- Я не знаю, Блисс. Если бы я знал, чего я боюсь, я бы смог побороть страх. Это что-то, чего я не могу до конца понять. - Его голос стал тише, словно он разговаривал сам с собой. - Галактика, как оказалось, переполнена вещами, которых я не понимаю. Почему я выбрал Гею? Почему я должен искать Землю? Было ли забыто ещё одно допущение психоистории? Если да, то какое? И в завершение всего: почему Фаллом так действует мне на нервы?
- К несчастью, я не могу ответить на твои вопросы, - сказала, вставая, Блисс и вышла из каюты.
Пелорат посмотрел ей вслед:
- На самом деле всё обстоит не столь мрачно, Голан. Мы подлетаем всё ближе и ближе к Земле и как только доберёмся до неё, все загадки наконец разрешатся. И до сих пор никто, похоже, не делает никаких попыток остановить наше к ней приближение.
Тревайз только моргал, глядя на Пелората, но потом тихо сказал ему:
- А я бы хотел, чтобы кто-нибудь попытался.
- Да? Почему ты этого хочешь?
- Честно говоря, я рад был бы хоть какому-то признаку жизни.
Пелорат широко открыл глаза:
- Ты наконец обнаружил, что Земля - радиоактивна?
- Не то чтобы… Но она теплая. Намного теплее, чем я ожидал.
- Это плохо?
- Необязательно. Она может быть довольно теплой, но это вовсе не должно сделать её непригодной для жизни. Облачный покров плотный, определённо присутствуют водяные пары, так что эти облака, вместе с водами океана, могут поддерживать жизнь, несмотря на температуру, которую мы вычислили, исходя из микроволнового излучения. Впрочем, я не могу быть уверен. Разве что только…
- Да, Голан.
- Ну, если бы Земля была радиоактивной, этим может объясняться большая, чем мы ожидали, температура.
- Но это не противоречит и первому, не правда ли? Если она теплее, чем ожидалось, это не означает, что она должна быть радиоактивной.
- Нет, не означает. - Тревайз попытался выдавить улыбку. - Нам нет нужды гадать, Джейнав. Через день-другой я смогу больше сказать об этом, и мы узнаем всё наверняка.
91
Фаллом сидела на койке в задумчивости, когда в каюту вошла Блисс. Фаллом коротко взглянула на неё, затем снова уставилась в пол.
- В чём дело, Фаллом? - тихо сказала Блисс.
- Почему я так не нравлюсь Тревайзу, Блисс?
- Что навело тебя на подобные мысли?
- Он смотрит на меня нетерпеливо - это правильное слово?
- Возможно.
- Он нетерпеливо смотрит на меня, когда я вблизи него. Его лицо немного кривится.
- У Тревайза сейчас множество забот, Фаллом.
- Потому что он ищет Землю?
- Да.
Фаллом немного подумала и сказала:
- Он особенно нетерпелив, когда я привожу что-нибудь в движение.
Губы Блисс сжались.
- Послушай, Фаллом, разве я не говорила тебе, что ты не должна этого делать, особенно в присутствии Тревайза?
- Ну, это было вчера, в этой каюте, он стоял в дверях, а я не заметила. Я не знала, что он наблюдает. Это был всего лишь один из библиофильмов Пела, и я пыталась заставить кассету встать на ребро. Я не сделала ничего плохого.
- Это нервирует нашего друга, Фаллом, и я хотела бы, чтобы ты не делала ничего подобного, вне зависимости от того, видит он тебя или нет.
- Это нервирует его, потому что сам он ничего похожего не может?
- Возможно.
- А ты можешь?
- Нет, я не могу, - медленно покачала головой Блисс.
- Но тебя же не нервирует, когда я так делаю. И Пела тоже.
- Все люди разные.
- Я знаю, - сказала Фаллом с внезапной уверенностью, которая и удивила Блисс, и привела её в замешательство.
- Что ты знаешь, милая моя девочка?
- Я - другая.
- Конечно, я так и сказала. И Пелорат другой.
- У меня другие формы тела. И я умею двигать вещи.
- Это правда.
- Мне необходимо двигать вещи, - продолжила Фаллом с вызовом в голосе. - Тревайз не должен сердиться на меня за это, ты не должна останавливать меня.
- Но зачем это тебе нужно?
- Это - тренировка. Упружнение - это правильное слово?
- Не совсем. Упражнение.
- Да. Джемби постоянно твердил, что я должна постоянно тренировать мои… мои…
- Мозговые преобразователи?
- Да. И делать их сильнее. Тогда, когда я вырасту, я смогу управлять всеми роботами. Даже Джемби.
- Фаллом, кто управляет всеми роботами, когда тебя нет?
- Бандер. - Фаллом словно бы просто констатировала факт.
- Ты знаешь Бандера?
- Конечно. Я видела его много раз. Я должна была стать следующим главой поместья. Поместье Бандера станет поместьем Фаллом. Так говорил мне Джемби.
- Ты имеешь в виду, что Бандер приходил в твою…
Фаллом в ужасе открыла рот и сказала каким-то придавленным голосом:
- Бандер никогда не мог бы прийти к… - Фаллом стало трудно дышать, она запнулась и замолчала. Потом она успокоилась: - Я видела изображение Бандера.
- А как Бандер к тебе относился? - нерешительно спросила Блисс.
Фаллом поглядела на неё, сощурив от удивления глаза:
- Бандер мог спросить меня, в чём я нуждаюсь, удобно ли мне. Но Джемби всегда был рядом, так что я никогда ни в чём не нуждалась и мне всегда было удобно.
Она наклонила голову и уставилась в пол. Потом закрыла глаза ладонями и еле слышно произнесла:
- Но Джемби остановился. Я думаю, это из-за того, что Бандер тоже остановился.
- Почему ты так говоришь?
- Я думала об этом. Бандер управлял всеми роботами, и, если Джемби остановился и все остальные роботы тоже, должно быть, остановился и Бандер. Разве это не так?
Блисс промолчала.
- Но когда вы вернёте меня назад, на Солярию, я смогу обеспечить энергией Джемби и всех остальных роботов и буду вновь счастлива.
Она всхлипнула.
- Разве ты не счастлива с нами, Фаллом? Хоть немного? Иногда?
Фаллом подняла залитое слезами лицо к Блисс и, покачав головой, дрожащим голосом выпалила:
- Я хочу Джемби.
В порыве нежности Блисс обхватила её руками.
- Ох, Фаллом, как бы я хотела, чтобы я могла вновь соединить тебя и Джемби! - И внезапно обнаружила, что и сама плачет вместе с Фаллом.
92
Такими их и увидел вошедший в каюту Пелорат. Он застыл у двери и спросил:
- Что случилось?
Блисс отстранилась от Фаллом и потянулась за носовым платком, чтобы вытереть заплаканные глаза. Она тряхнула головой, и Пелорат озабоченно повторил:
- Но всё-таки, что случилось?
- Фаллом, успокойся, - сказала Блисс. - Я придумаю что-нибудь, чтобы тебе стало хоть немного легче. Помни - я люблю тебя так же, как любил Джемби.
Она взяла Пелората за локоть и вытолкнула в обеденный отсек, повторяя:
- Это так, ничего, Пел. Пройдёт.
- Это из-за Фаллом, верно? Она всё ещё жалеет о Джемби.
- Ужасно. И мы ничего не можем с этим поделать. Я могла только сказать ей, что люблю её - и в самом деле это так. Как можно не любить такое нежное и разумное дитя? Удивительно разумное. Тревайз думает, что даже слишком разумное. Она видела Бандера в своё время или скорее его голографическое изображение. Однако эти воспоминания её не трогают, она очень спокойно и рассудительно говорила о нём, и я могу понять почему. Их связывало лишь то, что Бандер был владельцем поместья и что Фаллом должна была стать следующим его хозяином. Других отношений между ними не существовало.
- А понимала ли Фаллом, что Бандер - её отец?
- Её мать. Если уж мы согласились рассматривать Фаллом как женщину, так же следует думать и о Бандере.
- Неважно, Блисс. Знает ли Фаллом об их родственных связях?
- Я не уверена, что она поняла бы, что это такое. Вероятно, она может знать, но не придаёт этому никакого значения. Однако, Пел, она пришла к выводу, что Бандер мертв, поскольку её озарило: выключение Джемби должно быть результатом прекращения подачи энергии, а так как этим занимался Бандер… Всё это пугает меня.
Пелорат задумчиво сказал:
- Почему, Блисс? В конце концов, это всего лишь логический вывод.
- Потому что другой логический вывод может последовать из самого факта его смерти. На Солярии, с её долгоживущими и одинокими космонитами, смерть - нечто редкое и отдалённое. Представление о естественной смерти должно существовать лишь у немногих из них, и, вероятно, совсем отсутствовать у солярианских детей возраста Фаллом. Если она продолжит размышлять о смерти Бандера, она наконец начнет гадать, почему он умер, и то, что это случилось, когда мы, чужаки, появились на их планете, наверняка наведёт её на мысль о возможной причине и следствии.
- Что мы убили Бандера?
- Это не мы убили Бандера, Пел. Это была я.
- Она не догадается.
- Но я должна буду сказать ей об этом. Она обижается на Тревайза, а ведь он - руководитель экспедиции. Фаллом может решить, что, возможно, именно он повинен в гибели Бандера, а как я могу позволить, чтобы на Тревайза кто-то возвел напраслину?
- Стоит ли беспокоиться обо всём этом, Блисс? Ребенок не испытывал никаких чувств к своему от… матери. Только к своему роботу Джемби…
- Но смерть её матери означает и смерть её робота. Я почти готова уже признаться в своей ответственности за это. Я испытываю огромное искушение.
- Почему?
- Так я смогу объяснить это в нужном свете. Так я смогу успокоить Фаллом, предупредив её собственное открытие этого факта в процессе размышлений. Сама она может не найти оправданий убийству Бандера.
- Но оправдание существует! Это была самооборона. Спустя мгновение мы были бы мертвы, не решись ты на крайнюю меру.
- Именно это я и должна бы сказать, но не могу заставить себя объясниться. Я боюсь, что она не поверит мне.
Пелорат, покачивая головой, сжал зубы.
- Ты думаешь, было бы лучше, если бы мы не привели её на "Далекую звезду"? Теперь ты так несчастна…
- Нет, - рассердилась Блисс, - не говори так! Я была бы бесконечно более несчастна, если бы мы сидели сейчас и вспоминали оставленного нами невинного ребенка, осужденного на безжалостную смерть из-за того, что мы натворили на Солярии.
- Такова планета Фаллом.
- Послушай, Пел, только наш разговор не передавай Тревайзу. Изоляты находят возможным соглашаться с подобными вещами и не думать больше о них. Мораль же Геи - спасение жизни, а не уничтожение её. Жизнь во всех её проявлениях должна, как мы знаем, заканчиваться, чтобы другая жизнь могла начаться, но никогда - без пользы, без смысла, без конца. И смерть Бандера, пусть и неизбежную, довольно трудно перенести. Смерть же Фаллом была бы просто невыносима.
- Ну хорошо. Думаю, ты права. Но в любом случае, я пришел к тебе не с заботами о проблемах Фаллом. Дело касается Тревайза.
- Что с ним?
- Блисс, я беспокоюсь за него. Он ждет установления параметров Земли, и я не уверен, что он сможет перенести такое напряжение.
- Я не боюсь за него. С ума он не сойдёт.
- У каждого из нас есть предел выносливости. Послушай, планета Земля оказалась теплее, чем он ожидал; так он сказал мне. Полагаю, он думает о том, что она может быть слишком теплой для существования там жизни, хотя явно старается убедить себя, что это не так.
- Быть может, он прав. Может, она не слишком горяча для жизни.
- Кроме того, он допускает, что, возможно, это тепло можно объяснить наличием радиоактивной поверхности, но тоже отказывается в это верить. Через день-другой мы подойдём достаточно близко к Земле, так что станет ясным истинное положение вещей. Что, если Земля действительно радиоактивна?
- Тогда ему останется только смириться с этим.
- Но - я не знаю, как сказать… - что, если в его мозгу…
Блисс подождала, а затем криво усмехнулась:
- Полетят предохранители?
- Да. Полетят предохранители. Не могла бы ты предпринять что-нибудь, чтобы поддержать его? Держать его под контролем и в уравновешенном состоянии, так сказать?
- Нет, Пел. Я не могу поверить, что он так слаб, и, кроме того, существует твёрдое решение Геи: его сознание неприкосновенно.
- Но сейчас особые обстоятельства. У него есть эта необычная "правота" или как ты её там называешь. Шок от полного провала его прожектов в тот момент, когда всё, казалось бы, успешно завершено, способен пусть и не уничтожить его мозг, но расстроить его "правоту". Он обладает очень необычным талантом. Разве не может этот талант оказаться необычайно хрупким?
Блисс на миг задумалась, пожала плечами и сказала:
- Ну что же, возможно, мне и следует присмотреть за ним.
93
Следующие тридцать шесть часов Тревайз смутно ощущал, что Блисс и, в меньшей степени, Пелорат ходят за ним по пятам. Впрочем, это было не так уж необычно на таком компактном корабле, да и занимали его ум совсем другие вещи.
Теперь, сидя за компьютером, он был уверен, что Блисс с Пелоратом стоят у двери. Тревайз обернулся и испытующе уставился на них.
- Ну? - очень тихо спросил он.
- Как ты себя чувствуешь, Голан? - довольно неуклюже попытался вывернуться Пелорат.
- А ты у Блисс спроси, - ответил Тревайз. - Она часами с меня глаз не спускает. Должно быть, насквозь видит мой мозг. Не так ли, Блисс?
- Нет. Нет, - спокойно сказала Блисс, - но, если ты чувствуешь, что нуждаешься в моей помощи, я могу попробовать… Тебе нужна помощь?
- Это ещё зачем? Оставьте меня в покое. Оба.
- Пожалуйста, скажи нам, что происходит, - попросил Пелорат.
- Спрашивай!
- Является ли Земля…
- Да, является. То, на чём настаивали все в разговорах с нами, - истинная правда. - Тревайз махнул в сторону экрана, на котором виднелась ночная сторона Земли, затмившей Солнце. Она выглядела резко очерченным кружком темноты на фоне звёздного неба, а окружность сияла прерывистым ореолом оранжевого света.
- Этот оранжевый свет - радиоактивность? - спросил Пелорат.
- Нет. Просто отражённый свет Солнца в атмосфере. Ореол был бы сплошным, если бы не сильная облачность. Радиоактивность мы видеть не можем. Различные излучения, даже гамма-лучи, поглощаются атмосферой. Однако они порождают вторичное излучение, сравнительно слабое, хотя компьютер может его обнаружить. Оно невидимо для глаз, но компьютер способен преобразовать в фотоны видимого света каждую частицу или волну, принятую его детекторами, и Земля предстанет окрашенной в условные цвета. Взгляните.
И чёрный кружок расцвел голубыми красками.
- И насколько сильная здесь радиоактивность? - тихо спросила Блисс. - Достаточная для того, чтобы человек здесь не мог существовать?
- Вообще никакая жизнь. Планета не пригодна для обитания. Последняя бактерия, последний вирус давно погибли.
- А сможем мы исследовать её? - спросил Пелорат. - Я имею в виду, в скафандрах?
- Лишь несколько часов - иначе вернёмся с необратимыми радиационными поражениями.
- Тогда что же мы будем делать, Голан?
- Делать? - Тревайз безо всякого выражения поглядел на Пелората. - Ты знаешь, что я собираюсь делать? Я возьму тебя и Блисс - и ребенка, естественно, - и верну вас на Гею, и оставлю там всех троих навсегда. Потом я вернусь на Терминус и сдам корабль. Подам в отставку из Совета, что должно сильно обрадовать мэра Бранно. А потом буду жить на пенсию, пошлю Галактику куда подальше вместе с Планом Селдона, нашей Академией, Второй Академией и Геей. Галактика не маленькая, сама выберет, как ей жить. Почему я должен беспокоиться о том, что случится после меня? Я ещё пожить хочу.
- Наверняка ты так не думаешь, Голан, - настойчиво сказал Пелорат.
Тревайз посмотрел на него и глубоко вздохнул.
- Нет, не думаю, но ох как хотелось бы, чтобы я смог сделать точно так, как только что сказал тебе.
- Никогда бы я в это не поверил. Ну а что ты собираешься предпринять на самом деле?
- Вывести корабль на околоземную орбиту, отдохнуть, выйти из шока и подумать о том, что делать дальше. Да и вообще…
- Да?
И Тревайз сорвался:
- Что я могу предпринять ещё? Что ещё я могу осмотреть? Что здесь ещё искать?
Глава 20
СОСЕДНЯЯ ПЛАНЕТА
94
После этого Пелорат и Блисс видели Тревайза только четыре раза, и то только за обеденным столом. Всё остальное время он находился либо в рубке, либо в своей каюте. За едой молчал. Ел мало.
В четвертый раз, однако, Пелорату показалось, что необычная суровость покинула Тревайза. Пелорат дважды кашлянул, словно хотел что-то сказать да передумал.
Наконец Тревайз обвел своих спутников взглядом и произнес:
- Ты что-то желаешь сказать, Джен?
- Ты… ты обдумал создавшееся положение, Голан?
- Почему ты задаешь такой вопрос?
- Ты уже вроде бы в норме.
- Да такой же, как и был, но я кое-что придумал. Правда, с трудом.
- Можно узнать, что?
Тревайз коротко взглянул на Блисс. Она упорно смотрела в тарелку, храня осторожное молчание, словно чувствовала, что Пелорат добьётся большего в этот щекотливый момент, чем она.
- Тебе тоже любопытно, Блисс?
- Да, конечно. - На мгновение она подняла взгляд.
Фаллом, болтая ногой, пнула ножку стула и спросила:
- Мы нашли Землю?
Блисс сжала её плечо; Тревайз же не обратил на её вопрос никакого внимания.
- Начнем с самого начала, - сказал он. - Итак, все сведения о Земле были изъяты на самых разных планетах. Это неизбежно приводит нас к определённому заключению. Что-то на Земле скрывается. И всё же, наблюдая Землю, мы видим: она настолько мертва и радиоактивна, что всё находящееся на ней автоматически сокрыто - и навечно. Никакой корабль не может сесть на эту планету, а с такого расстояния - с внешней границы магнитосферы - нам ничего на ней не разглядеть.
- Ты уверен? - мягко спросила Блисс.
- Я торчал всё это время за компьютером, анализируя Землю всеми методами, какими только мог. И ничего. Более того, я чувствую, что здесь ничего нет. Почему же тогда были стерты все данные, касающиеся Земли? Наверняка то, что нужно было спрятать, нельзя спрятать более эффективно, чем сейчас: эффективней и вообразить нельзя. И нет никакой необходимости делать этот кусок масла ещё более масляным.
- Может оказаться, - предположил Пелорат, - что что-то действительно было сокрыто на Земле ещё в то время, когда она не была столь радиоактивна, какой нашли её мы. В то время люди Земли могли бояться, что кто-либо отважится сесть здесь и найти это, чем бы оно ни было. И тогда Земля попыталась сокрыть информацию, касающуюся её. То, что мы имеем сейчас, - призрачные останки того тревожного времени.
- Нет, я так не думаю, - возразил Тревайз. - Изъятие информации из Галактической библиотеки на Тренторе, вероятно, произошло совсем недавно. - Он резко повернулся к Блисс. - Я прав?
Блисс спокойно ответила;
- Я/мы/Гея извлекли это по большей части из сознания находящегося в замешательстве адепта Второго Основания Тендцобаля, когда он, ты и я встретились с мэром Терминуса.
- Значит, что бы там ни было сокрыто, сейчас существует возможность раскрыть тайну Земли, несмотря на её радиоактивность.
- Но как? - спросил Пелорат.