- Не понимаю о чем ты? - попытался закосить под дурака Конечников.
- Слышала я, - остановила его Управительница. - Ты со своим дедом орали так, что на улице было слышно.
Он от досады дернул щекой и пристально уставился на дорогу.
- Ты ведь чувствуешь, как прекрасен этот мир страсти? Мир, в котором возможно все: вдохновение в бою, любовь, ненависть, стремление. Мир, в котором каждый миг неповторим, наполнен чувствами и эмоциями.
- И огненное зарево над планетой Гало, - вставил Конечников. - И стоградусный мороз над взорванной Амальгамой.
- Да, - ничуть не смутясь, ответила Живая Богиня. - Никто не мешал вам выбирать другое.
- А выбрали это, оттого, что именно вы приложили к тому все усилия.
- Дело прочно, когда под ним струится кровь, - с иронией сказала Управительница, затем продолжила, но уже совершенно серьезно. - Разве не вопили ваши души: - "Еще больше чувства, еще больше впечатлений!"? Тот, кто на тысячелетия остановил естественный ход жизни, знал, какую силу он загнал в бутылку и как она крепнет с каждым поколением обманутых надежд. Разве можно винить воду, с ревом сносящую плотину, которая ее так долго сковывала?
- Нет, - ответил Федор. - Лишь тех, кто заставил крутить ее колеса собственной мельницы. И кому это так понравилось, что заставляет эту ныне потенциально спокойную, исчерпавшую избыточный свой импульс, глубокую массу кипеть, яриться, брызгать пеной, лишь бы навертеть побольше оборотов собственной выгоды.
- Вращение этих колес может быть на пользу и тебе, - просто сказала бессмертная ведьма. - В конце - концов, я могу позволить тебе пользоваться всем тем, что ты вытащил из забвения. При условии, что ты не будешь выставлять это напоказ и делать то, что мне надо. Иначе, всех твоих близких постигнет нечто подобное.
Живая Богиня сделала несколько манипуляций, выведя на экран глайдеровской деки картинку обезглавленного голого женского тела. Труп лежал на раскрошенном бетонном полу с растущей сквозь трещины травой в какой-то заброшенной постройке.
- Это что за дрянь? - поинтересовался Конечников.
Неприятный холодок скользнул по телу. Он догадался, кто изображен на этом снимке.
- Не прикидывайся дураком, - сказала Александра. - Неужели ты думаешь, мне приятно этим заниматься?
- Чем? - поинтересовался он.
- Ликвидировать последствия своей собственной неосторожности, - ответила девушка.
- А что, никого больше для этой почетной миссии - убить медсестру из госпиталя не нашлось? - с отвращением спросил Конечников. - Вам, Управителям, не привыкать палачествовать.
- Кто бы говорил, - с улыбкой ответила княжна. - Добрейший Борис Николаевич так заботился о твоем выздоровлении… И что он получил в благодарность?
- Ничего личного, - ответил Конечников.
- Я надеялась, что пройдя невредимым через ряд смертельных ловушек и узнав способ жить вечно, ты избавишься от ошибочных воззрений свойственных обычным людям.
- Скажи, зачем ты дала мне медальон? Ведь этот генератор биоэнергии дорог тебе.
- Ты не представляешь, насколько. Данька сделал их добрую сотню, но до нынешних времен дожил лишь один. Он уникален. В нем нет электроники. Все камни, знаки и встроенные процессоры от лукавого. Все дело в материале, кристаллизовавшемся многие месяцы подряд из медленно остывающего под размеренное чтение мантры расплава. Он делал это сам, с тех пор этот простой кусок металла хранит маленькую частичку его духа.
- Зачем же ты отдала его мне? - спросил Конечников.
От удивления он забыл, что быть может, живет на свете последние минуты.
- Во-первых, я бы нашла тебя с этим маячком где угодно. Это самая лучшая метка, которую ты хранил бы как зеницу ока.
Во-вторых, я чувствовала себя обязанной.
В-третьих, - Управительница зарделась и завлекающе опустила глаза, - это совсем личное…
- Понятно, - невесело усмехнулся он. - С первым соглашусь. Второе смешно. Благодарности в тебе не больше чем в гадюке подколодной. А последнее откровенная чушь… Ты просто таила надежду, что пройдя все круги от глубочайшего отчаяния до принятия и понимания, я стану твоим подручным для продолжения абсурдной братоубийственной войны.
- Теперь в этом нет необходимости, - заметила Александра. - Но появилась новая угроза. Я думаю, ты слышал…
- Не знаю о чем ты.
Девушка долго вглядывалась в лицо Конечникова, потом, решив, что он говорит правду, произнесла:
- Мы нашли чужих. Это какая-то бесконечно древняя цивилизация. До сих пор неизвестно, как они выглядят и что за цели преследуют. Но совершенно точно, что совсем не мирные. Помнишь, мы говорили на балу об исчезновении рейдеров Каранги? Это их рук дело, - княжна замолчала, потом добавила. - Или того, что там у них вместо рук…
Александра продолжала глядеть ему в глаза, ожидая реакции. Конечников чувствовал, как огненные глаза Управительницы пытаются добраться до его мозга. Еще немного и демоница узнает то, что он не выдал бы под пытками. Но что-то извне окутало его словно облаком, и ведьма с досадой отвела взгляд.
- Вы никогда не играете честно, - заметил он.
- О чем это ты? - не поняла она.
Федор, не говоря ни слова, поставил машину на автопилот. Выдернув сложенный вчетверо газетный лист, развернул и ткнул пальцем в фото.
- Ну и что? - удивилась княжна, поглядев на изображенного на ней.
- Этот человек командовал эланцами, которые пытались отнять у деда летописи, - пояснил Конечников. - Он узнал полковника Томского или как там его на самом деле. Эти люди убили жену Виктора и тяжело ранили старика.
- Да мало ли похожих людей, - несколько растеряно произнесла Живая Богиня.
Управительница, застигнутая врасплох, врала как девчонка.
- Да что я, полковника Томского не знаю? - возразил он. - И по времени нападение совпало с его командировкой.
- Не слишком ли скоропалительные выводы ты делаешь? - спросила девушка. - Помнится, ты считал, что это эланский линкор расстрелял Амальгаму.
- Нет, - ответил Конечников. - Теперь у меня есть средство узнать правду.
- Ну и что это меняет? - не стала отрицать княжна. - Какая разница.
- После того, что вы, Управители, сделали, я склонен считать, что это вы инопланетян натравили. Не знаю, каким способом и откуда вызвали. Но это ваших рук дело. Для вас мы все - питательная среда.
- Это единственный способ остановить таких, как ты, заигравшихся в благородную месть. Сколько больших и малых завязок породил взрыв звездолета над Гало. Нет такой семьи во владениях регул-императора, которая в той или иной степени не понесла утрату. Родственники, друзья, приятели. Унижение и боль… Эланцы обиды помнят долго. А федоров конечниковых может родить не только амальгамская земля.
- Лечить триппер чумой? Странный способ.
- Я на твоем месте не упражнялась бы в остроумии.
- Самое плохое, что ты мне можешь сделать - это убить, - пожал плечами Конечников. - Но, похоже, ты только пугаешь.
Загорелся экран терминала. На нем был полковник Томский. За его спиной был жаркий летний день теплой планеты, зелень, бирюзовое море и лазурное небо с редкими облачками.
- Привет, Принцесса, - сказал он Александре.
- Привет, Пастушонок, - ответила она.
- Ты не одна? - удивился Управитель. - Нам бы поговорить серьезно.
- Он не помешает, - ответила девушка.
- С каких пор этот смертный один из нас? - поинтересовался Управитель. - Ты должна была уладить это дельце.
- Скоро улажу. Можешь говорить, он не будет больше представлять опасности.
- Ладно, - буркнул тот, кого Конечников знал как полковника особого отдела. - У тебя есть то, что мы хотели привезти Бальдуро?
- Да, - с улыбкой ответила она.
- Отлично, - произнес Управитель. - Я обещал регулу привезти оригиналы.
- Он согласился?
- Да. У них выбора не оставалось. Сегодня пара берсерков расстреляла эланскую объединенную эскадру в системе Омикрона Контура.
- Берсерков? - не поняла княжна.
- Это мы чужим такое название дали, - пояснил Управитель. - Горят, но прут напролом. Они не такие неуязвимые, как оказалось.
- Это, пожалуй, к лучшему, - задумчиво произнесла Александра. - А как чужие попали на Омикрон Контура? Этого нет в планах.
- Хотел бы я знать, - ответил Управитель. - Дорого бы заплатил тому, кто разгадает, как они на самом деле мигрируют по Галактике. Короче, эланцам деваться некуда, скрепя сердце, они согласились на перемирие и переговоры. А летописи пригодятся. У ребят из Бальноро не будет самого главного козыря и морального права требовать особых условий капитуляции.
- Отлично, - со сдержанной улыбкой ответила Управительница.
- Кстати, этого можешь больше не терзать, - лениво произнес полковник Томский.
- А что так? - поинтересовалась девушка.
- Стрельников не соврал. Твой подопечный действительно передал ему свои записи. У "черных ангелов" стали неплохо получаться сложные маневры.
- Одна голова хорошо, а 2 лучше, - ответила девушка. Подумав, она небрежно обронила. - Впрочем, как скажешь.
- В нынешних условиях, лишний раз эланцев злить не стоит. Публичное награждение предлагаю отменить. И прибери за собой, хорошо? - сказал Управитель. - Жду тебя на Глюкранде через 3 часа.
Княжна кивнула и отключилась.
- Ну, Федя, ты все слышал, - печально сказала девушка. - Я хотела вручить тебе заслуженную награду перед строем боевых товарищей, дать долгий век и приличное содержание. Но ты сам все испортил. Я могла бы тебя заставить, шантажируя жизнями близких. Но, как я понимаю, малыши - племянники, ради которых твой дед выдал тебя с потрохами, не сильно тебя интересуют.
- Считай, что так, - ответил Конечников, понимая, что этими словами сильно облегчает участь сыновей брата.
- Но ты ведь не перечеркнешь жертвы, которую принес старик. Сам понимаешь, одна только попытка - и с детишками сегодня же плохое случится.
- Скажи напоследок, зачем вам это понадобилось? - поинтересовался он.
- О, Федя, - огорченно сказала девушка. - Жаль, что ты не на нашей стороне. Ты умрешь через 15 минут, а у тебя хватает самообладания выяснять причины движущие Управителями Жизни, господами человеческого рода, бессмертными богами.
- Да… Это что-то вроде последнего желания.
На лицо бессмертной ведьмы появилось что-то вроде уважения к мужеству противника. Она не стала врать и запираться.
- Души приходят на свет, чтобы прожить в Плотном мире жизнь, полную чувств, опасной и переживаний. Это своего рода игра, способ заполнения Вечности. Те, кто думает иначе, врут самим себе. И никто не может становиться на дороге этого движения к совершенству.
- Как император Даниил Первый? - поинтересовался Конечников.
- Или его эпигоны вроде тебя, - ответила Александра. - Мы, как огранщики драгоценных камней, заставляем неразвитые души сиять игрой Божественного света в сильных и совершенных проявлениях чувств и мыслей.
- И для этого вы врете? Стравливаете и держите в неведении? Устраиваете войны, моры, голод. И все для того, чтобы снимать пенки с чужих страстей для собственного пропитания?
- Ты ведь всегда знал, что эланцы ни в чем не виноваты. И дед твой знал. Если не веришь собственному сердцу, поверь своим ногам. Чем тебя только не лечили, они так и не пришли в норму. Ты сам себя наказываешь, - сказала Управительница.
Со стороны поселка космонавтов в небо полетели сигнальные ракеты.
- Связисты - самый болтливый народ в Обитаемом Пространстве. Теперь о конце войны знают и здесь. Ну, вот и все. Прощай, - огорченно подвела итог девушка. - Ты так ничего и не понял.
Александра потянулась к Федору и поцеловала. В тот же момент оранжевое сияние окутало ее тело, и Живая Богиня исчезла.
Реакторы глайдера встали, выключились двигатели, погасли панели приборов.
Лишенная подъемной тяги, машина стала крениться на нос, сваливаясь в крутое пике. Конечников дернул рычаг аварийной посадки, активируя батарею конденсаторов.
Шкалы на панели управления снова загорелись. Выровняв машину над самой землей, он посадил "горбунка" прямо на дорогу. Тормозной импульс исчерпал заряд аварийного энергоблока. Маленький кораблик окончательно превратился в бесполезную груду металла, пластика и керамики.
Конечников вылез из глайдера, удивляясь, что так дешево отделался. Залитая лунным светом дорога шла к поселку.
Он подумал, что это не страшно, палка при нем, если нога начнет болеть, то все равно, он дохромает до дома. А с машиной можно будет разобраться завтра, пригнав "техничку".
Конечников в последний раз посмотрел на аппарат, и двинулся в неблизкий путь.
В поселке продолжалась веселье. Из-за расстояния стрельба была не слышна, но зарево фейерверка было видно издалека. К ручному оружию присоединились зенитные массометы крейсеров, беззвучно раздирая небо огненными трассами. Вспышки заставили выключиться ночное зрение.
На ходу Конечников проверил рацию, сигнальный браслет и компьютер. Ничего не работало. Он подумал о пистолете и с содроганием убедился, что его оружие также мертво, как и остальные приборы.
Словно почувствовал страх человека, где-то далеко в лесу раздался волчий вой. Одинокому певцу ответил другой. Скоро целая дюжина голосов выводила леденящую кровь песню ночи.
"Не хватало только быть съеденным", - с беспокойством подумал он. - "С такими ногами я на дерево не влезу". Для обороны у Конечникова оставалась только трость.
Вой раздался ближе. Конечников ускорил шаг. "Неужели это Управительница организовала?" - задал он сам себе вопрос и горько подумал. - "Забавный выбор способа казни. Неужели нельзя было меня просто убить?".
Словно послушав мысли, кто-то окликнул его:
- Здорово, капитан. Прекрасный вечер, не правда ли?
Голос показался очень знакомым.
Мгновение спустя Конечников безошибочно определил его обладателя. Это был сбежавший из-под стражи комендант.
Конечников повернулся и увидел в неровном свете салюта, как из леса вышли трое: Пащенко, интендант и прапорщик Топорков.
Беглецы выглядели ужасно. Почти 10 месяцев скитаний по лесам превратили их в заросших дикарей, одетых в невообразимо грязные и вонючие обрывки невыделанных шкур. Пащенко, как самый молодой и ловкий был вооружен катаной.
Топорков сжимал в руках ружье с примкнутым штыком. Судя по тому, как держал его бывший комендант, "полтиной" давно пользовались как пикой. Интендант, скаля зубы, крутил в руках большой кухонный нож.
- Здорово, - ответил Конечников. - Давно не виделись.
- Это точно ты, - усмехнулся прапорщик. - Какая встреча… Как я рад тебя видеть, ты себе не представляешь.
- Не могу сказать, что взаимно, - ответил Конечников.
- Ты такой чистенький, такой благополучный. А ведь это ты должен был прятаться по лесам.
- Это отчего? - поинтересовался Конечников.
- Да оттого, что вы все быдло амальгамское.
- У меня прямо противоположная точка зрения. Бросьте ваши цацки, иначе буду стрелять.
Он положил руку на кобуру.
Бывшие военнослужащие было отпрянули, но, видя, что противник не вынимает пистолета, стали медленно и осторожно приближаться.
- Что это за пальба? - спросил интендант.
- Перемирие с эланцами. Наши празднуют.
- Перемирие, - мечтательно сказал молодой. - Ребята, давайте сдадимся. Нас по случаю праздника простят.
- Делай, что тебе говорят, - оборвал его Топорков. Было видно, как его глаза горят недобрым огнем безумия. - Видишь, у него пистолет не заряжен. Давно бы перешмалял нас.
Беглецы окружили Конечникова. Он поднял трость, поворачиваясь в разные стороны, делая выпады и не давая им подойти.
- Да ты, Тараска, посмотри, - он еле на ногах держится, - подбодрил молодого бывший комендант.
Пащенко сделал выпад, целясь в горло противника. Конечников парировал удар палкой, что есть силы, толкнув клинок вверх. Дерево, даже крепкое, плохая защита от твердого, отточенного композита. Лезвие расщепило и косо срезало трость, но все же основная сила удара ушла в пустоту.
Пащенко, не слишком хорошо владеющий мечом, потерял равновесие. Конечников воспользовался этим и моментально вогнал противнику обрубок трости в глаз. Жирно чавкнула плоть, на Конечникова брызнуло липким и теплым.
Интендант подскочил к нему сбоку и попытался заколоть, нанося удар сверху вниз, как видел это в визии про злодеев.
Конечников, занятый выдиранием катаны из судорожно сжатых пальцев мертвеца, не сумел среагировать вовремя. Нож воткнулся ему в ногу, вспоров бедро.
Несмотря на дикую боль, он сумел завладеть катаной. В следующее мгновение голова интенданта отделилась от туловища и рухнула на землю, удивленно хлопая глазами.
Топорков, заревев, как бешеный слон, попытался насадить противника на штык. Федор, стараясь не ступать на выведенную из строя ногу, отбивал выпады мечом. Больная нога все сильнее давала о себе знать.
Ему казалось, что кость рассыпается на осколки. В ушах звенело, глаза готовы были лопнуть от боли, но мозг работал четко и ясно, несколько отстраненно воспринимая происходящее.
Топорков, видя, как неуклюже топчется противник, хромая сразу на обе ноги, несколько расслабился, стал атаковать смелее, агрессивнее, рискованнее. Федор выбрал момент и, пользуясь тем, что нападавший открылся, как бритвой рассек ему горло клинком.
Конечников опустился на землю. Левая нога онемела, правая болела так, будто он прошел как минимум 30 километров без трости. Федор прикоснулся, ожидая, что она сломана сразу в нескольких местах. Но, несмотря на оглушительную боль переломов не было.
И тут Конечников понял, что кость, собранная из кусочков и предательски потрескивающая при малейшей нагрузке выдержала.
Он почувствовал, что-то липкое на правом боку. Штык всеже зацепил его, скользнув по ребрам. Но это были мелочи. Конечников чувствовал, какое это счастье - жить.
От потери крови кружилась голова, боль пульсировала в разрезанном теле. Но все же он был жив, а его противники - нет.
Борясь со слабостью, он обшарил убитых, пытаясь найти индивидуальный пакет.
Ему повезло. У молодого, в драной торбе, среди объедков лежала упаковка стандартного набора с бинтами и одноразовыми инъекторами полевой медицинской смеси, комбинации обезболивающего, кровоостанавливающего и антибиотического препаратов.
Конечников вколол себе дозу и стал заматывать раненную ногу. В этот момент стрельба прекратилась. Стало темно.
Несмотря на все усилия, ночное зрение долго не хотело включаться. Когда, наконец, мрак стал привычным черно-белым ночным миром, он увидел, что его плотным кольцом окружают горелые трупы.
Толпа мертвецов невнятно гудела, шаг за шагом приближаясь к нему. Руки нежити со скрипом тянулись к своему убийце, из окаменевших глоток исходили стон и торжествующее рычание.
Конечников подумал, что сейчас, когда он знает правду, никто ему не поможет.
Он схватил забитое грязью и листьями, лишенное зарядов ружье, выдернул микросотовую батарею и воткнул ее в гнездо пистолета вместо испорченной Управительницей. Оружие ожило.
Конечников открыл частый огонь. Нежить падала, но сзади напирали все новые и новые ходячие трупы. Он выпускал последние пули из обоймы, понимая, что теперь точно все - перезарядить пистолет он не успеет, а отмахаться от толпы мертвецов мечом нереально.