- Это я к тому, что одно полушарие мозга не менее важно, чем мозг целиком – без него мозг мертв. И половина ДНК человека несомая сперматозоидом или яичником не менее важна – без этой половины человека не будет. Это необходимое условие. А значит, как удаляя половину мозга человека, мы его убиваем, так и уничтожая половину ДНК потенциального человека мы его тоже фактически убиваем, если конечно принять вашу идею, что уничтожение клетки, имеющей потенциал стать человеком это убийство. Но тогда выходит, что почти все население этой планеты, за исключением некоторых монахов и монахинь, необходимо судить за чудовищный геноцид.
- Да с чего вы взяли?!
- С того, что почти каждый совершеннолетний, да и многие из несовершеннолетних, на этой планете хоть раз, но занимались безопасным сексом или в крайнем случае онанизмом. Каждый надетый презерватив - это десятки миллионов погибших потенциальных детей, – патетически воскликнул Перуччи, явно издеваясь над оппонентом, - Только представьте, как миллионы потенциальных детей в виде сперматозоидов, отчаянно крутя жгутиками, мечутся в резиновой ловушке ища выход, которого нет. Они слабеют с каждой минутой, силы покидают их и в конце концов они умирают. И мы получаем гигантское кладбище в резине, которое зачастую без всякого уважения к жертвам фактически спускают в унитаз. Десятки миллионов потенциальных детей встречают свою мучительную смерть только потому, что некой паре захотелось заняться безопасным сексом! Это ли не геноцид!
- Перестаньте паясничать! – взорвался Клей, - Один сперматозоид - это совсем не то же самое, что оплодотворенная яйцеклетка! Он несет лишь половину генома!
- Но без этой половины не будет ребенка – уничтожая сперматозоид вы фактически убиваете невинное дитя, - кротко ответствовал Перуччи, - Это не моя, это ваша идея приравнять убийство некоей человеческой клетки к убийству человека.
- И все равно, там только половина генома человека! – упрямо повторил Клей.
Перуччи усмехнулся и достал из кармана миниатюрную пробирку с алой жидкостью, продемонстрировав ее Клею
- Что это? – спросил тот.
- Это всего лишь несколько миллилитров моей крови. Здесь содержатся миллионы клеток, несущих полный геном человека. Мой геном. Я так понимаю, вы требуете признать каждую из этих клеток человеком и предоставить ей гражданские права? Мне кажется, это не самая разумная идея.
- Я имел в виду другое! – возмутился Клей.
- И что же? – осведомился Перуччи.
- Из оплодотворенной яйцеклетки может развиться человек, а из клетки крови нет! – заявил Клей, - И вообще, сознательные действия, ведущие к гибели клетки, из которой может развиться человек недопустимы!
- О, я вас уверяю, учитывая современные возможности генетики, из моей клетки крови вполне можно создать человека тоже. Моего генетического клона. Фактически это можно сделать из любой клетки организма, содержащей ДНК. Что же касается недопустимости действий ведущих к гибели клеток, несущих полный человеческий геном, то правильно ли я понимаю, что вы готовы, например, запретить все хирургические операции? Ведь во время них подобные клетки гибнут миллионами.
- Это не те клетки! Из них невозможно получить человека естественным путем! – яро возразил Юлиус Клей, - Я имел в виду именно оплодотворенную яйцеклетку.
А, - осклабился Перуччи, - Так вы оказывается большой сторонник именно естественных путей. Что ж, вы, наверное, в курсе, что скажем кесарево сечение абсолютно неестественно? Ранее все матери, имевшие слишком узкие бедра, умирали во время родов и новорожденные зачастую вместе с ними. Вы такой естественности добиваетесь? Ну и как большому стороннику естественности вам, думаю, будет интересно узнать, что смертность в результате самых, что ни на есть естественных родов в 14 раз превышает таковую от абортов, а осложнения для здоровья связанные беременностью более распространены по сравнению с абортами. Кстати, опрошенный нами ранее как эксперт эмбриолог Валерий Норски уже подтвердил, что и в природе аборты абсолютно естественны. До 78 процентов зачатий так и не приводят к рождению ребенка и в большинстве случаев беременность прерывается до 12-ой недели. Фактически это работает механизм контроля качества будущего ребенка. Если эмбрион бракованный, инициируется прерывание беременности. Вы все еще хотите поговорить о естественности? – улыбнулся Перуччи.
- И тем не менее в широко распространенной религиозной традиции принято считать, что бог наделяет душой человека именно после зачатия.
- Религиоознноой трааадиииции, - протянул Перуччи, - А что же вы ее так узко применяете?
- В смысле? – не понял Юлиус Клей.
- Ну, я имел в виду, что не стоит ограничиваться только вопросами зачатия и абортами, есть ведь, например, еще межпланетные и даже межзвездные перелеты. А согласно религиозной традиции, одной из самых популярных на этой планете религий, именно эта планета находится в центре вселенной, а местное солнце вращается вокруг нее. Несогласных с этим, следуя все той же религиозной традиции, достаточно долго сжигали на кострах. Потом правда выяснилось, что разумнее все же говорить о том, что это планета вращается вокруг светила, а не наоборот, если не вдаваться сейчас в тонкости вроде центра масс и прочего.
А еще чуть позже выяснилось, что планет, как и звезд, вокруг которых они вращаются – мириады и мириады.
Выходит, религиозная традиция ошиблась. Или вы может имели в виду какую-нибудь другую религиозную традицию? О, их множество на любой вкус. Есть даже с жертвоприношениями маленьких детей. И именно потому, что религий множество, и они не то чтобы слишком хорошо зарекомендовали себя в решении практических задач вроде межпланетных перелетов или медицины, в конституции этой планеты, на которой мы с вами сейчас дискутируем, как и на многих других, закреплен светский характер государства, означающий, что религия отделена от этого самого государства, и никто не имеет права ссылаться на религиозные доводы при принятии законов или иных государственных решений. Вы хотите пересмотреть этот принцип? – вкрадчиво осведомился Перуччи, - Тогда может заодно скажете, какую именно из множества популярных на этой планете религий вы считаете единственно верной?
- Нет, - мрачно ответил Клей, - Не хочу.
- Вот и отлично! Значит вопрос с религиозной традицией мы можем считать закрытым, - резюмировал Перуччи.
Клей выдержал паузу.
- Итак, вы утверждаете, что мать вправе сама решать делать ей аборт или нет? – вкрадчиво осведомился он у Перуччи.
- Утверждаю, - уверенно ответил адвокат, - В конце концов, это ее ребенок. Вернее, до определенного времени просто организм, который имеет потенциал стать ребенком, - быстро поправился он.
- А что насчет отца?! – торжествующе воскликнул Клей, - Ведь эмбрион, который вы уклончиво называете организмом, является и его ребенком тоже! А потому отец имеет такие же права на него, как и мать! И, следовательно, мать не может единолично решать судьбу будущего ребенка и убивать его без согласия отца! С этим-то вы согласны?
- Частично, - хладнокровно ответил Перуччи.
- И в какой же части? – ухмыльнувшись поинтересовался Клей.
- В той самой, в которой вы говорите, что эмбрион такой же будущий ребенок отца, как и матери. Но, увы, я никак не могу согласиться с вашим утверждением, что отец имеет на него такие же права, как и мать.
- Да вы же сами себе противоречите!
- Никоим образом. Вам просто неизвестно такое понятие как родительский вклад. В эволюционной биологии и эволюционной психологии это родительские расходы, времени, добываемой пищи, энергии и тому подобного, на ребенка, в ущерб себе и другим своим детям.
- При чем тут эволюционная биология?!
- При том, что безотзывный родительский вклад не одинаков для матери и отца. Для отца он равен затратам на ухаживание и одному или нескольким, если повезет, семяизвержениям. А вот для матери он равен как минимум девяти месяцам беременности со всеми сопутствующими этому проблемами со здоровьем и снижением работоспособности плюс последующим затратам на воспитание ребенка, к которому она эволюционно психологически привязана. Именно эта разница в затрачиваемых на ребенка ресурсах приводит к различиям между мужчинами и женщинами в сексуальных предпочтениях при выборе партнера. Те, кто от природы вкладывает больше ресурсов в рождение ребенка, то есть женщины, будут более разборчивы в выборе партнера для спаривания, выбирая лучшего с точки зрения качества его генов и вероятности того, что он будет помогать с воспитанием ребенка, обеспечивая мать необходимыми для этого ресурсами. Мужчины же, как вкладывающие гораздо меньше, будут соответственно и менее капризны, и более всеядны – максимум чем они рискуют при прочих равных это одним сперматозоидом и затратами на пару коктейлей для девушки в баре.
- И, тем не менее, я все еще не понимаю, как это опровергает право отца наложить вето на аборт, то есть фактически на убийство его ребенка.
- Не ребенка, - снова поправил Перуччи, - Организма, имеющего потенциал стать ребенком после рождения. Что же касается права вето, то здесь будет уместно вспомнить об акционерных обществах и их акциях, дающих право голоса. Акции покупаются за деньги. И каждая из них дает голос на собрании акционеров. Что логично. Кто вложил больше средств в предприятие, тот и имеет больше прав по определению его будущего. Так вот исходя из понятия родительского вклада у матери всегда будет контрольный пакет и потому ей и только ей дозволено решать судьбу будущего ребенка. Отец же в данном случае это мелкий акционер, не имеющий контрольного пакета и потому его права в данном случае минимальны. Кстати, если вы сомневаетесь в моих выкладках, я могу вызвать в качестве свидетеля одного из ведущих специалистов по эволюционной биологии. Он сейчас как раз ожидает у сетевого терминала и может ответить на все ваши вопросы через Глобалнет, - усмехнулся адвокат.
Клея тирада Перуччи абсолютно не смутила.
- Не стоит, - заверил он оппонента, вкрадчиво улыбаясь, - Я уверен, что вы хорошо подготовились и никоим образом не сомневаюсь в научном фундаменте ваших утверждений. Однако ваша аналогия с акционерным обществом представляется мне чрезвычайно интересной. Ведь как акционер может докупить акций приобретя контрольный пакет, так и отец может после рождения ребенка вложить в него свои ресурсы, купив ему скажем образование в престижном колледже и тем самым сравняв материнские затраты со своими. То есть во множестве случаев отец таки по вашей же логике будет иметь полное право наложить вето на аборт, если он гарантирует, что впоследствии будет содержать ребенка и его затраты будут сравнимы с материнскими.
- Если он гарантирует, - повторил за Клеем Перуччи выделив слово "если", - В нашем несовершенном мире мало что можно гарантировать наверняка. Издержки, связанные с беременностью, это свершившийся факт – они безотзывные. А вот отец может и передумать компенсировать затраты матери после рождения нежеланного ребенка…
- Именно поэтому существует такая вещь как алименты, - едко вставил Клей, - Чтобы заставить отца платить, даже если он передумает.
- Это еще вопрос покроет ли сумма алиментов все издержки матери в том числе и связанные со здоровьем, - пожал плечами Перуччи, - К тому же отец может умереть и…
- А для этого случая существует такая вещь как право на наследство, - невинно вставил Клей.
- … он может разориться и тогда никаких алиментов мать в любом случае не получит.
- В этом случае она получит пособие от государства, если ее собственных средств не будет хватать на воспитание ребенка. Но суть не в этом, - направив указательный палец на Перуччи Клей торжествующе спросил, - В общем случае вы согласны, что если отец способен компенсировать матери ее затраты, в том числе и физиологические на рождение ребенка, то он имеет право запретить ей делать аборт?!
- Нет, - флегматично ответил Перуччи, - Не согласен.
- А вам не кажется, что тем самым вы противоречите сами себе?
- Не кажется, - засвидетельствовал Перуччи, - Не кажется потому, что в данном случае вы говорите о фактически насильственных манипуляциях с телом матери и о последующей затем компенсации. Но дело в том, что выплаченная впоследствии компенсация никоим образом не может оправдать манипуляции с телом человека, если человек перед этим явно не выразил на это свое согласие.
- Да вы о чем вообще?!
- О, я могу пояснить свою мысль с помощью весьма прозрачных аналогий, - заверил Клея Перуччи, -
Смотрите сами, нежелательная беременность - это фактически процессы, идущие в теле женщины без ее согласия и находящееся там же и так же без ее согласия инородное тело. Вы говорите, что женщина не имеет права прерывать данные процессы и выводить из себя данное инородное тело, поскольку другая заинтересованная сторона готова впоследствии компенсировать связанные с этим физиологические издержки. Но ведь то же самое можно сказать об изнасиловании. Причем не только женщины, но и мужчины. Только поставьте себя на место гипотетического насилуемого мужчины. С его телом осуществляют манипуляции, которых он не желает, а в его прямую кишку без его согласия вводят инородное тело.
Думаете, можно пренебречь его нежеланием участвовать в данном процессе, если впоследствии он получит материальную компенсацию за травмы прямой кишки? Не говоря уже о том, что в подавляющем большинстве стран подобные манипуляции с телом без согласия его обладателя преследуются по закону и совершивший их или выступивший пособником, рискует получить серьезный тюремный срок.
- Нельзя сравнивать изнасилование с беременностью! – взревел побагровевший Клей, - Во втором случае речь идет о спасении жизни ребенка! Эмбрион не может жить без матери, поэтому извлечь его из ее тела – это убийство! Это как выбросить человека из космического корабля в открытый космос без скафандра! И если отец готов предотвратить это убийство компенсировав матери ее издержки на беременность, в том числе и физиологические, то было бы абсолютно аморальным не пойти ему на встречу.
- Не ребенка, - снова спокойно повторил Перуччи, - Организма, имеющего потенциал стать ребенком. Но даже если встать на некоторое время на вашу точку зрения и признать конгломерат биологических клеток человеком, то вопрос о праве человека на свое тело все равно остается. Вы утверждаете, что мать должна отказаться от этого права и удовольствоваться предложенной компенсацией за физиологический вред, который беременность нанесет ее организму, поскольку осуществление данного права может привести к смерти зародыша? Что ж давайте рассмотрим вашу же аналогию с человеком, которого без скафандра выбрасывают в космическое пространство и даже поднимем ставки, заменив некий не имеющий разума и сознания конгломерат клеток на самого настоящего ребенка. Допустим, космическую яхту, на которой путешествует семья с маленьким ребенком, захватили террористы и угрожают выбросить невинное дитя в открытый космос, если вы, господин Клей, не выполните их условия. А требуют они, чтобы вы дали себя прилюдно изнасиловать одному из представителей террористов. Государство, обеспокоенное возможной гибелью невинного малыша, обещает вам компенсацию за те физические неудобства, которые вы в результате изнасилования можете пережить. Вы согласитесь на это, господин Клей? Ведь с одной стороны это всего лишь некие относительно кратковременные манипуляции с вашим телом, а с другой жизнь невинного ребенка. И отнесетесь ли вы с пониманием к тому, что государственными органами будет принят декрет, запрещающий вам сопротивляться при изнасиловании? Во имя спасения жизни ребенка, разумеется.
Клей бросил в сторону Перуччи полный неприкрытой ненависти взгляд.
- Это демагогия! – воскликнул он, затем, титаническим усилием взяв себя в руки, продолжил ровным голосом, - Я бы не согласился. Но изнасилование - это не беременность! Это несравнимые вещи!
- Неужели? – деланно удивился Перуччи, - И в том и в другом случае женщину лишают права распоряжаться своим телом по своему усмотрению. В одном случае ее делают бесправным инструментом удовлетворения желаний насильника, в другом инкубатором для ребенка, которого она не желает. От меня, честно говоря, принципиальная разница ускользает. Разве что среднестатистическое изнасилование длится меньше чем беременность.
- Даже в этом случае между вашей аналогией и беременностью есть серьезное различие, - возразил Клей,
- Девушка, вступающая в половую связь, знает, что существует вероятность забеременеть и тем самым