- Ну… мы много раз слышали о радиоактивности Земли, и такой слух мог быть распущен, чтобы заставить любого отказаться от всяких попыток отыскать её. Если Земля действительно радиоактивна, значит, она совершенно неприступна. Если это так, то мы не смогли бы шагнуть на её поверхность. Даже исследовательские роботы, если бы они у нас были, не вынесли бы радиации. Вот и получается - зачем её искать? А если она не радиоактивна, натолкнуться на неё можно только случайно, и тогда у неё должна быть другая причина прятаться.
- Как ни странно, Джен, - вымучил улыбку Тревайз, - эта мысль и мне приходила в голову. Мне даже представлялось, что сведения о невероятно огромном спутнике могли быть нарочно внедрены во всёмирные легенды. Что касается газового гиганта с чудовищной системой колец, это точно так же маловероятно и точно так же может оказаться выдуманным для отвода глаз. И всё это, возможно, предназначено именно для того, чтобы заставить нас искать нечто несуществующее, так что мы спокойно пройдём мимо нужной планетной системы, поглядим на Землю, но не обратим на неё никакого внимания, так как на самом деле у неё нет ни большого спутника, ни кузена с тремя кольцами, ни радиоактивной поверхности. Следовательно, мы не узнаем её и даже не подумаем, что смотрим на неё. И даже хуже.
- Разве может быть хуже? - ошарашенно спросил Пелорат.
- Запросто. Хуже - это когда сходишь с ума по ночам и начинаешь рыскать по безграничным просторам фантазии, пытаясь найти хоть что-нибудь, от чего становится ещё страшнее.
Что, если Земля обладает исключительной способностью маскироваться? Что, если мы загипнотизированы? Что, если мы могли пройти мимо Земли, у которой есть гигантский спутник с громадными кольцами, и не увидеть ничего из этого? Что, если это уже произошло?
- Но если ты веришь в это, почему же мы тогда…
- Я не сказал, что верю в это. Я говорю о сумасшедших фантазиях. Мы продолжаем поиски.
- Сколько же можно искать, Тревайз? - помедлив, спросил Пелорат. - Когда-нибудь нам наверняка придётся бросить всё это.
- Никогда! - рассвирепел Тревайз. - Если мне суждено провести остаток жизни, скитаясь от планеты к планете, оглядываясь и спрашивая: "Простите, сэр, не подскажете, где тут Земля?" - так тому и быть. В любое время я могу доставить тебя, Блисс и даже Фаллом, если ты пожелаешь, обратно на Гею, а затем продолжать поиск самостоятельно.
- О нет! Ты знаешь, я не брошу тебя, Голан, и Блисс не бросит тоже. Мы будем скитаться от планеты к планете вместе с тобой, если так надо. Но зачем?
- Затем, что я должен найти Землю и найду её. Не знаю как, но найду… А теперь смотри. Я пытаюсь достичь точки, откуда смогу изучить освещенную сторону планеты, но так, чтобы солнце не находилось слишком близко… Погоди немного.
Пелорат замолчал, но не ушёл, а стал смотреть на экран. Тревайз изучал изображение наполовину освещенной планеты. Пелорат не видел ничего особенного, но знал, что Тревайз, связанный с компьютером, рассматривает её более зорко.
- Дымка… - прошептал Тревайз.
- Значит, здесь всё-таки есть атмосфера?
- Но не слишком плотная. Недостаточная для поддержания жизни, однако способная создавать слабый ветер, который может поднять пыль. Это общеизвестный признак планет с разреженной атмосферой. Здесь даже могут быть маленькие полярные ледяные шапки. Ну знаешь, немного заледеневших водяных паров, сконденсировавшихся на полюсах. Планета слишком теплая для образования твёрдой углекислоты… Так. Я должен переключиться на радиолокационное картографирование. Тогда мне будет гораздо легче работать на ночной стороне.
- Правда?
- Да. Я должен был сделать это с самого начала, но планета практически безвоздушна и, следовательно, безоблачна, мне представилось естественным попытаться рассмотреть всё в видимом свете.
Тревайз надолго замолчал, а на экране возникло столь причудливое переплетение радарных импульсов, что абстрактная картина планеты казалась нарисованной мастером Клеонского периода. Затем он выразительно протянул:
- Та-ак… - и вновь замолчал.
- Что - "так"? - не вытерпел Пелорат.
Тревайз мельком взглянул на него.
- Я не вижу кратеров.
- Нет кратеров? Это хорошо?
- Совершенно неожиданно, - сказал Тревайз и широко улыбнулся. - Очень хорошо. То есть просто великолепно.
63
Фаллом стояла, прижавшись носом к иллюминатору, через который маленький участок Вселенной был виден точно в той же форме, в какой его видно было бы невооруженным глазом - без компьютерного увеличения и настройки.
Блисс, пытавшаяся объяснить Фаллом, что та видит, вздохнула и тихо шепнула Пелорату:
- Не знаю, что из всего этого ей понятно, Пел, дорогой. Для неё особняк её родителя и та часть поместья, на которой он расположен, были всей Вселенной. Я не думаю, что она когда-либо выходила на поверхность ночью и видела звёзды.
- Ты действительно так думаешь?
- Да. Я не отваживалась показать ей всё это, пока она не накопила достаточный словарный запас, чтобы хоть немного понимать меня - и какое счастье, что ты можешь говорить с ней на её собственном языке.
- Вся беда в том, что я не особенно силен в нём, - виновато возразил Пелорат. - А Вселенную действительно очень трудно воспринять, если она наваливается на тебя так неожиданно. Она сказала мне, что если эти маленькие огоньки - гигантские миры, каждый из которых подобен Солярии, на самом деле они даже намного больше её, то они не могут висеть в пустоте. "Они должны упасть", - сказала Фаллом.
- И она права, исходя из того, что ей известно. Она задаёт разумные вопросы и мало-помалу начинает понимать что к чему. По крайней мере, она заинтересована, а не испугана.
- Понимаешь, Блисс, я тоже заинтригован. Посмотри, как Голан изменился, как только обнаружил, что на планете, к которой мы направляемся, нет кратеров. У меня нет ни малейшего понятия, какое это имеет значение. А у тебя?
- Абсолютно никакого. Он всё-таки разбирается в планетологии гораздо лучше нас. Мы можем только предполагать, что он знает, что делает.
- Мне бы тоже хотелось знать, что он делает.
- Ну так спроси его.
- Я всё время боюсь рассердить его, - смущенно сморщился Пелорат. - Я уверен: он думает, что я должен знать всякие такие вещи и без его объяснений.
- Это глупо, Пел. Он же не стесняется спрашивать тебя обо всех нюансах легенд и мифов Галактики, которые, по его мнению, могут быть полезными для дела. Ты всегда готов ответить и объяснить ему всё это, так почему же он должен вести себя иначе? Пойди и спроси его. Если рассердится, получит повод попрактиковаться в коммуникабельности, и это пойдёт ему на пользу.
- А ты пойдешь со мной?
- Нет, конечно. Нет. Я хочу остаться с Фаллом и продолжить попытки объяснить ей понятия Вселенной. Поговори с Голаном сам, а потом мне расскажешь.
64
Пелорат неуверенно вошел в рубку и страшно обрадовался: Тревайз весело насвистывал и явно пребывал в хорошем настроении.
- Голан, - окликнул его Пелорат так беззаботно, как сумел.
Тревайз оглянулся.
- Джен! Вечно ты входишь на цыпочках, словно думаешь, что мешать мне - преступление. Закрой дверь и садись. Садись! Полюбуйся-ка! - Он ткнул пальцем в планету на экране и пояснил: - Я обнаружил не больше двух или трёх кратеров, и все маленькие.
- Это что-то меняет, Голан? В самом деле?
- Меняет? Конечно. Как ты можешь спрашивать?
- Для меня всё это - тайна, покрытая мраком, - беспомощно развел руками Пелорат. - Я в колледже изучал преимущественно историю. В дополнение к ней я проштудировал социологию и психологию, а также языки и литературу, в основном древнюю, и специализировался в университете по мифологии. Я никогда близко не касался планетологии или любой другой естественной науки.
- Это не преступление, Джен. Я предпочитаю, чтобы ты знал то, что знаешь. Твои способности к древним языкам и знание мифологии приносят нам огромную пользу. Ты это сам отлично понимаешь. А когда дело доходит до планетологии - тут уж мне карты в руки… Понимаешь, Джен, - продолжал он, - планеты образуются путем постепенного слипания мелких объектов. Последние из них уже наталкиваются на основную массу и оставляют после себя отметины в виде кратеров. Потенциально то есть. Если планета достаточно велика для того, чтобы стать газовым гигантом, она состоит в основном из жидкости под газовой атмосферой, и последние коллизии представляют собой всего лишь всплески и не оставляют никаких следов. Меньшие планеты - твёрдые, покрытые камнем или льдом, должны иметь кратеры, и они существуют неопределённо долгое время, пока появятся факторы, способствующие их уничтожению. Уничтожение бывает трёх типов. Во-первых, планета может быть покрыта коркой, под которой плещется океан. В этом случае любой столкнувшийся с поверхностью объект пробивает лёд и расплескивает воду. Затем лёд вновь намерзает и залечивает, так сказать, рану. Такая планета или спутник должны быть холодными и не являются тем, что мы понимаем под "пригодными для жизни"… Во-вторых, если планета вулканически очень активна, то постоянные лавовые потоки или выбросы пепла постепенно заполняют или хоронят под собой любые кратеры. Однако такая планета или спутник тоже вряд ли могут быть населены… Третий случай - обитаемая планета. Такая планета может иметь полярные ледяные шапки, но большая часть её океана должна быть свободна ото льдов. Она может иметь вулканы, но их не должно быть много. Такие планеты не способны ни залечить кратеры, ни заполнить их. Однако существует эрозия. Ветер и текучая вода могут источить кратеры, а если на планете есть ещё и жизнь, то деятельность живых существ тоже сильно влияет на эрозию местности. Понимаешь?
Пелорат поразмыслил над этим, а затем сказал:
- Но, Голан, я совсем тебя не понимаю. Планета, к которой мы приближаемся…
- Мы садимся на неё завтра, - бодро заявил Тревайз.
- Эта планета, к которой мы приближаемся… на ней нет океана?
- Только довольно тонкие полярные шапки.
- И плотной атмосферы?
- Только одна сотая плотности атмосферы Терминуса.
- И жизни?
- Я, по крайней мере, не обнаружил.
- Тогда что же могло разрушить эти кратеры?
- Океан, атмосфера, жизнь, - ответил Тревайз. - Пойми, если эта планета с самого начала была безвоздушна и безводна, любые прежние кратеры всё ещё существовали бы, и её поверхность была бы ими покрыта. Отсутствие кратеров доказывает, что она не могла быть безвоздушной и безводной с момента возникновения и в недавнем прошлом могла даже иметь плотную атмосферу и океан. С другой стороны, здесь есть огромные впадины, видимые с орбиты, которые, должно быть, заключали в себе озера и океаны; не говоря уже о том, что отчётливо видны русла высохших рек. Следовательно, эрозия здесь была и видоизменилась не так уж давно, так как новые кратеры ещё не успели образоваться.
- Я, конечно, не планетолог, - недоверчиво проговорил Пелорат, - но мне кажется, что, если планета достаточно велика, чтобы удерживать плотную атмосферу миллиарды лет, она же не может так внезапно потерять её, верно?
- Вряд ли. И я так думаю. Но эта планета, несомненно, была обитаема до того, как атмосфера исчезла. Очень может быть, что здесь жили люди. Думаю, планета перенесла терраформирование, как почти все заселенные людьми планеты Галактики. Вся загвоздка в том, что мы не знаем, какой она была до прихода человека, что было сделано для того, чтобы превратить её в удобный для жизни людей мир, не знаем и того, по какой причине жизнь здесь прекратилась. Могла произойти катастрофа, высосавшая атмосферу и положившая конец человеческой жизни. Или же на планете мог существовать какой-то странный разбаланс, который люди контролировали, пока жили здесь, и который дал порочный цикл исчезновения атмосферы, как только люди исчезли. Может быть, мы найдём ответ, когда приземлимся, а может быть, и нет. Это не имеет значения.
- Но тогда не имеет значения и то, была ли здесь вообще жизнь, раз её нет сейчас. Какая разница, была ли планета всегда необитаема или она необитаема только теперь?
- Если она необитаема только теперь, тогда здесь могут сохраниться руины.
- На Авроре тоже были руины.
- Точно, но на Авроре двадцать тысяч лет шел дождь и снег, всё таяло и замерзало, дул ветер и менялась температура. И там была жизнь - не забывай про жизнь. Там уже не было людей, но жизнь продолжалась. Руины эрозировали точно так же, как кратеры. И спустя двадцать тысяч лет для нас осталось мало чего полезного. Здесь, на этой планете, двадцать тысяч лет, а возможно, и меньше, прошло без ветров, без бурь, без жизни. Максимум - менялась температура, вот и всё. Руины должны хорошо сохраняться.
- Если только они здесь есть, - с сомнением проворчал Пелорат. - Может, здесь никогда не было жизни или никакой разумной жизни, и само отсутствие атмосферы было той самой причиной, по которой люди никогда не жили здесь.
- Нет, нет. Не корчи из себя пессимиста. Не выйдет. Уже отсюда вижу остатки того - я уверен, - что было некогда городом. Так что завтра мы садимся.
65
- Фаллом убеждена, что мы вернём её обратно к Джемби, её роботу, - озабоченно сказала Блисс.
- Хм-м… - промычал Тревайз, не отрывая глаз от планеты, проплывающей под парящим над ней кораблем. Он долго молчал, а потом взглянул на Блисс так, словно только что услышал её слова. - Ну, это же был единственный… опекун, которого она знала, не так ли?
- Да, конечно, но она думает, что мы вернулись на Солярию.
- Разве эта планета похожа на Солярию?
- Откуда ей знать?
- Скажи ей, что это не Солярия. Постой, я дам тебе пару подходящих библиофильмов с графическими иллюстрациями. Покажи ей виды нескольких обитаемых планет. И объясни, что их миллионы. У тебя есть для этого время. Я понятия не имею, как долго мы с Дженом пробродим после посадки.
- Вы с Дженом?
- Да. Фаллом не может пойти с нами, даже если бы я очень хотел этого, хотя я ещё не сошел с ума. Для посещения этой планеты необходимы скафандры, Блисс. Здесь нет пригодного для дыхания воздуха. А у нас нет подходящего скафандра для Фаллом. Так что она останется на корабле с тобой. - Тревайз невесело улыбнулся. - Признаться, с тобой мне было бы спокойнее, но мы не можем оставить Фаллом одну на корабле. Она может что-нибудь испортить, пусть даже ненарочно. А Джен обязательно должен пойти со мной, потому что он хорошо разбирается в древних надписях. Вдруг они здесь окажутся. Значит, остаться с Фаллом придётся тебе. Думаю, ты и сама не против. - Блисс выглядела так, словно Тревайз её не убедил. - Послушай, это ты хотела, чтобы Фаллом улетела с нами, а не я. Я предупреждал, что от неё будут одни неудобства. Итак, её присутствие вызывает трения, и ты должна смириться с этим. Она останется на корабле, так что и тебе придётся остаться. Вот такие дела.
- Понятно, - вздохнула Блисс.
- Ну и славненько. А где Джен?
- Он с Фаллом.
- Очень хорошо. Смени его. Я хочу с ним поговорить.
Тревайз всё ещё изучал поверхность планеты, когда появился Пелорат и кашлянул, сообщая о своём приходе.
- Что-нибудь не так, Голан? - спросил он.
- Не то чтобы не так, Джен. Просто я сомневаюсь. Это - странная планета. Ума не приложу, что с ней стряслось. Моря тут наверняка были обширными, судя по оставшимся от них впадинам, но мелкими. Насколько я могу судить, это была планета с системой опресненных водоемов и каналов, или, возможно, моря были не особенно соленые. Этим можно объяснить отсутствие во впадинах солевых отложений. Или… вот что. Когда океаны исчезли, соль исчезла вместе с ними - тогда это выглядит делом рук человека.
- Прости моё невежество в подобных вещах, Голан, - нерешительно начал Пелорат, - но какое отношение это имеет к тому, что мы ищем?
- Я полагаю, никакого, но я не могу сдержать любопытства. Если бы я только знал, каким образом терраформировали эту планету и какой она была до того, тогда я, возможно, смог бы понять, что случилось с ней, после того как она опустела - или перед этим. А если мы сумеем узнать, что с ней случилось, мы сможем подготовиться к неприятным сюрпризам.
- Каким сюрпризам? Это же мертвая планета, верно?
- Достаточно мертвая. Очень мало воды; разреженная, не годная для дыхания атмосфера; а Блисс не обнаружила следов ментальной активности.
- Чего же ещё?
- Отсутствие ментальной активности не гарантирует отсутствия жизни.
- Но означает отсутствие опасной жизни.
- Не знаю. Но об этом я хотел поговорить с тобой. Здесь есть два города, которые мы можем посетить. Они, похоже, довольно крупные, как, впрочем, и все города. То, что уничтожило воздух и океан, вероятно, не затронуло городов. В любом случае, эти два особенно велики. Больший, однако, кажется каким-то приземистым из-за своего расположения на голой равнине. За его чертой находится космодром, но в самом городе ничего подобного нет. В том, что поменьше, тоже есть космодром, маленький и пустой, но, впрочем, кому теперь о нём заботиться?
- Ты хочешь, чтобы я принял решение, Голан? - испуганно сдвинул брови Пелорат.
- Нет, решение я сам приму. Просто я хочу знать, что ты об этом думаешь.
- Судя по виду, большой город, должно быть, торговый или промышленный центр. Меньший, вероятно, административный центр. Нам ведь он и нужен? Там есть монументальные здания?
- То есть?
- Вряд ли я сумею объяснить, - улыбнулся Пелорат. - Архитектура их меняется со временем и варьирует на разных планетах. Впрочем, я полагаю, что они обычно громоздкие, бесполезные и дорогие. Вроде того, где нас принимали на Компореллоне.
Тревайз не смог сдержать улыбки.
- Глядя сверху, сказать трудно. И на взлете и при посадке их вовсе не разглядишь. А почему ты предпочитаешь административный центр?
- Именно там мы скорее обнаружим центральный музей, библиотеку, архивы, университет и так далее.
- Хорошо. Значит, именно туда мы и направимся: в меньший город. Глядишь, и найдём что-нибудь. У нас уже было два промаха, но, может, нам повезёт на этот раз.
- Бог троицу любит.
- Откуда ты выкопал эту мысль? - поднял брови Тревайз.
- Это древняя поговорка. Я нашёл её в древних легендах. Как я думаю, это означает, что успех приходит с третьей попытки.
- Звучит правдоподобно. Прекрасно - тогда "Бог троицу любит", Джен.
Глава 15
МОХ
66
Тревайз выглядел довольно нелепо в своём скафандре. Снаружи остались только кобуры, да и то не те, что он обычно пристегивал к ремню, а более увесистые, составляющие часть его костюма. В правую руку он с осторожностью поместил бластер, а в левую - нейрохлыст. Оружие снова было заряжено, и на этот раз, с ухмылкой подумал Голан, никто у него ничего не отнимет.
Блисс улыбнулась:
- Неужели ты потащишь оружие даже на планету, где нет воздуха и… Ладно, не обращай внимания! Я не собираюсь с тобой спорить.
- Ну и хорошо, - сказал Тревайз и повернулся к Пелорату, чтобы помочь ему подогнать гермошлем, прежде чем надеть свой.
Пелорат, никогда прежде не надевавший скафандра, с опаской поинтересовался:
- А что, я действительно смогу дышать в этой штуковине, Голан?
- Обещаю, сможешь.
Блисс, обняв за плечи Фаллом, наблюдала за тем, как мужчины делали последние приготовления. Юная солярианка явно встревоженно смотрела на две фигуры в скафандрах. Она дрожала, руки Блисс обнимали её нежно и успокаивающе.