Потом подали наконец и курицу, зажаренную на вертеле. Большая курица, не какой-нибудь недоспелый цыплёнок. Но сколь ни велик кусок, а и он кончается… Луу, сытый и пьяный, всё-таки на ногах держался крепко, он и сам удивился подобной крепости - землю качало и кружило, но он, с лёгкой помощью стола и стен, сумел устоять. На свежем воздухе стола не было, зато оказались деревья. Хотя среди них тоже попадались разные, некоторые так и норовили боднуть, однако ж Луу-Кин не уронил достоинства, удержался, гордо взглянул на хозяина и с опаской на рыцаря - не разгневался ли на его заносчивый вид.
- Мы, рязанские, не сдаёмся, - похвалялся он, - и не к тому привычные. У нас и грибы с глазами, их едят, а они глядят…
Что дальше было, помнилось смутно, но одно Луу знал твёрдо - до лежанки он таки добрался сам, без подмоги.
Первой утренней мыслью было - где короб? Он встрепенулся, вскочил, оглядываясь. Нету! Украли! Сам потерял, пропащая душа! Вот и вино, вот и хозяин…
И рыцаря нет. Привиделось?
Он заглянул под лежанку. Рыцаря там, конечно, никакого не оказалось, но короб, короб был. А это главное - короб, бог с ним, с рыцарем. Рыцарей-то на свете много, в каждом замке, почитай, штуки по три, по пять, а короб у Луу-Кина один-разъединственный, другого, может, и в жизни никогда больше не будет.
Он проверил завязки; петелька, хитрая, для чужого неразвязная, казалась нетронутой, да и вес прежний. Это хорошо. Это просто замечательно. Вот он, товарец-то, весь здесь! Почти донёс!
Луу-Кин пытался утешить себя. Эк, действительно, чего он, собственно, ждал? Что рыцарь распрощается с ним? Может, откроет вдобавок тайну происхождения? Наслушался ты, брат, в детстве длинных красивых баек, а в жизни дорога у каждого своя, если и пересеклись вдруг случайно с хорошим человеком, тому радуйся, а на большее надеяться - век дураком прожить.
- Проснулся, мирный торговец? - Рыцарь подошёл неслышно, и Луу-Кин вздрогнул. Ну как - тать?
- Про… проснулся, доблестный рыцарь…
- Тогда, если думаешь попасть в Замок, поторопись с завтраком.
- Да… Конечно, сей момент, - забормотал Луу-Кин несвязно, не решив окончательно - радоваться, нет. Он уж было настроился остаться в таверне да ждать, когда люди на обратном пути завернут сюда, тут можно будет и расторговаться. Придётся, конечно, взять в долю хозяина таверны, так это в порядке вещей… А в Замке, в Замке… О! Он не смел и надеяться… То есть вчера-то он надеялся твёрдо, но твёрдость разбилась мгновенно, стоило ему, проснувшись, не увидеть рыцаря. Идти в одиночку? Как ни крепко он спал, а слышал, как неподалёку - ну, не совсем и близко, иначе проснулся б - выла семья вурдалаков: сначала старшой, басово, протяжно, затем вторила марва, забираясь голосом своим до самой до луны, а затем, в терцию и квинту, подтягивали остальные. Нет, в одиночку ходить - даже и днём… Теперь же надежда опять явилась. Вместе с рыцарем. Странная она штука, надежда, нестойкая и неистребимая одновременно, думал он, лихорадочно собираясь.
Внизу, опять же на красном, господском столе, ждал их завтрак, совсем простой - кислое молоко, хлеб да сыр. И съеден был не по-вчерашнему быстро. Хозяин суетился, но дальним путём уже не стращал, лишь вздыхал жалостливо.
- Ладно, ладно, сколько за постой?
Хозяин пустился в длинные рассуждения о скудости окрестных земель, героических усилиях его самого и необыкновенной щедрости всемилостивейшего рыцаря, а ещё о могучем туре, могучем, но и прожорливом, съевшем столько сена и овса, что…
- Короче, два червонца, - перебил алгебру хозяина рыцарь.
- Восемь… оди… сколько вашей милости будет угодно. - Хозяин склонился, но Луу приметил - доволен. Ещё бы - два червонца. Эх, тяжело, наверное, всё-таки быть рыцарем - за всё плати щедро, втрое-вчетверо против обыкновенной цены. Хотя - опять же какой Дом. В некоторых поощряются рачительность, экономность, если не сказать - скупость, например, Дом Кви. Тот бы торговался - вернее, торговался б оруженосец - до полудня, и хорошо, если бы выгадал хозяин хоть что-нибудь.
А впрочем, чего это он - не о своём думает. О своём, о своём, поправил Луу себя. Ведь он поедет в Замок, где множество всяких высокородных господ, и его дело так распорядиться содержимым короба, чтобы и с долгами расплатиться, и ещё с барышом остаться. А уж тогда…
Вот здесь точно начинаются бесплодные мечты. Духи Зависть и Злосчастие чуют их за семь вёрст, налетят, прилепятся - и не будет удачи, потому Луу поскорее стал думать о делах мелких, но насущных - как бы ноги не натереть, переход предстоял большой. Казалось, пустяк - ноги, а заботиться о них пристало не менее, чем о боевом туре. Луу видел, как хлопочет вокруг того рыцарь, как суетится и подворачивается под руку слуга, не столько помогая, сколько изображая рвение, вот он, готов всем сердцем услужить, не его ж, слуги, вина, что тур такой злой, что и подойти-то нельзя. Заработает серебряную монетку, щедр рыцарь, ох щедр. Почему у такого щедрого господина нет своего оруженосца? Доблестному рыцарю приходится и драконью шкуру на тура натягивать самому, и поножи пристёгивать, и драконьей икрой морду покрывать, чтобы стрела глаз турий не поранила. Таков уж Дом Кор. Всё сами. "Не родился ещё оруженосец для рыцаря Дома Кор", - говаривали странники-сказители, зубы съевшие в описании подвигов, битв и турниров. Ох, любил слушать их Луу мальчонкой, казалась ему жизнь странника завидней даже доли барона - всюду они, странники, бывают, всё видят, всех знают, водят дружбу с самыми прославленными героями, иначе откуда ж им знать каждый помысел геройский, кроме как из их собственных уст…
Наконец рыцарь подготовил тура к походу, положил поперёк перемётные сумы.
- Готов, мирный торговец?
- Да, доблестный рыцарь, - подскочил к стремени Луу-Кин. До последней минуты боялся он - вдруг рыцарь передумает пускаться в такой опасный путь или вдруг передумает и не разрешит идти торговцу рядом с собой, и ещё неизвестно, чего больше боялся.
- Тогда в путь. А ты, Большой Сол, не горюй, мы с мирным торговцем уж как-нибудь постараемся уцелеть и на обратном пути опять заглянем пропустить кувшин-другой твоего вина.
Хозяин рассыпался в пожеланиях доброго пути, но глаза его полны были грусти. То ли судьба путников печалила его, то ли окончательное прощание с надеждой удержать у себя столь щедрого гостя, то ли просто всегда подобными глазами смотрел на мир Сол Нафферт, хозяин постоялого двора "Поросячий рай".
Идти было легко, помогали утренняя свежесть, сытый, но лёгкий завтрак, да и тур шёл немешкотно. Рыцарь молчал, молчал и Луу. Действительно, о чём говорить доблестному рыцарю с торговцем? Если вчера связывал их общий бой, то сегодня - лишь дорога.
- Устанешь, скажи, - нарушил молчание рыцарь верстах в десяти пути.
- Не, я привычный, - ответил Луу. Украдкой он сунул за щеку кусочек Красного Корня, и оттого действительно не чувствовал томления, слабости. Недаром каждый такой кусочек меняется на золото - не по весу, по размеру. А что делать? Жалко есть золото, а ещё жальче - отстать от рыцаря. Да ничего, последний переход…
2
Тур шёл мерно, четыре версты в час. Хороший тур стоит лошади, даже двух, считают знатоки. Мощь, выносливость, способность пройти там, где конь и не валялся, неприхотливость в еде, ярость в бою - что ещё рыцарю желать? Водились туры в Муур-Омских лесах, считались императорской собственностью и продавались за немалую мзду - и только мужеска пола.
Пустить рысью? Туру даже полезно размяться, да тогда торговец точно заморится. Короб тяжёлый, а в коробе вся его жизнь. Раз уж взял попутчика, придётся довести. Рыцарская честь того требует.
Фомин усмехнулся. С детства любимыми книгами были томики о доне Румате Эсторском, землянине, прилетевшем на отсталую феодальную планету. Интриги, поединки, коварство и любовь. Дон Румата помогал слабым и обездоленным противостоять гнёту невежества и мрака Тёмных Веков. Как мечталось попасть в прекрасный отряд Прогрессоров, чтобы бок о бок с бесстрашным доном нести в Тёмное Прошлое Светлое Будущее. На каждый праздник ему дарили по книге, и в итоге он стал обладателем "Всего Руматы". Ему завидовали и становились в очередь "на почитать". Одну книги так и зачитали, "Возвращение Руматы".
Мечты опасны тем, что они иногда сбываются. Только получается почему-то немножечко иначе, чем мечталось. Не гордым отрядом Прогрессоров пришли они в этот мир, а кучкой безнадёжно потерявшихся людей. Что ж, они ещё раз доказали себе и миру, что ко всему можно приспособиться, всё превозмочь, и если и не диктовать судьбе, то достойно играть с нею. Приспособились. Стали играть по правилам этого мира. И повели игру на уровне гроссмейстерском, иначе и затеваться не стоило. "С графьями жить - по-графьи выть", - как не совсем изящно, но точно выразился Командор.
И выли - год за годом. Создавали красивую легенду о себе - и для себя. Главное, как легло-то. Станиславский был бы доволен, сверхзадачу артисты не заучили, а вросли в неё, так вросли, со шкурой не отдерёшь. Да они и не хотели уже - отдирать. Потому что, кроме роли, ничего и не оставалось. У Руматы был тыл - добрая, светлая, сильная Земля. У них тыла не было. И потому они стали собственным тылом. Больше ничего не оставалось. К счастью, успели раньше, чем поняли - никакой игры нет. Есть жизнь. И смерть. Чур-чуры, вне игры кричать бесполезно, никто не услышит. Тот, кому продолжало казаться, что всё происходящее - морок, сон, понарошка, либо трезвели, либо умирали. Потеряв треть экипажа, спохватились. Теперь бой идёт не до первой крови - до последней.
Ох, что-то он не того… Не ко времени рассусоливать начал. Не рыцарское это дело - сусолить. А впрочем, рыцарь Дома Кор - это вам не восемь пудов мяса и железа. Это ещё и горы ненужных воспоминаний.
Парит. К дождю.
Дорога оказалась спокойной, даже, пожалуй, слишком. Все давно прошли, ни попутчиков, ни встретчиков. Так замирает всё - лес, поле, даже безумолчный город - перед грозою. Ну и что? Молнии по кочкам не бьют. Хотя грозы, они разные бывают… И кочки тоже.
Ему казалось, что за ними следят. Давление чужого взгляда. С точки зрения доброй старой науки двадцать первого века - совершенная чушь. Самовнушение. Однако он просто-таки ощущал прикосновения страха и ненависти. Торговец тоже ёжился и шёл быстрее. Нет худа без худа, а добра без добра. Помочь, короб у него взять? Бышка и не заметит, но - не стоит, во всяком случае, пока. Избыток сладкого зубам вреден. И диабет вызывает, сахарный. А торговец - не робкого десятка.
Робкие сейчас, похоже, и вовсе не родятся.
Тур раздувал ноздри, подтверждая - лесовики близко. Но не очень близко. Если так - пусть. За себя Фомин не боялся - сколько лягушек заклюют цаплю, сколько черепах догонят борзую? Торговца не хотелось терять. Фомин вспомнил тех, кого потерял. И не вернуть…
Но ни воды, ни крови так и не пролилось, когда впереди показались башни Замка Т'Вер. Башни знатные. Показались не в поле, тогда б до них идти да идти, а миновали бор, и вот он, Замок, как на ладони.
До самой "ладони" добираться пришлось ещё порядочно - к озеру, потом по дамбе к острову, которым, собственно, и был Замок.
Отличное местоположение. Можно обороняться против армии, любой армии ходящих по земле, покуда хватит терпения и еды. Хотя, кажется, уже лет пятьдесят желающих осаждать Замок Т'Вер не находилось. Люди жили если и не дружно, то осторожно. Но помимо людей, существуют и другие раздражающие факторы. Лесовики, они же муты, бродящие где придётся и промышляющие охотой и собирательством. Только собирают они с крестьянских полей и на крестьян же и охотятся. Даже вот на рыцарей нападать стали. Потому деревни лепились к замкам поближе - чтобы в случае чего отряд мог добраться поскорее. Или за стены спрятаться всею деревней, со скотиной и каким-никаким движимым имуществом.
Оберегать народ от мутов - бремя баронов. А содержать баронские дружины - бремя крестьян. Взаимовыгодный союз. Не защитишь - так и содержать тебя будет некому. Не хочешь отдавать часть урожая? Ступай прочь с баронской земли, мир большой, места хватает. Потому как ежели барон покровительствует деревне год, другой, десятый, она, деревня, становится баронской…
Написание краткого курса политэкономии Преображения придётся продолжить в другой раз - Фомин стоял у ворот. Успели засветло. Ничего удивительного, не шли - летели. Бышка и тот запыхался. Отдохнёт. Все мы отдохнём. Стены высоки, мост опущен, добро пожаловать!
Кому добро, кому и не очень. Стражники, числом три, отсалютовали рыцарю алебардами, а вот мирного торговца пропускать не торопились.
- Он с вами, доблестный рыцарь? - спросил старший стражник, - Ваш человек?
- А что?
- По случаю праздника наказано ужесточить проверку. Мало ли каких людей нанесёт. Праздник, он разных мух манит…
Понятно. Стражники надеются получить от торговца мзду за право войти в Замок. А потом - за право продавать что-нибудь, иначе, как подозрительного, вышвырнут прочь. Нелегко свободному человеку, всяк норовит отщипнуть кусочек. Раз кусочек, два кусочек, брей-ка голову, дружочек.
- Он - мой спутник, - сказал Фомин.
Торговец с благодарностью посмотрел на рыцаря. Спутник - это почётно. Это если и не равный (равенство с рыцарем? Куда хватил!), то не холоп.
- И доблестный рыцарь ручается за него?
- Ручается, ручается…
Пропала мзда, как вода из растопыренной пятерни, но стражники виду не подали. Рыцарь всегда рыцарь. Лучше потерять воду, чем пятерню, да ещё по локоток.
Узким переходом шли они к гостинцу. Поляна цвела шатрами нахлынувших гостей. Народу всякого действительно скопилось много - и торгового люда, и прислуги, и господ. Начинать, конечно, следует с господ - им приветствие, почёт и уважение. К счастью, мало их, господ, сейчас на улочках, а то б вовсе не добраться до цели - два притопа, три прихлопа. Куртуазность.
А они добрались.
Гостинец, резиденция баронессы Т'Вер, был грубым, могучим, стойким строением. Стены локтей по восемь, по десять толщиной, крохотные оконца-бойницы, и то лишь со второго уровня, башни по углам. Меньше света - крепче спится. Спокойнее за такими стенами-то. Хотя из десяти баронов девять погибают от причин неявных, когда равно можно подозревать лихорадку, неумеренное обжорство, любострастие и помощь наследников.
А служба оповещения у них работает исправно - через площадь спешил кто-то из рыцарей-послушников Дома Т'Вер. Приблизясь, он перешёл на степенный шаг.
- Мы рады приветствовать доблестного рыцаря на земле Дома Т'Вер!
- А уж я-то как рад! - ответил он нецеремонно. Впрочем, именно подобным образом и рождаются традиции - если у истоков стоит достаточно авторитетный Дом. Не исключено, что фраза "а уж я-то как рад" будет иметь самое широкое распространение со следующего сезона. Но в этом… Впрочем, рыцарь-послушник и виду не подал, что услышал неподобающее.
- Имя мне И-Гор. Я могу проводить вас в покои?
- С признательностью приму вашу услугу, - ответил по уставу Фомин. Иначе обидится рыцарь-послушник, даст какой-нибудь опрометчивый обет, например, удалиться в Топи Блуждающих Огней караулить Поднимающихся Из Глубин.
- Ваш спутник…
- Мой спутник позаботится о себе сам. - Фомин не стал стеснять попутчика. Пришёл в город, миновал стражу, чего ж ещё? Проявляй здоровую инициативу, мирный торговец. Процветай. Обогащайся. И постарайся остаться живым.
Луу-Кин с достоинством удалился. С достоинством и с коробом. Донёс, донёс целеньким! Ещё вчерашним утром он о большем и мечтать не смел. А сейчас… Сейчас нужно найти пристанище и начинать торговлю! Остальные мысли и мечты - побоку. А там - как знать. Мир велик, всё случается…
Тура принял старик-конюх. Конюшня чистая, гостевые стойла заняты под уздечку, но Бышке местечко нашлось. Уважают рыцаря Дома Кор.
Теперь время позаботиться и о себе.
Рыцарь-послушник двигался неторопливо, чинно, показывая, что всё его время принадлежит гостю. Случайно или нет, но длинные коридоры были пусты, даже слуги не попадались.
- Проходите, пожалуйста, сюда.
Что ж, апартаменты как апартаменты. Большие, но без излишеств.
- Здесь прежде жил покойный барон, - пояснил рыцарь-послушник.
Вот как! Значит, действительно честь великая. Будем соответствовать.
- Для услуг к вам приставлен человек, только за этот шнур потяните…
- Потяну непременно, ежели занадобится.
Рыцарь-послушник напомнил полового. Хоть на чай давай. Нельзя. Обида смертная, до вызова.
- Баронесса… - начал было рыцарь - и замолчал.
- Да? - благожелательно подбодрил Фомин.
- Баронесса хотела бы увидеть вас…
- Разумеется. Я горю желанием засвидетельствовать своё почтение и… - Вообще-то это нарушение протокола. Небольшое. Гостю положено немножечко отдохнуть, прийти в себя. Разоблачиться. Видно, дело спешное. Конечно, спешное.
- Если вы соблаговолите пройти за мной….
- Со… соблаговолю. - Высокий слог утомлял.
Народ отовсюду приехал в Замок по случаю торжественного события - свадьбы молодого барона. Женится - и только тогда вступит в законные права владения. Барон без жены - хозяин только по титулу. Пока же всем заправляет его матушка. Последний день.
Хозяйка Замка приняла рыцаря в Малом зале. Опять - скромно, но почётно.
Фомин проделал свою часть ритуальных поклонов и расшаркиваний, баронесса - свою, окружение баронессы изобразило танец маленьких лебедей. Политес.
- Оставьте нас. - Баронесса дала понять, что официальная часть завершена. Пора переходить к деловой.
Дамы с подобающими реверансами удалились. Рыцарь-советник остался.
- Прошу простить за нецеремонность, но у меня очень мало времени, как вы понимаете. - Баронесса Т'Вер села в жёсткое, строгое кресло и жестом пригласила Фомина расположиться напротив.
- Отчего ж не понимать… понимаем, - галантно согласился Фомин.
- Вам… вам удалось достичь соглашения? - Баронесса и не старалась скрыть интереса. Нет, скорее лихорадочного нетерпения. Казна, как обычно, пуста. Или совсем пуста.
- Удалось, моя баронесса, - поспешил успокоить её Фомин.
- Очень хорошо. - Напряжение в глазах баронессы немного спало. - На каких же условиях?
- На ваших. Та сторона согласилась на все пункты.
- На все?
- Да, баронесса. Совершенно на все.
Пуристы бы придрались к грамматическому строю, но баронесса улыбнулась. Удалось. Она передаст сыну не только не обременённое долгами владение, но и договор ценою в десять тысяч золотых марок. Плюс - в перспективе - Блуждающих Огней в Топи поуменьшится. Не каждый день удаётся подобная сделка. Даже не каждое правление. Если откровенно - за всю историю бароната Т'Вер сравнимых деяний не было вообще, за исключением становления Замка. А она совершила это! Она!
- Когда же… - Баронесса вопросительно посмотрела на Фомина.
- Они прибудут через две луны. Сначала им нужно закончить все дела на прежнем Месте, демонтировать оборудование, а затем…
- С прежнего…
- Это далеко, моя баронесса. Очень далеко. Ханство Ярск.
- Далеко, - согласилась баронесса. Вести из Орды доходят скудно, и о ханстве знали только из пятых уст. - Они успеют?
- Они успеют, - успокоил её Фомин. Небесы действительно успеют. Точно по графику. Для них порядок прежде всего. Семь раз отмерят, один - отрежут. Зато как отрежут! Не пришьёшь.