Фаллом несколько расслабилась, но продолжала дрожать.
- Ребенок никогда не видел океана, - обратилась к Тревайзу Блисс, - и, возможно, судя по тому, что я знаю о ней, никогда не попадала в туман или под дождь. Не мог бы ты проявить хоть немного сочувствия?
- Нет, ведь она вмешивается в управление кораблем. Значит, она опасна для всех нас. Отведи её в каюту и успокой.
Блисс коротко кивнула.
- Я пойду с тобой, Блисс, - сказал Пелорат.
- Нет, нет, Пел, - отозвалась она. - Останься здесь. Я успокою Фаллом, а ты утешь Тревайза, - сказала она и вышла.
- Не нужны мне никакие утешения, - проворчал Тревайз. - Прошу прощения за то, что не смог сдержаться, но мы не должны позволять ребенку играть с пультом управления, верно?
- Конечно, не должны, но Блисс не успела среагировать, настолько неожиданно всё произошло. Она всё-таки справляется с Фаллом, которая ведёт себя просто замечательно для ребенка, увезенного из дому, от любимого робота, и вовлеченного волей-неволей в такую жизнь, которой совершенно не понимает.
- Да знаю я! Но вспомни, ведь это не я хотел взять её с собой. Это Блисс так решила.
- Да, но в противном случае ребенка убили бы.
- Хорошо. Извинюсь перед Блисс позже. Перед ребенком тоже.
Но Тревайз явно ещё не отошел от страха за "Далекую звезду", и Пелорат тихо спросил:
- Голан, дружочек, что ещё беспокоит тебя?
- Океан, - отозвался Тревайз.
Корабль давно покинул зону шторма, но всё ещё находился в тени облаков.
- Что с ним не так?
- Его слишком много, вот и всё.
Пелорат непонимающе смотрел на него, и Тревайз со вздохом пустился в объяснения:
- Нет суши. Мы до сих пор не видели никакой суши. Атмосфера совершенно нормальная, кислород и азот в подходящей пропорции, так что планета явно искусственно обустроена, и где-то должна быть растительность, поддерживающая содержание кислорода. В естественном состоянии такие атмосферы не встречаются - за исключением, возможно, Земли, где она бог знает как сформировалась. Но тогда, раз планета терраформирована, здесь должна быть определённая площадь суши - от одной трети поверхности и не менее одной пятой. Так как же эта планета может быть переделана и не иметь суши?
- Может быть, - задумчиво проговорил Пелорат, - поскольку эта планета - часть системы двойной звезды, она совершенно нетипична. Может быть, она не терраформирована, а атмосфера сформировалась в результате такого процесса, который совершенно не встречается на планетах возле одиночных звёзд.
Возможно, и жизнь здесь развивалась независимо, как это однажды произошло на Земле, но только морская жизнь.
- Даже если допустить такое, - сказал Тревайз, - это не даст нам ничего. Обитатели океана не могут развивать технику. Техника всегда основана на применении огня, а огонь в океане… ты ведь понимаешь. Планета с жизнью, но без технологически развитой цивилизации - это не то, что нам нужно.
- Понимаю, понимаю, но я только высказываю предположение. Кроме всего прочего, насколько нам теперь известно, технику создали только единожды - на Земле. А переселенцы разнесли её с собой по Галактике. Нельзя говорить о технике "всегда", если тебе известен только один её тип.
- Передвижение в воде требует обтекаемой формы. Морские животные не могут иметь неправильную форму и конечности наподобие рук.
- У осьминогов есть щупальца.
- Фантазировать можно сколько угодно, но если ты в силах представить интеллигентных головоногих моллюсков, без взаимосвязи эволюционировавших где-то в Галактике и разработавших технику, исключающую применение огня, на мой взгляд, у тебя извращенное воображение.
- На твой взгляд, - осторожно уточнил Пелорат.
Тревайз ни с того ни с сего расхохотался.
- Лихо, Джен! Как я посмотрю, ты часто пренебрегаешь логикой, ради того чтобы я успокоился после стычки с Блисс. Здорово у тебя получается. Я обещаю тебе, что, если не найду сушу, мы просеем весь океан на предмет наличия цивилизованных осьминогов.
Пока он говорил, корабль снова оказался над ночной стороной планеты, и обзорный экран потемнел.
Пелорат вздрогнул.
- Я вот думаю… Безопасно ли это?
- Что именно?
- Мчаться сквозь тьму, как ты мчишься сейчас? Можно ведь во что-нибудь врезаться или нырнуть в океан и погибнуть.
- Совершенно невозможно, Джен. Что ты! Компьютер ведёт корабль вдоль эквипотенциальных линий гравитационного поля. Другими словами, он летит так, чтобы сила притяжения была постоянной, то есть остаётся практически на одной высоте над уровнем моря.
- Но на какой?
- Около пяти километров.
- Это меня не успокаивает, Голан. Разве не можем мы долететь до земли и врезаться в горы, которых не заметим?
- Мы не заметим - корабельный радар заметит, и компьютер заставит корабль обогнуть их или перелететь через них.
- А что, если суша здесь очень ровная? Мы можем проглядеть её в темноте.
- Нет, Джен, не можем. Отражение сигнала радара от воды совсем не похоже на отражение от суши. Водная поверхность плоская, а поверхность суши, как правило, нет. А потому отражение от неё гораздо более рассеянное, чем от воды. Компьютер распознает отличие и даст мне знать, если внизу покажется суша. Даже днём, при солнечном освещении он распознает сушу раньше меня.
Оба умолкли. Через несколько часов вновь показалось солнце, океан внизу снова монотонно катил свои волны, и лишь тогда, когда "Далекая звезда" пересекала очередной грозовой фронт, его просторы пропадали из виду. Один из штормовых вихрей даже отклонил корабль от курса. Тревайз объяснил, что компьютер уступил напору ветра, чтобы не допустить бессмысленного расхода горючего и свести к минимуму риск физических повреждений. Затем, когда воздушная круговерть осталась позади, "Далекая звезда" легла на прежний курс.
- Вероятно, это была граница циклона, - пояснил Тревайз.
- Послушай, дружочек, мы же просто летим с запада на восток или с востока на запад. Так мы, кроме экватора, ничего не увидим.
- Это было бы глупо, верно? На самом деле мы облетаем планету по наклонной орбите с северо-запада на юго-восток. Таким образом, минуя тропики и зоны умеренного климата, с каждым новым витком мы смещаемся на запад, поскольку планета вращается под нами вокруг своей оси. Мы планомерно осматриваем её. Сейчас, поскольку мы до сих пор не видели суши, шансы наличия здесь крупного материка, по данным компьютера, - меньше чем один из десяти, а острова - меньше чем один из четырёх. Шансы падают с каждым нашим новым витком вокруг планеты.
- Знаешь, как бы я поступил? - медленно произнес Пелорат, когда вокруг корабля вновь сгустился мрак ночи. - Я остался бы на достаточно большом расстоянии от планеты и с помощью радара обшарил бы всё полушарие, обращенное ко мне. Облака не помешали бы мне, так ведь?
- А потом перелетел бы на другую сторону, - подхватил Тревайз, - и проделал бы то же самое там. Или просто подождал, когда повернётся сама планета. Хорошо думать задним умом, Джен. Кто бы мог ожидать, приближаясь к обитаемой планете, что его не остановят орбитальные станции и не укажут траекторию посадки или запретят её? А потом, миновав слой облаков, так и не встретишься со станциями. Кто мог ожидать, что не найдёт тотчас же сушу? Обитаемые планеты - это… это суша!
- Но не только же суша! - не согласился Пелорат.
- Я не об этом! - с внезапным возбуждением воскликнул Тревайз. - Я хотел сказать, что мы нашли сушу! Тихо!
Затем, стараясь изо всех сил справиться с волнением, Тревайз положил руки на пульт и соединился с компьютером.
- Это остров, - сообщил он, - около двухсот шестидесяти километров в длину и около шестидесяти пяти в ширину. Площадь, стало быть, примерно семнадцать тысяч квадратных километров. Небольшой, но и не маленький. Больше, чем просто точка на карте. Погоди-ка…
Свет в рубке померк, а затем вообще выключился.
- Что такое? - спросил Пелорат, инстинктивно перейдя на шёпот, словно сама темнота была чем-то хрупким, что можно было разбить.
- Ждем, когда глаза привыкнут к темноте. Корабль завис над островом. Сиди и смотри. Видишь что-нибудь?
- Нет. Вроде бы слабые пятнышки света. Но я не уверен.
- Я тоже вижу их. Сейчас попробую включить телескоп.
И они увидели свет! Ясные, беспорядочно разбросанные точки.
- Остров обитаем, - заключил Тревайз. - Возможно, это единственное населённое людьми место на этой планете.
- И что же мы будем делать?
- Подождем наступления дня. Несколько часов можно отдохнуть.
- А они не могут напасть на нас?
- Как? Я не обнаружил почти никакого излучения, кроме видимого света и инфракрасных лучей. Планета обитаема, её обитатели явно разумны. У них развита техника, но, очевидно, на доэлектронном уровне, так что я не думаю, что здесь нам стоит чего-нибудь опасаться. Даже если я не прав, компьютер заблаговременно предупредит меня.
- А когда настанет день?
- Мы приземлимся, естественно.
75
Корабль пошел на снижение, когда первые лучи утреннего солнца сквозь разрывы в тучах осветили видимую часть острова - ярко-зеленую, с цепью низких, округлых холмов, посередине вытянувшихся к горизонту и исчезающих в лиловой дымке.
Когда корабль подлетел к острову, стали видны отдельные купы деревьев, разбросанные там-сям сады, но большую часть острова занимали ухоженные фермы. Прямо под кораблем, на юго-восточном побережье, раскинулся серебристый пляж, огражденный прерывистой линией валунов, за которой начинался луг. Время от времени попадались отдельные дома, но они не группировались во что-либо подобное городу.
Там стала видна тонкая сеть дорог, кое-где проходивших мимо жилищ. Потом увидели вдалеке аэрокар, парящий в прохладном утреннем воздухе. От птицы на таком расстоянии он отличался лишь своими манёврами в воздухе. Это был первый несомненный признак разумной жизни, который путешественники увидели на планете.
- Наверное, он автоматический, если только такое возможно без электроники, - сказал Тревайз.
- Наверное, - отозвалась Блисс. - Мне кажется, если бы им управлял человек, он направился бы к нам. Нас, должно быть, прекрасно видно… Интересно смотреть, как мы садимся без пламени из сопел или реактивного торможения.
- Картина непривычная, что ни говори, - задумчиво кивнул Тревайз. - Не так уж много найдётся планет, где видели бы, как приземляется гравилет. Этот пляж мог бы стать прекрасным местом для посадки, но если поднимется ветер… Я не хочу, чтобы корабль хлестнуло. Мне больше нравится лужок по ту сторону валунов.
- Хорошо, - встрял в разговор Пелорат, - что гравилет не может спалить частную собственность при посадке.
Сели они мягко, на четыре медленно выехавшие наружу во время последней стадии приземления широкие опоры. Они вдавились в почву под весом корабля, и "Далекая звезда" замерла.
- Наверное, мы всё-таки оставим здесь отметины, - вздохнул Пелорат.
- По крайней мере, климат здесь ровный, я бы даже сказала, теплый. - В голосе Блисс проскользнули не совсем одобрительные нотки.
На траве стоял человек и следил за кораблем, не проявляя, впрочем, ни страха, ни удивления. На его лице отражались только восхищение и интерес.
При ближайшем рассмотрении человек оказался женщиной, очень легко одетой, что подтверждало оценку климата, данную Блисс. Сандалии на женщине, похоже, были из парусины, а вокруг бедер был обернут, наподобие юбки, кусок ткани с цветастым рисунком, составлявший всю её одежду.
Волосы женщины были тёмными, длинными, блестящими и струились волнами почти до пояса. Кожа смуглая, глаза миндалевидные.
Тревайз оглядел окрестности - других людей поблизости видно не было. Он пожал плечами и сказал:
- Ну… раннее утро, как-никак. Местные жители, наверное, сидят по домам, а может, и спят ещё. В общем, я бы не сказал, что это густонаселённый район. - Он обернулся к остальным: - Пойду потолкую с дамой. Глядишь, добьюсь чего-нибудь вразумительного. А вы…
- Я думаю, мы тоже можем выйти, - твёрдо проговорила Блисс. - Женщина на вид совершенно безопасна, и в любом случае я хотела бы размяться, подышать свежим воздухом. Может быть, удастся договориться насчёт местных продуктов. Я хочу, чтобы Фаллом вновь ощутила под собой твёрдую почву, и думаю, Пел будет рад посмотреть на эту женщину поближе.
- Кто? Я? - зардевшись, вскричал Пелорат. - Вовсе нет, Блисс, но ведь я… как-никак переводчик у нас в отряде.
Тревайз пожал плечами:
- Пошли. Пошли вместе. Всё же, хотя она и безопасна с виду, я намерен взять с собой оружие.
- Сомневаюсь, - заметила Блисс, - что у тебя возникнет потребность его использовать против этой юной женщины.
- Хорошенькая, верно? - ухмыльнулся Тревайз.
Он первым покинул корабль, за ним сошла Блисс вместе с Фаллом, обнимая её одной рукой. Пелорат шел последним.
Юная черноволосая женщина продолжала с интересом рассматривать их, не отступив ни на дюйм.
- Ну, попробуем, - пробормотал Тревайз.
Он отвел руки от оружия и произнес:
- Здравствуй.
Юная женщина, казалось, некоторое время размышляла над этим, а затем ответила:
- Приветствую тебя, чужеземец. Приветствую и твоих спутников.
- Чудесно! - обрадовался Пелорат. - Она говорит на классическом галактическом и с правильным произношением!
- Я тоже понял её, - кивнул Тревайз. - Хоть говорит она витиевато. Надеюсь, она понимает меня.
Он улыбнулся и, придав своему лицу самое дружелюбное выражение, продолжал:
- Мы прибыли через космос, мы пришли с другой планеты.
- Это хорошо, - сказала юная женщина ясным чистым сопрано. - Прибыл ли твой корабль из Империи?
- Он прибыл с далекой звезды, и сам называется "Далекая звезда".
Туземка посмотрела на надпись на корабле.
- Гласит ли написанное то, что ты изрек? Если это так и если первая буква - F, тогда, о чужеземец, она написана задом наперед.
Тревайз готов был возразить, но Пелорат, впавший от радости в экстаз, воскликнул:
- Она права, права! Буква F перевернулась примерно двести лет назад. Какой восхитительный случай - изучить классический галактический как живой язык!
Тревайз же изучал юную островитянку. Ростом она была не выше полутора метров. Правда, девочкой её назвать было трудно. Груди красивой формы были невелики. Соски были большими и тёмными, - может быть, оттого, что девушка была так смугла.
- Меня зовут Голан Тревайз, - сказал он, - моего друга - Джен Пелорат, женщину - Блисс, а ребенка - Фаллом.
- По обычаю, следовательно, на далекой звезде, откуда вы появились, мужчины обладают двойным именем? Я - Хироко, дочь Хироко.
- А твой отец? - внезапно вмешался Пелорат.
В ответ Хироко равнодушно пожала плечами:
- Имя его, как говорила моя мать, Смул, но это неважно. Я не знаю его.
- А где остальные? - спросил Тревайз. - Похоже, ты одна встречаешь нас.
- Многие из мужчин - на рыбачьих лодках, многие из женщин - на полях. Я два дня свободна, и посему мне посчастливилось узреть ваш величественный корабль. Впрочем, корабль ваш можно было узнать даже издалека. Люди любопытны и вскоре прибудут сюда.
- А много этих других на острове?
- Их двадцать тысяч и ещё пять, - с гордостью сообщила Хироко.
- В океане есть другие острова?
- Другие острова, благородный господин? - спросила она удивленно.
Тревайз счел, что это ответ. Этот остров - единственное место на этой планете, где живут люди.
- А как вы называете свою планету?
- Она именуется Альфа, благородный господин. Нас учили тому, что полное её название - альфа Центавра, если это о чём-то тебе говорит, но мы зовем её просто Альфа, и, как видите, это благообразная планета.
- Какая-какая? - непонимающе переспросил Тревайз и обернулся к Пелорату.
- Она имела в виду "прекрасная".
- Это точно, - согласился Тревайз, - по крайней мере, здесь и сейчас. - Он взглянул на нежно-голубое утреннее небо с редкими облаками. - Будет чудесный солнечный день, Хироко, но я думаю, такие не часты на Альфе.
- Столько, сколько нам потребно, господин, - холодно ответила Хироко. - Облака могут являться, когда нам потребен дождь, но большую часть дней нам лучше, когда небо ясное. Конечно, доброе небо и тихий вечер гораздо более желаемы в те дни, когда в море выходят рыбачьи суда.
- Следовательно, ваш народ управляет погодой, Хироко?
- Не поступай мы так, господин Голан Тревайз, мы бы вымокли до нитки под дождем.
- Но как вы это делаете?
- Не будучи обученным инженером, господин, я не в силах этого объяснить.
- Да будет мне позволено узнать название этого острова, на котором живешь ты и остальные люди? - поинтересовался Тревайз, неожиданно для себя переключившись на обороты классического языка и отчаянно гадая, правильно ли он говорит.
- Мы зовем наш благословенный остров посреди безбрежного моря Новой Землей, - ответила Хироко.
Тревайз и Пелорат обменялись удивленными и восторженными взглядами.
76
Переспрашивать времени не было. Появились другие люди. Десятки людей. "Должно быть, - подумал Тревайз, - это те, кто не ушёл в море на лодках, не работал в поле, те, кто оказался неподалеку от места посадки". Большую часть пути люди явно прошли пешком, хотя видны были и два автомобиля - довольно старых и затрапезных.
Ясно, цивилизация тут была в техническом отношении слаборазвитая, но всё же погодой местные жители управляли.
Известно, что техника вовсе не обязательно развивается во всех направлениях одинаково; отсутствие успехов в какой-либо области не исключает наличия значительных достижений в других, но наверняка данный пример неравномерности развития являлся необычным.
Из тех, кто сейчас рассматривал корабль, по крайней мере половину составляли старики и старухи; были и дети - трое-четверо. Остальные, в основном женщины, помоложе. Непохоже, чтобы островитяне были напуганы.
- Ты что, управляешь ими? - шёпотом спросил Тревайз у Блисс. - Они кажутся такими умиротворенными.
- Я и не думала прикасаться к их сознанию. Я делаю это в самых крайних случаях. А сейчас я забочусь только о Фаллом.
Всякому, кто повидал зевак, показалось бы, что у корабля собралась жалкая горстка людей, но для Фаллом это было непривычно. Она и к трем взрослым на "Далекой звезде" только-только начала привыкать. Солярианка часто, коротко дышала, полуприкрыв глаза. Казалось, ещё чуть-чуть, и наступит обморок.
Блисс ласково гладила волосы Фаллом и что-то успокаивающе шептала. Тревайз не сомневался, что Блисс при этом самым деликатным образом убаюкивает сознание солярианки.