогда это должны быть действительно сказочные богатства! Мы-то знаем, чего стоит изготовить на Земле хотя бы миллиграмм менделевия!
КРАЮХИН. Вот проверить это, создать плацдарм для широких исследовательских работ в этом направлении, и есть цель вашей экспедиции.
ГОЛОС ШТУРМАНА (в микрофон). Через три минуты "СЕДЬМОЙ ПОЛИГОН".
КРАЮХИН - Узнайте, чем занят экипаж.
ГОЛОС ШТУРМАНА (после паузы). Экипаж обедает.