Намек понят. Выживший из ума старый пердун выбил себе назначение в Бонавентуру, а кому-то надо с ним нянчиться. И надо же, как удивительно - старшие прокторы спихнули эту работенку на младшую меня. Дерьмо сливают по нисходящей.
- Ладно, - сказала я, пытаясь не выдать голосом дурного настроения. - Тик и я - одна команда. Хочешь мне еще что-нибудь сказать?
- Только одно. - Джупкур, мастер тысячи и одной ухмылки, внезапно опустил глаза и смущенно пробормотал. - Тик был старшим наблюдателем за Всеобщей организацией здравоохранения. Во время чумы.
Ох! Ай!
- Никто его ни в чем не винит, - поспешно продолжил Джупкур. - На самом деле Тику хотели выразить благодарность за быстрые и решительные действия. Все сложилось бы куда хуже, не заставь он правительство пошевеливаться. Но Тик не желал золотой медали - он желал исполнить наложенную на самого себя епитимью за все смерти, произошедшие "в его дежурство". Говорят, он надеялся, что на его распятии настоит наблюдательная комиссия: исключит его из "Ока", вырвет из его мозга связующий кристалл. Когда они вместо этого его оправдали, он вопил и бился в припадке, клянясь, что убьет себя. - Джупкур пожал плечами. - Проблема была лишь в том, что Тика разбил паралич, как и всех остальных, поэтому он не мог удержать нож и перерезать вены. Болезнь к тому же принялась за него всерьез - он был обездвижен вдвое дольше остальных. Психосоматически, конечно: вина сковывала его еще многие месяцы после исчезновения вируса. К делу приступили врачеватели душевных расстройств, и когда он снова смог двигаться, стадия суицида уже была позади. Но не стадия самобичевания. Если бы я был на твоем месте, я не упоминал - бы о чуме в случайном разговоре.
- Джупку-у-ур! - простонала я. - Я - дочь Генри Смоллвуда. Улумы до сих пор останавливают меня на улице, чтобы пожать мне руку. Эта тема все равно всплывет.
- Не поднимай ее сама, - сказал Джупкур. - Тик может понять это превратно. Как будто ты бахвалишься тем, как твоему отцу пришлось расхлебывать заваренную им, Тиком, кашу.
- Я никогда не похваляюсь отцом, - сказала я ему. Казалось бы, соврала. Но ведь нет же!
Когда я добралась до своего кабинета, Тик был там: стоял возле окна, с серьезным видом погружая руку в прозрачную мембрану и вынимая ее, вслушиваясь в чмокающий звук.
Ш-ш-ш-чпок, ш-ш-ш-чпок, ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-чпок.
На его лице была написана предельная концентрация, как будто это было сверхважное задание, требующее от него полной самоотдачи. Ни улыбки, ни нахмуренных бровей: ничего, кроме сосредоточенности. Он напомнил мне любимого бассетхаунда Барретта: собаку с синдромом старухи-нищенки, которая будет часами озабоченно гипнотизировать резиновый мячик, размышляя, возможно ли - только лишь возможно - использовать его как игрушку.
- Здравствуйте, - сказала я. - Могу ли я чем-то помочь?
- Нет, - ответил он. - Я превосходно справляюсь сам.
Ш-ш-ш-чпок, ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-чпок, ш-ш-чпок.
- Что именно вы делаете? - спросила я, наконец.
- Развлекаю нанитов. Простодушные они существа - обожают поддразнивание. Прямо ненасытные до этой забавы.
Сердце у меня ушло в пятки.
"Нет, нет, нет, - быстро, путаясь в мыслях, подумала я, - у нанитов нет душ". Каждая из этих мелких козявок была глупее ушной серы. Даже миллиард этих тварей вместе давал лишь окно с узкой специализацией - способностью имитировать желе. У нанитов уж точно отсутствовали личности или… или…
Какая-то зловредная часть моего мозга подсовывала мне картинку произошедшего прошлой ночью - как наниты кресла заскулили и поджали хвостики, когда я бросила на них неодобрительный взгляд.
- Вы думаете, нанитам нравится то, что вы делаете?
- Им нравится внимание. - Тик бросил на меня взгляд через плечо. - Всякий раз, когда я принимаю новую должность, я непременно стараюсь подружиться с местными нанитами, Они всегда так безнадежно одиноки. Все их воспринимают как само собой разумеющееся. Никто никогда не задумается об их чувствах. - Ш-ш-ш-чпок - Например, ты. Это твой кабинет, а они говорят мне, что ты им даже не представилась.
- Просто я здесь недавно, - внезапно услышала я себя. - Я получила этот кабинет несколько дней назад и с тех пор была занята.
- Но сейчас ты не занята.
Тик слегка мотнул головой в сторону окна - этакий жест-намек, который кажется настолько неуловимым, что думается, будто остальные его не заметят. Нехотя, как кролик под взглядом удава, я пересекла комнату. Тик кивнул головой на крайнее справа окно.
- Эти ребята особенно тобой интересовались. Может, это обычная шалость при посвящении в "Око"? Трюк, чтобы заставить новичка осрамиться. Джупкур настраивает меня на то, что Тик полный псих, а Тик заставляет меня делать что-то дурацкое, просто чтобы над ним насмеяться. Скоро из всех углов выскочат, хохоча, остальные прокторы.
Или Тик и в самом деле полный псих.
Или…
Об этом я думать не хотела.
Положив руку на окно, я сказала:
- Привет, ребята. Я Фэй. Вы теперь часто будете меня видеть, я буду сидеть здесь вон за тем столом.
Мембрана дрогнула на йоту под моей ладонью, твердая поверхность стала вязкой. Я ожидала этого. Чего я не ожидала, так это нежного ответного всплеска, последовавшего прямо за этим… и прохладной желейной руки, пожавшей мои пальцы своими. В тот же миг в моем мозгу яркими красками вспыхнул ясный мысленный образ миллионов микроскопических щеночков, лижущих мою руку, - образ, наложенный на мои настоящие чувства шаблоном виртуальной реальности.
- Боже святый! - заорала я, отдергивая руку. Рука высвободилась с громоподобным чмоком.
- Чудный шум, - сказал Тик. - Преотличная громкость. Можно мне его еще раз послушать?
- Нет! - огрызнулась я. - Я думала… я думала, что видела… я думала, что почувствовала…
- Щенков? - спросил Тик. - Они хотели произвести на тебя приятное впечатление. Ты не любишь собак?
- Это были… - задохнулась я в изумлении. - Вы говорите, что наниты…
- Спроецировали образ, чтобы тебя поприветствовать. У них были благие намерения, Смоллвуд. Теперь они переживают, что огорчили тебя.
- Как они могли спроецировать образ?
Тик потянулся ко мне и постучал меня по лбу костлявым пальцем.
- Ты теперь подсоединена. Связана с цифровым единством. Как и наниты.
- Но они не разумны!
- Не слишком, - согласился Тик - Но Они соединены. Они попросили мировой разум поприветствовать тебя от их имени, а мировому духу понравилась мысль о щенках.
Меня едва не вывернуло наизнанку… как бы там ни выглядела изнанка.
- Мировой разум спроецировал что-то в мой мозг? Без моего дозволения?
- В любом разумном обществе приветствие в адрес людей дает им право на ответное приветствие.
- Они не люди, они наниты!
- Да… и они скоро станут только лишь злобными крошечными нанитами, если ты не скажешь им, как искренне ты оценила их приветствие. Куцые умишки. Их легко вывести из себя. Их чувства легко ранить. - Тик сделал жест в сторону окна. - Давай! Тебе не понравится их недружелюбие. Иначе в следующий раз, когда ты пробежишь сквозь оконную мембрану, они нарочно взлохматят тебе волосы.
Я уставилась на него. На лице Тика застыло исключительно вежливое и бесстрастное выражение - идеальное для игрока в покер. (Если бы старые бассеты-нищенки играли в покер.) Потому что, как я ни вглядывалась, я не заметила в нем и толики шутливости.
Вздох.
Вот в чем дело: я не хотела узнавать, что окна ранимо-чувствительны. Я предпочитала, чтобы в моем понимании мира у нанотехнологий не было своего веского мнения. Но… связующий кристалл, "Неусыпное око", бла-бла-бла… Слова вы знаете, так что подпевайте хором: Фэй не может спрятаться от правды.
Я снова подошла к окну. Только одной рукой. Легчайшее прикосновение, на которое я была способна. Прохладная желейная длань прикоснулась к моей так же робко. В мой череп просочилось смущение - не мое, чье-то чужое, миллионов чужих, переживающих, что допустили какой-то светский промах.
"Все прекрасно, - подумала я, проецируя свои мысли на не-стекло. - Я просто несдержанна, вот и все".
Я силой задержала свою ладонь еще на секунду, потом отняла ее, чувствуя, как ускользает и желейная рука.
Ш-ш-ш-ш. И чмоканье, тихое, как лопнувший мыльный пузырь.
- Достойное начало, - сказал Тик. - Просто никогда не игнорируй их с этих пор.
- Я никогда не знала, что они… кто запрограммировал их на эмоции?
Тик склонился ко мне и прошептал:
- У нанитов программа только на две эмоции - скуку и участие. Мгновенное разрядное переключение, внушающее им, что работа их радует: "О, радость, нам выдалась возможность поработать на гигантов!" - Он ласково улыбнулся. - Но когда наниты общаются с тобой посредством мирового разума, они любят привносить более яркую эмоциональную окраску. По правде говоря, знакомство со здешними нанитами - это просто способ показать мировому духу, что ты дружелюбна к машинам. Это как поиграть с чьими-то детьми, чтобы завоевать сердце их матери. Ты теперь принадлежишь к информационно зависимым организмам. - Он еще больше понизил голос. - Мировой разум любит, когда ее зовут Кси.
Я с похвальной легкостью проглотила и это. Кси была богиней из античного прошлого улумов, за тысячи лет до дивианского мира… по исторической важности и отношении к себе она была сравнима с греческой богиней Геей. Я уже говорила, что не слишком разбираюсь в религии улумов, однако нисколько не сомневалась, что все они считали Кси мифом; Красивой легендой, переливающейся всеми гранями метафорой, но однозначно придуманной.
- Ты утверждаешь, что Кси не выдумка? - прошептала я.
Тик глядел на меня с явным презрением.
- Это мировой разум, Смоллвуд. Искусственный интеллект, распределенный по миллионам машин. Ей нравится имя Кси, но даже Кси знает, что она не Кси. Что, все новые прокторы такие же легковерные, как ты?
- Я не легковерная, - буркнула я, - я просто удивлена, что мировой разум… осознает себя как личность. Никто никогда не говорил мне…
- Кси привередлива в выборе друзей, - прервал меня Тик. - Кто-то посвящен в тайну, а кто-то остается в неведении. Если ты вспомнишь об этом разговоре завтра, можешь гордиться.
- Ты имеешь в виду, что мировой разум может стереть…
- Тс-с! - Тик прижал чешуйчатый палец к моим губам. - Мудрый не огорчается из-за того, что может не произойти.
"Мудрый может пойти и всех попинать", - подумала я.
Осознающий себя как личность ИИ с манией величия, считающий себя Богом, запустил свои пальцы в мои извилины, и теперь выясняется, что если Кси меня невзлюбила, то она может стереть все воспоминания последних пяти минут. Полагаю, этот разговор так никогда и не перейдет из сиюминутных воспоминаний в давнишние - благодаря ИИ, поковырявшемуся в моем мозгу.
И все "Око" подсоединено к этому?
Боже правый и все пресвятые угодники… Я снова нашла лучший способ угодить в передрягу.
Если только Тик не врал. Не нес полную бредятину. Я не отрицаю, что есть нечто странное в этих окнах, нанитах и прочем… но этот разговор о Кси мог быть только лишь плодом больного воображения старого безумца. Представлявшего, что он задушевный друг мирового разума, тогда как этот разум был всего лишь обезличенным скопищем компьютеров, полностью лишенным возможности волеизъявления.
Что вызывало большее беспокойство? Что мой новый наставник, возможно, психопат? Или что он может быть прав?
Тик прошептал "пока" окну и погладил мембрану перед тем, как повернуться ко мне.
- Ладно, Смоллвуд. Вернемся к делам. Полагаю, ты слышала, что я твой наставник?
- Да.
- А также слышала, что я созерцающий дзэн маразматик, с мозгами набекрень?
- Слухи дошли до моих ушей, - сказала я.
- Все это правда, - продолжал Тик, - за исключением того, что все это вранье. Или - это и верно, и неверно. - Он бросил на меня взгляд. - Последнее я сказал, чтобы выглядеть еще более погруженным в дзэн. Не то чтобы я был особо сведущ в религиях людей, но мистики всего мира любят парадокс. Собственно, я хочу сказать, что они ненавидят редуктивистскую двузначную логику. Путано я изъясняюсь?
- Вы рисуетесь. Развлекаетесь, заставляя меня думать, что вы действительно безумны.
Он улыбнулся.
- Очень проницательно, Смоллвуд. Ты столь же умна, сколь и объемиста. Но, Боже Всемогущий, ты и вправду крупна. Тебе приходится проходить в двери боком?
- Нет, - ответила я. - И я замужем.
- С такими плечами это неудивительно. Но не обижайся - мы, гадкие старикашки, всегда прибегаем к сексуальным домогательствам, чтобы добиться от женщины непринужденности. Люди считают это настолько очаровательным, что нам и убийство сошло бы с рук. И кстати об убийстве, что ты такого сказала, из-за чего Чаппалара убили?
Вопрос застал меня врасплох. Как никогда я блистала остроумием и находчивостью:
- А?
- Чаппалар, - повторил Тик. - Мы оба на днях были на вечеринке в его честь. Тихоня - так и не сказал ни слова за всю церемонию. И, раз уж речь зашла о разговорах, кому ты рассказала, что вы намеревались посетить насосную станцию номер три?
- Почему ты спрашиваешь? - выдавила я. - Ты думаешь, что занимаешься расследованием смерти Чаппалара?
Тик снова принял насмешливый вид.
- Это дело полиции, Смоллвуд. Далеко за рамками компетенции "Ока".
Я вздохнула с облегчением. Преждевременно.
- Мое назначение, - вещал Тик, - подразумевает исполнение обязанностей проктора Чаппалара. Что делает меня твоим наставником. Я просмотрел твое расписание: у тебя ведь нет никаких невыполненных заданий, не так ли? Городской совет отозвал законопроект по водоочистке, который ты проверяла?
Я кивнула.
- Тогда нам нужен новый проект, чтобы занять тебя делом. Проктор Смоллвуд, я даю вам новое поручение - проверка деятельности в бонавентурском Бюро гражданской опеки. Это, вне всякого сомнения, входит в полномочия здешнего отделения "Неусыпного ока".
Верно. Законодательно нас уполномочили присматривать за местными полицейскими.
- Так что гляди во все глаза, высматривай все, что обычно. Коррупцию. Привычку работать спустя рукава. Воровство канцтоваров и иного имущества. Что? - Он навострил уши в сторону окна.
- Ах, да. - Он снова повернулся ко мне. - Особенно внимательно высматривай тех, кто не моет руки перед входом в нанотехнологическую лабораторию. Есть там грязнули, так их раз эдак.
- А в бонавентурской полиции есть нанотехнологическая лаборатория? - спросила я.
- Не спрашивай меня - это тебе поручено проверять их. Не мне говорить тебе, что делать. - Он подался вперед с заговорщическим видом. - А вот что я хочу, чтобы ты сделала… Сразу видно, что ты растерялась и не знаешь, с чего начать, так почему бы тебе не исследовать показательное уголовное дело, расследуемое в настоящий момент?
- Вы имеете в виду что-то определенное?
- Мы произвольно выберем дело. О, вот и оно. - Он потянулся к моему столу, на котором лежал один-единственный архивный пакет с гербовым штемпелем бонавентурской полиции. - Это подойдет. Расследование убийства Чаппалара. Проктор Смоллвуд, вы изучите подход полиции к расследованию этого дела со всем доступным вам умением. Я, конечно же, буду вас сопровождать, дабы помочь советом опытного и бывалого профессионала.
Он подождал моего ответа. Я слегка кивнула. Как все замечательно сложилось!
- Тебе лучше поскорее ознакомиться с полицейским рапортом, - сказал он. - И ты увидишь, что эти остолопы проигнорировали допрос главного свидетеля. Женщины - хомо сапа - некоей Фэй Смоллвуд. Возможно, ты о ней слышала. Следователи загрузили все, что она видела на месте убийства, и решили, что больше ей ничего не известно. Не понимаю, отчего они так ее ублажали. Конечно, у нее были политические связи, поэтому она, возможно, подергала за ниточки в городском совете.
Я уставилась на него. Тик ухмылялся.
- Или по-другому: она начала болтать о павлиньих штуковинах, и они решили, что она полная психопатка.
- Они так меня и назвали в полицейском отчете? - Я протянула руку к пакету.
- Конечно, нет. - Тик отодвинул от меня папку подальше. - Не столь многословно. Как бы то ни было, теперь полиция верит в павлиньи штуковины. До разумных пределов. Принимая во внимание то, в какое исступление пришел флот, похитив тебя, полиция решила, что ты все-таки не полностью безумна, хоть и встречалась тет-а-тет с мистическими светящимися трубками. Что, конечно, безмерно огорчительно - самое время мне поработать с кем-то еще более потикому, чем я.
Я пристально и сурово посмотрела на него. - Я всерьез начинаю подозревать, что вы вовсе не тико.
Тик оскорбился.
- Мисс Смоллвуд, - сказал он, - я тико как террихент… этим словом называется маленький коричневый жук, вовсе не отличающийся странным поведением, но это была первая идиома, пришедшая мне на ум. И еще на ту же тему: я много старше любого другого проктора "Ока", я старейший. Если я на данный момент не приблизился к созерцанию дзэн, то что-то во мне должно быть не так. Ты понимаешь? При нормальном жизненном цикле прокторов я сейчас должен быть в той точке, в которой я един с вселенной. Или максимум един плюс одна тысячная. Я должен быть асимптотичен до апофеоза. Регулярно проводить переговоры со старшими богами. Чувствовать бесконечно малый поток космологической константы. Говорить мистическим языком ветра. Если я не буду экстатически выживать из ума с потусторонним блаженством, Смоллвуд, довольно большое количество людей потеряет веру в то, что есть такое состояние, как созерцание дзэн. Включая меня, а я ненавижу разочаровывать бедных сумасшедших стариканов.
Несмотря на экспрессивную силу этой речи, говорил он практически без эмоций. Ну, по крайней мере, эмоции было почти невозможно угадать. Смеялся ли он над собой? Поверял мне страшную давнюю тайну? Насколько он был искренен?
- Почему вы говорите мне об этом? - спросила я.
- Почему нет? Когда мне приходит в голову что-то сделать, я не спрашиваю себя почему, я спрашиваю себя - почему нет? И обычно нет причины медлить, поэтому я приступаю к задуманному. - Он замолчал, потом добавил: - Вот что стало основой моей страннейшей коллекции шляп.
Я пялилась на него пару секунд, а потом сказала:
- Для меня ты достаточно тико. Не теряй надежды на это самое созерцание дзэн.
Он улыбнулся.
- Вот молодец, девочка. Теперь давай поговорим о смерти Чаппалара.
За окном тень от нашего дерева простиралась по диагонали далеко через крыши домов, удлиняясь с закатом. Внизу на улице уже стемнело настолько, что повсюду загоралось предупредительное освещение: мимо фонарей бежали дети в ярко-оранжевой светящейся одежде, в которой их невозможно было не заметить. Взрослые были в фосфоресцирующей одежде более сдержанных цветов, а временами попадались скупцы совсем без освещения - болваны, предпочитавшие, чтобы их переехала машина, чем чтобы их увидели в темноте. ("Если кто-то меня преследует, - услышала я однажды, - то зачем носить одежду, в которой я стану легкодоступной мишенью?" Как будто снайперы - это каждодневная угроза, а горе-водители вовсе не опасны.)
Тик взял пакет с моего стола и лениво повертел его в руках.