…1942 год. На секретный советский алмазный прииск, расположенный в Анголе, отправляются геолог Александр Вершинин и сотрудник НКВД Владимир Вейхштейн. Впереди - долгий и тяжелый путь длиной в 10 тысяч миль. Но они еще не знают, что их ждет в Анголе - и как закончится эта авантюрная экспедиция…
Содержание:
ЧАСТЬ I 1
ЧАСТЬ II 14
ЧАСТЬ III 35
ЧАСТЬ IV 55
ЭПИЛОГ 78
Примечания 79
Игорь Борисенко
Денис Лапицкий
Вариант "Ангола"
ЧАСТЬ I
Александр Вершинин,
Москва, 12 сентября 1942 года.
Образец лег в подписанную заранее ячейку, и я задвинул ящик на полку. Потянулся - спина за время сидения здорово затекла, и, сунув журнал для записи образцов подмышку, направился к выходу из хранилища. Теперь быстрее к себе - еще успею вечернюю сводку послушать.
В кабинете царил полумрак. В углу, за своим столом, половину которого занимала громоздкая "Олимпия", неловко примостилась наша машинистка, Софья. Видно было, что сон сморил ее прямо во время работы - рядом лежит раскрытая папка с рукописью, в машинку заправлен лист бумаги…
Я осторожно тронул девушку за плечо.
- Софья…
Она сразу же проснулась.
- А? Ой, извините, Александр Михайлович, задремала… Понимаете, сестра-то в больнице, а племяши… ну ни минуты покоя с ними нету. То кормить, то спать укладывать, то следить, как бы куда не нужно не забрались… Маленькие же еще совсем. Глаз да глаз нужен…
- А сколько им?
- Андрюшке три с половиной, а Даренке - два.
Она с трудом сдержала зевок.
- Вы бы шли домой, Софья.
Она бросила взгляд на пишущую машинку.
- Я еще не закончила. Двенадцать страниц осталось…
- Полно, Софья… завтра наверстаете. Только выспитесь сегодня хорошенько, договорились? К тому же, того и гляди, дождь начнется - скверно будет, если вас застигнет в дороге…
- Спасибо! - девушка вскочила из-за стола, взяла с вешалки плащ, и как-то бессвязно добавила: - Уж завтра-то я… я обязательно!
- Ну конечно…, - я вытащил из ящика стола небольшой, но увесистый кулек, и протянул ей. - Вот, возьмите вашим племяшам.
- Александр Михайлович, ну зачем…
- Берите, берите, - я едва ли не силой вложил в руки девушке кулек. - Это курага, отменная курага. Нам тетка из Ташкента прислала… Племяшам вашим полезно.
- Ой… Большое вам спасибо.
- Все, Софья, ступайте. До завтра.
- До свидания!
Когда дверь за девушкой закрылась, я включил репродуктор, и подошел к огромной карте, которая занимала всю левую стену.
"От Советского информбюро", знакомым всей стране голосом сообщила со стены черная тарелка.
"В течение 12 сентября наши войска вели бои с противником западнее и юго-западнее Сталинграда, в районе Моздок, а также на Волховском участке фронта в районе Синявино… Западнее Сталинграда немецко-фашистские войска непрерывно атакуют наши позиции. Советские части отбивают атаки численно превосходящих сил противника. Н-ская часть Красной Армии в последних боях истребила до 4.000 немецких солдат и офицеров. Отдельная рота противотанковых ружей под командованием тов. Герасимова уничтожила 19 немецких танков… Юго-западнее Сталинграда наши войска вели напряженные бои с танками и пехотой противника. Встречая упорное противодействие наших бойцов, враг несет огромные потери… На Волховском участке фронта в районе Синявина противник подтянул резервы и новыми контратаками пытался вернуть утраченные позиции. Все контратаки немцев были отбиты нашими частями… Немецкие власти предложили всем мужчинам, женщинам и подросткам, проживающим в захваченной гитлеровцами деревне Ботаног, Ленинградской области, выехать на работу в Германию. Крестьяне отказались ехать в рабство. Тогда гитлеровцы согнали на площадь всех жителей деревни, схватили 9 колхозников, в том числе 60-летнего Лукина Григория, 17-летнего Левомягу Павла, 19-летнюю Спиридонову Александру и других, и расстреляли их. Имущество колхозников немцы разграбили, а деревню сожгли…".
Сводка кончилась, и я выключил репродуктор. Да-а, дела.
Где-то там - на западе, на юге, на севере - сейчас идут бои. Грохочут орудия, с воем обрушиваются с неба бомбы, ползут сквозь пламя пожарищ танки, и прямо сейчас кто-то умирает, сраженный немецкой пулей или осколком… Детей убивают! А я… А я сижу в кабинете, и слушаю радио. Ну разве это честно? Проклятая бронь! Помню, что мне ответили, когда я хотел вступить в ополчение - мол, вы слишком ценный специалист, чтобы вами рисковать, товарищ Вершинин. Ценный специалист… Чем же, интересно знать, я ценнее тех двухсот человек из нашего института, что в ополчение все-таки приняли? Даже в прошлом году, когда войска прямо с Красной площади в бой шли - меня и то "завернули"! Где справедливость? Кому, интересно знать, сейчас нужна моя "ценная специальность"? Сижу, коллекции минералов разбираю… Да с этой работой любой третьекурсник справится!
Скрипнула дверь.
- Что-то забыли? - продолжая смотреть на карту, спросил я, подумав, что вернулась Софья.
- Э-э… да не совсем.
Я обернулся.
- Здравствуйте, Ивар Казимирович. Простите, обознался.
- Бывает… Здравствуйте, Саша. Очень хорошо, что я вас застал.
- Вы же знаете, Ивар Казимирович - я раньше десяти не ухожу…
- Знаю, Саша, знаю. Но всякое ведь бывает, правда?
Я пожал плечами.
- Что-то случилось?
- Вы не спуститесь в мой кабинет?
Вот чего не отнять у Круминьша, так это тактичности. Признаться, сколько мне ни приходилось встречаться с начальниками вторых отделов, никого похожего на нашего Ивара Казимировича я не видел. Но вот от самого предложения мне на мгновение стало не по себе. Само собой, опасаться мне было нечего, и все-таки… Странно, что Круминьш сам ко мне поднялся - из-за протеза он не очень-то любит расхаживать по институту, а тут…
- Конечно.
Спрашивать, зачем вдруг мое присутствие в его кабинете понадобилось Круминьшу, я не стал - через пару минут и так станет ясно.
В кабинете у Круминьша царил такой же полумрак, что и у меня, да еще и деревья затеняли окно - наверное, именно поэтому я не сразу заметил человека, сидящего сбоку от стола. А потом Ивар Казимирович включил свет.
Сидевший - это оказался рослый светловолосый мужчина - поднялся. В глаза бросились лежащая на столе фуражка с малиновым околышем, черное кожаное пальто, повешенное на прибитый к стене крючок. Красные петлицы с одним ромбом и кобуру на поясе тоже сложно было не заметить.
- Вершинин Александр Михайлович? - моргнув от яркого света, спросил светловолосый.
- Да.
- Очень хорошо. Я майор НКВД Стерлигов. Будем знакомы.
Он протянул руку, и я не совсем уверенно пожал ее.
- Присаживайтесь, - говорил Стерлигов так, словно хозяином этого кабинета был он. Потом он повернулся к Круминьшу. - Ивар Казимирович, вы не могли бы оставить нас? Прошу прощения, но это необходимо.
- Конечно.
Дверь за Круминьшем захлопнулась.
Я сел на жесткий стул напротив майора.
- Начнем, пожалуй, - сказал Стерлигов. - Думаю, вы немного удивлены происходящим. Вдруг вызывают, ничего не объясняют толком, а тут еще и НКВД…
- Что есть, то есть.
Наверное, в моем голосе слышалась тревога, потому что Стерлигов неожиданно улыбнулся.
- Да не волнуйтесь вы так, Александр Михайлович. Просто дело срочное, и нам показалось, что гораздо быстрее будет, если мы сами к вам придем, чем вызывать вас на Лубянку.
- И-и… И что же это за срочное дело?
- Другой разговор, - майор снова улыбнулся, но через мгновение улыбка пропала с его лица. - Сколько раз вы пытались записаться в армию?
- Трижды.
- Трижды… И что же вам отвечали?
- Что я слишком ценный специалист, - я дернул уголком рта.
- Переживаете? А зря. Вы действительно ценный специалист, и теперь у вас есть возможность это доказать.
- В каком смысле?
- В самом прямом. В скольких экспедициях по поиску алмазных месторождений вы участвовали?
- В двух. Был в Сибири, а потом на Западном Урале. В тридцать восьмом.
- В Сибири - это с Соболевым ?
- Да. Знаете, есть мнение, что там могут быть богатые алмазные месторождения - Соболев обнаружил на Сибирской платформе ультраосновные породы, схожие с теми, что встречались в Южной Африке. А именно к таким породам приурочены крупные алмазные месторождения. И теперь Соболев…
- Кстати, Соболев хорошо о вас отзывался, - перебил меня Стерлигов. - И в Алмазном бюро вас рекомендовали… Сказали, что вы очень перспективный и толковый сотрудник, и что вы подойдете для решения стоящей перед нами задачи как нельзя лучше. Вы молоды, но при этом уже достаточно авторитетны в мире науки, имеете опыт продолжительных экспедиций…
- Последнее-то как раз неудивительно - я ведь все-таки геолог. Но, позвольте… Рекомендовали для чего? Для решения какой задачи?
Стерлигов откинулся на спинку стула.
- Вам предстоит отправиться в экспедицию. Вы согласны?
Экспедиция?! Сердце радостно екнуло. Наконец-то! Наконец-то настоящее дело - а не протирание штанов в хранилище. Может быть, и в самом деле будет от меня хоть какая-то польза…
- Конечно же, согласен! А что за маршрут? - жадно спросил я. - Какие сроки?
- Не все сразу, - сказал Стерлигов. - Прежде нужно выяснить еще кое-что…
И неожиданно отчеканил:
- Что вы можете сказать о Прохорове? Об Иннокентии Евгеньевиче Прохорове?
- Ну…, - я замялся.
- Что? Скажите, что он отличный специалист по алмазам, - вперился взглядом мне в глаза Стерлигов. - Что его имя знают ученые всего мира. Что он помогал вам в работе над кандидатской…
У меня по спине побежали мурашки. Прошло уже несколько лет с момента ареста Прохорова - но поверить в предъявленные ему обвинения я так и не смог. Чтобы Иннокентий Евгеньевич скрывал данные о месторождениях? Абсурд!
- Прохоров обвинен, и сейчас… отбывает наказание.
- Совершенно верно, - спокойно кивнул майор. - Официальная версия именно такова.
Я не сразу понял, что он сказал. А потом, когда смысл его слов дошел до моего рассудка, я едва не вскочил.
- Что значит - официальная версия? То есть он что, не… он не…
- Он не в лагере, вы хотите сказать? Именно так - не в лагере. Скажу вам больше: немного есть мест, отстоящих от лагеря дальше, чем то, где Иннокентий Евгеньевич сейчас выполняет важное задание партии и правительства. И вот еще что - мало кто из геологов может сказать, что принес Родине такую же пользу, как товарищ Прохоров.
- И… и где же он сейчас находится?
- В Экваториальной Африке, - сказал Стерлигов. - Если быть точным, то в Анголе.
* * *
Мерно постукивали висящие на стене часы. Стерлигов стоял возле окна, стекла которого крест-накрест пересекали широкие бумажные полосы, я по-прежнему сидел за столом. Передо мной остывал стакан жидкого чая, по цвету лишь немного отличающегося от пустого кипятка. Чай принес Круминьш - постучал, поставил на стол два стакана и удалился. Перед тем как выйти, он бросил на меня странный взгляд: я все никак не мог понять, чего в нем было больше, поддержки или сочувствия?
Стерлигов свой чай выпил почти сразу же, не дожидаясь, пока тот остынет, и поставил стакан в металлическом подстаканнике на тумбочку, рядом с черным телефонным аппаратом.
- Если вы помните, то в 1935 году товарищ Прохоров не был в столице. Потом вернулся, а в мае 37-го… ну, дальше начинается как раз официальная версия.
Хотя Стерлигов сейчас стоял лицом к окну, я готов был поклясться, что он улыбнулся.
Помнил ли я о странном отсутствии Прохорова? Ну еще бы! Шутка ли - пропадал где-то почти два года, вернулся сильно похудевший и едва ли не черный от загара, и никому не сказал ни слова о том, где он был все это время! Вскоре после своего возвращения произвел настоящий фурор докладом на ленинградском симпозиуме, а потом… Да, известие о его аресте для многих стало шоком. Но что значит это известие по сравнению с тем, что я сейчас слышу от майора!
- Уверен, вы понимаете, что эти сведения - секретные, - Стерлигов не спрашивал, он утверждал.
- Я даже понимаю, что вы рассказываете мне это совсем неспроста, - буркнул я.
- Верно, - Стерлигов отошел от окна и снова сел. - Думаю, пора перейти непосредственно к делу. Вы не возражаете, если я закурю?
Я покачал головой.
Стерлигов вынул из кармана коробку папирос, закурил, выпустив облачко синеватого дыма.
- Вам не предлагаю - вы ведь не курите, если я не ошибаюсь.
- Не ошибаетесь.
- Что ж… Вы геолог, Александр Михайлович, и представляете, насколько алмазы важны для нашей страны. Тяжелая промышленность, производство точных приборов и вооружения… Что еще важнее, вы представляете, насколько трудны поиски алмазов, и то, насколько мало алмазов мы добываем на наших месторождениях - на Койве, на Вижае люди ежедневно совершают подвиг, а результат… Мышкины слезки, а не добыча. И вы знаете, что продавать нам алмазы в нужных нам количествах империалисты не хотят, несмотря на то, что мы платим за них по грабительской цене. Нам нужны десятки, сотни тысяч карат! И не для бессмысленных, никчемных украшений - а для того, чтобы наращивать свою мощь, чтобы крепить оборону! Поэтому и возникла идея искать алмазы за пределами страны - в плохо освоенных, но перспективных районах…
- Но это же… авантюра! - вырвалось у меня. - Искать наугад, в чужой стране…
- Не совсем наугад. У нас были скудные, но многообещающие сведения о наличии крупных месторождений алмазов на восточном побережье Южной Америки и на западе Экваториальной Африки. К сожалению, на Американском континенте эти месторождения уже были застолблены, да и места там достаточно оживленные. А вот что касается Африки… В 1935 году Прохоров совершал экспедицию в Анголу - конечно же, экспедицию тайную. Его группа прошла сотни километров по горам и саваннам, несколько человек погибло. Но им улыбнулась удача - они нашли богатейшее месторождение. Его продуктивность невероятно, фантастически высока. И, что очень важно, несмотря на близость к побережью и небольшое расстояние до городов, район почти первобытный. Глушь просто небывалая, наверное, даже у нас в тайге такие уголки трудно отыскать. В этот район никто не суется - то ли из-за поверий местных, то ли еще по какой причине… Как бы то ни было, все это сыграло нам на руку. К концу 37-го там была развернута база, а уже в ноябре 38-го в Москву поступила первая тысяча карат.
Я потряс головой. Мне было известно, насколько трудоемка добыча алмазов, и поверить в то, что за пару лет на другом конце света удалось создать добывающее производство, было, мягко говоря, непросто.
- Фантастика… Но как же с энергией? С машинами? С рабочими? Как?
Стерлигов загасил окурок.
- Было трудно. Невероятно трудно. Все приходилось делать в глубокой тайне - доставлять машины, оборудование, людей… даже продовольствие и топливо целиком и полностью нужно было завозить. Хорошо, что поблизости есть река - удалось смонтировать небольшую электростанцию. Вся фабрика, конечно же, электрифицирована, ведь если бы туда приходилось водить нефтеналивные суда, нас бы как пить дать выследили. В общем, к концу 1940 года на фабрике работало более 100 человек, и она давала около пятидесяти тысяч карат в месяц.
Цифра была просто невероятной.
- Сколько?
- Впечатляет, правда? Я же говорил, что месторождение необычайно продуктивное. Но, как вы понимаете, с началом войны ситуация изменилась - поддерживать нормальную работоспособность фабрики стало просто невозможно, как мы ни старались, и прошлой осенью командование приказало эвакуировать персонал.
- А в чем заключается… моя задача?
- Задача… Не скрою, она будет непростой. Очень непростой.
Стерлигов сделал паузу.
- Сейчас на фабрике находится чуть больше десятка человек - часть инженерного персонала и бойцы охранения. Вам предстоит оценить остаточные возможности прииска и обеспечить консервацию фабрики. Конечно, - предупредил Стерлигов мой вопрос, - товарищ Прохоров справился бы с этими задачами лучше, вот только он сейчас находится при смерти. Если вообще еще жив…
Он поиграл желваками.
- Проклятая лихорадка, проклятый климат… Да и сам Прохоров на месте не сидит - всегда впереди… Вот и не уберегли. Так что, по сути, вы направляетесь туда для того, чтобы принять руководство работами по консервации фабрики. Ну а то, какие у прииска перспективы, определите на месте.
Голова шла кругом - слишком много информации вывалил на меня майор.
- Как я попаду в Анголу?
- Морем. Конечно, вы отправитесь не один. С вами будет сотрудник наркомата, который возьмет на себя командование охраной прииска. Он присоединится к вам в Томске. Вот только времени на сборы у вас будет немного - завтра утром за вами заедет Ивар Казимирович. В восемь утра вы вылетаете в Сибирь…