- Кто вы такой? - спросил я. - Откуда? - мне было очень спокойно. Я вдруг понял, что это сон. Или что я опять нахожусь в предсмертном бреду. Да, наверное, опять болевой шок, вон как плечо прихватило. Короче, волноваться совершенно не стоит, так я был уверен. Это еще одно искушение, чисто духовное, и я должен с ним справиться, не поддаваться на провокацию. Силы мне нужны в реальной жизни, так что нечего их зря растрачивать во сне. Да и вообще зачем я разговариваю с этим типом - раз он мне снится? Я закрыл глаза и постарался подумать о чем-нибудь приятном - вдруг кошмар усилием воли удастся превратить в приятное сновидение.
- Управление Внутренних Дел, капитан Касьянов, - услышал я негромкий голос и, вздохнув, открыл глаза. - Сон это или не сон, а проигнорировать его, похоже, не удастся.
ЧАСТЬ СОРОК ВОСЬМАЯ
Капитан Касьянов был коренастый, плотный человек, с пронзительными черными глазами, которые единственно и выдавали в нем властную натуру. Помимо него в спальне находился длинный вертлявый парень, лет двадцати пяти, который, как мне подумалось, проскользнул в нее несколько раньше; он, не смущаясь, вертел головой, шаря взглядом по всем углам. В руках он держал маленький кожаный саквояж.
- Эй, вставай, - мотнул головой мне парень, - поговорить надо.
- Я болен, - попробовал я сопротивляться и, как ни странно, мое возражение, было принято.
- Лежите-лежите, - сказал капитан. - А вот ты, мальчик, вылезай-ка давай и поиграй пока там, - он приподнял край одеяла, под которым прятался Длинноухий, и показал ему на коридор. - Ушастик медленно вылез из постели и, злобно зыркая глазенками на нежданных гостей, кутаясь в одеяло, нашарил ступнями шлепанцы, влез в них и, шаркая ногами, поплелся из спальни. Я облегченно вздохнул, так как опасался, что он может сорваться и наговорить лишнего. Такое с ним случалось прежде, когда он сталкивался с ситуациями, которые считал несправедливыми, и если уж Длинноухий срывался, его было не остановить.
- Где моя жена? - спросил я. - У вас есть ордер?
- Голубчик, - сказал капитан Касьянов. - Я понимаю, что законы меняются стремительно, но войти в квартиру без разрешения хозяина, работники УВД могут исключительно имея официальное разрешение прокуратуры, закон этот принят в 2033 году.
Да, я слышал об этом. В свое время в обществе активно обсуждали насильственное закрытие всех скобяных отделов в магазинах страны - властями вводилось обязательное употребление электронных замков, открывать которые работники органов Безопасности могли в ряде случаев - ряд этот был довольно длинный, но злоупотребления случались редко, наказание за них следовало жестокое и незамедлительное. Говорили, что в квартиры с обыском приходили чаще всего в то время, когда хозяева отсутствовали или спали - для того, чтобы застать все вещи на тех местах, где они находятся в момент обыска - спрятать их хозяева обычно не успевали. Я предполагал, что причин для визита органов ко мне, накопилось достаточно много, поэтому не знал, что и думать - надеялся только, что пришли ко мне не из-за трубки Хиппы. Ну, и разумеется, не из-за убийства кавказкой сатанистов. Ну, и хотелось бы, чтобы не из-за Конкурса Мэйл.Ру. И не из-за смерти Ветра. И не из-за его выступления на телевидении. И не из-за преступной, с точки зрения государства, деятельности SolaAvisa. И не… Как бы я ни хотел избежать неприятностей по всем этим причинам, я понимал, что жребий судьбы одну из них мне вытащил.
- Вы не сказали, где моя жена, - напомнил я.
- С ней беседуют на кухне, - ответил капитан Касьянов. - Вам мы тоже хотели бы задать несколько вопросов. Это ненадолго, не беспокойтесь. Если вы правдиво нам все расскажете, то тотчас же будете свободны от нашего присутствия. - он кивнул парню. Тот подошел к тахте и, раскрыв саквояж, вытащил из него какое-то устройство. Я догадался, что это детектор лжи. Он хотел прикрепить его к моему предплечью, но я возразил, что левая рука у меня больна. Если ему так нужно прицепить ко мне эту штуковину, я передвинусь, так и быть, на другую сторону тахты, и пусть крепит ее к правой руке. Так и сделали.
- Что у вас с рукой? - как бы между прочим осведомился капитан Касьянов.
- Поранил, - уклончиво ответил я, - Сильно травмировал.
- При каких обстоятельствах?
- Это относится к теме допроса? - поинтересовался я.
- Мы сами решаем, какие задавать вопросы, - спокойно сказал капитан Касьянов. - И это пока не допрос. Дружеская беседа…
- С детектором лжи, - ехидно заметил я.
- Должны же мы быть уверены, что вы говорите правду, - ответил он, но о своем вопросе не забыл. - Так все-таки, при каких обстоятельствах?
Я понял, что он не отвяжется, и что придется врать. Я мысленно коротко помолился и пошевелился, задев больным плечом подушку. Когда-то я читал, что боль и сбой дыхания могут обмануть детектор лжи, но я не был в этом уверен и не очень представлял, как это можно сделать на практике. Тем не менее, я хорошо умел незаметно на полторы-две минуты останавливать дыхание - этому помогала любовь к подводному плаванию, которым я занимался летом, плавая под водой через Крестовку и другие небольшие речки и каналы, пересекающие острова. Я решил попробовать через раз комбинировать эти приемы - может быть, удастся обмануть устройство увэдэшников.
- Занимался на днях бегом. И меня ранило пулей.
- Кто стрелял?
- Не знаю.
- Как так?
- Ну вот так и не знаю. Это была шальная пуля. Не в меня стреляли.
- Была какая-то перестрелка?
- Нет, ничего такого не было, просто летела одинокая пуля, летела себе, летела, а потом попала мне в плечо, - меня стало слегка заносить, иногда я юродствую, когда злюсь. А сейчас я злился. И я не старался погасить свою злость. Мне казалось, что любое отклонение от нормы может помочь мне обмануть детектор. - Плечо невыносимо ныло, но на всякий случай я еще и перестал дышать. Прибор в руках длинного парня, похоже, зашкаливало, но он воздерживался от комментариев. Вероятно, у них была договоренность дать мне высказаться до конца, а потом сверить мой рассказ с показаниями детектора. Или, возможно, у них была своя система опознавательных знаков, о которой мне не дано было даже догадываться.
- В какое время? В каком месте это случилось?
- Понятия не имею, где-то здесь, на Петроградской. Что-то толкнуло меня в плечо, но я не обратил внимание, когда именно это случилось. Я не знал, что меня ранило.
- Да, возможно, такое бывает, - согласился капитан Касьянов. Но число вы помните?
- Нет, я сильно заболел затем, и даже сейчас не представляю, какое число.
- Двадцать четвертое.
- Два, может, три дня тому назад.
- Вы уверены, что это происходило на Петроградской стороне?
- Да.
- Какой ваш обычный маршрут?
- У меня нет постоянного маршрута - бегу, куда ноги несут.
- Это не сообразуется с системой Купера, о которой вы рассказывали патрульному.
Так, он знал о патрульном. Он знал о сатанисте. Он знал, что меня преследовали. Он знал о системе Купера, о которой я не имел никакого представления, кроме того, что это система бега для стариков и физически немощных людей. Мне надо было срочно постараться уйти в сторону. Не дать ему затянуть меня в скользкие темы. Но его-то цель была как раз разговорить меня на эти темы. Что я мог сделать? Я резко повернулся, надеясь, что опять испытаю болевой шок - и потеряю сознание, умру - все, что угодно, только не отвечать на эти вопросы, которые провоцируют меня рассказать о той ситуации, о которой я не имел ни малейшего права рассказывать. Я испытал острую боль, но, не настолько сильную, чтобы потерять сознание - видимо, рана начала заживать, недаром Хиппа с ней столько возился. Только бы не выдать Хиппу… И что там рассказывает обо всем этом Дашка? Мы обсудили в общих чертах версию моего ранения, но не в деталях. Если Дашку поймают на какой-нибудь неувязке, то легко расколют. Врать она не умеет. Впрочем, давно ли я сам стал привыкать ко лжи?
ЧАСТЬ СОРОК ДЕВЯТАЯ
И тут, словно поняв, что пора выручать батьку, проснулся Цыпленок, увидел в комнате чужих людей и истошно завопил.
- Позовите, пожалуйста, жену! - попросил я.
- Мы сами его отнесем к ней, - сказал капитан Касьянов и кивнул долговязому парню. Тот отошел от тахты к кроватке, вытащил из нее Цыпленка. Внутри меня что-то оборвалось. Чужой человек, не просто чужой - враг - взял на руки моего ребенка. Мне самому хотелось протестующее закричать, вырвать у него малыша, но я почувствовал, что полностью беспомощен в этой ситуации. Я не могу им приказать привести сюда Дашку. И бесполезно их просить. Так стоит ли унижаться? Стиснуть зубы и терпеть. Это мне и пришлось сделать. Через минуту долговязый парень вернулся и "дружеская беседа" с органами безопасности возобновилась.
- Систему Купера я не очень знаю, - честно сознался я. - Я слышал, что бегать надо много и медленно, именно так и стараюсь делать, но глубоко никогда в нее не вникал.
- Ну предположим, - кивнул Касьянов, - еще одно предположим. Посмотрим, сколько у нас их наберется к концу разговора.
- В жизни не все укладывается в простую схему, - попробовал я снова уйти в сторону от конкретных вопросов. Но Касьянова было не так легко сбить с намеченной им темы. И сейчас он меня чуть не поймал:
- Вас ранило до встречи с патрульными или после нее?
- Я же сказал вам, что не помню, когда это случилось. Может быть, вообще не в тот день.
- Куда вы побежали после встречи с патрульными?
- До моста, до Каменноостровского, потом направо.
- А не по мосту?
Я почувствовал, что надо сосредотиться и быть внимательным. Возможно, увэдэшник блефует, а, возможно, у него есть какие-то доказательства того, что я был на острове.
- Черт! Плечо очень болит, позвольте принять обезболивающее, капитан?
- Пожалуйста.
Я потянулся к прикроватному столику и взял с него антибиотик, выпил его, обезболивающее оставил нетронутым. Во время возникшей в разговоре паузы я обдумывал, что я должен сказать дальше. И решил рискнуть - спровоцировать капитана раскрыть карты.
- Я побежал направо. Я никогда не бегаю на острова. Кроме тех случаев, когда мне надо в храм.
- А вам не надо было в этот день в храм?
- Надо было, но сын заболел… Я не мог выйти надолго. Только слегка пробежался с утра.
- То есть вы готовы подписаться, что на остров не заворачивали?
Я изобразил возмущение.
- Капитан! Я несколько дней болен, почти все время без сознания, плохо помню, что было со мной в последнее время. Я не могу дать никаких гарантий. Вы меня спрашиваете - я отвечаю то, что помню. Но стопроцентно утверждать не возьмусь.
- Как вы объясните, что на острове была найдена ваша куртка?
- Понятия не имею. Но почему вы решили, что это именно моя куртка?
- На рукаве было обнаружено отверстие от огнестрельного оружия, и вся куртка в крови.
- Вы что - анализ ДНК делали?
- Делали, да, - ответил капитан Касьянов. Он не торопился задавать дальнейшие ответы. Он был уверен, что загонит меня в угол и поэтому никуда не спешил. Капитан Касьянов явно хотел дать мне время обдумать сказанное им, чтобы понять - им про меня известно все.
- А что? Теперь каждую куртку, найденную на улице, проверяют на то, кому она принадлежит?
- Ну, вы же знаете, что во-первых, не на улице, а в парке, во-вторых, на ней было слишком много крови, а в-третьих, все преследовавшие вас люди пропали без вести.
- Какие люди? - меня загнали в угол, и я стал пороть чушь, только чтобы оттянуть время.
- Как какие? Сатанисты. Вы сами прекрасно знаете. Один из них был найден мертвым, с прокушенным горлом, в районе очистных сооружений.
- Вы хотите сказать, что я прокусил ему горло?
- Нет, ну что вы, - сказал капитан Касьянов, - Я помогу вам. Я знаю, что вы жертва обстоятельств. И вас преследовали, вам грозила гибель. Сейчас вы совершаете благородный поступок - выгораживаете того, кто спас вашу жизнь. И я могу пойти вам на встречу - не обратить внимание на столько несоответствий в вашем рассказе. Я не спрашиваю вас - кто именно спас вам жизнь. Ответьте только на один вопрос - кому принадлежала эта трубка? - и вы будете свободны. - он показал мне трубку Хиппы.
- Почему вы знаете, что мне это известно? - попытался я выкрутиться.
- Потому что в кармане вашей куртки находилась отломанная крышка этой трубки. И на ней были отпечатки. Ваши отпечатки.
Вот черт! Как же я прозевал в своих ментальных построениях, что бросил на острове куртку?
- Как вам сказать? Моя это трубка, капитан.
- Ваша?
- Да.
- А откуда вы ее взяли?
- Выменял у какого-то алкаша на бутылку водки. Я понимаю, капитан, что трубка краденная, и я обязан был сообщить о ней органам, но я бедный человек, сами понимаете, я не могу себе позволить таких дорогих игрушек. Хотелось несколько дней сначала самому попользоваться. Но если вы считаете, что за это меня следует посадить, то пожалуйста, - опять меня понесло, только бы Касьянов не врубился, что я юродствую, а ведь прекрасно он все понимает, сукин сын, что это я сам себя обманываю?
- Вас сильно избили на острове, - флегматично продолжал увэдэшник. - Как вы домой добрались?
В этом вопросе я чувствовал себя уверенно, об этом мы с Дашкой четко договорились, возможно, только, что я слишком поторопился с ответом:
- Не помню, капитан, был без сознания. Дашка говорит, что нашла меня у двери квартиры. Кто-то принес меня.
- Значит, это был кто-то из ваших знакомых?
- Нет, у меня всегда с собой паспорт. По нему, скорее всего, адрес определили. Патрульные должны были сказать вам.
- Как там у нас? - спросил Касьянов долговязого парня.
- Полная лажа, от первого слова до последнего, - ответил парень, отцепляя от моего предплечья манжету детектора лжи.
- Ну, так и знал я, - произнес задумчиво капитан. - Жаль, что вы не захотели по-хорошему. Придется вам все же одеться и проехать с нами.
- Придется - так придется, - я сел на тахте; пытаясь справиться с головокружением и тошнотой, подступившими от резких движений, закрыл глаза. - Ситуация была безысходная. Они накачают меня наркотиками, и я все расскажу им про Хиппу. Бежать я не могу, сил нет. И умереть, кажется, не получится. Боже мой, Царю Небесный Утешителю, будь так добр, выручи меня, Отец мой…
ЧАСТЬ ПЯТИДЕСЯТАЯ
Мне очень не хотелось выдавать, до какой степени я физически слаб - одна мысль, что особисты видят меня в таком тяжелом состоянии, сильно меня унижала. Я боялся, что могу рухнуть на пол, поэтому двигался медленно, осторожно, стараясь рукой придерживаться за стену. Кое-как, сверхусилием, я добрался до шкафа, раскрыл его створку. И тут сознание мое пронзила мысль, что шкаф стоит, загораживая окно, но капитана Касьянова этот момент во время допроса почему-то не заинтересовал. Знал ли он, что в мое окно стреляли? Возможно, он опасался, что я скажу, что меня ранило у себя дома? Впрочем, чушь, у него была моя окровавленная куртка, и крышка трубки с отпечатками, и куча следов на островке. Вероятно, его это просто не интересовало? Он и без лишних подробностей мог узнать обо мне все, что хотел.
Я достал из шкафа брюки, рубашку, свитер, хотел взять сменку белья, но, вероятно, Дашка упаковала его в рюкзаки. Я потихоньку подполз к стоящим в углу рюкзакам, начал одной рукой отстегивать лямки.
- Куда-то собирались? - достаточно дружелюбно осведомился капитан Касьянов, словно только сейчас заметив, что в комнате беспорядок.
- А вы не видите? - огрызнулся я. - Квартира обстреливается. Собирались, как только я приду в себя, съехать куда-нибудь.
- Куда?
- Ну, к теще, например, к друзьям на дачу, в гостиницу - куда удастся.
- Почему в органы не обратились за помощью?
Я повернулся к капитану:
- Вы и, правда, хотите это узнать?
- Да в общем, хотелось бы… - он кивнул долговязому парню, и тот, оттащив рюкзаки к тахте, начал отстегивать их крепления.
Я вернулся к тахте, осторожно сел на нее и начал рассказывать о Конкурсе Мэйл.Ру. Видимо, эта подробность моей биографии была неизвестна увэдэшникам. Они слушали с нескрываемым интересом и, может, мне показалось? но в остром взгляде капитана Касьянова, похоже, стало сквозить сочувствие. Но не успел я закончить свой рассказ, как раздался звонок в дверь. Все внутри у меня застыло от ужаса - ох, как не вовремя пришел Хиппа. Возможно, уже стоит внизу многообещанный транспорт. И я никак не могу дать знать ему, что сейчас ему никак нельзя рваться в мою квартиру. Может, они проигнорируют как-нибудь звонок? Но нет, в спальню просунулась голова неизвестного мне особиста. Вероятно, это был тот, который находился на кухне вместе с Дашкой.
- Впусти, - приказал ему капитан Касьянов.
Через минуту в комнату с заспанным видом вошел Хиппа, почесал пятерней свои рыжие засаленные лохмы и растерянно сказал:
- Извини, не знал, что у тебя гости. Я бы тогда позже зашел. В магазине надо что-нибудь купить?
- Капитан Касьянов, - представился увэдэшник, - документы, пожалуйста.
- Э-э-э, а что случилось? - распахнул удивленно глаза Хиппа.
- Где ваши документы?
- Да я из соседней квартиры, сейчас принесу, - сказал Хиппа.
- Проводи, - кивнул капитан долговязому парню.
Чувствуя сильное беспокойство, я, тем не менее, продолжил свой рассказ, стараясь никак не выдавать своего душевного состояния. Бог даст, с Хиппой обойдется, проверят документы да отпустят, меня заберут в участок, а когда в конце концов расколют, Хиппа будет уже далеко. Надеюсь, он догадается взять с собой Дашку и детей?
Касьянов слушал невнимательно. Он прислушивался к тому, что происходит в глубине квартиры. Время шло, но долговязый парень и Хиппа не возвращались. Наконец капитан взял рацию и спросил:
- Мансуров, ну где вы там застряли?
Рация не отвечала.
- Мансуров! - громко сказал Касьянов.
- Может, сломалась рация? - попытался я отвлечь внимание капитана. Но он не стал меня слушать, а позвонил в участок и вызвал подкрепление. Через несколько минут в спальню вошли несколько вооруженных омоновцев. Касьянов послал их в соседнюю квартиру.
И только через три дня я узнал, что произошло с Хиппой. Все это время я находился в полном неведении и беспокойстве, хотя, дом несколько раз содрогнулся от взрывов и видя то, во что превратилась дверь соседней квартиры, я понимал, что сосед, должно быть, погиб. Войти к Хиппе было нельзя - вход после отъезда омоновцев был на скорую руку заколочен досками.